Дай нам шанс

Аля Алая (2024)

Он не готов растить чужого ребенка. У меня маленькая дочь.Нас связал жаркий отпускной роман без продолжения, а потом каждый ушел искать свое счастье.Спустя год Тимофей оказывается моим боссом. Он по-прежнему красив, не любит чужих детей и собирается жениться на подходящей девушке.Я все та же разведенка с прицепом без иллюзий. На взаимность босса не надеюсь, о любви не мечтаю. Подобно ему, старательно делаю вид, что нашей первой встречи не было.И все же… Иногда Тим так смотрит… и мне начинает казаться, что все в этом мире возможно и чужих детей не бывает.

Глава 04

— Тот самый Тим, по которому ты полгода сохла? — Тоня округлила густо накрашенные алой помадой губы.

— Да. Тами, не убегай далеко. Я должна тебя видеть.

Погода в субботу выдалась хорошей, поэтому мы выбрались прогуляться в центральный парк. У нас с Тамишей фемили-лук — нежные салатовые платья до колена, косы с шифоновыми белыми бантиками, сумочки через плечо розовые.

Тоня сделала нам миллион фото у воды. Мы смеялись, ели клубничную сахарную вату, обнимались. Обязательно распечатаю какую-нибудь красивую в рамочку.

Сейчас у Тами в руке розовый гелиевый шарик, она бегает с ним по тротуару между другими посетителями парка, гоняя голубей.

— Мама, посмотри какая белка, — не слушая меня, дочь несётся к высокому дереву в стороне. Дети с родителями скопились рядом, пытаясь высмотреть жирную белку, шустро взбирающуюся по стволу с орехом. Мы к ним присоединились.

— И что он тебе сказал? — вернула меня к теме разговора Тоня.

— Неожиданно, он сказал «неожиданно».

— Мда, очень красноречиво. И все?

— Мы были на работе, — отойдя на пару шагов, я опустилась на скамейку, подруга последовала за мной. — Он с невестой. Певицей. Ей двадцать, шикарная фигура, лицо, как у Тамишиных кукол, и никаких детей. Прямо передо мной целовались взасос.

— Ауч, — Тоня поморщилась.

— Нет, я не осуждаю. Если бы у меня был такой жених, как Тим, я бы тоже не терялась, наверное. В общем, они оба, как с обложки… Ну, ты понимаешь. Счастливые, талантливые, богатые и успешные. Я ужасная, Тоня… Я завидую и ревную. Самой от себя тошно.

— Ты нормальная, Кать. Все мы хотим найти себе классного мужика. А Тим тебя тогда сильно задел.

— Вот именно. Я так надеялась, что не придется больше его видеть. Было и было. Потрясающий короткий роман, маленькая сказка для себя, которую можно вспоминать, когда тоскливо. Раньше срабатывало, а теперь стыдно. Получается, я о чужом мужчине мечтаю. Лучше бы он не появлялся никогда…. Может, мне уволиться?

— Ты дура? — мое плечо настиг кулачок подруги. — В кои–то веки на нормальную работу устроилась.

— Права… и приезжает Тим только раз в месяц. Этот день можно пережить. Я привыкну, правда? Это мне от неожиданности так тяжело.

— Вполне может быть. Слушай, хочу тебя попросить…

— О чем?

— В следующем месяце я хочу сделать цикл передач про стереотипы в отношениях, абьюз и все такое. Одна из тем твоя, вот и хотела позвать.

— Моя — это какая?

— Разведенка с прицепом. Сама понимаешь, должно цеплять.

— Оу…

— Да. Не переживай, в обиду неадекватам не дам. Звонки и вопросы через меня.

— Я могу подумать?

— Неделю думай и соглашайся.

— Хорошо, — улыбаюсь ей искоса. — Если честно, я не знаю о чем говорить.

— Об этом не думай. Вопросы я подготовлю, от тебя требуются максимально честные ответы без прикрас. Стесняться не надо, лица твоего никто не увидит и тебя не узнает.

— Согласна, — неожиданно для себя ввязываюсь в авантюру, — ни разу у тебя в студии не была. Будет повод.

— Если бы я знала, что тебя так легко заманить, давно бы это сделала, — Тоня рассмеялась.

— Мам! Я мороженое хочу, — белка убежала, все разошлись. Тами начала активно поглядывать в сторону кафе со столиками на улице.

— Если мое солнышко хочет, пойдем.

— Поделишься? — совершенно серьезно задает вопрос Тоня.

— Мороженое — не каша, так что нет, — так же серьезно отвечает ей Тамила.

— Придется покупать себе самой.

— Не вздыхай. Я тебя угощу.

— Нет уж. Лучше я вас. И так вечно объедаю и выпиваю все кофе.

Тами убегает чуть вперед, а мы с Тоней топаем следом. Она традиционно рассказывает о своем поклоннике, вздыхает. Думает, как у него вместо цветов выпросить новый мерс.

Дочь вдруг выпускает из ручек шарик и поникает плечиками. Стоит маленькой статуей, как вкопанная. Поднимаю глаза выше и понимаю, в чем дело — Демид с Надей.

Делаю пару спешных шагов, беря дочку за руку. Она инстинктивно обнимает меня за юбку, прячется.

— Привет, — бывший муж ошарашен. Надя рядом с ним бледнеет и накрывает большой живот ладонью. У нее где-то восьмой или девятый месяц.

Мимо воли замечаю детали. Колец на руках нет, значит, не поженились до сих пор. Демид в привычных мне джинсах и футболке. Ремень с фирменной пряжкой я ему когда-то дарила. Носит до сих пор, не выбросил.

Бывшая подруга хмурится, отводит глаза.

— Пап? — неуверенно спрашивает Тамила, глядя на него. Она словно не верит.

Жму дочку к себе. Мне очень хочется защитить ее. Сколько слез моя малышка выплакала, ожидая папу. Сколько раз просила позвонить ему и позвать к нам. Несмотря на свои три годика, Тами все понимала и очень страдала.

Мне было больно не меньше. Вмиг лишиться мужа, которого я искренне любила. Лучшей подруги, с которой могла поделиться всеми проблемами. Я осталась со своей болью и их предательством один на один. Наверное, не выбралась бы, если бы не Тамила. Для нее заставляла себя каждый день вставать, улыбаться. В какой-то момент я поняла, что теперь мне придется стараться за двоих. Давать Тами всю любовь, что есть, лишь бы только она не чувствовала себя обделенной.

Казалось, у меня получается.

А сейчас понимаю, что нет. В доченьке столько напряжения, полная растерянность в глазах. Вижу, как хочется ей подойти, но страшно, что папа оттолкнет.

Мне тоже страшно.

— Привет, Тами, — Демид отмирает.

— Дема, пойдем. Я устала, — в голосе Нади слышны истерические нотки. Она жмется к нему ближе, нас с дочерью полностью игнорируя, словно мы прокаженные какие-то.

— Мы же за мороженым шли, — подхватываю Тами на руки. Жму к себе маленькое тельце с колотящимся сердечком и глазками на мокром месте. Не прощаясь с бывшим мужем, несусь прочь. — Солнышко мое, я тебя так люблю. Ты моя самая лучшая в мире, моя доченька, — шепчу сдавленным голосом, поглаживаю Тами по спине.

Присаживаюсь с дочкой на широкую лавку на веранде кафе, сильно запыхавшись. Тоня ловит официанту и делает заказ.

— Тами, я тебе клубничное взяла. Помню, ты любишь.

— Очень, — дочка не спешит перебираться на свое место. Свернулась калачиком у меня на руках и из-за плеча рассматривает толпу. Папу ищет.

— Я тоже. В кафе есть целых десять видов топпингов и посыпка. Нам обещали разноцветную.

— Хорошо. А папа не мог пойти с нами?

— Нет, солнышко.

— У него будет другая дочка, да? Я видела у тети живот. Я знаю, откуда берутся дети, ты мне сама в книжке показывала.

— Будет. А у меня есть ты, просто так бывает, Тами… Твой папа не может быть с нами, мы с этим сделать ничего не можем. Ты в этом не виновата, ты же знаешь?

— Ваше мороженое, — официантка ставит перед нами огромный поднос с десятью видами мороженого. Разноцветное, с посыпками. Тоня постаралась, как могла, чтобы отвлечь ребенка.

— Давайте пробовать.

— Давай, — к моему облегчению Тами пошла на контакт.

Вижу, как она пытается справляться с разочарованием, и сердце щемит. Не этим должен заниматься ребенок в пять лет.

— Твоя мама мне рассказала, что скоро ты идешь на праздник принцесс.

— Да, — на лице Тами появляется робкая улыбка, — меня Малика позвала на день рождения. Мы с ней в детском центре вместе играем всегда. Нужно будет прийти в короне.

— Класс, сто лет не носила короны, — всплескивает руками Тоня. — А давайте поедим мороженое и пойдем их покупать. Одну тебе, одну мне и одну твоей маме.

С благодарностью улыбаюсь подруге. Мне требуется немного времени, чтобы прийти в себя после встречи с Демидом. Я к ней оказалась совсем не готова.

День рождения будет через две недели. Соня обещала грандиозный праздник с аниматорами, бассейном и огромным тортом. Поскорей бы, я на что угодно готова, только бы отвлечь Тамишу от мыслей о встрече с папой.

Мне и самой не мешало бы отвлечься. Тимофей, Демид… Слишком много мужчин, которым я не подошла, появилось в моей жизни. Лучше бы, как и раньше, жила в своем коконе вместе с дочкой и не вспоминала о них.

Дома Тамиша затихает. Отказывается от своих любимых мультиков, ходит по детской и вяло перекладывает игрушки с места на место. Ее рана в сердце — это моя рана. Кажется, сделала бы что угодно, чтобы у Тами был любящий отец, выше головы бы прыгнула.

Только нельзя мужчину заставить силой полюбить ребенка. Даже собственного.

Зачем была эта встреча, только сердце в кровь?

Ночью не спится, как назло под руку попадается альбом с фотографиями. Он у меня в дальнем углу шкафа в коробке лежал и вот попался. Со страниц на меня смотрим мы — я и Дема, счастливые.

Нам действительно было хорошо вместе. Демид был рад беременности, Тамишу очень ждал. Каждый раз в голове одни и те же вопросы — почему так получилось? В какой момент я ему надоела и стала противна? Почему родная дочь стала ему не нужна?

У нас Надей была такая крепкая дружба. Иногда она жаловалась на отсутствие личной жизни, но завести в ней я не видела. Всегда поддерживала и подбадривала. Откуда в ней вылезла та чернота, которая позволила поступить со мной и Тами так ужасно?

Больно смотреть на Демида с Тами на руках. Ей всего пара дней, он приехал навестить нас в роддом, впервые увидел. Дема был растроган, счастлив.

Или вот Тамише годик. Муж накупил розовых шариков для нас. Они еще две недели под потолком летали и радовали.

На фотографиях очень много счастья, которое утекло, как сквозь дырявое решето, в один миг. Ухх, и не вернуть.

Фото с крестин. Тут Надя держит Тамишу на руках. Правильно, ей положено. Она же крестная мама. В сердцах отбрасываю от себя альбом. В глазах слезы, в горле ком.

Как люди могут поступать так с другими людьми, самыми близкими? Разве по-человечески это?

Телефон на столе оживает входящим звонком.

Демид.

На миг столбенею, затем переворачиваю телефон экраном вниз, выключаю звук. Зачем? Ну, зачем? Два года прошло, ни ответа, ни привета. А теперь и встреча, и звонок.

Что ему надо?

Поглумиться? Рассказать, как счастлив?

Что заново все начал?

Что теперь рядом с ним намного более достойная женщина и ребенок в ее животе, которого он не бросит?

Демид так и не успокаивается. Звонит на следующий день и всю неделю. Потом начинает писать смс с требованием ему ответить. Когда я молчу, угрожает приехать.

Я бы бывшего мужа послала, но Тами… Если он заявится, она опять увидит отца и снова как в воду опущенная неделю ходить будет.

Чтоб его!

Отвечаю на один из звонков. Мы долго молчим, Демид спрашивает, как дела, что у нас с Тамишей нового. Просит увидеться. Отказываюсь, потому что видеть его не хочу. Да и о чем говорить? О двух годах, на которые он нас забыл? Смешно и неудобно.

— А ты отрастила зубки, — слышу с упреком, прежде чем повесить трубку.

Хм, естественно. Выживать-то надо было. Работы, собеседования, вечные попытки заработать достаточно на себя и дочь. Тут хочешь не хочешь станешь жестче. Дважды меня увольняли под благовидными предлогами, а по факту за то, что слишком много на больничные хожу. Один раз пришлось практически отбиваться от потенциального работодателя, который увидел во мне неплохой вариант удобной любовницы. Даже премию повышенную обещал. А от родственников всех отбиться? Ай-яй-яй… Как же так, Катерина, мать-одиночка. Мамин двоюродный брат сказал, что подобное неприлично — женщина должна быть в семье. Намек на то, что я женой была плохой, раз меня бросили, был жирным.

Вот я и обтесалась, научилась многое прятать в себе, казаться равнодушной.

День рождения у подружки Тами в воскресенье. В этот день салон работает. Мне поставили первую половину дня на респешене, Оле вторую. Нам обеим удобно — мы с Тами успеваем на праздник, Оля хорошенько отоспится. За дочкой утром приехала посмотреть мама.

Настроение у меня было приподнятым ровно до того момента, как в салон вошел Войцеховский.

И чего ему надо у нас в воскресенье с утра? Не сидится в своей Москве? Он вообще раз в месяц приезжать должен!

— Доброе утро, — Тимофей проходит мимо. Сегодня в белых льняных брюках и рубашке навыпуск, совсем нерабочий образ. Позже оказалось, наш владелец привез «Феррари» самолично. Ее заказывали месяц назад для очень важного клиента.

— Кать, зайди в рабочий чат и пройди опрос, — рядом с ресепшеном появляется Лида. — Видела рыжика? Хорош, да?

— Что за опрос? — смотрю на нее с укором. У рыжика невеста вообще-то.

— Насчет корпората. Летом босс устраивает для нас всех выходной. Мы пьем, едим шашлык и сплачиваемся в неофициальной обстановке.

— Ого.

— Сам он не ездит. Обычно Костя за главного. Жаль, да?

— Не жаль. С большим начальством не расслабишься, а с Костей можно. К тому же зачем нам с Войцеховским сплачиваться? Он раз в месяц появляется. Обычно.

— Кать? Ты чего? Он тебе не нравится что ли? — коллега распахивает глаза. — Тимофей очень милый и предупредительный. Классный начальник. Даже Олю-прилипалу на три буквы ни разу не послал, делает вид, что приставаний ее не видит. Мужик, ну!

— Да, действительно, — роюсь в планшете, отлистывая диалог в чате до опроса. — Загородный коттедж с караоке — восемь голосов, ресторан — восемь голосов, веревочный городок с шашлыками — один.

— Это Вадик, глава службы безопасности плюсанул, — Лида рассмеялась. — Помнишь, как он нам все время обещает по физподготовке погонять?

— Ну да, очень она поможет, если у нас «Феррари» на показе угонят. Я прямо так и вижу: бегу я такая следом на каблуках, волосы назад, прыгаю в тачку и отбиваю подотчетную машину обратно.

— Примерно так все и должно быть, — рядом с нами появляется веселый Тимофей.

— Тогда плюсую за веревочный городок, — оставляю свой голос, краснея. Вот зачем так подкрадываться и подслушивать?

Лида, еле сдерживаясь, улепетывает за свой стол в углу. Меня оставляет на растерзание начальству.

— Действительно веревочный городок? — Тим облокачивается на стойку рядом со мной. В глазах смешинки.

— Ни разу не была там, — на телефоне светится входящий. Быстро отвечаю, сосредоточившись на клиенте. Тимофей продолжает терпеливо стоять рядом, не уходит.

— Я могу вам чем-нибудь помочь, Тимофей Семенович?

Повесив трубку, нервно сжимаю ее в руке. Рядом с ним тяжело, хоть и безумно приятно. Что думает он сам? Совсем забыл обо мне, видит перед собой лишь рядовую сотрудницу.

Общение с Войцеховским для меня, словно минное поле. Общее прошлое, его предопределенное будущее с другой женщиной. Мне нужно как-то соблюсти баланс, не выглядеть навязчивой, чувств не показывать. Не хочу, чтобы надо мной смеялись, как над Олей. И в первую очередь сам Тимофей.

— Да, — он внимательно смотрит мне в глаза, — хотел узнать, как тебе работается? Все ли устраивает? Может быть, есть вопросы?

— Нет, все отлично, — отвечаю поспешно с фирменной неотдираемой улыбкой.

— Это хорошо, — его ладонь проезжается по стойке ресепшена, — тогда до встречи через месяц.

— До встречи.

Нет, придется взять отгул в следующий приезд Войцеховского. Слишком мне сложно рядом с ним.