Варварин Остров

Альбина Нури, 2022

Пережив развод и потерпев крах в карьере, Андрей Давыдов приезжает в уединенный городок, расположенный на острове, чтобы поселиться в доме, доставшемся от отца. Постепенно Андрей понимает, что Варварин остров – по-настоящему страшное место: поведение жителей настораживает его все больше, по ночам тут оживают кошмары, а вдобавок всплывают мрачные тайны прошлого – и Варвариного острова, и семьи Андрея. Он хочет покинуть городок, но путь с острова закрыт. Андрей остался наедине с древним Злом, и ему придется противостоять ему, чтобы выжить.

Глава вторая

Она смотрела в окно, выходившее на тихую улочку, и старалась успокоиться, уговорить себя, что все хорошо, жизнь продолжается и вообще — так будет лучше.

Угрюмое, плотно затянутое тучами небо навалилось на город, и люди, кажется, физически ощущали эту ватную тяжесть: реже улыбались, тише говорили, медленнее двигались. С самого утра зарядил дождь — именно такой, какому и положено идти осенью: унылый, нудный, нескончаемый. Прохожие, отгораживаясь от непогоды разноцветными зонтиками, проявляли чудеса акробатики, обходя и перепрыгивая лужи.

Напротив длинного двухэтажного здания издательства, в котором трудилась Александра, находилось кафе «Пиноккио». Хотя на часах не было еще и трех дня, хозяева включили вывеску, потому что на улице уже стало темнеть.

Отвернувшись от окна, Александра решительно подошла к шкафу и сняла с вешалки куртку.

— Ты куда это? — подняла голову Лиза. — Мы ведь ходили на обед.

Они работали в одном кабинете уже несколько лет, хорошо общались, но подругами так и не стали (скорее всего, из-за Лизиного неприкрытого любопытства и жадного интереса к чужой жизни, из-за ее неумения промолчать и понять, когда лучше не приставать к человеку, не соваться с вопросами). Впрочем, Лиза заблуждалась на этот счет, думая, что они дружат.

— Пройдусь. Голова побаливает. Я скоро, — отрапортовала Александра и прикрыла за собой дверь.

Вскоре она перешла дорогу и очутилась в «Пиноккио». Заказала кофе, чтобы не сидеть перед пустым столом, устроилась на своем любимом месте — в углу, возле окошка. Тут ей всегда хорошо думалось; если бы можно было перетащить в кафе компьютер, Александра с удовольствием работала бы здесь. К сожалению, это невозможно.

Некоторое время она боролась с собой, но потом решила: какого черта?! Неужто она не имеет права узнать, как он? Поинтересоваться по-дружески?

«Ага, Лиза вечно именно так и лезет, куда не просят!» — подумала Александра, но отбросила сомнения. Все же они с Давыдовым — это другой уровень, не то же самое, что сидение за соседними столами и совместные хождения на обед. Они дружат сто лет, если точнее, тридцать один год, а это что-нибудь да значит!

— Привет, Шурик! — Голос напряженный, но при этом Андрей прикидывается оживленным. — Как там город без меня? Стоит?

Шурик. Шура. Шуруп еще иногда. Лучшая подруга или даже друг. Можно сказать, братан.

«Выход из френд-зоны — дело очень сложное, порой практически невозможное. Андрей воспринимает вас исключительно как человека, а не как потенциального полового партнера, не видит в вас будущую спутницу жизни, понимаете?» — сказала Александре психолог в тот единственный раз, когда она решилась обсудить свою проблему со специалистом.

— То есть для него это примерно… как отношения с родственницей? Он думает, что это кощунство? — спросила Александра.

Психолог поглядела на нее с жалостью.

— Хуже. Если я правильно понимаю, он вообще об этом не думает. Ему это попросту не приходит в голову.

К психологу Александра больше не ходила: не видела смысла. Да и тетка оказалась противная, такой сложно доверить копаться в своей душе. И советам ее следовать вряд ли получилось бы.

— Все по-прежнему, — ответила Александра. — Ты-то как?

— Я еще не видел свой новый старый дом. Но уже прибыл на остров и даже сделал доброе дело: подвез женщину с девочкой. — Андрей усмехнулся. — А вообще тут… — Он замялся. — Тут тихо. Думаю, это то, что мне было нужно. Спасибо за совет, Шурик. Ты спасла меня в очередной раз.

«Я совсем не то хотела сказать! Ты понял неправильно, тупица!» — хотелось выкрикнуть ей, но вместо этого она произнесла:

— Ты уж не подведи меня. Покажи, на что способен.

Они помолчали. Обычно молчание давалось им легко, это ведь малознакомым людям требуется срочно заполнить паузу, чтобы не ощутить неловкости. Но сейчас словно бы что-то разделяло их. Может, ее горечь. А может, его волнение, необходимость понять, сумеет ли он справиться с новыми реалиями.

— Не буду отвлекать, — проговорила Александра. — Я и сама на минутку выскочила позвонить, работы полно. Хотела узнать, как ты добрался. Если что, ты знаешь…

— Я на расстоянии телефонного звонка, — закончил он. Фраза была заезженная, но ей нравилась. — Знаю. Пока, Шурик.

Его голос погас, растаял где-то вдали, на далеком острове посреди Быстрой. Александра сделала глоток. Кофе остыл, но все равно оставался вкусным. Пора было возвращаться. Не потому, что так уж много работы, тут она соврала. Но ведь Лиза начнет названивать, спрашивать, придется что-то отвечать…

Александра почувствовала, что сильно устала, сама не понимая, от чего именно. От жизни, наверное. От необходимости притворяться, делать то, к чему не лежит душа, и запрещать себе то, чего хочется больше всего на свете.

Вот сейчас ей хотелось написать заявление на увольнение, собрать вещи и рвануть на Варварин остров, чтобы сказать Андрею: «Когда я говорила, что тебе нужно начать с нуля, вернуться к себе настоящему, перестать жить в соответствии с чужими ожиданиями, я имела в виду, что тебе стоило бы пересмотреть наши отношения, что нам можно попробовать сделать что-то вместе. Я вовсе не желала, чтобы ты сбежал от меня бог знает в какую глушь!»

Но при мысли о том, как вытянется его лицо, когда он ее увидит и услышит эти слова, сделалось так тошно, что Александра задавила внутри мимолетное стремление, запила его глотком холодного кофе и встала из-за столика.

Остаток дня прокатился, как шар по узкому желобу: направление задано, сила тяжести тащит вниз, никуда не вырвешься. Без четверти шесть они с Лизой встали, выключили компьютеры, оделись, вышли, заперли дверь, на которой висела табличка «Дизайн и верстка», сдали ключи на вахту и пошли в разные стороны. Лизу, как обычно, забирал муж, а Александра направилась на стоянку, где парковала машину. Ехать нужно минут двадцать, пробок в ее сторону обычно не бывает.

Жила Шура в четырехэтажном доме, построенном в начале десятых годов нового века. Он считался «элитным», и эта «элитарность» выражалась в расположении дома близ набережной, довольно больших по площади квартирах, в охраняемой придомовой территории и бабушке-консьержке.

Дома Александра немного нарушила заведенный распорядок, добавив к ужину белого вина. Пить, когда у нее плохое настроение, она себе обычно не позволяла: есть шанс расклеиться пуще прежнего.

Но сегодня ей нужно было хоть немного расслабиться, снять напряжение. Да что там, надо как-то заставить себя переползти через этот вечер! Потом, возможно, станет полегче. Во всяком случае, привычнее.

Сделав первый глоток, Александра села в кресло и прикрыла глаза. Сейчас бы поплакаться кому-нибудь в жилетку — матери, сестре, подруге. Но вот беда: мать давно умерла (а когда была жива, не выносила, как она выражалась, «нытья»), сестры у Александры не было, а лучшим другом был человек, на которого и хотелось пожаловаться.

Познакомились они в школе: учительница посадила Шуру и Андрюшу за одну парту. Первую. Они были самыми маленькими в классе (правда, в итоге Андрей вырос до метра восьмидесяти пяти, а Шура так и осталась миниатюрной, еле дотянув до метра шестидесяти).

Скоро выяснилось, что их роднил не только невысокий рост, но и еще много чего: интересы, взгляды, увлечения. Им было легко и весело вместе, одноклассники давным-давно привыкли видеть их вдвоем, так что никто не дразнил женихом и невестой.

Они дружили все десять школьных лет, вместе учились в художественной школе, потому что оба любили рисовать; потом дружно поступили в художественное училище.

Потихоньку пути их стали расходиться. Нет, дружба не прервалась, они вросли друг в друга так, что это было невозможно. Но Александра была готова работать оформителем, рисовать рекламные плакаты или (как сейчас) обложки книг и журналов. Она была отличным профессионалом с хорошим вкусом, заказчики обожали работать с ней; помимо основной работы всегда находилась подработка, и это приносило неплохие деньги.

Давыдов был другим. Ему хотелось вдохновенного полета, признания, даже славы. Художником с мировым именем он себя не видел, о выставках не грезил, стремился к другому. Его влекла анимация, Андрей мечтал создать мультсериал.

У него было множество идей, о некоторых он рассказывал «Шурику», о некоторых — нет. Особенно страстно мечтал Андрей о сериале про девочку по имени Элли, которая умеет путешествовать между мирами, понимает язык животных и растений и владеет магией.

Лет семь Давыдов носился с этими своими задумками, ездил в Москву, встречался с кем-то, что-то предпринимал. А потом познакомился с Жанной, влюбился без памяти, выяснил, что нищий художник ей не нужен. Пришлось убрать куда подальше свое, как говорила Жанна, «ребячество» и заняться, опять же по словам Жанны, «чем-то стоящим». Андрей был талантлив и трудолюбив, у него получилось — и получалось до недавнего времени…

В какой момент Александра поняла, что любит Давыдова не только как друга? Она и сама не знала. Это вызревало в ней, вызревало и вызрело. Она и испугаться не успела, и мер каких-то принять, чтобы себя защитить. Так и смирилась. Даже замуж вышла через год после свадьбы Андрея и Жанны.

Когда выяснилось, что позвать в свидетели ей некого, кроме Давыдова, жених (кстати, директор одной из компаний, заказавших Александре рекламные материалы) рассмеялся и сказал, что с женой ему явно повезло: никакого трепа с подружками не предвидится. Это еще, заметим в скобках, не говоря о том, что нет и тещи с тестем.

Александра допила один бокал, подумала пару секунд и налила второй.

Жизнь потекла дальше и казалась спокойной и размеренной следующие примерно лет пять. Они с мужем продали ее доставшуюся от матери квартиру и его «двушку», купили вот эту «элитную», где собирались жить долго и счастливо.

Александра сумела убедить себя, что любовь к Давыдову — это такая же неизбежность, как восход или закат; что надо принять ее без возражений, как цвет глаз или группу крови, и жить дальше, потому что даже если ты очень захочешь, кровь твоя не поменяет группу, а глаза — цвет. Следовательно, глупо позволять этим фактам влиять на твою жизнь.

А потом все стало рушиться со стремительной неумолимостью камнепада.

Раз — беременность, выкидыш, известие о том, что детей больше быть не может.

Два — муж на нервной почве спутался с секретаршей.

Три — напился, сел за руль, разбился вместе с любовницей.

Была Александра обманутая жена — стала вдова.

Вскоре проблемы начались у Андрея, такая вот синхронность. В итоге это привело Давыдова на Варварин остров, а вот куда все привело ее, Александру, она пока не понимала.

Выпив всю бутылку, почти не притронувшись к ужину, Александра отправилась спать.