Путь предначертанный

Алёна Ковалева, 2023

Человек сам выбирает свою Судьбу, но за Кааль этот выбор сделали другие – случайный прохожий, оказавшийся неслучайным, и изгнанники, требующие помочь вернуть отнятое. И отняли у них не просто вещь, а империю.«Отказываюсь, – моментально ответила девушка, – отпустите, мне нужно домой!». «Не так быстро. Выполнишь свою часть сделки – вернешься». Возможно.Принц-изгнанник, гончие императора, неподвластная магия, пристальные взгляды, Всевышнее Солнце, вечная вражда людей и волков – выживи в этом хаосе, Кааль, и вернись домой. Время уходит.

Глава 1

Ночь озарилась огнем и пропиталась кровью. В столице реяло знамя предательства.

— Отец! — крикнул принц, вбегая в покои императора.

В свете факелов, бьющих в темную комнату из длинного коридора, блестела свежая кровь. Озеро питалось от ручья, а ручей шел от горла, перерезанного от уха до уха. Над мертвым императором возвышался предатель. Сердце сына застыло от ужаса.

— Брат, — голос дрогнул.

Янтарные глаза — такие же, как и у него, — оглушили яростью. Брат бросился на брата.

— Умри, Кайон!

Сердце пропустило удар. Ноги не слушались, а в глазах отразился окровавленный клинок врага. Через мгновение он бы достиг его сердца, но вдруг сильная рука толкнула принца в коридор и чужой меч отбил клинок.

— Беги! — рявкнул воин, вставший между Кайоном и тьмой. — Беги, ради Солнца, беги!

Сердце очнулось и пустилось вскачь. Затуманенные ужасом глаза и оглушенные всеобщим гулом уши привели бы его к гибели, если бы на каждом повороте ему не встречались бы союзники.

— Защитить принца! Ни шагу назад!

Отряд то нарастал, то редел, но каждая пройденная дверь приближала к спасению.

Бегство было позорным и пропахшим пеплом. На трон взошёл новый властелин.

Глава 1. По ту сторону портала

— Кааль, — строгий голос звал сквозь сон, — вставай, иначе уедем без тебя.

В открывшихся глазах отразилось рассветное небо. Свежий весенний воздух заполнил легкие, и сознание вернулось в реальность. В реальность, в которую девушке до сих пор сложно было поверить. Казалось, она не просыпается, а наоборот, засыпает, и всё происходящее — сон. Кошмарный сон, начинающийся каждое утро и продолжающийся рядом людьми, которых она никогда не должна была встретить, а настоящая жизнь — она там, по другую сторону портала.

— Кааль?

— Я слышу. Дай глаза продрать.

Совсем недавно она просыпалась от звона будильника, шла осторожно на кухню, чтобы приготовить завтрак — чай с булочкой для себя и кофе для отца. Она всё ещё помнила темноту спящего дома и тихий кашель отца, спящего в комнате напротив. Теперь же её будит голос лидера, на завтрак то, что отыщется в мешке. О комнатах и уж тем более о доме можно было не мечтать — только лес и бесконечные плетения дорог, а напротив костра спали незнакомцы.

Собравшись, она выбегала из дома, садилась в до боли знакомый автобус и ехала в до боли ненавистный колледж. Теперь же она поднимала седло, которое ночью служило подушкой, и с трудом седлала коня, такого же сонного, как и она. Ремни затягивались, рука ободрительно похлопывала по широкой шее, и конь фыркал в ответ. Рядом слышалось шипение потушенного костра и бряцанье стремян.

— Все готовы? Вперед.

А раньше в начале дня она слышала: «Все на месте? Тогда начнем лекцию». Занятия начинались, когда ещё солнце не проснулось. По тому, как высоко оно поднималось, можно было судить, скоро ли лекция закончится. Голос преподавателя заставлял сосредоточиться, но хронический недосып был сильнее. Тогда её толкали одногруппницы. Сейчас же, когда она засыпала в седле, её будили прилетавшие в лицо ветки.

После учебы она мчалась на другой автобус, который увозил её на подработку. Какую? Это от судьбы зависит. Она хваталась за любую работу, лишь бы платили. Это началось ещё со школьных дней, когда мать ушла из семьи, хлопнув дверью захудалой квартиры и оставив отца на руках с дочкой. Отец делал всё, что мог, но денег все равно не хватало. Художник, картины которого вызывали восхищение на выставках, теперь чахнул в темной квартире. Девочка не знала, почему так произошло, и отец никогда не рассказывал, храня чувство стыда глубоко в себе. Это его и подкосило.

Теперь после долгих переходов она останавливалась вместе со всеми на привал и доставала либо нож, либо книгу. Нужно было обучаться самозащите и магии. Выбор того, чему же она будет учиться на этот раз зависел от того, какой из учителей первым её прихватит — Сахраз или Мельфир. Сахраз был старым воином, закаленным в боевых походах, а Мельфир — старый маг, хранящий все тайны прошлого и предстоящего. Он был одним из тех, кто знал истинную цель миссии, и именно он выбрал Кааль. Хотя правильнее сказать, силком забрал из родного мира. Она думала об этом каждый раз, когда смотрела на него, и чувствовала тихую ненависть. Но спустя несколько дней она начала привыкать — гложущие чувства и новая жизнь стали обыденностью.

Сегодня за обучение Кааль взялся Мельфир. Настало время магии.

— Покажи, чему ты научилась, — приказал он ученице.

Девушка села траву и начертила ножом грубые руны.

— Огонь. Земля. Вода. Воздух.

«Когда-то четыре народа жили в мире, но все изменилось, когда народ Огня развязал войну…» — Кааль грустно улыбнулась своим мыслям.

— Верно. Покажи мне Огонь.

— Позвольте начать с Воздуха.

Вопросительный взгляд из-под хмурых бровей заставил губы поджаться.

— Он самый безопасный, учитель, — объяснилась девушка.

— Всё ещё боишься? Рано или поздно тебе придется использовать Огонь.

— Знаю. Но будет лучше, если я потренируюсь на чем-то попроще.

— Хорошо, — в конце концов ответил маг.

Кровь или мысли — вот весь выбор Кааль для пробуждения рун. Очевидно, какой из них самый неприятный, а какой самый сложный. Но девушка уже потеряла счет незажившим ранам на ладонях, поэтому решила рискнуть. Учитель внимательно наблюдал. Ученица медленно выдохнула.

«Нужно сосредоточиться, — думала Кааль, закрыв глаза. — Помни, магия — это просто энергия. Она повсюду, как свет или воздух. Почувствуй её и пробуди руну, — пыталась она. — Нет, я не понимаю, как это должно происходить! С кровью проще. “Почувствуй магию и представь руну” — пф! — почувствовать то, что не имеет ни цвета, ни запаха, ни звука, ни вкуса ведь проще простого. Так, всё, тихо. Ещё раз. Сила течёт во мне, и я един с Силой!»

— Невероятно! — воскликнул Мельфир.

— Что? — она тут же открыла глаза.

— Ничего. Абсолютно ничего.

Девушка со стоном разочарования завалилась на траву.

— С кровью у тебя получалось лучше.

— Посмотрите на мои руки, на них живого места не осталось, — девушка вытянула оголенные руки, надеясь на понимание, но вместо этого получала презренный взгляд.

— Вместо того, чтобы тратить силы на жалобы, лучше направь их на работу.

«Прям четвертый закон термодинамики, старик».

Она снова села. Из кармана появился футляр. Открыв его, девушка обнажила тонкую иглу. Надавила на палец, и алая капля упала на руну Воздуха. Белое свечение заиграло на магических черточках.

— Эйри.

Стоило Кааль произнести, как из круглой руны вырвался столб ветра.

— Хорошо, — удовлетворенно кивнул маг, — я определенно почувствовал легкое дуновение.

«Дуновение? Ах ты старый…»

— Теперь Вода. Попробуй пробудить её мыслями. Она дается тебе лучше всего.

— Только потом не жалуйтесь на мокрую одежду.

В голове возникли черты водяной руны. Они светились голубыми искрами. Голубыми, как и многие руны, питающиеся от силы Луны. Девушка представила теплоту воды, её вязкость, текучесть, её способность деформироваться, подстраиваться. Вода заботливо наполняет все живое, но при этом может беспощадно разрушить. По телу пробежали мурашки.

— Кай.

Руна переполнилась водой. Её стало столько, что полилась за край, и прежде, чем она успела достичь магов, Кааль подняла ладони, и вся вода поднялась большим шаром в воздух. Девушка потеряла дар речи, но по её широкой улыбке можно было всё понять.

— Впечатляет, — улыбнулся старик.

— Я… Я почувствовала её! Это как фантомная рука или… Я не знаю, трудно подобрать слова, — взволнованно тараторила девушка.

— Тише-тише, главное — держи.

«Да, держи! Но… Как я это делаю?» — спросила себя Кааль, и шар тут же лопнул, оставив после себя лужу и мокрые рубашки.

— Да твою-то…! — подскочила Кааль, раздраженно отряхиваясь. — Каждый раз одно и то же! Стоит чуть задуматься — всё! — летит, взрывается, падает, сбивает с ног… Надоело!

— В этом твоя беда, — вздохнул маг, выжимая край рубашки, — ты пытаешься умом понять магию, а нужно её чувствовать сердцем. Люди слишком ничтожны, чтобы понять магию. Такое было под силу только Матери-Императрице.

— Значит, ей можно, а мне нельзя? Что такого, если я хочу понять мозгами? Все материальное подчиняется каким-то физическим законами, элементарной логике, иначе вообще бы не существовало. Камень падает, потому что сила притяжения. Ветер возникает, потому что перепады давления. Огонь горит, потому что выделяется энергия. Примеров явлений, которые, казалось бы, были необъяснимы, имели под собой четкие и обоснованные правила — законы природы. И магия тоже им подчиняется, иначе бы природа отвергла бы её ко всем чертям. Но я не понимаю! Мне нужны правила, закономерности, инструкции, чтобы управлять магией, как ты, Мельфир. Мне недостаточно простого «чувствуй сердцем».

— Вот почему тебе так сложно дается пробуждение силой мыслей. У тебя не было «материальной основы», как та же капелька крови. В тебе нет веры.

— Да, — развела она руками, — да, мне сложно поверить, что от одной мысли зажжется огонь или подует ветер. Мысли нематериальны, а значит не могут на что-то воздействовать.

— Могут. Поверь. В тебе есть потенциал.

— Во мне есть желание изучить эту chertovschinu.

Старик покачал головой. Ему было понятно, какой барьер мешает ученице, но не понимал, как его сломать. Но опасность была в том, что сломать его можно было только сломав саму Кааль.

— Тогда допусти, что мысли материальны, — сказал Мельфир. — Материя другая, неощутимая, но той же природы, что и течение жизни. То, что даже сложно назвать материей, но оно существует.

— Думаю, я понимаю, о чем ты, — вздохнула девушка, приглаживая влажные волосы. — Я не отрицаю, что в мире — и в моем, и в твоем, — есть нечто непостижимое и вечное, что принизывает насквозь все сущее и объединяет в едином цикле жизни и смерти. Но…

— Но? — Мельфир удивлен. — Осознавая это, ты продолжаешь сомневаться? Да от своих учеников я вечность ждал таких слов!

— Но это наводит на мысль о нашей ничтожность по сравнению с этим великим Нечто. Такие ничтожные, что, кажется, все наши усилия напрасны — в любой момент это непостижимое и вечное может ни с того ни с сего пойти другой дорогой, а нашего мнения не спросит. От этих мыслей становится страшно. Хочу верить в обратное — в то, что все имеет причину и следствие, что все поддается законам, а потому все возможно предугадать и контролировать.

— Ты могла предугадать, что мы встретимся и я приведу тебя в другой мир?

— Конечно нет. Но это лишь из-за незнания, что существуют другие миры. Знай это, может, сопротивлялась бы сильнее, когда ты тащил меня в темный переулок.

В её глазах отразилось воспоминание о том вечере, и Мельфир отвел взгляд. Девушка горько усмехнулась.

— Все из-за незнания. Но скоро человечество достигнет такого уровня развития, что всё можно будет предугадать, просчитать и подчинить. Попомни мои слова.

— Скоро, но не сейчас. Пока что можно только верить.

Кааль хмуро посмотрела на него, раздумывая.

— Если бы все проблемы решались верой, — вздохнула она. — Но ты прав. Мне остается только верить в магию, — и потом глухо добавила, — и в то, что я вернусь домой.

Мельфир внимательно посмотрел на ученицу. То, что она овладела магией, у него сомнений не было, но вот то, каким образом она собиралась вернуться домой — получив пространственный кристалл в качестве награды в конце миссии или же самостоятельно открыв портал, — оставалось для него загадкой. Маг не мог с уверенностью оценить способности Кааль. Порой она удивляла его пониманием сложных вещей, а порой разочаровывала в самых простых.

— Вижу, вы уже закончили? — третий голос прервал повисшую тишину.

— Сахраз, ты как раз вовремя, — обернулась Кааль, — мне как раз захотелось повеселиться.

Она пошла в его сторону, не попрощавшись с Мельфиром. Сахраз мягко остановил её, положил руку на плечо.

— Не расстраивайся, у тебя получится овладеть всеми рунами, — заботливо сказал наставник. — Для боя нужна холодная голова.

— Да. Прости… Дай мне пару минут.

Девушка прошла мимо, и Сахраз встретился взглядом с Мельфиром. Второй тяжко вздохнул, увидев доброе сочувствие в глазах друга.

Кааль шла к лагерю за клинком для тренировки, а в голове крутились воспоминания о том дне, когда жизнь преподнесла самый неожиданный и неприятный сюрприз. О том дне, когда в её жизни появилась магия.