Все его желания

Аля Кьют, 2023

Никогда не заключайте пари с мрачными мажорами. Эти мальчики играют в жестокие игры. Я рискнула. И теперь, вместо того, чтобы учиться, должна стать бесправной игрушкой Бенингтона Торнтона. Он говорит: «ползи» – я ползу. Он говорит «ложись», а я лишь уточняю куда. Но самое страшное, что в глубине души, мне это все безумно нравится.

Глава 2. Аристократия

Обсудив с профессором учебный план и тему первого эссе, я поспешила на занятия. Карта, которую дала Оливия, отлично помогла найти нужный корпус и аудиторию. Едва я вошла, меня тронула за плечо девушка. Восточный разрез глаз, с короткой стрижкой под пикси. Симпатичная, улыбчивая, она моментально вызвала симпатию.

— Привет, ты Катарина? Я Анжела. Анж, мы будем жить вместе.

— О, привет, — отозвалась я. — Я Кэти.

— Россия, да? Я слышала, что тебе отдали грант отчисленной студентки. Такая там запутанная история. Напомни рассказать потом. Хорошо долетела? Не потерялась? Я тебе все покажу тут. Торнвуд — потрясный университет. Мои родители каждый день рыдают, то ли от счастья, что я поступила, то ли потому что обучение адски дорогое. Конечно, дешевле Оксфорда или Кембриджа, но все же для нас это дорого. Я из простой семьи, а ты?

— Да, тоже, — кивнула я, слегка ошарашенная приветливым напором соседки.

— Слава богу. Знаешь, тут полно аристократов. Не скажу, что они плохие, но даже в простом разговоре чувствуется это вежливое снисхождение… Ох, профессор уже тут. Садись со мной, поболтаем после лекции.

Анж взяла меня за руку и провела вверх по лекционному залу, усадила за стол.

— Майк, это Кэти. Она будет учиться с нами, — представила она меня кудрявому прыщавому парню, который сел рядом с нами.

— Привет. Как дела? — улыбнулся он мне тут же.

— Отлично. А твои?

Ритуальный обмен любезностями состоялся, и мне стало почти комфортно. Профессор начал лекцию, и я заставила себя сосредоточиться на учебе. Происшествие с Торнтоном на улице и в библиотеке почти забылось. Лишь где-то очень глубоко внутри меня продолжал жить червячок тревоги.

После занятий мы с Анж прошлись по Торнвуду, заглянули все в ту же кофейню, болтали об учебе, кампусе. Соседка рассказала мне об однокурсниках, преподавателях, городе. В холле общежития мы встретили старшекурсников. Кажется, они устроили какое-то спонтанное заседание, совмещенное с игрой в бильярд.

— Хей, Анж, — махнула рукой моей соседке одна из девушек.

— Давай подойдем. Это моя «мама» Элис. Ты же слышала о традиции, да? Старшие берут себе «детей», — пояснила Анж, видя, что я хихикнула.

— Слышала. Но все равно забавно, что ты зовешь ее «мамой».

— Привет, ты Кэти, да? — сразу же улыбнулась мне Элис. — Добро пожаловать в Торнвуд. Анж, завтра жду тебя в гости. Пижамная вечеринка, только девочки. Кэти, ты тоже приходи. Найдем тебе «мамочку». У тебя ведь еще нет родителей?

— Эээ, — замялась я, вспоминая библиотеку, минет Торнтона и почти приказ профессора Робертса, который велел меня удочерить. — Кажется, мне назначили «папу». Но я не уверена.

— Серьезно? Кого? — поинтересовалась Анж.

— Т-Торнтон, кажется.

Они смотрели на меня так пристально, что я даже начала заикаться. А потом девушки рассмеялись, и я покраснела от смущения.

— Ох, Кэти, милая, ты точно что-то перепутала. Наверно, не поняла, — похлопала меня по спине Анж. — Ничего, бывает. Языковой барьер, первый день.

Я бы сказала ей много чего про мой языковой барьер, вернее, его отсутствие, но не стала. По большей части потому что во рту пересохло, и язык не ворочался.

— Да, Кэти, ты точно перепутала. Торнтон не берет «детей». Он слишком прекрасен сам по себе, чтобы снисходить до крестьян. Я бы еще поверила, если бы ты была благородных кровей, но студентка-иностранка… — слова Элис смутили меня еще сильнее. — Завтра обязательно приходи вместе с Анж. Мы найдем тебе «родителей».

Я не знала, что сказать на это. Спорить точно не было смысла. Возможно, они правы. Не исключено, что профессор Робертс погорячился и отменит Бенингтону наказание в виде меня. Я, конечно, не кара небесная, но в какой-то степени понимала заносчивого лорда. Возиться с первачком, когда намного интереснее поставить на колени подружку в дальних переходах библиотеки и сунуть член ей в рот… Конечно, ему не до меня.

В общем, и слава богу.

Стараясь не думать об этом, я болтала с Анж и Элис. Они действительно были милыми. Кажется, не только традиции, но и сами студенты в Торнвуде помогали новичку чувствовать себя вполне комфортно.

Как только мы с Анж пришли в комнату, я не удержалась и спросила:

— А Торнтон — он ведь аристократ, да?

— Еще какой, — усмехнулась моя соседка. — Белая кость. По его родословной можно сличать историю Англии и Шотландии. Они древнее динозавров. Его предок был инициатором постройки Торнвуда, спонсировал постройку здания. Неудивительно, что все Торнтоны теперь тут учатся. Это вроде традиция. Как и то, что Бенингтон является председателем клуба Торн Юнион. Членство вроде бы открытое, и многие первокурсники поначалу на это ведутся, но быстро кончаются деньги.

— А что делают в этом клубе?

Анж пожала плечами.

— Да ничего особенного. Напиваются и спорят о политике. Я бы сама заплатила, чтобы не видеть этих снобов поддатыми в соплях и слюнях от азарта дискуссии. Иногда это случается на семинарах, но профессора пресекают. Хотя вот даже с нашего курса аристократы разбились по парам и посещают куратора отдельно.

Я слышала о классовом расслоении и снобистских замашках молодых феодалов, но не думала, что все настолько плохо. У меня был совсем иной опыт.

— Серьезно? Они настолько ненавидят средний класс?

— Ненависть — не то слово. Они нас просто не замечают. Ты поймешь сама скоро. Крестьяне интересны в той же мере, в которой английским путешественникам была интересна аномальная длина клиторов у женщин африканских племен. Все, что нельзя заспиртовать и продемонстрировать своим рафинированным друзьям летним вечером на веранде родового поместья, сопроводив искрометным рассказом, не представляет ценности для элиты.

Меня передернуло от того, как жутко и обидно это звучало. Я вспомнила пронзительный взгляд Бенингтона. Он действительно словно что-то искал во мне, сканировал на предмет наличия изюма в булочке. И как только не нашел, сразу стал смотреть словно сквозь и как будто не замечал, пока разговаривал с Робертсом. А уж от минета он и вовсе не хотел отказываться из-за моего бесцеремонного вторжения. Его подружка убежала, а он даже не шелохнулся.

— Интересна либо завораживающая красота, либо патологическое уродство; либо расточительное богатство, либо чудовищная нищета, — закончила Анж.

— Звучит как цитата из Оскара Уайлда.

Соседка оскорбилась.

— Думаешь, я все придумала?

Я развела руками.

— Ты на первом курсе и столько знаешь об элите? Неужели платила в Торн Юнион?

— О, больно надо. Мой брат учился в Оксфорде. Но больше знаний его занимала торговля марихуаной. Он много чего повидал, будучи дилером, получил низший ранг диплома и бесценный опыт общения с аристократией.

— Бесценный? Серьезно? — я приподняла бровь.

Анж рассмеялась.

— Конечно, я шучу. Колин редкий придурок. Ему бы учиться как следует, получить степень и рекомендации для хорошей должности, а он продымил все свои возможности. Я уж точно не собираюсь отвлекаться от учебы. Это ведь потрясающий шанс. Торнвуд котируется не намного ниже Оксфорда. Знания здесь — бесценны. Тем более, у нас четыре года, а не три. Больше возможностей для самоопределения.

— Говоришь как профессор Робертс, — не удержалась я от усмешки.

— О, Робертс потрясающий. Он твой куратор?

— Да.

Анж издала странный звук, который, видимо, выражал одновременно зависть и вожделение.

— Он на античке специализируется. Это совсем не мое. А жаль. Такой горячий и умный. Не знаю, что меня сильнее заводит.

— Боже, ты такая испорченная, — засмеялась я.

— Ну не более чем Торнтона, который перетрахал, кажется, всех, кого мог и хотел.

— Даже плебеек? — не сдержалась я.

— Он не брезгует. Говорят. Но на один раз. Как презервативы.

Я скривилась. Сразу стало противно.

— Сейчас у него подруга. Розалина Кроуфорд-Девис. Под стать ему, — продолжала просвещать меня Анж. — Ах, ладно. Что-то я завелась. Плевать на этих снобов. Работы море.

Я закивала. Мне точно нужно было догонять. Сегодня еще можно поработать в комнате, а завтра придётся оправиться в библиотеку. Но и при таком раскладе я чуть не забыла перекусить и очнулась, только когда Анж предупредила, что пойдет в душ.

Уже лежа в постели, меня снова переключило с учебы на утреннее происшествие. Словно озарение накатило. Я не могла не спросить у соседки:

— Анж, слушай, а Торнтон и Торнвуд созвучны, случайно или..?

Она рассмеялась мне в ответ.

— Боже, Кэти, что за наивность? Какие тут случайности? Это земли Клана Торнтон. Конечно, городок назван в их честь.

— Боже мой.

— Слушай, я так и не поняла, откуда ты знаешь Бенингтона? — поинтересовалась Анж.

— Нет, — честно призналась я. — Утром я его толкнула, и он обился кофе, и потом еще, в библиотеке… Я отвлекла его от дела. Важного, кажется.

В этот момент я осознала масштаб катастрофы, которую сама и устроила. Анж присвистнула, подтверждая мои догадки.

— Не завидую тебе. Хотя, может, он уже забыл об этом?

— Надеюсь, — буркнула я, решив не говорить ей о том, как Робертс назначил лорда моим «родителем».

Может быть, они оба об этом забудут? Я чувствовала, что даже традиционная «родственная» связь с Торнтоном не принесёт мне ничего хорошего.

Утро следующего дня почти стерло плохие мысли. Я словно убедила себя во сне, что все глупости и пустое, думать забыла о Торнтоне и его закидонах. Сегодня предстояли тяжелый день и полное погружение в учебу. Я уже взяла половину заданий, чтобы нагнать программу, а вторую половину мне навалили с самого утра. Лекция тоже была сложная, хоть и интересная. Я едва успевала записывать, не сокращая, потому что важен был каждый нюанс.

Анж повела меня обедать в общую столовую. Она уверяла, что кормят тут вкусно и достаточно дешево. Для Британии, конечно. В принципе, я пока не ощущала себя нищей. Привычка переводить фунты в рубли пропала уже давно. Я просто перешла на английскую систему исчислений и стала планировать бюджет без конвертации и седых волос.

— Пойдем, сядем туда, — указала я Анж на пустое место.

Она недобро усмехнулась.

— А тебя как будто притягивает к Торнтону. Это его стол. Видишь табличку на стене? На ней написано, что столовая построена на средства лорда Торнтона. Там обедает только его потомок. Традиции, Кэти. Сядем сюда.

Она указала на стол, где уже обедали несколько студентов.

— Вы собирались сесть на место Торнтона? Серьезно? — спросил кудрявый парень, возле которого села Анж.

— Кэти не знала, что эта святыня не для простых смертных. Она новенькая.

Я вежливо улыбнулась на эту вроде бы необидную ремарку, но мне было неприятно. То ли от покровительственно всезнающего тона Анж, то ли от того, что столкнулась с классовым расслоением в самом идиотском его проявлении.

Место, которое нельзя занимать.

Торнтон, которого нельзя обливать и прерывать во время минета.

Что за чушь? Мы живем в двадцать первом веке. Да, социальное неравенство везде и всегда было, есть и будет, но я совсем не ожидала, что увижу его в Торнвуде в таком уродливо утрированном свете.

Анж снова познакомила меня со всеми. За столом, оказывается, сидели ребята из какого-то общества. Я не очень вникала в их разговор, погруженная в свои мысли пока не услышала:

— А вот и его темнейшество, лорд Бенингтон.

Я вздрогнула и усилием воли заставила себя не глазеть на вход в столовую.

— Рослин сегодня в Гуччи, смотрите. Это последняя коллекция, кажется.

— Других она не носит.

— Стоит как мое обучение за все четыре года.

Разумеется, это шептались девочки. Зависть и подавленная злость звучит одинаково на любом языке, в любой стране.

— Говорят, Торнтон с ней по расчету. После гулянок его отца и пожаров их состояние стремится к нулю.

Торнтон прошел мимо нас, но я снова без труда узнала его всклокоченный шухер волос и широкую спину. Только вместо тренча на нем сегодня был бомбер. Интересно, сдал плащ после кофе в химчистку или выбросил?

Рядом с ним шла блондинка. Высокая, стройная, с безукоризненной укладкой. Лицо я рассмотреть не успела, но уверена, оно тоже было идеально. С ними были еще трое парей, один с девушкой. Те же шевелюры и небрежная походка, микс одежды из дорогих и элитных марок и легкое пренебрежительное снисхождение на лице.

Они заняли стол с табличкой. Лорд и его свита.

Я старалась не смотреть, но каким-то немыслимым образом все равно встретила взгляд Торнтона. Он был достаточно далеко, но я чуть не умерла от прицельного удара синего лазера. В сердце?

Какого черта? Нет.

Просто переволновалась. Он меня и не помнит. Уверена.

Я попустила голову и стала ковырять салат так усердно, словно на дне пластикового контейнера был смысл жизни.

— Кэти, он на тебя смотрит, — просветила меня Анж.

Я не поднимала глаз, сердце и так запрыгало трусливым зайчишкой.

— Кэти, он идет сюда. К тебе?

— Кэти…

— Кэти…

— Кэти…

Мое имя эхом повторили все, кто сидел за столом, словно в мою честь с креста сошел распятый Христос.

А потом наступила тишина.

Гробовая.

Замолчали не только те, кто сидел за моим столом. Весь зал словно затаил дыхание, обратившись в слух.

— Кэти Корол, — кратко и абсолютно спокойно обратился ко мне Бенингтон.

Каким бы он ни был засранцем, я не могла его больше игнорировать. Пришлось снова оказаться на прицеле его взгляда.

— Кэти Король, — поправила я его, делая ударение на мягкость последнего звука в своей фамилии.

Почему-то не нашла в себе толерантности в этот раз.

— Чем обязана, Бенингтон Торнтон? Верно?

Он не улыбнулся и не моргнул даже, лишь прищурился, взяв секундную паузу, но тут же продолжил.

— Сегодня в семь вечера. Номер корпуса общежития и твоей комнаты.

Я услышала, как Анж подавилась воздухом.

— С какой стати… — начала я.

Торнтон вздохнул, поднимая руку, чтобы заставить меня замолчать, не договаривая.

— Я твой «отец» и обязан ввести в общество.

— Ты ничем мне не обязан.

— Мой куратор считает иначе. Давай не будем устраивать шоу, — кажется, он моментально устал от спора. — Просто скажи номер комнаты. Я зайду в шесть сорок пять.

— Корпус «С», комната пятьдесят три.

Это не я сказала, а Анж. Я резко повернулась к ней, абсолютно не понимая, в честь чего ее прорвало.

— Благодарю.

Бенингтон склонил голову и удалился за свой стол. Он сел боком, игнорируя спинку стула, прислонился к стене. Блондинка тотчас передвинула стул, чтобы положить голову ему на плечо. Кто-то словно отжал кнопку запрета звука, и столовая снова наполнилась жужжанием голосов.

Я практически нырнула в свой салат и не смотрела ни на кого, пока ела. Сочные овощи теперь казались мне как сено на вкус.

Со мной никто больше не пытался заговорить. Вообще, за нашим столом все молчали. Почти уверена, что народ ел, глазея на меня. А я, как зачарованная, поднимала глаза только в сторону вип-стола. И непременно встречалась взглядом с Торнтоном. Весь обед его подружка что-то щебетала, пока он, буквально не отрываясь, смотрел на меня. Или мне хотелось так думать?

Я не знаю.

Доев без аппетита, я встала, озираясь, как в лесу. Словно мне нужен был компас, чтобы выбраться из этой чащи. Вслед за мной сразу поднялась Анж. Я пошла за ней к выходу. Мы молчали по пути в аудиторию, и только перед самым началом занятия я решилась спросить:

— Зачем ты ему сказала?

— Тебя пригласили в Торн Юнион, Кэти. От такого не отказываются. Тем более, когда приглашает лично его глава и председатель. Торнтону не отказывают.

— Он никуда и не приглашал. Профессор Робертс навязал, меня буквально заставил.

Анж прыснула.

— Знаешь, Кэти, при всем моем уважении и восхищении… Профессор Себастиан Робертс — уважаемый академик и влиятельный человек, но никто не может заставить Бенингтона Торнтона взять себе «дочь». Если он сам этого не хочет. А отказываться от вечеринки в клубе просто глупо. Повеселись там за нас всех. Ну, или не умри со скуки. Говорят, раз на раз не приходится.