Альманах «СовременникЪ» №2 (29), 2022 (посвященный 130-летию Марины Цветаевой)

Альманах, 2022

Поэзия Марины Цветаевой удивительно многогранна. Между нежной, певучей лирикой «Вечернего альбома» и ломкими, резкими строками последних лет – целая жизнь и целая эпоха. Цветаевой суждено было многое увидеть и пережить – и обо всем рассказать в стихах. Новый выпуск «Современника» посвящен юбилею Марины Цветаевой – 130-летию со дня ее рождения. Стихи и проза, составившие это издание, переосмысляют лучшие традиции классической поэзии, ищут новые направления и обращаются к творческому наследию великой поэтессы, которая на протяжении всего творческого пути объединяла уважение к культуре прошлого с самобытностью и индивидуальностью.

Борис Алексеев

Родился в 1952 году в Москве. Окончил МИФИ. Работал в Институте атомной энергии имени И. В. Курчатова. Оставил физику и посвятил себя изобразительному искусству.

Вступил в Московский союз художников (МСХ). За работы по росписи храмов награждён орденами Русской православной церкви — преподобного Сергия Радонежского (III степени) и преподобного Андрея Рублёва.

В 2017 г. вступил в Союз писателей России (МГО).

Выпустил ряд книг и участвовал в литературных конкурсах, в том числе: дипломант литературной премии Союза писателей России «Серебряный крест»; серебряный лауреат международной литературной премии «Золотое перо Руси» (2017 г.); дипломант литературного конкурса Союза писателей России «Лучшая книга года» (2016–2018); дипломант Национальной литературной премии им. В. Распутина (2019, шорт-лист, книга «Кожаные ризы»).

В 2019 г. награждён медалью И. А. Бунина «За верность отечественной литературе», в 2020-м — почётным званием «Заслуженный писатель МГО Союза писателей России» и медалью МГО СПР «За мастерство и подвижничество во благо русской литературы», а в 2021 г. — медалью МГО СПР «Цветаевские костры».

Живёт и работает в Москве.

Памяти Марины Цветаевой

Сколь наши домыслы причастны

К свершённой гибели земной?

Вот правым глазом, взором ясным

Марина воскрешает строй

Беспечной королевы звука.

Она вдали, она над всеми!

Так смотрит девочка из тени

На крепкую мужскую руку…

А левый глаз — беды соринка,

Груз вéковый прожитых лет.

Увы, не расточит слезинки

Фотографический портрет.

Уж тень Елабуги припала

К руке злодейской, и злодей

Взалкал и следует за Ней,

Он приготовил смерти жало.

Два разных глаза, два крыла…

Подуло к полночи прохладой.

Она очнулась и ушла.

Елабуга, будь ты неладна!

Я мог её остановить,

Отнять верёвку, выждать время,

Забыв о том, что русский гений

Свободен быть

или не быть.

Марина Цветаева: так не бывает…

Марина Цветаева — со-Цветие жизни и смерти.

— Так не бывает!

— А вы поверьте. Слышите?

Марина

из Елабуги-ямы

Выводит ритмические румяны…

Марина, простите нас, невыразительных.

Вы Вербой на Вербное за-Цветаете.

В России вербой встречают Мессию,

Богу Русский ковчег выстилая!

Марина, вы — двадцатилетняя старица!

Даже трибун Роберт Рождественский

Умер живым, пригубив заранее

Страх, как цикуты смертельное месиво!^[1]

Вы же, будто земля, говорящая

В травах кладбищенской земляники,

Танцуете над всеми мраморными ящиками

Крылатою Никой Самофракийскою!

Марина,

горькая,

тридцатилетняя,

Сорокалетняя,

видеть вас — нету сил!

Ваши победоносные меди

Ники Самофракийской

невыносимее!..

Охота на глухаря

Бывалый охотник наставляет своего друга, неопытного охотника, в ночь перед охотой:

По снегу шаг на глухаря

Удобен, когда снег подтаял,

Когда намёт сугробов вмят

и держит след.

Под вечер стая

Слетается на токовище:

Хвастливых оперений ряд

На зорьке в мокрых голенищах

Выводит песню глухаря!

Вот первый перистый петух

Ветвь изогнул под тяжью крупа

И, зорко «досчитав» до двух,

Окликнул «Крэк!».

Спустя минуту —

Второй.

За ним наперечёт

С десяток птиц, крыла расправив,

Расселись по ветвям в зачёт

Любовных и смертельных правил.

Неопытный охотник:

Их жалко мне!

Сколь мудреца

Рок поражает смертью ранней,

Столь оперение певца

Губительно в житейской брани…

Бывалый охотник:

Стреляй под песню, так верней:

Глухарь, когда поёт, не слышит.

И глухариная свирель

Шагов за триста смертью дышит!

Стреляй!

Любовнику на грудь

Поставь печать движеньем ровным.

Лишь распоётся — бей же! Будь

Стрелком и метким, и холодным.

Неопытный охотник:

Я сам себя не узнаю!

Убить любовь во время песни?

Любовь в крови, и я стою

Над ней, беспечной злобы вестник?..

Бывалый охотник:

Братан, да не морочь себя!

Тебе ружьё дано для славы.

Рукописания горят!

В огне кто костровой — тот правый.

Глухарь — он тоже не дурак,

Он, как и ты, — жестокий воин.

Тебе он — корм, слабейшим — враг.

Увы, братан, так мрачно скроен

Наш дольний мир. Грехопаденье

Иные правила ввело.

Отныне зло — лишь разночтенье

добра.

Нам горе суждено!

Неопытный охотник:

Ты что-то путаешь, приятель.

Добро не высчитать из зла.

Поймём ли мы друг друга?

Вряд ли.

Ты — костровой, твой след — зола.

Творца, поющего в прицеле,

Не видит тот, в ком нет любви.

Дантес, разящий на дуэли,

Не в Пушкина стрелял!

Эх, ты…

P. S.

На том друзья в тот день расстались.

Примечания

1

Последний цикл стихов Роберта Рождественского, написанный им в больнице, передаёт страх поэта перед надвигающейся смертью — он был раздавлен фактом скорого прощания с жизнью. Марина же с ранних лет любила тему смерти, даже «заигрывала» с ней в стихах. Видимо, ей уже тогда было тесно, не хватало пространства…