Проданная врагу. Вернуть истинную

Алиса Князева (2025)

— Что ж, я согласен. Девка и правда хороша, я готов её взять. Получишь отсрочку, до весны. А если она и правда окажется такой, как ты описывал, зачту как плату за этот год. — Ч-что? — я сглатываю и смотрю на дядю. Он качает кистью и сухо бросает: — Авалина, собирайся. Дядя продал меня в уплату долга! Конечно же, он не отдал жестокому тирану дочь, откупился сироткой, которую приютил после смерти родителей. Никто меня не хватится, и другой семьи у меня нет. Теперь мне предстоит стать бесправной куклой, ведь тот, кому я подарила своё сердце и душу никогда не примет меня после всего этого…

Глава 2. Хрупкое доверие

Его слова эхом повисают в зале и кажется, что они выбили окна, настолько холодно становится. Я нервно улыбаюсь, переводя взгляд с дяди на незнакомца и жадно всматриваюсь в их лица.

Это же шутка? Это не может быть правдой, так?

Я же не вещь какая-то, меня нельзя просто так отдать в качестве платы. Да, у меня нет другого покровителя, кроме дяди Аелла, но… Он же не поступит со мной так?

Я не могу. Вал заберёт меня. Я думала, весной, но…

— Авалина, иди и собери свои вещи.

— Ч-что? — я сглатываю. — О чём вы говорите?

— Ты выходишь замуж, девочка, — устало бросает он, тряхнув кистью. Будто кость собаке. — Благодари богов за то, что они привели нить твоей судьбы в руки Сидда из Дома Кровавой луны.

Я вздрагиваю и медленно перевожу взгляд на незнакомца. Дома, в названии которых присутствовала «луна», принадлежали двуликим. Они чтят лунного бога и совсем иначе видят жизнь.

— Но… дядя… — пробую возразить я. — Мы ведь…

— А она своенравная, верно? — губы Сидда кривятся в злой усмешке. Я замечаю удлинённый сильнее обычного клык. Он точно двуликий!

Мамочки…

— Немного есть, — нехотя соглашается дядя. — Черты матери.

Двуликий подходит ко мне вплотную. Очень хочется убежать, но ноги будто прирастают к полу. Не двинуться. Всё моё существо трепещет перед ним. Я чувствую, что нахожусь рядом со зверем, хотя глаза и обманывают видом человека. Сидд ненамного выше меня, но, стоя рядом, я всё равно что никчёмная букашка. Тяжесть его присутствия вынуждает робко опустить взгляд и сжать кулаки, чтобы не дрожали.

В груди леденеет от мысли, я до сих пор жива только потому, что он мне позволяет.

— Так даже интереснее, — холодно усмехается Сидд, схватив меня за подбородок и вынуждая вскинуть голову.

Теперь я смотрю в его глаза. Зеленовато-серые, холодные и надменные. Под ними мешки, будто он плохо спит или пьёт перед сном слишком много жидкости. Если бы я встретила его на улице, то не задержала взгляда дольше одного удара сердца. А уж допустить мысль, что двуликий станет моим мужем — совсем абсурд. Я должна выйти за Валфрика, разве может кто-то другой с ним сравниться? И тем более Сидд.

— Слушай меня, девочка, — мужчина грубо проводит пальцем по моим губам, царапая тонкую кожу шершавой и пахнущей солониной подушечкой. — Я позволяю тебе взять вещи, которые пригодятся тебе зимой. Если тебе ничего не нужно, я прямо сейчас закину тебя на плечо и наконец оставлю этот крысятник.

Различаю, как скрипнули зубы дяди. Что там, мне и самой обидно слышать подобное о нашем Доме. Спорить страшно, перечить — ещё страшнее. Я опускаю взгляд и медленно отступаю, выскальзывая из хватки мозолистых пальцев. Сердце колотится так, что его, должно быть, слышно во всём замке.

Ещё шаг, инстинктивный поклон вежливости, на который Сидд реагирует хмыканьем.

— Забавная мышь, — он облизывает губы. — Не терпится попробовать.

Я даже представлять не хочу, что он имеет ввиду. Сожрать меня или что похуже. Расстояние уже достаточное, чтобы я могла обернуться и выбежать из зала без оглядки.

Лечу по замку так быстро, что коридоры смазываются в размытый серый след. Где-то в пути я роняю шаль, пару раз спотыкаюсь, едва не падая, пока наконец не врезаюсь в кого-то.

— Ава, ты чего? — моя кузина успевает поймать меня за плечи, чем спасает от падения на холодный пол.

А зря! Может если бы разбила нос, Сидд побрезговал бы забирать меня?

Что она делает в этом коридоре? Мы в дальней части замка, куда ноги принесли меня в неосознанной попытке спрятаться и подумать. Кузина редко появляется в этих коридорах. Здесь нет ничего, что могло бы заинтересовать её.

— Я пропала! — выпаливаю я, вцепляясь в неё, будто Аетель могла мне помочь. — Там… Там! К дяде пришёл двуликий! Он хочет забрать меня!

— И что? — непонимающе поднимает она бровь. — Ты должна радоваться, что кто-то из двуликих обратил на тебя внимание. Это большая честь.

Я моргаю.

— Тель, ты же знаешь, что я не могу. Я рассказывала…

— Пф, какая разница, — она отводит взгляд.

Я всегда знала, когда она что-то не договаривает. Кузина перестаёт смотреть в глаза и кусает губы. Сейчас тоже. Времени у меня мало, но я должна разобраться.

Отпускаю её и медленно выпрямляюсь, вглядываясь в лицо кузины.

— Говори.

— Что тебе сказать? — она начинает нервно теребить край своей шали.

— То, что не хочешь. Что происходит, Аетель?

Молчит.

— Тель! — мой крик эхом ударяет по обледеневшим стенам.

— Что! — она отшатывается. — Мне нечего тебе сказать!

— Ты знала, что он приедет, — догадываюсь я. — И раз ты в этой части замка, значит, хочешь спрятаться. Как и я.

— Нет, что ты, — она нервничает ещё сильнее.

— Дядя должен этому двуликому много денег, — продолжаю рассуждать я. — Конечно, тот захочет гарантий их возвращения. Сидд хотел забрать тебя, но… — догадка оглушает настолько, что я давлюсь воздухом и продолжаю после паузы. — Он отдал двуликому меня вместо тебя.

— Всё не… — пытается оправдаться Аетель, но лишь подтверждает мои догадки. — Ладно, хорошо. Но ты должна понять! У тебя ничего нет! Ни приданого, ни титула! Ты не нужна никому! А у меня есть! И я выйду замуж за богатого и хорошего человека, который приведёт наш край к процветанию!

Я медленно отступаю от неё.

Доверие — такая хрупкая вещь. Будто хрустальная ваза. Уронишь — разлетится на осколки. Можно собрать их и даже склеить, но вернуть изначальный вид уже нельзя.

— Говоришь, что у меня ничего нет? — горько усмехаюсь я. — Тель, ты ещё не поняла, но мы одинаковые. В твоём доме людей продают в уплату долга. Какое приданое ты можешь предложить?

Серо-голубые глаза сестры распахиваются от ужаса.

— Что ты такое говоришь, Ава! Ничего не понимаешь, глупая!

Я не слушаю её. Не оборачиваясь, ухожу в узкий коридор.

У меня мало времени на сборы, и я зря потратила его на Аетель. Нужно успеть собрать то немногое, что у меня есть, и бежать.

Просто так, я этому чудовищу не дамся!