Научи меня прощать

Алиса Райс, 2023

Когда-то мы строили совместные планы на будущее, но наши судьбы изменили непредвиденные обстоятельства, вынудив расстаться на долгих семь лет. И если бы не тот случай – были бы мы все еще вместе? Или к тому времени наша любовь бы утратила себя?В одном я точно уверена – я сделаю все возможное, чтобы исправить ошибки, допущенные нами в прошлом. Пойду на что угодно ради нашего лучшего будущего. Но хватит ли мне сил противостоять тому, кто уже давно вычеркнул меня из своей жизни?

Глава 3

Демьян

Нет ничего хуже разочарования в человеке, к ногам которого однажды готов был положить весь мир. И сегодня я в очередной раз убедился в этом.

Каждый мой шаг, вымощенный ненавистью к Мирославе, приближал меня к точке невозврата. Я осознавал это и принимал. Хотя порою в голову закрадывались предательские мысли прекратить холодную войну, где победитель будет один, я раздраженно отметал их прочь и из-за этого снова срывался на девушке. Моей целью было не только мозолить ее глаза каждый божий день, но и сделать так, чтобы ее сердце болело сильнее, чем мое семь лет назад. Чтобы ее душа разрывалась на куски, окропляя все вокруг багровыми пятнами. И чтобы чувствовала себя так, словно она потеряла в этой жизни что-то очень важное.

Мои наручные часы уже показывали три минуты десятого утра, а рабочее место Мирославы рядом с моим кабинетом все еще пустовало, как и терпение во мне. Официально сегодня был первый рабочий день под моим управлением, а это означало, что за подобные проступки я волен делать все, что мне заблагорассудится.

Отбивая указательным пальцем ритм на наручных часах, теряю терпение и сажусь в кресло девушки, с удивлением заприметив идеальный порядок на рабочем столе.

— Перфекционист до мозга костей, — слетает с моего языка фраза прежде, чем я осознал, что снова начинаю окунаться в былые воспоминания.

Наше первое знакомство было крайне необычным, как и то, с какой скоростью стали развиваться наши отношения. Я никогда не думал, что такая простая девушка превратит мои мысли в кисель и заставит влюбиться до беспамятства, хотя на моих плечах уже тогда висели десятки разбитых женских сердец всех мастей.

Это был последний год обучения в университете, куда я ходил не чаще, чем сатанист в церковь, но хорошие отметки все равно осыпали мою зачетку с лихвой под влиянием отца, который не первый год спонсировал учреждение. Я жил так, как хотел. Гулял столько, сколько хотел. И развлекался так, как хотел. Но всему однажды приходит конец.

Я и предположить не могу, какие изменения грядут в мою сторону.

Жизнь казалась мне такой простой и легкодоступной, что я не считал нужным держать свое сердце в узде, которое, однажды добровольно забрело в капкан. В юный с по-детски искренним взглядом капканом под названием «любовь».

Получив от отца очередной нагоняй за прогулы, еще не успев толком протрезветь после вечеринки в клубе и выветриться от благоухающего перегара, я кое-как дошел до университета, а потом уже и до группы, где в данный момент проходила лекция. В глаза мои будто насыпали песок, а очертания однокурсников были такими размытыми, что проще было натянуть на лицо шоры и сесть за свое привычное место на галерке у окна. В этот раз там, на удивление, почти не было ребят, и только одна одинокая женская фигурка в ярко желтом платье выступала в роли маяка, на который я пытался идти, словно мотылек на свет фонаря.

Никто не сказал мне ни слова за то, как нагло я ворвался в аудиторию, так как понимали, что переходить мне дорогу было все равно, что дергать тигра за усы — смерти подобно.

Стойкое ощущение тошноты от интоксикации алкоголем еще больше усугубляло ситуацию, а яркое платье соседки по парте резало глаза так, что еще немного, и в моей голове взорвется самый огромный фейерверк. И даже несмотря на то, что девушка пыталась незаметно от меня отсесть, мне все так же было плохо.

Не отдавая отчет своим действиям, я, все еще на нетрезвую голову дергаю девушку за подол платья, чтобы привлечь к себе хоть каплю ее внимания, но на деле получилось так, что тишину аудитории неожиданно разрезал рваный звук, словно кто-то порвал на себе футболку.

Кое-как сконцентрировав взгляд на раздражающем меня желтом платье, понимаю, что его кусок так и остался в моей руке. А если быть точнее, то часть его подола, открывая моим проклюнувшимся от удивления глазам вид на шикарные бедра с такими же желтыми кружевными трусиками, что так сильно контрастировали с пунцовыми щеками девушки.

Я бы мог услышать удивленный вздох преподавателя и смешки одногруппников, если бы смачная пощечина от, казалось бы, хрупкой девушки, не свалила меня со скамьи и не уложила лопатками на пол. Если бы я не был все еще нетрезв, то понял, что натворил. И если бы в тот момент я мог здраво соображать, я бы в несколько секунд догнал девушку и извинился перед ней.

Но так как кроме стройных ножек и кружевного белья я больше ничего не запомнил, мне пришлось на следующий день уже на трезвую голову искать жертву моей распущенности, но та, к сожалению, словно сквозь землю провалилась. На утро я уже не помнил, в какой аудитории произошел сей казус, не говоря уже о том, кто именно из преподавателей и учеников стали свидетелями моего фола, а одногруппники сказали, что вообще не видели меня в тот день, что только подтверждали мои догадки о том, что я все же перепутал либо расписание, либо аудитории.

Хотя я на сто процентов уверен, что и то, и другое.

Но, если людям суждено случайно встретиться однажды, то плутовка судьба сделает это снова, столкнув нас лбами. Именно так со мной и случилось. Не прошло и недели, как нам поставили совместный урок физкультуры с зелеными первокурсниками, которые по сравнению с нами казались слепыми котятами. Намеренно играя мускулами перед застенчивыми девушками во время волейбола, я без задней мысли пропустил подачу друга и мяч, который изначально предназначался мне, чтобы забить его противникам из первого курса, пролетел мимо меня прямиком в затылок одной из девушек, что сидела на скамье в коротких шортиках и длинной бесформенной футболке. Хоть удар друга и не был сильным как обычно, этого хватило, чтобы скинуть ее со скамьи словно жестяную банку выстрелом пневматики.

— Громов! — кричит на меня через весь зал физрук и показывает кулак. — Живо неси девчонку в медпункт!

Повторять дважды мне не пришлось, потому что для противоположного пола я любил играть роль доблестного рыцаря, за что они потом меня так боготворили.

Пробравшись через толпу любопытных зевак, натыкаюсь на чертовский злой взгляд лежащей спиной на полу девушки, по щеке которой уже стекала тонкая струйка крови, от вида которой мне хотелось проехаться по своей морде клюшкой для гольфа.

— Ну вы даете! — восклицает кто-то за моей спиной и хлопает по плечу. — Сначала эта красотка проехалась по твоей харе, а теперь ты сравнял счет. Молочик!

Вникать в суть слов говорившего у меня тогда не было ни желания, ни времени. Лишь закинув на плечо яростно сопротивляющуюся девушку, которая по пути до медпункта трижды чуть ли не свалилась на пол, я прокручивал у себя в голове момент, как буду извиняться перед ней.

— Отпусти меня, животное! — кричала она и била меня по спине, но для меня это было не более, чем прикосновение бабочки. — Ты не только криворукий, но еще и тупой?! Отпусти меня сейчас же!!!

Ее крики эхом возвращались к нам через весь коридор, но я с бычьим упрямством нес ее в медпункт, где как некстати в этот момент не было фельдшера. Несколько пустых коек и стол с шкафом на противоположной стороне вгоняли меня во мрак, но дергающаяся на моем плече словно гусеница на сковородке девушка не давала потеряться в своих мыслях.

— Да отпусти ты меня уже! — толкает она меня ладошкой в грудь, стоило ей ногам коснуться пола, но вместо того, чтобы увеличить между нами расстояние, она сама падает на койку, чудом не заехав кроссовкам по моим бубенцам.

— Не девушка, а сплошная катастрофа, — подытоживаю я и берусь за аптечку. — Садись давай, буду тебе раны обрабатывать и кровь оттирать.

— С твоим-то везением меня отсюда потом вынесут вперед ногами, — девушка фыркает, но все же подставляет мне свое лицо, черты которого мне были смутно знакомы.

Стоило обрывкам моей памяти пронестись перед глазами, как я через секунду узнал эту девушку, чье платье по неосторожности порвал. Но вместо стыда и неловкости на мои плечи легло чувство азарта и чего-то, что не позволяло отвести взгляда от такого милого юного личика.

Если она не покорила меня с первого взгляда, то со второго точно справилась с задачей на «ура».

Так медпункт стал для нас не только местом официального знакомства, но и последующих совместных встреч с жаркими поцелуями и объятиями, от которых у кого угодно кровь стыла бы в жилах. Я не мог от нее оторваться, как ни старался. Омут ее глаз затягивал меня все сильнее, словно потусторонняя воронка заблудшую душу, и я даже был рад, что стал ее очередной жертвой. А ради ее искренней улыбки я готов был принять в свою спину ядовитые стрелы.

Тогда я впервые испытал подобные чувства, от которых я летал без крыльев, а друзья лишь крутили пальцем у виска и стали реже звать меня на вечеринки, прекрасно зная, что все свободные вечера я предпочитал проводить с ней.

А ведь как красиво начиналась наша история…

Громкая трель телефона на рабочем столе Мирославы вырвала меня из воспоминаний о былом прошлом, а несколько пар заинтересованных пар глаз следили за мной до самого кабинета. Стоило двери за моей спиной закрыться, как я снова натянул на лицо маску холодного безразличия, с которой жил все эти годы.

Я старался быть сильным все эти семь лет. Я боялся, что стоит увидеть тебя, как моя злость испарится в мгновение ока и я снова стану слабым, как раньше. Но нет. Ты собственными руками снова разбудила во мне огонь ненависти и однажды лично испытаешь его на себе. И тебе некого будет винить во всем, кроме себя самой.

Прошло еще десять минут, но девушки все еще не было на рабочем месте. Неужели решила дать заднюю? Нет, Мирослава будет последним человеком, который так просто сдастся. Состоя из пятидесяти процентов упрямства, она никогда не пасовала перед трудностями.

— Думаю, она попала в пробку из-за ливня, — озвучивает мои догадки Макар. — Они там сейчас почти в шесть баллов… — начал было объяснять мне парень, но стоило наткнуться на мой острый взгляд, как тот закрыл рот и поджал уши. — Молчу.

Хотя в какой-то степени он был прав. На улице лило словно из ведра, и промокнуть можно было до нитки за какие-то пару минут.

— Погода — это не причина опоздания на работу, — мой голос тверд и непоколебим, а стакан виски начал понемногу развязывать язык и ослаблять давление в висках о былых воспоминаниях. — Скажи ей, чтобы зашла ко мне, как только появится.

Дважды повторять помощнику не пришлось, и уже через пять минут, почти в половину десятого утра в мой кабинет осторожно ступает мокрая с головы до пят Мирослава. Ее жалкий вид как у мокрой курицы оставляет желать лучшего, а шмыгающий от переохлаждения нос так и просил кинуть в нее полотенце.

— Ты опоздала, — констатирую факт, но это почему-то нисколько не повлияло на девушку. — За подобное полагается штраф в размере двадцати пяти процентов от заработной платы, — добиваю ее.

— Сколько?! — словно взвинченная восклицает она и наступает на меня шаг за шагом. — Какие еще двадцать пять процентов? Где это вообще прописано?!

— В договоре, который ты вчера подписала не глядя.

— Ты в своем уме? Или думаешь, что я в деньгах купаюсь, словно Скрудж Макдак?

Вошедший следом за девушкой Макар подал ей полотенце, и только сейчас мне в глаза бросилось то, как дрожит Мирослава. И зубы стучат от холода так, что перебивали даже брюзжания дьявола на моем плече, который все больше подкидывал идей как наказать девушку за опоздание. Он требовал больше крови.

Не скажу, что добрый жест помощника вызвал во мне ревность, но то, как он обхаживал девушку, резало по моим нервам тупым ножом.

Даю парню понять, что сейчас мне не нужны лишние глаза и уши, и после того, как за ним закрылась дверь, подхожу к Мирославе почти вплотную, отчего девушка отпрянула от меня, словно ее ударило током.

— Сначала ты понизил меня в должности и сократил мои должностные обязанности, даже несмотря на то, что исполняю я их отлично, — она снова пятится назад, подальше от меня, но бежать было некуда и теперь она упиралась в стену. — П-потом т-ты урезал мою зарплату почти н-на треть, — девушка стала заикаться, и мы оба знали, что причиной тому было чрезмерное волнение. — П-поступать т-так с сотрудниками нельзя. А еще ты…

— Волнуешься? — задаю скорее риторический вопрос, ответ на который мне и так был известен. — И правильно делаешь. Потому что в ближайшее время тебе придется очень несладко. Будь в этом уверена.

Все еще влажные от дождя волосы прилипли к щеке девушки, и я уже хотел было их убрать, как вовремя пришел в себя и дал себе мысленную затрещину.

— Будь готова, — тихо шепчу ей на ухо.

— К ч-чему? — так же тихо спрашивает Мирослава, стук взволнованного сердца которой сейчас напоминал колокольный звон.

— Работать со мной тебе будет очень непросто. Я буду отслеживать каждый твой шаг, и даже то, в какую сторону ты посмотришь. И если мне что-то не понравится, будь готова к тому, что твоя зарплата будет таять на глазах, пока не превратится в гроши. Я знаю, что ты любишь деньги как никто в этом мире, поэтому буду бить по самому больному.

— До сих пор не могу поверить в то, что семи лет было достаточно, чтобы превратить свое сердце в камень, — на свой страх и риск она тычет пальцем в мою грудь.

— Если после всего ты рассчитывала увидеть того же парня в розовых очках, — отбрасываю от себя ее руку, словно та напоминала сухую колючую ветку, после чего качаю головой. — То я тебя разочарую. Слишком много воды утекло с тех пор. И не думаю, что наше вынужденное сотрудничество будет радужным. Ты так не считаешь?

— Я не смешиваю личное и рабочее.

Даже несмотря на то, что она пыталась говорить это уверенно, голос ее все равно дрогнул, а под пристальным взглядом моих синих словно океан глаз она хотела свернуться в клубочек, подобно маленькому пугливому котенку.

— Замечательно, — почти рычу.

— З-замечательно, — вырывается из ее горла писк, после чего отпускаю ее и подталкиваю в сторону двери.

— У тебя осталось не более двух часов для подготовки списка сотрудников, которые пойдут под сокращение, — сажусь за свой рабочий стол, после чего кидаю в девушку острый взгляд презрения. — И не забудь учесть свое сегодняшнее опоздание, так как на тебя исключения не распространяются.

Я был краток, а она понимала приказы с первого раза, поэтому молча покинула кабинет и продолжила работать над списком, с тоской разглядывая каждого сотрудника, который в нем находился.

Минутная стрелка на настенных часах сегодня решила устроить марафон на скорость, а отчета на моем столе все не было. Как и самой Мирославы. Даже несмотря на то, что дел у меня было больше, чем я того ожидал, а переоформление документов и знакомство с делами компании и ее проблемами укрыли меня с головой, я даже удивился, когда услышал неловкий стук в дверь и разрешение войти.

Мирослава словно напуганный зверек маленькими шажками направлялась к моему рабочему столу с тонкой папкой в руках. Мой взгляд неосознанно упал на ее запястье, где в прошлый раз я застал свой подарок из прошлого, но даже сквозь рукав белоснежной блузки можно было догадаться, что в этот раз его не было.

— Список сотрудников для сокращения готов, — передо мной оказываются несколько листов бумаги, от которых все еще пахло свежей краской от принтера. — Прогулы, больничные и даже иные проступки, которые были за всеми замечены, я указала.

Голос девушки был тих и спокоен, и какого же было мое удивление, когда на первом месте в списке я увидел ее фамилию с кучей больничных и отгулов.

— Вижу, задерживаться здесь ты и вовсе не собираешься? — кидаю на стол бумаги и окидываю стройную фигуру девушки холодным взглядом. — И что прикажешь мне с тобой делать?

— Не думаю, что я смогу как-то повлиять на твое решение, которое ты уже давно принял, — Мирослава переминается с ноги на ногу и боится поднять на меня взгляд, в то время как мои руки чесались вцепиться в ее подбородок, чтобы посмотреть в эти бесстыжие глаза, в которых правды уже почти не было.

Встаю с кресла и в несколько широких шагов настигаю девушку, которая от неожиданности пытается отпрянуть от меня, но моя крепкая хватка на ее предплечье делает ее уязвимой и безвольной. Сейчас единственное, что она может делать — это подчиниться мне.

— Почему же, — притягиваю Мирославу к себе еще ближе и аккуратно убираю выбившуюся прядь волос из прически ей за ухо, хотя, честно говоря, больше всего мне хотелось сжать их в кулак, а саму предательницу нагнуть на стол и напомнить былые времена. — Прошло целых семь лет, а ты все так же прекрасна. Не думал, что годы пойдут тебе еще больше.

Казалось, если я прикоснусь к ее лицу, то она и вовсе рассыплется в моих руках, словно фарфоровая кукла — такой хрупкой и бледной сейчас выглядела Мирослава.

— Жаль, не могу сказать то же самое о тебе, — на свой страх и риск отвечает она и закрывает глаза, словно ожидала от меня оплеуху в ответ.

— Все такой же дерзкий язык, как и раньше, — добавляю с улыбкой и ощутимо сжимаю ее подбородок, притягивая тем самым ее лицо к своему, так, что теперь мы могли чувствовать дыхания друг друга. — Признаюсь, раньше подобный тон заводил меня с пол оборота, но, как я и сказал, прошло семь лет, а мои вкусы изменились.

— Как и мои, — Мирослава продолжает показывать мне свои зубки, отчего мое тело неосознанно на это реагирует.

Наступаю на нее шаг за шагом, до тех пор, пока за ней не оказывается черный кожаный диван, о который она благополучно спотыкается и падает на его мягкую обивку.

— Ах! — вырывается из ее рта мышиный писк, ставший для моих ушей музыкой.

— Ты уже настолько уверенно чувствуешь себя в моем кабинете, что решила отдохнуть на диване, когда кругом столько работы? — из меня сочится яд, контролировать который удавалось с трудом, как бы ни старался.

— Не придумывай то, чего нет, — Мирослава фырчит, но моя ладонь на ее плече на позволяет ей встать с дивана. — Убери руки! Я хочу встать и идти выполнять ту работу, которая у меня еще есть.

— Размышляешь в правильном направлении, — из меня вырывается смешок от проскользнувших искр злости в глазах девушки. — Даже не пытайся притворяться невинной овечкой — не выйдет.

— И не собиралась…

— Но даже сейчас я готов пойти тебе на уступки, — сажусь на диван рядом с Мирославой, по прежнему продолжая контролировать ее тело одной рукой, пока на палец второй наматывал локон ее волос. — Мне вот что интересно — что еще входило в твои обязанности при прежнем директоре компании? — пока меня сверлила пара девичьих глаз, рукой я прокладывал путь к ее талии, ощущая, как под ладонью та окаменела. — Опустим кофе и прочие мелочи, до которых мне нет особо никакого дела. Но что насчет персональных услуг?

— Услуг..?

— Ты же взрослая девочка и сама должна понимать, к чему я клоню, — теперь моя рука оказывается на уровне острой коленки, облаченной в тонкие капроновые колготки, которые препятствовали мне ощутить шелковистую кожу девушки.

— Не ищи смысл там, где его нет, — она шипит на меня словно дикая кошка и пытается вырваться из моего крепкого захвата, но все было бесполезно, так как я был в несколько раз сильнее. — Отпусти меня сейчас же!

Но вместо того, чтобы выполнить ее просьбу, еще сильнее впечатываю Мирославу в диван и накидываюсь на ее губы, словно измученный жаждой дикий зверь во время засухи. Все такие же мягкие и манящие губы утягивали меня в омут запретных соблазнов, которые в будущем могли принести большие проблемы, но сейчас я не готов был так просто отказаться от них, даже несмотря на то, как активно сопротивлялась девушка. Она кусала в ответ мои губы, дралась и пыталась вцепиться в мои волосы, но и тут ее ждало очередное фиаско. Я напирал так, как никогда прежде.

Пока мы были увлечены друг другом, до моих ушей донесся шорох, а затем кто-то осторожно постучал в дверь и через несколько секунд открыл дверь, чтобы через мгновение выкрикнуть слова извинения.

— Прошу прощения! — донесся до нас женский голос, после чего дверь громко закрылась.

— Слезь с меня сейчас же! — чуть ли не кричала в голос Мирослава, отпрыгивая от дивана на несколько метров, стоило мне отпустить ее в свободное плавание.

— Кто бы мог подумать, что судьба сыграет такую злую шутку и сделает меня твоим боссом. Уверен, ты этого никак не ожидала. Правда?

Вытирая остатки помады со своих губ, бросаю хищный взгляд в сторону девушки, мысленно прикидывая, стоит ли мне снова прижать ее на этот раз к стенке и задрать юбку как можно выше.

— Мне нужно идти работать, — лишь потупив взгляд роняет она и пытается привести в порядок прическу.

— Списком, который ты мне принесла, можно только подтереться, — собираю с рабочего стола бумаги и кидаю Мирославе в ноги. — Если до тебя с трудом доходит информация, то я, так уж и быть, повторю, — я снова оказываюсь в непозволительной близости к девушке, возвышаясь над ней на целую голову. — Подготовь мне оценку на каждого сотрудника компании. От уборщицы до системного администратора. Ясно?

— Но почему? Разве тебе не хватило этого списка?

— В моих планах сократить штат на двадцать пять процентов как минимум.

Мои слова заставляют девушку встать дыбом и окатить меня таким взглядом, что я и сам начал верить в то, что поступаю как самый настоящий кретин.

— Ты в своем уме?! — кричит она и даже не замечает, как снова оказывается напротив моего стола. — Каждый из сотрудников ценен и важен для компании, и, если ты начнешь выкашивать лес таким способом, готовься к тому, что и остальные люди побегут из компании, словно крысы с корабля.

— Что я и планирую сделать — крысы мне здесь ни к чему. Для блага компании я не могу позволить, чтобы здесь задерживались недостойные люди.

— Ты не можешь просто так пойти по головам ни в чем неповинных людей, — лицо Мирославы сейчас выражало жалость, но на меня это уже не действовало так, как раньше. — Хотя, судя по тому, как ты изменился, сейчас ты способен на многое…

— Если от этого зависит благополучное будущее компании, я готов идти не только по их головам.

Мой намек в сторону девушки не был прозрачен, поэтому кротко кивнув, Мирослава молча вылетает из моего кабинета, оставив после себя легкий шлейф цветочного парфюма. Стоило двери за ней закрыться, я не мог перестать вдыхать ее аромат, и даже после того, как моя голова начала кружиться от переизбытка кислорода, я все не мог поверить в то, что я еще на один шаг притянул к себе будущую победу. И чем ближе я был к ней, тем сильнее начинало щемить в груди, словно кто-то пытался разорвать мое сердце на куски и скормить его бродячим собакам.

Нет, я делаю все правильно.

Мирослава исправно выполнила свою работу, составив отчет на абсолютно каждого сотрудника компании, вот только на этот раз она отправила мне его на рабочую почту вместо того, чтобы передать из рук в руки. И остаток рабочего дня избегала меня, словно вор в законе.

Когда с очередного выезда на объект вернулся Макар с затравленным взглядом и все такими же мешками под глазами, я уже готов был лезть на стену из-за гула в голове от количества звонков и документов, которые представляли собой целый ковер на моем рабочем столе.

— Почему так долго? — спрашиваю парня и протягиваю ему стакан виски, который тот опустошает в пару глотков.

— Выслушивал жалобы прораба и строителей о том, что им еще ни разу в срок не выплачивали зарплаты, — он морщится от алкоголя и поворачивает ко мне свое недовольное лицо. — А еще Григорий просил вас сегодня заехать домой.

— В чем дело? Неужели он сомневается в моих способностях вести дела компании?

— Не думаю, — Макар отрицательно машет головой и что-то активно строчит в телефоне, пока я туго затягивал галстук-удавку на шее. — Скорее всего он снова затронет вашу самую больную тему. Что-то мне подсказывает, что в этот раз вы так просто с крючка не сорветесь, — самодовольная ухмылка на лице помощника раздражала, но я боялся, что если дам ему затрещину, то его голова покатится по полу, словно волейбольный мяч.

— Тогда соскребай свою задницу с дивана и поехали, — бросаю в парня свое пальто и под десятки заинтересованных взглядов, среди которых я так и не нашел именно тот, о котором сейчас думал, покидаю стены компании.

Если отец на самом деле задумал воплотить свой план в действие именно сейчас, когда я все еще был в шаге от своего, то мне следовало поторопиться и обыграть его на пару мгновений быстрее. На протяжении нескольких лет он делал мне поблажки, а я обещал, что задумаюсь над его предложением, оттягиваю момент, что, видимо, его терпению пришел конец.