Сердце Зимы

Мария Андреевских, 2023

Что, если такие привычные нам времена года: Зима, Весна, Лето и Осень на самом деле люди… ну, или почти люди? Они ссорятся, мирятся, грустят и смеются, сосуществуют на одной жилплощади, как самая обычная семья. Но на первом месте у них профессиональный долг, ради которого они готовы многим пожертвовать… С этим удивительным семейством столкнулась девочка Ангелина. Чтобы помочь попавшим в беду родным, ей и её необычному спутнику предстоит пройти путь, полный приключений и опасностей, победить врагов и вернуть Зиме её сердце, в давние времена похищенное и разбитое на части…

Глава 1

Осень вошла в прихожую, скинула мокрое пальто и, включив свет, посмотрелась в большое зеркало в серебряной раме. Тусклые рыжие волосы спадают на бледное лицо, карие глаза поблёкли: до чего же усталый у неё вид! Потянет на все триста лет, а ведь она ещё довольно молодая Осень… Да, тяжёлая выдалась смена в этот раз. Бросив взгляд на висевший на стене календарь, она подошла ближе и оторвала лист с сегодняшней датой — 30 ноября.

— Ну всё, отстрелялась, ухожу в отпуск! — крикнула она прочим обитателям квартиры, которых сегодня ещё не видела.

— Всё бы тебе отдыхать! — ворчливо сказала седая старуха со скалкой, появившаяся в дверях кухни. — Вот я когда была Осенью, месяц без перерыва могла дождь лить!

— Мама, ну не начинай! — поморщилась Осень.

— Бабушка Зима выполнила норму осадков на пятьсот лет вперёд! — сказал рыжеволосый парень в шортах, выглянув из комнаты.

— Ты с бабулей не связывайся, она сегодня не в духе! — добавила белокурая симпатичная девушка, высунув голову из-за его плеча.

— Лето! Весна! — Осень поочерёдно обняла своих детей. Их обоих она очень любила, особенно сыночка Лето, он рыжий как и она, только у него волосы огненного оттенка прямо светятся в темноте. Любила она и упрямицу Весну, и ворчливую старую мать Зиму. — Пойдёмте чай пить! Я торт принесла!

— А стряпать кто будет? — попыталась выразить неудовольствие Зима, но под влиянием общественности смягчилась и уселась в любимое кресло за круглым столом. Когда все члены семьи разлили чай по кружкам и разрезали торт, Зима и вовсе подобрела.

— Рада я, дочка, что ты в отпуск уходишь, да и мне простор! Давно пора снега насыпать! Вы уж не сердитесь на меня старую. Вывела меня тут одна из терпения…

— Кто посмел? — улыбнулась Весна, подняв глаза от чашки. Старуха с досадой махнула рукой.

— Еду я значится в трамвае, сижу, в окно смотрю, никому не мешаю, а тут мамаша с чадом, расфуфыренная вся. Подсадила девчонку ко мне, а та давай ногами елозить, чуть не на меня их складывает. Посмотрела я на эту мамашу этак пристально, думаю, дойдёт до неё, сделает дочери замечание, а та нос задрала и заявляет — « Если вам что-нибудь не нравится так пересядьте!». И взяло тут меня зло, ребятки. — «Хорошо», — говорю, — «Пересяду». — Встала я и дохнула на них ледяной пургой. Мамаша тут же согнулась в три погибели и чихать начала, а девчонка-трехлетка глаза округлила, не поймёт что с мамашей, а у самой нос посинел. Я ведь уже в силе, осенние то деньки на исходе!

— Тем-то и плохо! — встревожилась Осень. — Это ведь может быть опасно для простых смертных… Зачем же ты так, мама? Сними заклятие пока не поздно!

— Не тебе меня учить-то! Не будет из тебя Зимы суровой, добрая больно! — старуха укоризненно и в то же время как будто с жалостью посмотрела на дочь. Весна надула щеки и угрюмо промолчала.

— Ну, бабуля, не зря говорят, что у тебя сердца нет! — сказал Лето, пристально посмотрев на бабушку синими глазами. Все ожидали, что Зима напустится на внука, но она лишь откинулась в кресле и мечтательно задрала голову к потолку.

— Было… Было и у меня сердце внучек! Похитил его Кощей, да разбил на семь осколков… Давно это было…

— Бабуля, давай не будем о грустном! — сказала Весна. — Завтра ведь твой выход! Ты давай на позитив настраивайся!

— И то верно! — Зима помешала чай серебряной ложечкой, а из глаз её при этом не ушло нечто далёкое, невыразимое. — Трудно мне стало работать, ребятки! Стара стала, больно много всего помню! А память… она ведь тоже не колодец бездонный…

***

Кондуктора трамваев 12-го маршрута давно перестали обращать внимание на молодую измождённую женщину с тёмными кругами под глазами. Она проводила в трамвае почти всё время. Садилась на кольце рано утром и весь день кружила по городу, безропотно оплачивая проезд. Иногда она спрашивала у кого-нибудь из пассажиров голосом, полным отчаяния и надежды: — «Бабушку одну тут не встречали? В белом берете? Она мне очень нужна…» — в ответ ей, как правило, указывали на какую-нибудь бабушку в белом берете, коих ездило в этом трамвае великое множество, а чаще просто смотрели, как на сумасшедшую. Но чудная пассажирка по имени Оксана сумасшедшей не была хотя за последний месяц, и сама начала сомневаться в этом. Каждое утро, садясь в трамвай, она вспоминала одну и ту же картину: хрустальный шар, отражающий свет свечей, причудливые тени на стенах, занавешенных бордовыми портьерами, и какой-то немыслимый тюрбан на голове колдуньи, склонившейся над картами таро. Месяц назад такая, как она, показалась бы Оксане шарлатанкой и вообще комическим персонажем, а теперь вот она рассказывала ей о своей беде, хватаясь за неё, как утопающий за соломинку.

— На моей девочке порча, я уверена, — сказала Оксана прерывающимся от волнения голосом, — это всё та старуха, которую мы как-то раз встретили в трамвае! Вредная такая, противная! Моя дочь с тех пор болеет. У неё температура не поднимается выше 35, она замерзает… Врачи не могут поставить диагноз. Вся надежда на вас… — Колдунья, наконец, подняла на неё глаза, взгляд её был суровым.

— Найди старуху, — сказала она, — и извинись перед ней.

— Извиниться? Мне? — возмутилась Оксана, но под взглядом колдуньи смягчилась. — Хорошо, если это поможет, я готова извиниться хоть перед всеми старухами. Где же мне её найти?

— Этого я не знаю, — сказала колдунья. — Попробуй поискать в том же трамвае, где встретила её. Только поторопись, иначе твоя дочь долго не проживёт. Зима обид не забывает.

— Кто? Какая зима? — переспросила Оксана, но колдунья властно указала ей на дверь.

— Иди! Торопись! — повторила она.

С тех пор Оксана каждое утро начинала одинаково: садилась в 12-й трамвай, надеясь, что в этот раз ей повезёт. И чудо произошло, но лишь в конце февраля, когда она почти отчаялась в своих поисках. Старуха в белом берете и девушка с пшеничной косой, не по погоде легко одетая, встретились ей на трамвайной остановке. Они сидели на скамейке и о чём-то весело болтали, радуясь первым лучам весеннего солнца. Бабушка и внучка? Впрочем, для Оксаны не имели никакого значения их родственные связи. Она подбежала к старухе и не то поскользнулась на тонком льду, не то осознанно грохнулась на колени.

— Простите меня! Снимите порчу, я вас умоляю! Врачи говорят, что моя дочь не дотянет и до весны! — выпалила она на одном дыхании. Зима прищурила глаза цвета снеговых туч, вспоминая, кто перед ней, и, наконец, узнала.

— А пришла-таки! Больно много о себе думала. Видишь, как девчонке твоей досталось из-за твоей невежливости! — сказала она, пристально глядя на Оксану.

— Простите, — повторила та, — я всё… вам… машину, квартиру, деньги… только снимите порчу!

— Ладно, замолчи ты, непутёвая! — с досадой махнула рукой Зима. — И откуда вы такие, современная молодёжь? Ничегошеньки не понимаете, сколько вас не учи! Нужны мне твои машины сто лет! Однако нашла меня — молодец! Так уж и быть, помогу… — Зима нехотя опустила руку в карман, достала небольшое зеркальце и, подышав на него, едва слышно зашептала какие-то слова. Весна (именно она сидела на скамейке рядом) придвинулась ближе, с интересом наблюдая за её действиями. И вдруг обе отпрянули, зеркальную поверхность заволокла тьма, расползшаяся от краёв откуда-то взявшейся глубокой трещины, расколовшей зеркальце пополам.

— Поздно… — сказала Зима неожиданно виноватым тоном. — Эх, дурная я! Переборщила.

— Что значит переборщила? — спросила Оксана — страшная догадка ещё не успела завладеть её сознанием. Тут вмешалась Весна, резко выхватив зеркальце из рук Зимы.

— Бабушка, но это ведь только что случилось! Я отогрею! Моё время наступает, у меня хватит сил! Разреши только.

— Чему быть, того не миновать… — вздохнула Зима. Весна вскочила на ноги и сверкнула на неё голубыми яростными глазами.

— Бабушка, если ты это сделаешь, и я, и мама, и брат — все перестанем приходить! Одна будешь работать круглый год! — Зима провела рукой перед лицом Оксаны, временно околдовав её, погрузив в забвение и неподвижность, чтобы она не подслушала их профессиональные тайны.

— Ты что же, весь мир готова снегом засыпать на веки вечные из-за одной девчонки? — спросила она у Весны, укоризненно посмотрев на свою вспыльчивую внучку.

— Готова. И не моя в том вина! Ты сама равновесье нарушила! Вернуть нужно девочку, не время ей ещё умирать!

— Ну, попробуй, посмотрим, что у тебя получится! — Зима демонстративно отвернулась, сложив руки на груди, а Весна достала из сумочки засушенный цветок мать-и-мачехи, положила его на разбитое зеркальце и страстно зашептала особенные тайные слова. Пока она творила своё волшебство, на остановке произошло чудо, снег растаял, и зелёная травка пробилась между шпалами трамвайных путей. И это в феврале месяце! Когда тьма в зеркальце, наконец, рассеялась, вокруг стало так тепло, что Зима расстегнула ворот шубы.

— Но, но! Полегче! Не на пляже в Майами чай! — сказала она, обмахиваясь своим белым беретом как веером.

— Не ворчи, всё готово! — радостно ответила Весна. — Жива девочка, только передержали мы её: духов будет видеть и других обитателей тонкого мира. Но тут уж ничего не поделаешь!

— Молодцом! Хорошая работа! — Не удержалась от похвалы Зима. — А что зрение второе открылось, так это ничего! Мне как раз такая и нужна!

— Нужна? Для чего? — с недоумением спросила Весна.

— Как для чего! Сердце моё сыскать! — ответила Зима чуть раздраженно, словно разъясняя простую задачку непонятливому ребёнку.

— Бабушка, тебе мало, что ты её чуть не…

— Не спорь! — Зима решительным жестом выставила вперёд руку. — Итак, пустила тебя вне очереди! Вон, посмотри, что натворила! — Зима обвела рукой некстати расцветшую трамвайную остановку. — Завтра по всем каналам в новостях будут показывать эту твою аномалию!

— Ну, поступай, как знаешь! Может быть, она и правда найдёт твоё сердце, — примирительно сказала Весна. Зима щёлкнула пальцами перед самым носом Оксаны, и та недоумённо заморгала глазами.

— Что со мной было? Надо же, как тепло! Вы сняли порчу? — заговорила она, ещё не совсем придя в себя.

— Сняла. Жива, здорова девчонка, но как сровняется ей двенадцать лет, чтобы ко мне её привела на выучку, слышишь? — Зима крепко сжала руку Оксаны холодными сильными пальцами.

— К вам это куда? — спросила она, условие старухи ей совсем не нравилось, но она уже знала, что с ней лучше не спорить.

— Вот позвонишь мне, — в руках Оксаны оказалась голубая визитная карточка с номером мобильного телефона и одним словом «Зима».

Глава 2

Восемь лет спустя

Дети играли во дворе, Оксана махнула им рукой из окна их очередной новой квартиры. Им часто приходилось переезжать. Она и документы сменила, и работу, и адрес, скрываясь от этой противной старухи… Пускай теперь попробует добраться до её ребёнка! Оксана тяжело вздохнула, вспомнив ту давнюю историю. Ведь угораздило же её повздорить с настоящей ведьмой! Да, именно так — ведьмой… колдуньей… выходит, не всех в средние века сжигали на кострах безвинно! Другого объяснения всем этим событиям просто не существует, сколько не ищи. И не одна Оксана думала так. Стоит вспомнить хотя бы Семёна Петровича — доктора лечившего её дочь и даже собиравшегося защищать научную работу по её болезни, которой уже придумал оригинальное название «Синдром обледенения». Когда девочка очнулась после клинической смерти и ударила его кулачком в нос, заявив, что хочет пирожных, он, помнится, долго не мог прийти в себя. А когда выяснилось, что «Синдром обледенения» начисто исчез, а стало быть, защитить научную работу ему не удастся, Семён Петрович уехал в пансионат лечить расстроенные нервы. В ответ на все вопросы он только протирал запотевшие очки краем халата и повторял, как заведённый — «Мистика какая-то…».

Но все же болезнь не прошла без последствий — девочка после неё странным образом изменилась… Начать стоит с того, что она совершенно перестала откликаться на своё имя Наташа и заявила, что её зовут Герда. А ведь сказку Андерсена она никогда не слышала. Книги в доме Оксаны были не в почёте, а мультфильмы она смотрела исключительно современные. Наверное, кто-нибудь из соседок по больничной палате рассказал ей эту сентиментальную историю, решила Оксана. «Гельда!» — настойчиво повторяла её дочь, и ничего с этим нельзя было поделать. «Гельда» постепенно переросла в Гелю, и когда Оксана выправляла новые документы для дочери, указала в них новое имя — Ангелина. Помимо имени, появились у Гели и другие странности, вымышленные друзья, к примеру… Сколько же их было, не счесть! И домовые, и феи, и кое-кто пострашнее, какие-то вампиры и оборотни… Оксана, конечно, показывала её психологу, но только зря потратила деньги. После этой истории её вера в медицину вообще пошатнулась, и вскоре она махнула рукой на вымышленных друзей, которые, впрочем, никому не мешали. Жизнь тем временем не стояла на месте, Оксана успела во второй раз выйти замуж и развестись, и теперь одна воспитывала двоих детей. У Гели появился брат Павлик, с которым она теперь гуляла во дворе. Старшая сестра из неё получилась и внимательная, и заботливая. В школе её тоже хвалили, но вампиров и фей она не забывала… А ведь ей уже двенадцать лет исполнилось на днях…

Оксана вдруг почувствовала холод, как будто из окна потянуло сквозняком. А ведь на дворе стояла чудесная майская погода! Она закрыла форточку и надела свитер, но холод был как будто внутри, проникал в кровь, сковывал движения. Это «Синдром обледенения»… подумала Оксана и в отчаянии опустилась на стул, закрыв лицо руками. Старая ведьма оказалась сильнее, чем она думала, нашла их и здесь! Тем временем Геля с Павликом в срочном порядке вернулись с прогулки, мальчик капризничал, кричал, что очень замёрз…

На следующий день двенадцатилетняя Ангелина отправилась в аптеку за лекарствами для внезапно заболевших матери и брата. Вернувшись домой, она нашла их крепко спящими и не смогла разбудить ни того ни другого.

— Мама, вставай! — в последний раз в отчаянии выкрикнула девочка, ей оставалось лишь в бессилии разреветься, но вдруг… Ангелина широко раскрыла глаза от изумления. На краю кровати сидела девушка с пшеничными волосами, по виду безобидная, но Ангелина уже знала таких, как она, невидимых и непростых.

— Ты привидение? — спросила она, попятившись от незваной гостьи.

— Нет, — ответила девушка. — Я Весна. Не бойся.

— Я и не боюсь! — Ангелина села рядом. — Но весна — это ведь… — не найдя подходящего слова, она кивнула на окно за которым зеленела молодая листва.

— Я и там, и здесь. Я повсюду, где есть хоть один солнечный лучик, где журчат ручьи и распускаются цветы. Но могу быть и такой как сейчас. Нас четверо. Мы Вечные четверо: я, мой брат Лето, мать Осень и бабушка Зима.

— Вот тебе и раз! — удивилась Ангелина. Она давно знала в себе дар — видеть то, что недоступно другим, но с такими чудесами прежде не встречалась. — Значит вы люди! Или такие же, как люди… И всё у вас как у людей?

— Да, это верно, — ответила Весна. — И ссоримся, и миримся, и стареем, представь себе… Правда не так быстро как вы.

— Значит, и умираете? — ещё больше удивилась Ангелина. Весна грустно улыбнулась.

— Уходим, когда слишком устанем. Самая старая Зима, бабушка нашей бабушки, прожила две тысячи лет. В конце она стала всё забывать и путать — то заморозит всех до последнего предела, то оттепель устроит в январе, а однажды и вовсе розового снега насыпала! Люди, когда такое видят, говорят: природная аномалия. Им и в голову не приходит, что это просто Зима устала.

— И как же вы… Находите замену когда кто-нибудь из вас уходит?

— Видишь ли, — задумчиво произнесла Весна. — У нас ведь работа непростая — ни друзей, ни любви… Иногда кто-нибудь не выдерживает и выбирает жизнь простых смертных. Мы отпускаем таких, но с одним условием — отдать нам на выучку одного из своих будущих детей, если нам вдруг понадобится замена. А с нашей семьёй и вовсе интересно получилось — дело в том, что и бабушка наша, а потом и мама влюблялись и уходили на время, а потом всё равно вернулись к прежней жизни, только уже вместе с детьми.

Ангелина, словно опомнившись, посмотрела на мать и Павлика, которые были объяты этим странным беспробудным сном. Сидит тут, понимаешь, болтает с Весной о том, о сём и начисто забыла про них! Глаза девочки наполнились слезами.

— Разбуди их, пожалуйста! — в отчаянии обратилась она к Весне, но та лишь вздохнула и обняла её одной рукой.

— Не могу. Тебя уже один раз разбудила! Это моя бабушка Зима лютует. Поссорилась с ней твоя мама как-то давно, с тех вот и тянется эта история. Мать твоя обещала тебя Зиме на выучку отдать, да слово своё не сдержала, думала, что от нас убежать можно! — Ангелина вздрогнула и непонимающе посмотрела на девушку с пшеничными волосами.

— Меня? На выучку? Разве я вам подхожу? Кого вы из меня хотите сделать? Новую Зиму?

— Ну уж нет! — воскликнула Весна. — У неё для тебя особая миссия имеется. Если выполнишь её, вернёт она тебе твоих родных. Она справедливая, но строгая очень… Не волнуйся за них. Они тут спать будут. Ни на работе, ни в садике их не хватятся. И тебя не хватятся в школе, об этом я позабочусь. А ты смело отправляйся в путешествие. Ничего там такого нет, чтобы ты не сумела. Ты видишь хорошо, глаза у тебя особые, а это самое главное.

— В какое путешествие? — спросила Ангелина чуть испуганно, но всё же в её голосе появилась надежда.

— Сейчас узнаешь. Выходите! — Весна вдруг махнула кому-то рукой, и в комнате появились ещё двое — женщина средних лет и молодой человек в яркой футболке. Оба рыжеволосые и чем-то похожие и друг на друга, и на Весну. Ангелина сразу догадалась, кто они такие.

— Да уж, семейка у вас! — воскликнула она, увидев всех троих вместе. — Но вы, похоже, добрые, а вот ваша бабушка Зима злая! Ну что ей такого моя мама могла сделать!

— Это ты правильно говоришь, девочка, — грустно улыбнулась Осень. — Нет у неё сердца, да только не её в том вина. Видишь ли, когда была она молодой, угораздило её в Кощея Бессмертного влюбиться. А он её сердце хрустальное похитил, разделил на семь частей, да и спрятал в разных местах. Хочет она, чтобы ты нашла её сердце.

— Я? — не поверила своим ушам Ангелина. — А почему тогда она сама не придёт и не попросит?

— Да она никого не просит! — с досадой махнула рукой Весна.

— Требовать только умеет, — добавил Лето.

— Мы сами решили тебя в дорогу проводить, — сказала Осень, — так оно лучше будет. Она бы тебя только напугала. А мы постарались и приготовили тебе подарки! Давайте, ребята, порадуем девочку, а то она совсем приуныла!

Весна протянула Ангелине красивый расписной веер, такой, как у китаянок или японок, на нём были нарисованы порхающие бабочки и весенние цветы.

— Это тебе! Запомни, трижды махнёшь им на себя — станешь невидимой, а трижды махнув на кого-то другого, сделаешь невидимым его. Но только невидимость длится недолго — полчаса от силы… Да, и ещё: слишком часто на себя не маши — мхом болотным покроешься! где-то раз в неделю, не чаще.

— Спасибо, — сказала Ангелина, невольно подумав о том, что в другое время такой веер обрадовал бы её гораздо больше, а на некоторых своих одноклассников она бы с удовольствием махала им каждый день.

— А я приготовила тебе вот что, — Осень достала из сумки тонкую книжку из гладкой бумаги, по виду обычный путеводитель по городским достопримечательностям. — Это мои Ветра Ветровичи постарались. Они по всей Земле рыщут, всё знают. Эта книга подскажет тебе, где искать кусочки хрустального Сердца.

— Вот это мне точно не помешает! — попыталась улыбнуться Ангелина. — Сама я их в жизни не найду, потому что где искать — не знаю.

— А вот мой подарок! — Лето, покопавшись в своём рюкзаке, достал оттуда стеклянную бутылку. Внутри плескалась жидкость тёмно-синего цвета с изредка пробегающими зигзагами молний. — Это грозовой коктейль — плеснёшь на Землю пару капель, гроза начнётся, чем больше выльешь, тем сильнее, а если выпить такой, то станешь непобедимым как гром и молния, любого врага сокрушишь… а на следующий день голова сильно болеть будет.

— Кого ты из неё делаешь? — возмутилась Весна, — драчунью и пьяницу?

— Ничего ты не понимаешь, — сказал Лето сестре, — это чтоб себя могла защитить, мало ли с кем придётся иметь дело.

— Спасибо тебе Лето. Признаться, среди вас тебя я больше всех люблю, и за тепло и за каникулы. — Лето самодовольно улыбнулся и пригладил рыжие волосы. — Если совсем невмоготу станет, меня зови!

— Каждый своим делом должен заниматься! — строго сказала Осень, толкнув сына в плечо. — Я уверена, что девочка справится и без тебя.

— Значит, я совсем одна отправляюсь неизвестно куда? — тяжело вздохнула Ангелина, — Но я же ещё несовершеннолетняя, и паспорта у меня нет! Вдруг меня не пустят туда, куда надо?

— Со мной везде пустят! — раздался вдруг странный мяукающий голос. Из-под кровати выбрался огромный рыжий кот, на голове которого, кое-как держалась маленькая шляпа с чёрным пером. Кот встал на задние лапы и изящно поклонился, сняв шляпу. Он проделал всё это так легко, словно коты каждый день только тем и занимаются, что снимают шляпы и кланяются, а ещё… разговаривают. Ангелина невольно вскрикнула и подалась назад. Это уже какой-то оживший мультик! Может быть, ей всё это снится или она сошла с ума?

— Ты зачем пришёл? — спросила Весна, уперев руки в бока, но грозности эта поза ей не добавила. — Ведь сказано тебе было дома сидеть?

— Представите меня или мне самому представиться? — сказал кот, лениво потягиваясь.

— Что ж, представим, конечно, — сказал Лето. — Это кот Мурчелло, сокращённо Мурик. Плут и пакостник, владеет начальными навыками волшебства и человеческой речью. По происхождению, скорее всего уроженец планеты Эльб, хотя своё прошлое предпочитает держать в секрете.

— Так если оно тё-ё-ёмное, у меня? — снова зевая, нараспев сказал кот.

— Это мой подопечный. Он холод переносит плохо, вот я его и обогреваю вне очереди, — продолжил Лето, не обращая на Кота внимания. — Он выражал большое желание сопровождать тебя, Ангелина. Говорит, что у него с Кощеем свои счёты. Я готов был разрешить…

— А я против, — вмешалась Весна. — Это уже заговор против Кащея! А если он подаст на нас в межгалактический суд? Закон будет на его стороне, ведь формально бабушка Зима сама отдала ему сердце! А ты, мама, как думаешь? — обратилась она к Осени, та задумалась.

— За свои действия на Земле Мурик не несёт ответственности, ведь здесь он просто животное, а значит, не может нарушать закон и вступать в заговор тоже, — сказала она наконец. — Другое дело, что девочке он не компания!

— Это кто животное? — спросил Кот, открывая холодильник и доставая колбасу. — Кто «не компания»?! — Ангелина хотела напомнить ему, что он всё-таки не у себя дома, но не стала. Наблюдать за ним было гораздо интереснее.

— Пожалуйста, разрешите ему пойти вместе со мной! — с надеждой воскликнула она. — Мне одной очень страшно!

— Вот правильно говорит! — сказал Мурик, с аппетитом откусывая колбасу, палку которой держал двумя лапами. — Придумали тоже, ребёнка одного отправить. А присматривать за ней кто будет?

— Это мы ещё посмотрим, кто за кем будет присматривать! — неожиданно твёрдо сказала Ангелина. — Если хочешь пойти со мной, то запомни, что я здесь главная! Это у меня глаза особенные, и веер, и бутылка…

— Ого! Слушаюсь! — сказал кот, встав по стойке смирно, но хитрый блеск в его жёлтых глазах при этом не исчез.

— Ну так как? Можно нам вместе? — Ангелина по очереди посмотрела на всех своих странных гостей: ясные глаза белокурой Весны, весёлая улыбка рыжего Лето, печальный и мудрый взгляд Осени. — Ну, пожалуйста!

— Пожалуйста, люди добрые! — снова склонился в низком поклоне кот.

— Ну, будь по-вашему, — сказала Осень.

Глава 3

Ангелина покачивалась на качелях, глядя в книгу, Кот устроился на её рюкзаке, который она поставила рядом. Они уже несколько часов бесцельно бродили по городу и вот остановились передохнуть в этом тихом укромном дворе. Осень сказала им на прощание, что волшебный путеводитель начнёт работать, только когда ветер заметит и примет путников, а для этого надо идти туда, куда он дует. Погода, как на грех, стояла тёплая и безветренная. Они старались улавливать малейшие дуновения майского ветерка, и он привёл их сюда.

— Не появилось ли там чего-нибудь новенького? — спросил Мурик, безмятежно умываясь, его спокойствие было трудно нарушить — Ангелина невольно задалась вопросом о том, чем же так насолил ему Кащей, раз этот нетемпераментный кот решился мстить, но спрашивать было как-то неловко. Да и вообще, странно разговаривать с котом! Ангелина ещё к этому не привыкла.

— Да всё по-старенькому уважаемый Мурчелло, или как тебя там? — вздохнула Ангелина. — Такими темпами мне мать с братом не спасти… — вдруг она насторожилась и внимательнее вгляделась в путеводитель. — Смотри, тут какие-то стихи появились!

— Так читай! Мы, коты, грамоте не обучены, — проворчал Мурик, и Ангелина прочла следующее:

Когда придёшь на перекрёсток остановись,

Вокруг себя по солнцу, трижды оборотись,

На холм поднявшись, ты увидишь дом непростой,

На курьих ножках с ведьмой старой…

Последнее слово она прочесть не успела — слишком быстро пропала надпись.

— Каргой что ли… — предположила Ангелина.

— Ягой, глупая! — ухмыльнулся Мурик, сверкнув жёлтыми глазами, — тебе, что ли, сказок в детстве не читали?

— Я больше мультики смотрела, — надула губы Ангелина, — про фиксиков… А тебе, можно подумать, твоя мама-кошка читала!

— У меня просто кругозор широкий… — самодовольно сказал Мурик, Ангелина уже открывала браузер в своём телефоне, чтобы ликвидировать этот досадный пробел в знаниях. Первая сказка, попавшаяся ей на глаза, называлась «Баба Яга и Терёшечка». Перейдя по ссылке, она быстро прочла её. К счастью, та оказалась недлинной… вот только страшноватой.

— Слушай, Мурик… сходил бы ты к ней без меня… Может быть, котов она не ест? — пробормотала Ангелина, умоляюще посмотрев на своего рыжего спутника.

— А коль и съест, так не жалко! — дополнил Мурик её мысль, вновь начав умываться. — Чего их жалеть, говорящих котов-то? Вон их сколько!

— Так я и знала! Ладно уж, пойдём вместе… Ой, смотри! — на той странице путеводителя, где была изображена карта города, вдруг возникла яркая пульсирующая красная точка. Встав с качелей, Ангелина сделала шаг вперёд, и точка тоже слегка сдвинулась. — Ура! Нам показывают, куда идти, значит, ветер нас принял! — обрадовалась она, забыв на время даже свой страх перед ведьмой любящей «покататься на Терёшечкиных костях, наевшись его же мясца».

Путь оказался недолгим. — «Выходит что первая часть Сердца Зимы хранится совсем недалеко от моего дома? В соседнем квартале?» — с удивлением подумала Ангелина, когда они остановились перед парком развлечений «У Лукоморья».

— Значит, это где-то здесь… Красная точка остановилась, пойдём, — сказала она коту, который послушно бежал за ней на четырёх ногах, как и полагается его собратьям.

Ангелине приходилось бывать здесь и раньше: деревянные скульптуры богатырей и серого волка, бронзовая белочка, якобы грызущая орешки, дуб со златой цепью… Всё это должно было служить для погружения посетителей в атмосферу сказок Пушкина (некоторые из них она всё же знала благодаря школьной программе), но скульптуры давно не ремонтировались, да и надписи, сделанные хулигански настроенными подростками, не способствовали сказочному настроению. Немного побродив по аллеям парка, пустынного в этот будний день, Ангелина и Мурик уже думали повернуть обратно, как вдруг увидели ту самую «Избушку на курьих ножках». Стилизованный домик на четырёх опорах стоял чуть в отдалении. Войти туда можно было, поднявшись по деревянной лесенке на высокое крыльцо.

«Посетив эту очаровательную избушку, вы узнаете, что мифы о Бабе Яге — неправда. Ведь она совсем не злая и не коварная! Если вы желаете совершить увлекательное путешествие в сказку, отведать горячего чая на травах, посетить мастер-класс по гончарному мастерству, приобрести сувениры в виде амулетов и оберегов на все случаи жизни — вам сюда!» гласила табличка у входа.

Поднявшись на крыльцо, Ангелина, набрав в грудь побольше воздуха, решительно взялась за дверную ручку и потянула на себя. Звякнул колокольчик. Они оказались в помещении затянутом дымом благовоний щедро источаемым подожжёнными аромапалочками. В углу стояла бутафорская русская печь, занимавшая четверть комнаты. Рядом красовалась прялка с деревянным колесом, а так же окованный железом сундук и гончарный круг для изготовления глиняных горшков. На столе, накрытом белой скатертью с замысловатым орнаментом по краям, возвышался огромный медный самовар с чуть примятым боком, а вокруг были разложены амулеты и обереги.

— Смотри! — шепнула Ангелина коту, запрыгнувшему ей на плечо, чтобы лучше видеть. — Кулон «Сердце Зимы» цена 50 рублей… — Девочка и кот в недоумении переглянулись, слишком уж не похож был этот кусочек голубоватого стекла в виде сердечка, упакованный в прозрачный пакетик, на то самое «Хрустальное сердце», но путеводитель ведь не может врать…

— Есть здесь кто-нибудь… — произнесла Ангелина, собственный голос показался ей слишком робким, она не думала, что её услышат, но ответ не заставил себя ждать.

— Как же, как же! Добро пожаловать, дорогие вы мои внучики! — Из-за печки вышла Баба Яга в длинном русском сарафане, с косматым седым париком на голове, для вида чуть прихваченном красной косынкой. Крючковатый нос казался настоящим… впрочем, кто его знает… — Что желаете приобрести?

— А почему вы сказали «Внучики»? — выпалила вдруг Ангелина. — Ведь я же одна! — кот успел нырнуть в рюкзак за её плечами, так они условились заранее.

— Как это одна? — прищурила глаза Баба Яга. — Ой, не обманывай бабушку, нехорошо! — погрозила она ей костлявым пальцем. — Котейка человеку друг, а значит, и мне внучек! А коль ты его в сумке спрятала, так тем более! Бабушка всё видит!

— Вылезай, Мурик, нас разоблачили, — сказала девочка, и кот снова уселся на её плече. — Мы хотим купить вот этот амулет, — Ангелина указала на «Сердце Зимы» и достала предусмотрительно захваченный из дома мамин кошелёк.

— Вот хороший выбор! — начала восхищаться Баба Яга своим профессиональным голосом. — И от сглаза, и от порчи, и от снов плохих, и от крапивницы, и от ожогов… — приговаривала она, доставая из под стола коробку, в которой лежало по меньшей мере сто таких кулонов.

— Так значит, он ненастоящий… — разочарованно сказала Ангелина. В прищуренных глазах Бабы Яги появился странный блеск.

— А тебе какой надобно? Царевна ты моя ненаглядная! — Ангелина решила отвечать честно.

— Ну, вообще-то… Мы ищем настоящее Сердце Зимы, и Бабу Ягу нам бы тоже хотелось увидеть… Настоящую.

— Эх, что за молодёжь пошла… — вздохнула хозяйка избушки. — А я, по-твоему какая? Думаешь ряженая? Ан нет! Ряжусь под ряженую, чтоб сподручней мне было, да привольней! — чёрные зрачки ведьмы, смотревшие прямо на Ангелину, вдруг вертикально сузились, как у кошки, глаза полыхнули недобрым жёлтым огнём. Ангелина вздрогнула и подалась назад, Баба Яга рассмеялась не как человек, а как злодей из ужастика. Ангелина испуганно вскрикнула и бросилась к двери, но тут заговорил Мурик, спрыгнувший с её плеча и усевшийся на столе.

— Чагой-то ты меня, Яга, не признала! Это ж я, Мурчелло. Васька твой чёрный тогда в Град-Китеж наведался к родне, так я вместо него целую неделю тебе помогал. Обязанности кота то бишь, исполнял, всё честь по чести! И мышей ловил, и мурлыкал, и атмосферу создавал… — Яга схватилась за голову, не то притворно, не то искренне.

— Ах ты, Мурчик мой разлюбезный! Не признала тебя, не серчай! Ты ж у меня и сметану вылизал, и сардельки повытаскал, и рыбу, что на уху была приготовлена… даже чипсы и те стащил у бабушки-старушки, негодник ты мой шаловливый! — Ведьма погрозила коту пальцем с длинным, изогнутым, как клык, жёлтым ногтем, а кот, почему-то видя в этих порицаниях только похвалу, прямо раздувался от важности. Кажется, они нашли общий язык… Но что-то во всё этом Ангелине не нравилось, интуиция подсказывала ей, что доверять Бабе Яге не стоит.

— Кот, он на то и кот, чтоб жизнь твою веселее делать! — авторитетно заявил Мурик. — Думаешь, легко мне было проглотить-то это всё? Для тебя старался, чтоб ты дома не сидела, в магазин сходила лишний раз, да проветрилась!

— А это что за девчонка с тобой? — спросила Баба Яга, перестав перечислять нанесённый котом ущерб.

— Это Ангелина Караваева из шестого «Б» класса… Я так, присматриваю за ней временно… — ответил Мурик и продолжил: — Мы к тебе, Яга, зачем пожаловали то… Ты это… Сердце Зимы дай нам напрокат? Мы знаем, у тебя есть его часть. Я тебе свой паспорт межгалактический в залог оставлю! Ты же знаешь, мне можно доверять!

— А на что вам Сердце Зимнее далось? — невинно поинтересовалась Баба Яга. — Коль для доброго дела, так я завсегда подмогну.

— Для доброго, бабушка! — решилась вмешаться Ангелина. — Мы реквизит собираем для школьного спектакля!

— А чем вам тогда эти-то не хороши? — Яга кивнула на ящик со стеклянными сердцами.

— Подделки китайские! — заявила Ангелина голосом капризного ребёнка. — А я настоящее хочу! А Мурику мои родители велели меня развлекать и всё выполнять, что бы я ни захотела! Ты знаешь, кто мои родители?

— Министры, аль депутаты, поди… По повадкам-то видать! — на удивление смиренно сказала Баба Яга. — Ладно уж, помогу я вам. Сердце Зимнее я дочке Олёнке подарила, на Ивана Купалу прошлого. Она за Змея Горыныча замуж вышла… тьфу, мутант трёхголовый! Так вот, оне, значится, на Острове Буяне живут, в терему резном. Самолёты туды не летают, пароходы не плавают… Но вы не пужайтесь, я бабка современная! Портал у меня есть, вот! — С гордостью сказала ведьма, указав на печь. Нажав кнопку на пульте, вынутом из кармана фартука, она включила искусственный огонь в печи. В отличие от всего прочего в этой избе он был очень похож на настоящий. — С разбегу прям туда прыгайте и на Остров Буян попадёте! Олёнка со Змеем сейчас как раз ужинать собираются. И накормят вас, и напоят, и в бане попарят.

— И сметана у них есть? — заинтересовался Мурик.

— Да скоко хошь! Давай, котейка, девчонке пример подай, а то вон стоит ни жива, ни мертва! — Ангелина не успела остановить кота — разбежавшись, он прыгнул в огонь, как велела ему старая ведьма. Из прочитанной сказки Ангелина знала, что у Яги действительно была дочь Олёнка… та самая, которую Терёшечка усадил на лопату вместо себя… Бедный Мурик! Яга довольно захихикала и потёрла ладошки, едва кот скрылся в печи.

— А с тобой, родненькая, мы иначе поступим! — сказала она, жутковато улыбнувшись Ангелине, окна и двери избушки захлопнулись, темноту освещал лишь ярко-малиновый огонь в печи. — А ну садись! — Баба Яга положила перед Ангелиной деревянную лопату, какими раньше вынимали хлеб из печи.

— Не умею я, бабушка, глупа больно, ты мне покажи, как правильно садиться… — пролепетала Ангелина, вспоминая сказку.

— Смотри-ка что удумала! — засмеялась Яга. — Бабушку изжарить? Нет, не пройдёт у тебя такой фокус!

— Ну, тогда… — Ангелина тянула время, надеясь на чудо, обязательное в любой сказке, но его не происходило — спасти её могла разве что собственная смекалка… — Не надо меня на лопату, я сама туда прыгну! — Она нерешительно подошла к печи. — Не толкайте только…

— Ну, давай, давай, попрощайся с жизнью своей непутёвой! Поскорей только! — Баба Яга не сводила с неё глаз. Очень осторожно Ангелина достала из кармана веер Весны и расправила его.

— Ох, жарко мне, бабушка! — сказала она и, трижды взмахнув им, отпрыгнула в сторону.

— Куды подевалась, окаянная! — воскликнула Баба Яга и кинулась к тому месту, где только что стояла Ангелина.

— Да здесь я, бабушка! — сказала девочка тоненьким голоском. — В трубе застряла!

— Как ты там очутилась-то? — с искренним непониманием спросила Яга и заглянула в печь. Ангелина ждала именно этого. Взяв в руки деревянную лопату, она со всей силы огрела Бабу ягу по спине. Внутренний голос говорил о том, что это неправильный поступок по отношению к старой бабушке, но что делать? она сама виновата… Ведьма свалилась с ног и с криком пролетела сквозь пламя. Ставни на окнах распахнулись, впустив дневной свет. Огонь в печи погас. Девочка вновь трижды взмахнула веером, став видимой, и тихо заплакала, сев на пол. Мурика не вернуть! и где теперь, спрашивается, искать кусочек Сердца Зимы? Куда спрятала его Яга? Эту тайну она унесла с собой, а значит, и мама, и Павлик… А ведь всё так хорошо начиналось! Вдруг в печной трубе послышался какой-то шорох. Ангелина вздрогнула и насторожилась.

— Ну вот и я! Что, заждалась? — раздался знакомый мяукающий голос. Мурик выбрался из печи и сел рядом. Ангелина заплакала ещё сильнее, обняв кота, но он был не сентиментален.

— Тебе только плакальщицей работать! Всю шерсть мне промочила! — ворчал он. — Да отпусти же ты меня! Смотри, что я принёс! — Ангелина только сейчас заметила, что на шее кота висит цепочка, а на ней удивительной красоты голубой камень. Он светится, сверкает тысячью граней, а какой холодный! Холод, исходящий от него, чувствуется даже на расстоянии.

Конец ознакомительного фрагмента.