Тайны города S. Клад темного атамана

Алёна Рогозинская (2025)

Повесть для младшего и среднего школьного возраста) Жанр: приключения, детектив, фэнтэзи

Переезд

Глава 3. Григорий Девятаев убеждается, что старая дружба не ржавеет

У Гришки заканчивалось терпение. Все семейные разговоры последних недель сводились к внезапному наследству. Отец часто вспоминал двоюродного деда, рассказывая все больше подробностей о собственном детстве. Мама жонглировала коробками и коробочками, которые то появлялись, то исчезали. Они множились, увеличивались в размерах и снова сжимались. Но вся эта суета казалась просто игрой, завесой, за которой не скрывалось ровным счетом ничего. Гришке казалось, что они никуда не едут, а просто играют в переезд.

А тут еще и провал на Московской астрономической олимпиаде.

Гришка твердо рассчитывал в 9-10 классе успешно выступить на заключительном этапе Всероссийской олимпиады школьников, обеспечив себе будущее поступление в университет.

Пока же он пробовал силы на других интеллектуальных состязаниях, тренируясь перед ответственным 9 классом. Полем приложения усилий он выбрал астрономию. Ее только обещали включить в школьную программу, поэтому шансов выиграть в астрономических олимпиадах было больше. Его расчет частично оправдался. Он довольно легко прошел в заключительный тур Московской астрономической, где все и произошло.

Сначала его внимание привлекла команда из Города С, из того самого Федерального лицея, о котором говорил Херсонский. И тут его самолюбию был нанесен серьезный удар. Он собирался произвести впечатление на потенциальных одноклассников и не сомневался, что его московская подготовка обеспечит победу. Но спокойные пацаны из провинции методично разгромили в пух и прах и москвичей, и питерцев, собрав богатый урожай медалей. И если бы только пацаны.

Гришка сразу приметил тоненькую фигурку в компании широкоплечих варягов. Ее звали Дашка, а точнее, Дарья Дудинская. Короткая стрижка и длинная улыбка заворожили его, а независимая манера держаться добавляла девушке очарования в его глазах. Однажды он оказался за одним столиком с ней и еще парой ребят. Как понял Гришка, вся компания была между собой давно знакома, и его легко приняли в общую беседу. Но попадаться на язык Даше было опасно, ее язвительные замечания всегда били в цель. Она никогда не делала селфи и не кокетничала, зато с ней было интересно и весело так, что у Гришки даже дыхание перехватывало.

На Олимпиаде она стала призером, а Гришка позорно провалил тур. После объявления результатов он заметил Дашу в уголке актового зала. Девушка сухими глазами смотрела в окно, губы сжимались в тонкую полоску. Ему вдруг захотелось ее подбодрить.

— Даш, чего ты расстраиваешься, ты же призер. Это круто. Я вот даже близко не попал.

Девушка секунду внимательно смотрела ему в лицо, потом опустила ресницы и ответила:

— Хорошая попытка, но я не нуждаюсь в твоей жалости. — Подхватив рюкзак, она легко спрыгнула с подоконника и затерялась в толпе снующих школьников.

— Бро, ты с ней аккуратнее, — Гришка повернулся на голос и увидел парня из команды Федерального лицея. Он посмотрел на Гришку и добавил:

— Дашка — девчонка гордая, не терпит снисходительности.

— Серьезно?

— Ага. В нашем классе из 20 человек только две девочки. Сам подумай, какой характер нужен, чтобы держаться на одном уровне с пацанами?

— Говорят, у вас какие-то особые условия подготовки? Поэтому ваши так и рванули вперед за последние годы.

— А ты приезжай к нам, все сам увидишь! — Паренек хитро прищурился. — Или боишься, что не потянешь, Москва? Ладно, бывай! — Собеседник поправил медаль, сверкнувшую победным золотом, и зашагал к выходу.

С тех пор Гришка не мог найти себе места. Как ни крути, а он оказался слабее ребят и даже девчонок из провинциального Города С. А еще и эта Даша воображает из себя невесть что — а что там воображать? Худенькая, длинная, в очках, ямочки на щеках и лисья улыбка. Гришка даже нашел ее аккаунт в сети, но девушка не расположена была выставлять напоказ личную жизнь, и аккаунт был закрыт. Он целые вечера проводил над ее страницей, не решался щелкнуть кнопку «добавить в друзья», и страшно злился на себя.

Пока он переживал провалы на всех фронтах, над их будущим сгущались тучи. Папа все увереннее намекал, что готовка — не мамин конек, а значит, нет никакой уверенности, что они смогут выполнить условие завещания. Потом пошли разговоры, что Гришка потеряет год из-за безусловной слабости провинциальной подготовки. Но окончательно катастрофа начала оформляться в один из весенних вечеров.

Гришка сидел над раскрытой страницей профиля Саши и прислушивался к обрывкам весьма разговора:

–…опротестовать. Или как-то договориться. Если бы не было этого завещания, дом бы и так нам достался, ты же единственный наследник!

— Я тоже думаю, нельзя туда ехать. Стоит нам принять правила этой неведомой игры, и назад уже дороги не будет! Я тут проконсультировался с Судаковым, ты же помнишь его? Так вот он говорит…сейчас, погоди, дверь закрою, нечего малому наши разговоры слушать… — папа отодвинул стул, послышался звук закрываемой двери.

«Можно подумать, через эту фанеру хуже слышно будет!» — зло подумал Гришка. Судакова он тоже знал — это был папин приятель. Гришка его терпеть не мог — маленький, беспокойный, весь какой-то масляный, он разговаривал с мальчиком приторным лживым голосом, будто Гришке было три года.

А главное, Гришка видел, как однажды Судаков, воровато озираясь, спрятал в карман маленькую золотую ложку — подарок деда на Гришкино крещение. Случилось это с полгода назад, и после этого Гришка возненавидел вора со всем пылом юности. Что Судаков мог насоветовать наивным родителям — неведомо никому.

И что делать? Если отец закусил удила, никого слушать не будет, и уж точно не сына. Гришка даже знал, что скажет Евгений Петрович на его робкую попытку вмешаться: «Не лезь во взрослые дела! Мал еще отцу указывать!».

Нет, тут надо хитрее действовать. Жаль, что Гришка не юрист, вон как ловко управился со своим поручением Херсонский-адвокат. И тут Гришку озарило. Он неслышно вышел в коридор, нашел в узком секретере визитницу и с ней шмыгнул обратно в комнату.

Как он и думал, визитка Херсонского лежала на первой странице, в прозрачном кармашке. Он набрал адрес электронной почты и на минуту задумался. Пальцы привычно легли на клавиатуру, буквы на удивление быстро сложились в слова:

«Здравствуйте, Борис Андреевич. Пишет Вам Григорий Девятаев (младший). У нас, кажется, проблемы. Мама с папой уверены, что не смогут работать в дедовой кофейне, хотя мне кажется, что у нас неплохие шансы. Но они ищут способы, чтобы не ехать, хотят опротестовать завещание, и даже думают нанимать юриста для этого. Пожалуйста, позвоните им, чтобы они не наломали дров. Вообще-то, у нас почти все готово. Через три недели мы можем выехать. Родителей нужно правильно мотивировать, а я не знаю, как.

С уважением, Григорий Девятаев (мл.)».

С чувством исполненного долга Гришка закрыл окошко почты и нырнул под одеяло. Но еще до того, как он заснул, раздался тихий сигнал — на почту пришел ответ от Херсонского. Гришка даже удивился, он-то ожидал известий на следующий день.

«Добрый вечер, Григорий. Спасибо, что поставил в известность. Ты прав, нам нужно объяснить твоим родителям, что у них прекрасные шансы справиться. Скажу тебе по секрету — глаза боятся, а руки делают, и у вас в Городе С. будут хорошие помощники. Я чувствую ответственность за точность исполнения воли Григория Семеновича, поэтому завтра же поговорю с твоими родителями. А ты ложись спать и не волнуйся, утро вечера мудренее. С уважением, Херсонский Б.А.».

Григорий Девятаев, прочитав ответ, уснул почти мгновенно спокойным и радостным сном.

На следующий день после возвращения из школы, его поджидал хмурый отец и взволнованная мать. Они снова были заняты упаковкой вещей. Видимо, у адвоката нашлись аргументы для того, чтобы поторопить их отъезд.

Проглотив остывший обед, Гришка пошел собираться. Мама принесла пустые коробки, велела не набивать их под завязку, написать на каждой, где верх и какие вещи в них лежат.

Три недели до переезда пролетели мгновенно. В гимназии пришлось разгребать невесть как накопившиеся тройки, чтобы получить приличный аттестат. Необходимость вкалывать отодвинула на задний план размышления о прекрасных дамах, таинственных книгах и предстоящем переезде.

Наступление дня Икс оказалось до ужаса будничным.

Они позавтракали на скорую руку. Мама кинулась упаковывать какие-то дополнительные вещи. Папа с квартирной хозяйкой спорили насчет поломанного выключателя. Приехали рабочие и начали перетаскивать коробки в крытый кузов грузовика.

Гришке вдруг стали названивать его одноклассники, желавшие попрощаться. Он даже растрогался, и в душе зашевелился верткий червячок сомнения: а как там будет, на новом месте?

Здесь все знакомое, привычное, даже сколы асфальтовых дорожек в парке почти родные. Григорий Девятаев вздохнул и мужественно сжал губы. Хочешь двигаться вперед, надо уметь покидать зону комфорта. Эту фразу ему попалась недавно и совершенно очаровала. Он даже попробовал произнести ее перед зеркалом, чтобы отработать холодный и надменный прищур глаз, но пришла мать и отправила на помощь к отцу. Тот уже закончил препираться с хозяйкой квартиры и присоединился к рабочим. Гришка принялся ему помогать.

Нехитрое дело — подхватывать коробки и тащить к машине, но мальчишку захватило это занятие. Встречаясь на лестнице с отцом, они переглядывались, как заговорщики, хранящие великую тайну. Было очень приятно выходить в свежий и умытый двор, где распускалось московское лето, слышать подбадривающие возгласы рабочих, которые помогали закинуть коробку в машину. Они хлопали его по плечу и смеялись — «Силен ты, парень!».

Загрузив последние вещи, они отдали ключи хозяйке. Грозно заклокотал мотор грузовика с вещами, который уехал первым. Пришла пора и им отправляться в дорогу Папа сел за руль, мама устроилась рядом. Гришка завладел всем задним сидением. Машина тронулась с места. Оглянувшись на выезде со двора, Девятаев-младший увидел, как квартирная хозяйка машет им платочком, а над ее головой склоняется ветка цветущей рябины. «Как в кино», — мелькнула мысль.

Отец вывернул на шумную московскую улицу и маленькое синее авто затерялось в потоке разноцветных машин, словно птица в небе.

Дорога оказалась длинной, с массой маленьких, но приятных приключений — обед в компании настоящих дальнобойщиков, чаепитие в придорожном лесу, в обществе каких-то общительных птах, которые храбро охотились на булку. Встреча с длинной змеей спортсменов-велосипедистов, которых сопровождали машины с мигалками. Шутки отца, смех матери, споры о самых востребованных профессиях будущего — Гришка понимал, что так предки проводят профориентирование. Отец упирал на заработки программистов, мать — на социальные гарантии военных. Гришка тактично помалкивал, не желая расстраивать родителей. Он уже решил, что будет астрофизиком.

Под вечер он задремал на заднем сидении, строго наказав разбудить его при въезде в город. Ему приснился странный сон. Будто сидит он на берегу реки, и наблюдает за огромной птицей, которая копошится рядом. Птица что-то выковыривает из песка и травы, сердито подпрыгивает, косит на Гришку блестящим глазом, а потом срывается с места и бесшумно исчезает, тает среди ветвей. Гришку, как магнитом тянет к месту ее поисков. Он подходит к разрытому птицей участку. В песке что-то светлое. Кажется, краешек какого-то листа. Гришка вытягивает находку из песка. На куске плотной кожи что-то нарисовано. Резкие линии никак не желают складываться в изображение. Тут появляется рядом человек, лысый, невысокий, но крепкий, в темном плаще или накидке. Он смотрит на Гришку, тянет к нему руки, Гришка хочет отпрянуть, но оступается и катится кубарем вниз, к черной воде…

Он открыл глаза, спросонок не понимая, где находится. Через несколько секунд удалось собрать разбегающиеся мысли, и он увидел, как машина мягко тормозит перед ажурными воротами, за которой — мягко освещенный то ли двор, то ли палисадник. Почему-то шепотом он спросил:

— Мы приехали?

— Ага, — таким же шепотом ответил отец.

Словно испуганные дети они притихли в машине, которая сейчас была их прибежищем, уютным и знакомым. За дверями таилась неизвестность. Может быть, прекрасная и блестящая, но — неизвестность. Перед ее лицом каждый из них подумал, как хорошо, что они вместе, что есть кого взять за руку в этот момент между прошлым и будущим.

— Ну что, семейство, готовы? — Отец первым стряхнул непрошенную робость и открыл дверь.

Они вышли из машины, встав поближе друг к другу, инстинктивно ища опору. Перед ними высилось старомодное двухэтажное здание. Судя по скату крыши и скошенным окнам, имелся и третий, мансардный, этаж. На фасаде вырисовывался прямоугольник входа, над ним светилась винтажная вывеска: «Кофейня». Прилегающая территория ожидаемо была оформлена в стиле ретро. Кованые фонари, невысокие металлические оградки палисадника с вензелями-завитушками, скамейки из толстых досок на железных лапах, старомодные кресла с широкими подлокотниками.

Девятаевы стояли на дорожке из мелких камешков, которые собирались в причудливую, кажется, цветную, мозаику. Окна кофейни темнели, словно полыньи на пруду. Только из крайнего окошка, глубоко утопленного в стенах толстенной кладки, лился теплый леденцовый свет.

Послышались шаги и голоса. Девятаевы настороженно вглядывались в темноту, откуда приближались звуки. Нарастающее напряжение разрядил знакомый голос:

— Я так рад, что вы, наконец, добрались! — Возглавлял группу подошедших Борис Андреевич Херсонский. Он радостно улыбался и выглядел гораздо приветливее, чем во время памятного первого визита. Он принялся жать руки родителям и представлять им каких-то людей. Гришка не разобрал, кто именно это был. Его внимание привлекли двое ребят, которые держались поодаль. Они заметили, что Гришка обратил на них внимание, и подошли ближе.

— Привет. Я Кира. — Говорившая стянула с головы капюшон толстовки. Рыжие кудри блеснули в искусственном свете. Она решительно протянула Гришке руку, он растерялся, но ответил крепким рукопожатием. Секунду девушка рассматривала его, затем удовлетворенно кивнула.

— А это мой брат, Славка. — Парень сделал шаг вперед. Гришка подумал, что узнал бы его, даже без помощи Киры. Рыжие волосы, решительный подбородок, худощавое лицо со впалыми щеками, на которых мгновенно загорались и гасли пятна румянца. Славка протянул руку и усмехнулся:

— Ну, привет, москвич! Ты вроде подрос?

— А ты все такой же тощий и рыжий, — Гришка вдруг почувствовал себя легко. Он с удовольствием пожал руку своему давнему знакомцу и почувствовал, как по лицу расплывается широкая улыбка.

— Надолго к нам? — Голоса брата и сестры тоже были похожи: тягучие, с обстоятельными нотками людей, которым не нужно никуда торопиться.

— Как пойдет, — сдержанно отвечал Гришка.

— Вы сейчас устраиваться будете, тебе не до нас. А завтра, после обеда, мы к тебе забежим. Надо же тебе все тут показать. Держи! — Кира протянула пакет, который держала в руке.

— Что это?

— Поесть вам с дороги надо? Пока вы еще найдете магазины да приготовите. Не бойся, не отравлю, — усмехнулась Кира.

— Бери. Кирка знатно готовит, — поддержал сестру Славка.

— Спасибо. — Гришка почувствовал себя смущенным. Надо было хоть какие-то сувениры из Москвы привезти, запоздало подумал он. Но за его спиной раздался мамин голос:

— Я вижу, Григорий уже друзей нашел? — Она вышла на свет, пригляделась внимательнее и вдруг ахнула:

— Славочка, ты ли это? Как вырос! А это малышка Кира? Совсем взрослая! — Гришка оторопел. Он не ожидал, что мама помнит ребят из летних каникул его детства.

— Тетя Таня, здравствуйте! — Кира была явно обрадована. — А я Вас тоже помню! И кукла Ваша у меня цела!

— И я помню, Вы нам всегда конфеты привозили, — судя по голосу, Славка улыбался.

— Приятно слышать, что не забыли! Я и сейчас вам гостинцы привезла. Знаю, что вы уже большие, но ничего не могла с собой поделать! — Мама рассмеялась. — Ничего особенного, конфетки там, да всякое такое… — Мама вручила Кире довольно увесистый сверток. Гришка удивился, когда только она все успела?

— Спасибо, мы пойдем, а вы устраивайтесь. Дядя Боря все покажет.

— Дядя? — Мама заметно удивилась.

— Да нет, он нам не родня, просто с детства знаемся, — пояснил Славка и отчего-то заторопился. — Пойдем мы, поздно уже.

Он протянул Гришке руку, прощаясь, наклонился к его уху и быстро шепнул:

— Ты только на чердак один не лезь, нас подожди. И поосторожнее здесь по ночам.

Они ушли, перескакивая из одной лужицы света в другую.

Гришка протянул маме сверток.

— Что это?

— Не знаю, Кира дала. По-моему, там еда.

— Да? Надо же, как мило с ее стороны. Я и правда не знаю, чем вас кормить.

Борис Андреевич вынырнул откуда-то из-за угла, огорченно всплескивая руками:

— Ну куда вы подевались, там Ваш супруг нервничает. Боится, как бы Вас привидения местные не похитили.

— А здесь есть привидения? — с замиранием сердца спросил Гришка.

Борис Андреевич с напускной строгостью посмотрел на него:

— Молодой человек, этому дому более двух столетий. А еще раньше здесь стоял трактир, а еще раньше — кабак. Девятаевы исстари людей кормили. При такой древней истории стыдно было бы не обзавестись парой-тройкой фамильных призраков, как Вы считаете?

— Ой, лучше без них, — Татьяна Ивановна зябко повела плечами. — Меня и без того морозит.

— Это от усталости. Идемте, я покажу ваши хоромы. — Борис Андреевич жестом пригласил их пройти вперед. Когда Гришка поравнялся с ним, адвокат тихо сказал:

— Семейная история может быть очень странной. Хорошо, что не все поступки наших предков нам известны. Иначе кто знает, с каким грузом нам пришлось бы жить.

— А я бы не против узнать о предках побольше. Только как это сделать?

— Ищите, да обрящете… — непонятно сказал Херсонский, а потом добавил.

— Как правило, самые страшные тайны всегда хранятся в старых сундуках. У Вас, Григорий Девятаев-младший, будет достаточно времени, чтобы заглянуть в них. Но вот хватит ли смелости? — и адвокат заспешил за Татьяной Ивановной.

Гришка подумал, что манера местных разговаривать загадками несколько раздражает. Но, возможно, здесь будет интересно!