Ремид. Государственник

Алмаз Браев

У традиции глаза жабы.В иерархической общине, если ты падаешь вниз, то ты никому не нужен. На дне все смотрят на условный верх. В таком виде все традиционное общество напоминает лягушку или жабу, видящее все голубое небо, но не тину болота или грибок со дна колодца.

Глава IV

Глаза на лбу

Традиционный человек имеет глаза на лбу. Для того чтобы видеть движение наверху. Оттого что он не смотрит, что происходит внизу, он может прыгнуть в любую сторону просто так. Если он при этом заденет себе подобного, он извинится. Но это оттого, что в этот момент извиняются другие. Если они не будут соблюдать культуру уважения, значит они не будут уважать себя, ибо каждый прыгающий в бок, назад, в сторону — это он сам. И на кого запрыгивают, тоже он. А себя он любит, хотя и не уважает. Ну, в каком смысле уважает? Если бы он натужно и под влиянием себе подобных прыгунов не уважал, или не делал вид, он бы себя презирал, как он презирает любого опустившегося человека. И ни один уполномоченный и сильно уважаемый человек никак не хочет падать, терять власть, чтобы глаза на лбу ему подобных традиционных людей перестали на него смотреть. Но каждый раз кто-нибудь наскакивал сверху, со стороны, хоть откуда и при этом не всегда извинялся за наскок. В общем, превосходство в традиционной общине важно, чтобы, в том числе избавиться от случайных наездов-наскоков, чтобы меньше людей наступали на ноги. Они ведь все имеют, еще раз, глаза на лбу. Так обязывает иерархия или культура по-простому говоря подчинения. Будет власть, не будет и нападок.

Кроме того традиционный народ кружит вокруг центрального стержня, которого никто не видит, но все знают, что он есть. Все люди с глазами на лбу нанизываются на это стержень невидимыми штырями, но при этом они умудряются прыгать в бок и в стороны, но все же не падая и не поднимаясь выше границы невидимого штыря, где им нарисована риска, куда прыгать нельзя. Они прыгают вокруг штыря, на условно говоря определенном уровне, чтобы кто-то снизу не запрыгнул к ним на уровень, а в это время, прыгающие в бок и в стороны чуть выше, прыгают в бок и в стороны, чтобы запрыгнуть на наглеца с нижнего условного уровня. Вышестоящий легко гадит на нижестоящего. А нижестоящий молчит или говорит спасибо. Наступление на ноги это такой же сигнал, что дальше наступят и на голову. По этому же принципу снизу летят головы или точнее те существа с глазами на лбу, что потеряли чувство прыжка (чувство меры). Хотя может быть за время прыжков в бок, в стороны, вперед и назад, но на своем уровне, они хорошо наелись (условно говоря обогатились). Но упали. А это значит, за ними будут наблюдать на каждом этаже невидимого центрального столба, можно на них прыгать или нет, можно наступить на ноги или нет. Если они потеряют или потеряли свои деньги, они могут превратиться в касту отверженных. Чтобы не попасть в касту отверженных, все упавшие с высоты, быстро переезжают (отпрыгивают со всей силы) в другое пространство, где нет этого центрального стержня, на котором нанизаны все прыгуны вместе взятые. А так как прыжки часто ускоряются, как будто все попали в зажатое пространство, у традиционных людей все время ощущение, что пространство вокруг сужается, начинаются временами панические прыжки на любом уровне, то наверх не попадают люди с глазами посередине. То есть нормальные люди. Назовем их условно талантливыми, талантливыми потому что у них обзор несколько шире. Но если обзор увеличивается, то значит, они не так чутки к шевелениям сверху и прыжкам со стороны. Отсюда их нежизнеспособность и объяснение, что они никак попасть наверх не могут, хотя отбор идет не за прыгучесть, а за глаза на лбу. Чуткие, зрячие, уступающие, льстивые, но все же с глазами на лбу. Туда даже могут попасть зерефы из других пирамид с центральным иерархическим стержнем, то есть даже из другой нации, но обязательное строгое условие — это глаза на лбу. И повышенная чуткость кожи. Ибо прыжки в бок и в стороны никто нигде не прекращает ни на секунду. Чтобы традиционные люди, у которых глаза стали видеть вокруг, то есть по своему талантливые не попали повыше, условно забравшийся сверху, стараются еще и обгадить, или наподличать, ехидно улыбаясь. То есть они видят, что уступают в обзоре, но знают, что в этом мире отбор идет по другим глазам. Пусть они будут косые, большие — пучком, узкие, голубые, карие, но все таки они должны находится на лбу. Но подличать и гадить незаметно они все равно будут, потому что они изначально считают себя выше. В некоторых семьях, где у сыновей появляется немного другой взгляд на вещи, а мы говорим тут о традиционных семьях, там отцы семейства все время с установкой, что глаза у них всегда на месте и они всегда правы (отцы всегда правы), будут это отклонение глаз не на лбу исправлять (воспитывать). Хоть чем. Хоть прямо, хоть подлостью. Если только сыновья умудрятся прыгнуть на уровень повыше, чтобы традиционные отцы их видели, в таком случае любые глаза у сыновей одобряются и принимаются. Пусть даже сыновья эти воруют, грабят, коррупционируют, они ведь прыгают высоко в диком обществе. Это очень хорошо для всех диких людей. Они восславят и имя отца, и имя селения, и имя рода своего. А это очень важно на невидимом стержне, где все прыгают в бок и в стороны по тем же самым диким законам.