Альманах «Истоки». Выпуск 10

Коллектив авторов, 2018

Десятый номер альманаха «Истоки» отмечает 125-летие со дня рождения Марины Цветаевой. Ей посвящен «Венок Цветаевой» – дань восхищения 11 авторов. В номере широко представлена поэзия и проза, особенно малых форм. Многие рассказы посвящены ностальгическим воспоминаниям детства. Стиль тонких и светлых зарисовок Д. Солдатёнковой и А. Сотника сродни импрессионизму. Рассказ А. Серафимова посвящён воле к творчеству, способной преодолеть казалось бы невозможное. Впечатляет мужественная и отточенная проза А. Кебадзе. Блестящее эссе Валерии Шубиной связывает в мистический треугольник с Ахматовой три великих фигуры 20-века. Значительная часть альманаха носит литературоведческий характер и возвращает нам корифеев советского периода, недооценённых в своё время. Евгения Славороссова предлагает ключ к новому прочтению Е. Винокурова. Неподражаемая Лариса Васильева, недавно ушедшая из жизни, оживает под пластическим пером Л. Володарского. Ольга Наровчатова знакомит нас с подлинными письмами своего отца и воссоздаёт его психологический портрет. Незамутнённое восприятие мира сквозит в эссе Натальи Божор. Н. Иодловский представляет творчество членов литературной студии «Среда». Непосредственно и свежо звучат «Стихи о детях и для детей». Замечательная графика и стихи Ирины Егоровой-Нерли композиционно скрепляют альманах.

На перекрёстках эпох

Ирина Егорова-Нерли

Слово о Марине Цветаевой или воскрешение над пропастью

В юбилейный цветаевский год альманах «Истоки» открывает новую — всероссийского звучания — рубрику «на перекрёстке эпох». Что означает для нас явление поэта Марина Цветаева? Наверное, сказать своё слово о великом поэте возможно только в том случае, если чувствуешь до глубины души всю необъятную мощь её дара, ощущаешь себя, хоть на минуту Мариной Цветаевой, родившейся в день Иоанна Богослова — осенью, золотой осенью России, отмечающей звоном колоколов и зовом песнопений этот церковный праздник.

Что значит быть поэтом? — Быть и остаться на рубеже веков — перекрёстке враждующих эпох?.. Мы видим фотопортреты разных лет её жизни. Личность, не отрежиссированная модой и женским кокетством. Классические черты. Женственный овал лица обрамлён шапкой подстриженных волос. Густая чёлка, чуть перекрывая, подчёркивает прямые, не ищущие компромисса брови. Открытый взгляд светлых миндалевидных глаз. Лицо поэта — лицо России, напоминающее нам о роковой связи ума и красоты, мудрости и печали, вдохновения и уверенности в себе, таланта и непримиримой индивидуальности. Каждый фотопортрет — будто автопортрет Марины Ивановны. Фотографы, сами того не осознавая, повествуют о движении её души. Мы видим Цветаеву целиком — в триединстве одухотворённости, сосредоточенности и строгой простоты. Вопрос поставлен, и она сквозь наступающий век слышит то, что хорошо знает сама — бегущую строку своей линии жизни в истории Родины. Эта власть неукротимого — бурного, как горная река, и гулкого, как столетнее эхо, — звука в судьбе России не что иное, как полёт Духа над плотью, Бытия над бытом, гармонии над хаосом.

О, как в мятежный 1993 год изменилась и моя муза — собирательница преданий, фантазий и снов! Внезапно — из поля изобразительного искусства вырвалась её природная сила и, обжигая моё взрослеющее сознание, вдохнула в меня ритмическую энергию слова. Тогда — отголоском далёкого действа в октябрьском ветре мне послышалось:

Ожиданья немой вопрос.

Мне года не беда — отдушина.

Светлый венчик густых волос.

Бузина у окна не задушена.

Так иду я по жизни не врозь

С горькой кистью огня Марины,

Если чувствую осенью гроздь —

От Цветаевой вкус рябины.

Цветом крови рябина зажглась.

Бьёт в набат вдохновения повесть:

Согреваюсь — душа родилась,

Жребий выпал — зовёт словом Совесть.

Это моё первое стихотворение в жизни, и оно посвящено памяти Марины Цветаевой. Невольно мои строчки перекликались с бессмертными строфами стихотворения любимого поэта:

Красною кистью рябина зажглась.

Падали листья, я родилась…

Поэт Марина Цветаева — по своему происхождению и природе своего призвания — представитель искусства в жизни искусства. Её путь — самораскрытие в самовыражении. Сама создаёт и толкует о себе и своих современниках, не остерегаясь сопоставлений со своей судьбой и своим поэтическим творчеством. Такая универсальность таланта — творческая жизнь, в которой не умирает мечта и преображается реальность. Рядом соседствуют разум и воля, страсть и мастерство, поэзия и проза, исповедь и проповедь. Литературное наследие поэта — драмы, трагедии, поэмы, стихи… Но воистину неповторим и парадоксален её собственный взгляд на теоретизирование, психологическую эссеистику и осмысление синтеза искусств. Это попытка соединить вместе теорию и практику, философию и филологию, историю и психологию, искусствоведение и литературоведение. Огромная лаборатория творчества. В ней происходит всё и сразу. Жизнь при высокой температуре чувств и позиция поэта в широком смысле этого понятия становятся частью судьбы поколения и, конечно, перекрёстка времён и противоречивых эпох. Любая стоящая «критика: абсолютный слух на будущее», — через десятилетия говорит нам вечная в своём благородстве, в пылкости и жертвенности поэт Марина Цветаева.

Следует отметить, что после открытия Цветаевой на поэтическом олимпе не приходится сомневаться в закономерности авангарда и современности традиций. Перешагнув рубеж XIX и XX веков, она осталась дворянкой в советской пролетарской России — бедствовала, по-крестьянски принимая крест своего назначения и человеческого одиночества, как на Родине, так и за рубежом. Творчество М. И. Цветаевой — это мировая культура, живущая в необъятных просторах России, и объёмный Русский мир, свободно путешествующий по европейской литературе. Поэзия пронизывает всё: поэзия — объединяющая музыка чувств — ведёт все жанры. Цветаева, как никто из своих собратьев по перу, показала и расширила смысловые, звуковые свойства слова — беспредельность поэтического дара, побеждающего концепции и схемы, ремесло стихотворения и принятую логику изложения мысли.

Будучи новатором русского стиха, опережая своё время, Цветаева обосновала «неделимость сути и формы, в творчестве, непредсказуемость этого процесса, так как (по мнению Марины Ивановны) «большим поэтам готовые формулы поэтики не нужны». Таковы: самодостаточность в неожиданности восприятия и масштабность в непрерывности традиций. Так — осуществился смелый эксперимент сквозь призму обезоруживающей искренности и глубинного интуитивного единства всех видов искусств. Её музыкальная волна стала девятым валом в звуковой мистерии Серебряного века. Штормящее поэтическое пространство минувшего столетия то опускало в пучину истории, то возвращало из небытия, поднимая на своё законное место, имена многих поэтов и деятелей искусств… Справедливо и навсегда — Марина Цветаева празднует с нами своё 125-летие. Её живой голос звучит в наших сердцах и призывает к человеческому достоинству и гражданской ответственности: «… Не быть в России, забыть Россию — может бояться лишь тот, кто Россию мыслит вне себя. В ком она внутри — тот потеряет её лишь вместе с жизнью». Это было написано в 1925 году, но, как мы теперь понимаем, неизменно во все времена.

Альманах «Истоки» оформлен серией экслибрисов деятелей культуры, связанных с литературным наследием М. И. Цветаевой и неравнодушных к её творчеству, а также циклом рисунков на тему поэтических диалогов поэта.

Ирина Егорова-Нерли

Марина Цветаева

«Золото моих волос…»

Золото моих волос

Тихо переходит в седость.

— Не жалейте! всё сбылось,

Всё в груди слилось и спелось.

Спелость — как вся даль слилась

В стонущей трубе окраины.

Господи! Душа сбылась:

Умысел мой самый тайный.

Между 17 и 23 сентября 1922 года.