Одно небо на двоих

Ана Шерри, 2019

Вирджиния Фернандес – первая девушка-пилот в истории «Arabia Airlines». На нее возлагаются большие надежды, особенно главой авиакомпании, для которого создание экипажа во главе с женщиной – отличный рекламный ход. Вирджиния готова летать дни и ночи напролет, но ее капитан – мусульманин, и он уверен, что в авиации женщине не место. Саид Шараф аль-Дин – капитан «Боинга-777», наследник «Аrabiа Airlines». В скором времени ему предстоит навсегда покинуть кресло пилота, чтобы взять управление компанией в свои руки. Но пока он будет летать, и едва ли найдется причина, по которой что-то станет для него важнее неба. Так он думал до встречи с дочерью своего учителя Даниэля Фернандеса Торреса…

Глава 7

— Иди в кабину, Вирджиния, это приказ, — твердым голосом произнес Саид, и связь оборвалась.

Вирджиния вздохнула и покачала головой: он сумасшедший, раз так рискует. Но Саида тоже можно было понять — в одиночку он не сможет управлять самолетом. Милена, перестав плакать, с надеждой посмотрела на нее. Но Джини лишь пожала плечами:

— Мы возвращаемся в Денпасар.

— Боже, бедный Ричард, — Милена поднесла платок к глазам, — няня оставит его, она не сможет сидеть с ним, у нее основная работа…

— Послушай, — Вирджиния присела на корточки возле стюардессы, заглядывая ей в глаза, — как только мы сядем в Денпасаре, я позвоню своему крестному. Он что-нибудь придумает. Надеюсь, он не в рейсе.

Вирджиния задумалась: Джек Арчер будет в шоке, когда она поручит ему заботу о неизвестном ребенке. Он обходит детей стороной. Никогда не хотел иметь семью, но ведь к ней и Кристиану всегда относился с заботой. Значит, ему можно доверять.

Она попросила новую маску у Келли, но оказалось, что их больше нет. Она подумала о Саиде и его приказе. Сейчас кабина безопасна, а буквально через несколько минут она может превратиться в рассадник болезни… И что будет потом — неизвестно. Но выбора нет, она не могла ослушаться приказа капитана.

Вирджиния набрала код на панели, и дверь открылась, впуская девушку в зону покоя. Относительного покоя, потому что сейчас им предстояло поменять маршрут, развернуть самолет и снова попасть в грозовой фронт.

Она тихо, затаив дыхание, прошла на свое место. Ей хотелось поговорить с Саидом, услышать слова поддержки, рассказать ему… Как тяжело смотреть на мертвых людей, как морально и физически тяжело касаться их тел и произносить: «Он мертв». Но… нельзя! Он посчитает ее слабой и безвольной. Надо быть сильнее.

— Выпей. — Он протянул ей бутылку с водой.

— Спасибо.

Он отдал ей свою бутылку. Единственное чистое питье на борту, и она не могла отказаться. От стресса во рту было сухо, как в пустыне. Надо брать себя в руки и приступать к работе.

— Лететь обратно два часа, — произнес Саид, — я запросил разрешение на разворот, но впереди будет гроза, — он усмехнулся, — которую мы уже оставили позади.

Нет времени думать о трупах, только о полете. Но он, как назло, напомнил:

— Мы можем облететь грозу, но потеряем время, и кто-нибудь умрет еще. Мы можем сэкономить время, рискнув пролететь сквозь грозу. Как бы ты поступила?

Этот вопрос вывел ее из равновесия. Она так привыкла следовать его приказам, что не знала, как ответить. Кажется, еще недавно она обвинила его в нежелании ее учить, но не сейчас же, когда на кону жизни многих людей?

Это тяжелый вопрос. Но она пилот и должна принимать ответственные решения. Таких вопросов будет еще тысяча.

— Я бы облетела.

— И еще два трупа. Уже четыре.

— В таком случае полетим сквозь, возможно, тучи рассеялись.

— А если нет? Мы попадем в сильную зону турбулентности. Есть вероятность, что получим еще больше трупов: пассажиров, стюардесс и даже двух пилотов.

Он явно развлекался, и ее это злило. Какого черта спрашивать, если он все решил?!

— Я бы облетела, я же сказала!

Нервы сдали, дыхание участилось, хотелось послать его к черту и полететь в Дубай. Очутиться дома, в маленькой солнечной квартирке, и забыть этот ужасный рейс. И прошлый рейс тоже. Забыть Саида и больше никогда не летать с ним!

Вирджиния понимала, что, как бы ей ни хотелось домой, в Дубай лететь нельзя. Она просто устала, и ей страшно. А страх заставляет людей совершать ужасные вещи. Он туманит мозг, вырабатывает тонны адреналина и заставляет желать несбыточного…

— Разворачивай самолет, — спокойным тоном произнес он. Конечно, он был спокоен, это ведь не на нем умер человек! — Будем облетать грозу.

Надо брать себя в руки. Вирджиния вдохнула полные легкие воздуха и медленно выдохнула. Сознание прояснилось. Она уже отчетливо слышала слова капитана, обращенные к пассажирам:

— Уважаемые леди и джентльмены, с вами говорит капитан; в связи со сложившимися обстоятельствами я разворачиваю самолет обратно в Денпасар. Прошу отнестись спокойно к этой новости и не устраивать панику на борту. Спасибо за внимание и прошу пристегнуть ремни безопасности, мы будем пролетать зону турбулентности.

Он положил трубку и на пару секунд закрыл глаза. Он тоже не хотел возвращаться. Когда они сядут на Бали, их не выпустят. Но он и не рискнет лететь, имея, возможно, больных людей на борту.

Почти два часа они летели в жутком напряжении. Сначала гроза обволокла их самолет, заставляя пассажиров испытывать новый страх. Потом диспетчер Денпасара не давал разрешения на посадку.

— Аэропорт закрыт для принятия воздушных судов, направляйтесь в Блимбингсари.

— Господи, — прошептала Вирджиния. Они здесь никому не нужны. Блимбингсари на другом острове. Создалось впечатление, что если бы их самолет исчез с радаров, то все диспетчеры спокойно вздохнули бы.

Капитан не торопился с ответом, он был спокоен. Как можно быть таким равнодушным? Она готова накричать на диспетчера, звать о помощи! А ее капитан выжил из ума — он молчит!

Саид слегка улыбнулся и посмотрел в ее сторону. Он снова прочитал ее мысли. Наверное, они просто написаны на ее хмуром лице. Их даже не надо угадывать. В следующий раз она не переступит порог этого кокпита. По прилете в Дубай первым делом пойдет к Мухаммеду. Пусть выбирает: либо она, либо его сын.

— Что бы сделала ты?

Этот вопрос насторожил еще больше, чем то, что он улыбнулся. Он ждет, что она ошибется, но она не сделает этого.

— Следуем инструкциям диспетчера.

Так ее учили. Всегда следовать указаниям диспетчеров, не важно, что на борту. Не важно, что за страна под ними. Они садятся на землю, а значит, диспетчер там главный.

— Выпускай закрылки. — Он отвернулся от нее, связываясь с тем самым диспетчером: — «Подход Денпасар», это 1-7-6, мы идем на посадку.

— Я же вам сказал! — От крика в наушниках Вирджиния вздрогнула. — Аэропорт закрыт и не может принять вас, летите в Блимбингсари — вас примут там.

— Передо мной не может быть закрытых дверей, — спокойно произнес Саид. Он оставался невозмутим. — Принимайте нас.

— Ты с ума сошел! — крикнула Вирджиния. В голове не укладывалось. Зачем такая настойчивость? Он точно баран! — Скорее всего там выключена даже подсветка полосы.

— Я могу посадить этот «Боинг» без подсветки и с закрытыми глазами. — Его раздражало ее возмущение. Возмущенная женщина — это взрывоопасный механизм. Но Вирджиния — пилот, должна учиться подавлять в себе эмоции. — Сейчас день, мне не нужна подсветка.

— Ты не хочешь лететь в другой аэропорт, потому что это лишние затраты для авиакомпании? — Наконец до нее стал доходить смысл его действий.

— Нет, — рявкнул он и отвернулся, — я хочу вернуть им то, что мне не принадлежит.

Ее возмущению не было предела. В памяти всплыли слова отца, когда тот давал ей наставления перед первым рейсом. Ее отец… Он капитан и такой же самоуверенный пилот.

— Кто был твоим учителем, Саид?

Он взглянул на нее так, что можно было уже прыгать из самолета от страха, но она не сдавалась, смело смотрела на него и не отводила глаз.

— Даниэль Фернандес Торрес, знаешь такого?

Она-то знает! Теперь она поняла, что управляет Саидом. Уверенность. Он сможет посадить самолет на полосу, которая сейчас закрыта. И Вирджиния точно знает, что он это сделает.

— Я надеюсь, он хорошо обучил тебя, — произнесла она, смирившись, — закрылки в положении «5».

— Контрольная карта. Высотомеры.

— Настроены с левой стороны, настроены с правой.

Началась подготовка к посадке. Вдруг в наушниках раздался крик — диспетчер аэропорта явно нервничал:

— Какие высотометры? Я не давал вам разрешения на посадку! Я сейчас же свяжусь с администрацией авиакомпании «Arabia Airlines»!

— Не стоит тратить время, — Саид перебил его, — сейчас я посажу самолет и сам приду к вам.

Он так и сделает. Потом. А сейчас не хотелось отвлекаться на ругань с диспетчерами. Главное — посадить самолет и вый-ти из него. Вдохнуть свежий воздух… Саид нахмурился. Бали сейчас не лучшее место для этого. Видимо, так его наказывает Аллах — за то, что он работает с женщиной. Он будет гореть в пламени ада. А болезнь — это только начало. Ему надо держаться от Вирджинии подальше. Вернувшись в Дубай, он первым делом придет к отцу и… Что дальше? Останется в офисе? Среди бумажной пыли и за монитором компьютера? Нет. У него еще есть два захода солнца, чтобы решить все проблемы.

— Закрылки в положении «20».

Ее голос вывел его из задумчивости. Как он мог вообще о чем-то думать в такой момент!

— Я не давал разрешения на посадку! — Голос в наушниках лишь разозлил.

— Я сам себе его дал.

Вирджиния усмехнулась: простой ответ, но в духе Саида. С этим человеком лучше не спорить, он все равно сделает по-своему.

— Шасси.

Она потянула рычаг вниз, слыша грохот внизу — шасси вышли, и три зеленых света на панели зажглись.

— Выпущены.

— Принимай нас, Денпасар, — произнес капитан, и тут же бортовой компьютер начал отсчет:

— 2500 футов…

— Закрылки «30». — Вирджиния уже отчетливо видела зеленые деревья. Но прекрасный вид уже не радовал.

— 1000 футов… 500, 400…

— Вижу полосу, — произнесла она, — подходим к минимуму.

Саид кивнул, отключая автопилот и беря штурвал в руки. Она завидовала ему, мечтая сделать так же. Как жаль, что, пока капитан Саид, это невозможно.

Девушка смотрела на показания приборов на панели, временами поглядывая на полосу. Все ближе и ближе. Нет никаких огней, но Саид прав: когда светло, они просто не нужны.

— Но глиссадные огни…

Хотелось закрыть глаза руками и закричать, но Вирджиния упорно продолжала смотреть вперед на полосу, слушая голос компьютера:

— 50, 40, 30, 20, 10…

Ее придавило к спинке кресла. Хотелось машинально схватиться за РУДы и потянуть их вниз, включить реверс и слышать шум обратной тяги. Ее это успокаивает. Отец не любит реверс, а она — наоборот.

Самолет загудел — Саид как будто услышал и исполнил ее желание.

— Добро пожаловать в Денпасар, — грустно прошептал Саид, но Вирджиния расслышала.

— Надеюсь, мы пробудем здесь недолго.

— Боюсь, что долго. — Он отстегнул ремни безопасности.

Все. Теперь их ждет неизвестность. На сколько они застрянут? Вирджинии не хотелось находиться в этом месте дольше получаса. Но он прав: они не могли вернуться домой, возможно, кто-то из них уже заражен.

— Как ты себя чувствуешь?

Сколько раз он задал этот отвратительный вопрос? Когда спрашивают подобные вещи, люди бессознательно стараются найти больное место и начать жаловаться. Нет, у нее ничего не болело, а жаловаться хотелось. Но не ему. Ему никогда не понять ее душевного состояния. Болела душа. Она не могла забыть то, что случилось на борту пару часов назад.

— Отлично, и не задавай больше этот вопрос. — Сказано было грубо. В ответ он бросил на нее гневный взгляд. — Никогда не спрашивай меня об этом.

Ему и не хотелось, но она женщина, а женщины слабее, о них нужно заботиться. Вирджиния держалась, но он видел, что девушка расстроена. Бледные губы, потухший взгляд… Не расплакалась, потому что хочет казаться сильной. Эмоции для пилота — непозволительная роскошь. Но в летной карьере бывают разные случаи, этот — просто неприятный пустяк.

— Хорошо, — единственное, что он произнес. — Надеюсь, нам подадут трап, не хочу выпускать надувные — это обойдется авиакомпании в круглую сумму.

Хотелось наорать на него. Хотелось выпрыгнуть из самолета без трапа и бежать подальше. Но куда? Сегодня любая дорога приведет обратно к капитану.

— Прикажи им, и они исполнят любое твое желание, — с сарказмом ответила Вирджиния.

Он улыбнулся и вышел на связь с диспетчером.

Тела двух пассажиров вынесли в последнюю очередь. Потом появились люди в белых халатах со странными приборами в руках. Они проверяли экипаж на наличие повышенной температуры тела, но все оказалось в норме, и их отпустили.

— Мне кажется, я в аду, — прошептала Вирджиния, спускаясь по трапу.

— Это я в аду. — Саид шел следом, думая о том, что ему сейчас придется созвониться с отцом. Возможно, Мухаммед поможет и вышлет частный самолет. Но… лучше этого не делать еще пару дней. Потерпеть и присмотреться к своим людям. Стюардессы имели тесный контакт с пассажирами и, скорее всего, заражены. Он не знал, какой инкубационный период у болезни. Никто не знал.

Аэропорт встретил их тишиной, как будто вокруг все вымерло.

— Мне не с кем оставить сына, — сказала Милена старшей стюардессе. Как только они прилетели, она сразу принялась звонить. — Как назло, все подруги в рейсах.

— Может быть, позвонить соседям? Вы в хороших отношениях?

— Это индийская семья, но я не доверяю им. Ричард — самое ценное, что есть в моей жизни.

Саид молчал, слушая их разговор. Он наблюдал за Вирджинией и видел ее волнение. Она переживала за чужого ребенка больше, чем за себя.

— Я позвоню крестному, — произнесла она, доставая мобильный телефон и привлекая к себе внимание двух стюардесс, — он заберет Ричарда к себе. Я надеюсь, что он не сильно занят. Жаль, что мои родители в Лондоне, они бы точно помогли.

— Не надо крестному, — голос Саида заставил Вирджинию замереть с телефоном в руке, — моя сестра заберет его. Говори адрес.

Бледными губами Милена прошептала адрес, и Саид повторил его в телефон. Он говорил на арабском языке, но Вирджиния понимала некоторые фразы. Он просил сестру приехать и забрать Ричарда. Он, Саид Шараф аль-Дин, просил за чужого ребенка! Ее собственный телефон чуть не выпал из рук. Она посмотрела на стюардесс и увидела их удивление. Они молчали, слушая капитана, не понимая ни слова. А капитан рассказывал о том, что случилось. Его улыбка на губах заставила ее еще больше удивиться. Она следила за каждым его движением и не узнавала. Саид любит сестру. При разговоре с ней он еще ни разу не нахмурился. Даже печальные новости он рассказывал спокойно и расслабленно, и от звуков арабской речи Вирджиния тоже расслабилась.

Она вспомнила родной дом. Пустой, одинокий дом на берегу залива. Закат и азан, призывающий к молитве. Шум волн, перебивающий этот голос, и порыв ветра, уносящий его временами. Хотелось оказаться там. Это ее дом. Дубай — ее дом. Арабский город среди пустыни, гордый и величественный, как этот мужчина. Саид напомнил о нем. И его речь тоже.

— Все в порядке, — наконец произнес капитан на английском, и Вирджиния вернулась к реальности. — Моя семья позаботится о нем, можешь быть спокойна.

Милена заплакала от счастья. Саид нахмурился, не одобряя такой реакции. Женщины кинулись к ней, а он отошел в сторону. Он искал взглядом хоть одного работника аэропорта, но внезапно повстречался с другим взглядом — голубым, чистым и очень удивленным.

— Шукран, — произнесла Вирджиния. — Это на тебя не похоже. Мы благодарны тебе.

Проходя мимо, он на секунду остановился рядом:

— Ты просто меня не знаешь.

Она пожелала бы и дальше его не знать. Пусть останется загадкой. Он бесчувственный мусульманин, наследник трона — этого будет достаточно.

Саид отошел от нее и продолжил поиски хоть одной живой души. Куда они дели пассажиров?

— Нас обслужат? — внезапно рявкнул он. От его крика Милена перестала плакать, а остальные вздрогнули.

На месте капитана Вирджиния тоже бы закричала. Все они перенервничали и устали, а усталость делает людей агрессивными. Уставший араб — это бомба с часовым механизмом. Она выросла в Дубае и прекрасно это знала. Лучше не заставлять их ждать.

Бог услышал ее молитвы раньше, чем бомба взорвалась. К ним вышел пограничник и, увидев раздраженного капитана, дал им выход в город. В город, где сейчас царила инфекция.

— Что за заболевание? — произнес Саид, нахмурив брови. — Ваша медицина совсем не умеет справляться с ним?

— Впервые такое, — нервно ответил пограничник, — наши больницы переполнены. Там нет мест, поэтому желаю вам здоровья.

— Аллах услышит твои слова, — кивнул Саид, — сколько людей уже умерло?

— Кажется, шестьсот с чем-то, но болеют тысячи. Болезнь начинается с резкого подъема температуры. Чей организм сильнее, тот выздоравливает. Умирают слабые. Наши врачи борются с этой заразой, но пока безрезультатно.

До отеля ехали в молчании. Не хотелось даже смотреть в окно и получать наслаждение от природы. Хмурый день, хмурое настроение. Даже дождь не спасает — нет радости. Есть только страх.

— Что будет с Ричардом, если я умру? — прошептала сама себе Милена.

Вирджиния умирать не собиралась, она слишком молода. Впереди еще свадьба… Она не выбрала дату. Сейчас самое время сделать это — отличный повод, чтобы продолжать жить. Она достала телефон, нажала на кнопку «календарь» и стала рассматривать цифры каждого месяца. Полгода — слишком долго, но свадьба — это грандиозное событие, надо успеть сделать еще много важных дел. Наверное, стоит уехать в Лондон и обвенчаться в церкви. Или в родном городе Мэта — Ливерпуле. Это недалеко от Лондона. Пригласить гостей. Да, это надо сделать заранее.

Вирджиния задумалась и опустила телефон на колени. Идеальное время для свадьбы — июль. В это время в Англии тепло, а в Дубае очень жарко, отличный повод уехать. Она подняла задумчивый взгляд и увидела Саида. Нет, он не смотрел на нее, разговаривал по телефону. Она не слышала слов, но по нахмуренным бровям понимала — ему не нравится этот разговор. Наверно, разговаривал с отцом и объяснял ему всю «прелесть» ситуации.

Странный поступок он совершил, попросив сестру забрать чужого ребенка. На него это не похоже.

Вирджиния улыбнулась. Это получилось бессознательно. Когда люди думают о хороших поступках, то улыбаются автоматически. И улыбка в такие моменты самая искренняя.

Тот же отель. Та же девушка на ресепшене. Тот же номер. И все та же деревянная перегородка, которая разделяла ее и Саида. Вирджиния стояла на террасе и пыталась заставить себя позвонить хоть кому-то из близких. Ее будут искать. А может, наоборот, сейчас никому нет дела до нее. Мама и папа поглощены заботой о бабушке, и не хочется расстраивать их еще своими проблемами, Арчер скорее всего в рейсе. Мэт вернулся с Доминиканы и наверняка отдыхает. Но она позвонит ему, чтобы хоть на какое-то время поднять себе настроение.

В своем номере Саид снял пиджак и бросил его на кровать. Слишком душно и влажно. Хотелось выйти на улицу, но он не мог этого сделать. В данную минуту его ждали дела поважнее. Он обещал выступить на собрании всех отделов, отец ждет. Расстояние не помеха: он включит конференц-связь на своем ноутбуке.

Расслабив галстук, Саид сел за стол и нажал кнопку «Прямая трансляция». В голове было много мыслей: альянс с Европой и Россией, изменение ценовой политики. Но он не даст отцу сократить летный персонал. Ни один пилот, ни одна стюардесса и ни один наземный механик не будут уволены. Понижений в зарплате тоже не будет. Надо искать другой способ залатать дыры.

— Уважаемые… — он осекся, хотел сказать «пассажиры» — и улыбнулся, — члены собрания, я хочу представить вам свою стратегию по выводу авиакомпании из кризиса. Я прошу вашего внимания и поддержки.

Он видел, как занервничал отец. При слове «альянс» Мухаммед схватился за стоящий перед ним стакан с водой.

Саид сошел с ума, прося помощи у Европы! «Arabia Airlines» — арабская компания, а мусульманский народ слишком сильный и гордый, чтобы просить о помощи.

— Нет, — его резкий ответ, и даже те, кто был согласен с предложением Саида, вздрогнули и сразу передумали. — Мы не встанем на колени перед миром, и не предлагай.

— Почему нет? — Хотелось захлопнуть ноутбук и больше не слышать возражений. — Это бизнес, такой союз — не просьба о помощи, а сотрудничество с миром для увеличения пассажиропотока. Их самолеты будут летать к нам чаще, привозя туристов. Не это ли выгодно и Дубаю тоже?

— Это мой принцип, Саид. Наш союз может быть заключен только с арабскими странами. И, кстати, я расскажу сейчас свою стратегию. Но она касается только нас с тобой, поэтому я хочу поговорить сейчас без свидетелей.

Саид видел, как люди вставали со своих мест и покидали конференц-зал. После такого заявления отца ему тоже захотелось встать и выйти. Жаль, он не мог сделать это.

Пока люди выходили, Саид отвлекся: взглянул на небо за окном, но увидел только низкие тучи. На остров опустилась мгла.

— Ты подумал над моим предложением по поводу самолета, Саид? Я могу выслать его прямо сейчас.

Сын вновь посмотрел на монитор:

— Нет, мы останемся здесь на пару дней. Хочу быть уверен, что все здоровы. Возможно, нам дадут улететь на том самолете, на котором я сюда прилетел. Но ты не для этого выгнал всех людей, чтобы говорить сейчас со мной об этом? Я ведь прав, отец?

— Не могу поверить, что ты отказываешься от помощи, — буркнул Мухаммед, — но ты прав, я хотел обсудить с тобой один важный момент. Это касается альянса, но не с Европой. Я думал о союзе с Катаром.

Саид задумался. План такого рода был в его голове тоже, но он не хотел подачек от конкурента.

— О каком союзе речь?

— Деловое сотрудничество, закрепленное семейным союзом, Саид. — Мухаммед улыбнулся. — Наш главный конкурент может стать членом нашей семьи, если ты женишься на его дочери. Кажется, одна из дочерей еще не за — мужем.

Саид нахмурил брови и снова посмотрел в окно. Сквозь серые тучи пробивалась радуга, но видна она была еле заметно. Дождь монотонно застучал по стеклу, и Саид вновь отвлекся, слушая этот стук.

— Ты меня слышишь, сын?

Женитьба… Да, он слышит, но не может думать об этом. Он думает о другом, точнее, о другой. Где сейчас девушка-пилот? Почему он не слышит ее? Он не видел ее с тех пор, как они разошлись по своим номерам.

— Я подумаю. — Саид захлопнул крышку ноутбука и быстрым шагом вышел на террасу. Дождь лил на него, но Саид даже не заметил.

— Вирджиния! — крикнул он, подходя к деревянной перегородке между их номерами. — С тобой все нормально? Что ты делаешь? Готовишь план, как избавиться от меня?

Нет ответа. Это настораживало. Спит? Но он выкрикнул громко, так, что Келли выглянула со второго этажа:

— Что случилось?

— Где Вирджиния? — Он поднял голову, смотря на стюардессу. Может быть, она прояснит этот момент.

— Я не знаю.

— Пусть никто никуда не выходит из своих номеров, — произнес он и стукнул кулаком по деревянной перегородке. — Вирджиния, ты меня слышишь?

Перегородка зашаталась, он отошел на шаг назад и сделал безумную вещь: с силой толкнул ногой перегородку, и та с хрустом свалилась на деревянный пол на террасе.

И опять тишина. Вирджиния не выбежала в шоке от резкого звука и не закричала на него. Странно.

Саид зашел на ее территорию и схватился за ручку двери в номер. Она открылась сразу, впуская его в темную комнату. Задернутые шторы, почти ничего не видно. Харам — вваливаться в номер женщины, гореть ему за это в аду, но он не мог иначе. Как и не мог дать логического объяснения своему поступку. Радуга привела его сюда.

— Вирджиния, — прошептал он. Девушка лежала на кровати, полностью укутанная простыней. Лишь медово-карамельный каскад волос слегка выглядывал из-под нее.

От звука его голоса она даже не вздрогнула. Он подошел ближе, шепча имя Аллаха, откинул край простыни. Его рука коснулась ее лица и обожглась о горячую кожу девушки.

— Вирджиния! — Шокированный этим жаром, Саид сел на кровать и ладонями коснулся ее щек. — Аллах! Ты вся горишь!