Сияние полуночи

Алиса Жданова, 2023

Глава клана Белого Лотоса предсказала ужасную катастрофу. Чтобы предотвратить ее, она отправляет одну из своих лучших учениц, Бай Айлин, в клан воздуха под личиной молодого заклинателя. Задача Айлин – незаметно отыскать там опасный амулет и сразу бесследно исчезнуть. Никто не должен успеть что-либо заподозрить. Однако на беду, Айлин делает ошибку за ошибкой еще с порога клана и сразу привлекает внимание одного из главных адептов, Фэн Хая. Пока девушка пытается выполнить задание и отвести от себя подозрения, Фэн Хай, сам того не замечая, подбирается все ближе к тайне вечно раздражающего первокурсника…

Глава 3

И Мин и Ю Шин, сориентировавшись, мигом дали дёру: один выскочил в дверь, а второй ловко выпрыгнул в окно, невзирая на свои внушительные габариты. Наверное, страх придал ускорения.

Под влиянием алкогольных паров я уже была не в состоянии мыслить здраво, и Фэн Хай показался мне совсем нестрашным. Нежно улыбнувшись, я отозвалась:

— Господин Фэн Хай, мы же мужики. Мужики, они такие — постоянно пьют. Вы же тоже мужик, должны знать, какие мы — мужики…

«Нужно прекратить говорить «мужики»», — шепнула чудом оставшаяся трезвой часть сознания, отвечающая за самосохранение, и, в последний раз шепнув «мужики», я наконец замолчала.

Фэн Хай бросил на меня полый отвращения взгляд и разжал руку, отчего я кулем свалилась к его ногам. Затем он окинул взглядом стол — стаканчики, расплескавшееся вино, разбросанные скорлупки от маринованного арахиса. Я порадовалась, что две нераспечатанные бутылки куда-то подевались — наверное, ловкий И Мин успел незаметно припрятать их под кровать.

— Что ж, — неожиданно произнес Фэн Хай и, подобрав полы ханьфу, сел за стол, — если тебе так хочется выпить, то пей.

Я вскинула на него удивлённые глаза. Что значит «пей»? Он смотрел на меня серьёзно, и в его бесстрастном взоре не читалось абсолютно никаких эмоций. Одной рукой заклинатель приглашающее указывал на подушки напротив него, где недавно сидели И Мин и Ю Шин и где до сих пор стояли их стаканчики.

Не совсем понимая, шутит он или нет, я тем не менее послушно села за стол и вопросительно взглянула на мужчину. В его руке оказался выуженный из лужи на столе стаканчик, и, наполнив его до краев, заклинатель протянул его мне.

Я приняла его обеими руками, как того требовала вежливость, всё ещё неверяще глядя на Фэн Хая. Это, должно быть, какая-то ловушка! Пить при нём никак нельзя — накажет.

— Пей, — жёстко приказал Фэн Хай и выжидающе на меня посмотрел.

— Я не могу, — пискнула я. Пить крепчайший алкоголь и так не хотелось, а делать это на глазах лучшего адепта клана, блюстителя дисциплины, было совершенным безумством.

— Можешь, — с нажимом отозвался он и перевёл взгляд на стену. — Ты же хотел выпить? Вон как приготовился — купил в городе вино, затащил его в гору, спрятал… Вот и пей… мужик. Всю бутылку.

«Мужик» прозвучало несколько насмешливо, но я не обратила на это внимания, с ужасом глядя на бутылку на столе.

Она почти полная! Да я умру после половины!

— Я не могу пить в одиночестве, — попыталась выкрутиться я, надеясь, что Фэн Хай возьмёт на себя хотя бы половину. — Это некультурно.

— Тебе уже поздно думать о том, что культурно и что нет, — «утешил» меня Фэн Хай и ещё раз повелительно произнёс: — Пей! А не то придётся будить наставников и просить назначить тебе наказание.

Угроза возымела действие, и я, морщась, выпила. Фэн Хай тут же наполнил стаканчик заново и протянул мне обратно. Я прикончила и этот, мрачно гадая, позовёт ли он лекаря, если мне станет совсем дурно, и можно ли умереть от бутылки «Нектара небожителей».

После третьего стаканчика язык у меня развязался, и я начала задавать заклинателю вопросы, которые он элегантно игнорировал, и заваливаться вбок, отчего Фэн Хаю периодически приходилось протягивать руку и возвращать меня в вертикальное положение. От его руки, касавшейся моего плеча, расходилось невидимое напряжение — в его теле было столько энергии воздуха, что она вырывалась наружу и волнами расходилась вокруг. От этого находиться с ним рядом было немного неуютно и тревожно. Интересно, есть ли у него друзья?

Так как я выпила уже достаточно, чтобы перестать думать перед тем, как говорить, но недостаточно, чтобы потерять возможность членораздельно разговаривать, я напрямую спросила его:

— Шисюн^[13], ты такой грозный. А у тебя есть друзья или тебя все боятся?

Не знаю почему, но мой вопрос его развеселил.

— Есть, — сообщил он и тут же задал ответный вопрос: — А у тебя?

— Раньше не было, — в приступе пьяной откровенности сообщила я. — Ни одного. А теперь вот целых два появилось.

Это была сущая правда — друзей у меня раньше не было, потому что я никогда не общалась близко с мужчинами. А вот подруги были — и по одной, самой близкой, я сейчас очень скучала.

— Зато у меня есть подружка, — доверительно сообщила я Фэн Хаю, наклоняясь к нему и с большим трудом удерживая равновесие, чтобы не упасть на него. — Она сама лучшая! А у тебя есть подружка?

На лице Фэн Хая отразилось замешательство, и я вдруг поняла, что я переодета в парня. Наверное, он решил, что я хвастаюсь своими любовными победами — мужчины же только этим и занимаются, когда не пьют. Ну или заманивают в свои сети невинных девушек, заманивают. Так, по крайней мере, говорила наставница… Так что не притворяйся белой овечкой, Фэн Хай! А замешательство у него на лице, наверное, оттого, что ему нечем хвастать.

— Не переживай, — я все-таки упала на заклинателя, и он поднял меня обратно в сидячее положение, прислонив для устойчивости к стене, — ты вроде не страшный, обязательно понравишься какой-нибудь девушке!

Мне вдруг до слёз стало жалко одинокого заклинателя, у которого даже нет подружки, и я громко всхлипнула. Фэн Хай, который после моих утешений побелел от бешенства, молча подал мне ещё один наполненный стаканчик, и, осушив его, я наконец-то отключилась.

Сознание возвращалось рывками. Вот я обнаружила, что лежу на чем-то мягком — вероятно, кровать. Потом я поняла, что в глаза бьет яркий утренний свет. И вдруг, в одно мгновение, вспомнила, что вчера выпила боги знают сколько при Фэн Хае и неизвестно что ему наболтала, и резко села в постели.

Я лежала в своей собственной кровати прямо в одежде. Мутило так, что комната вокруг плыла, и сидящий напротив в позе лотоса мужчина медленно двигался, изгибаясь, как гигантский змей. Моргнув, я собрала образ Фэн Хая в одного человека, и тут он открыл глаза.

— Проснулся, — невозмутимо произнёс он и потряс белым кувшином с алкоголем, в котором ещё что-то булькало. — Допивай давай.

Это я уже вынести не смогла, и, слетев с кровати, ветром пронеслась за дом в ближайшие бамбуковые кусты, где привалилась к стене, судорожно вдыхая прохладный утренний воздух в попытке обуздать бунтующий желудок. Дурнота медленно отступила, и я, держась за стену, тупо наблюдала за приближающимся силуэтом в развевающихся одеждах. Просто какой-то дух алкогольного возмездия!

Приблизившись, он произнёс только одну фразу: «Не пропускай занятия!» — и, вылив на землю оставшиеся две бутылки вина — всё-таки нашел их — удалился. Я, чувствуя облегчение, оттого что он наконец ушёл, закрыла глаза и, отлепившись от дерева, побрела в купальню, чтобы почувствовать себя немного более человеком и немного менее трупом.

Как это часто бывает с теми, кого наказали, вместо того, чтобы преисполниться раскаянием за свои поступки, я наполнилась ненавистью к карающей длани. Фэн Хай! Равнодушный заклинатель, от которого у младших учеников кровь стыла в жилах, у меня он вызывал только приступы клокочущей злости каждый раз, когда я о нём вспоминала. И, по непонятной причине, приступы тошноты — наверное, потому, что из-за него мне сегодня было так плохо.

Занятия сегодня прошли, как в тумане. Я тупо смотрела перед собой стеклянными глазами и даже не пыталась записывать, а И Мин и Ю Шин, севшие по обе стороны от меня, кидали на меня обеспокоенные и виноватые взгляды. Сосед спереди подозрительно принюхивался, пытаясь определить, от кого исходит запах перегара, а слова наставника отдавались в голове болью, словно с каждым звуком туда забивали гвозди. Хорошо хоть наставник Фэн Гуанчжи не спросил меня, когда проверял классы тёмных созданий.

Наконец мучение окончилось, и, подпираемая с обеих сторон соучениками, я побрела в сторону общежития.

— Выкладывай, — потребовал И Мин, едва мы отошли подальше от любопытных ушей одноклассников.

— Вы меня бросили! — я обвиняюще ткнула пальцем ему в лицо. — Смылись и оставили меня прямо в пасти тигра!

— Прости! — повинился он. — Мы хотели за тобой вернуться, но попали в руки дежурного, и он запер нас в сарае за брождение по ночам, а там дверь такая, что не вышибешь. Вон, Ю Шин так об неё бился, что весь бок ободрал!

Ю Шин принялся с готовностью разматывать пояс ханьфу, чтобы продемонстрировать мне свой бок, но я в ужасе замахала на него руками. Обойдусь без вида полуголых мужчин, пусть даже это собратья по учебе.

— Так что он придумал? Заставил стоять перед храмом предков или писать строчки? — спросил И Мин.

— Нет, — я помотала головой и прикрыла глаза, потому что мир мотался следом за головой. — Он заставил меня пить.

— Что пить? — не понял И Мин.

— «Нектар небожителей», — мрачно пояснила я. — Всю бутылку. Одну я выпил, а две другие он сегодня вылил на землю.

— Вылил? — изумленно переспросил И Мин, не в силах поверить, что кто-то мог решиться на такое кощунство. — Вот варвар!

Ю Шин, оказавшийся более сострадательным товарищем, поглядел на мой зеленый цвет лица и, метнувшись на кухню, мимо которой мы как раз проходили, вынес мне печеный батат, липкий и горячий, покрытый потеками запекшегося сладкого сока. Он разломил его пополам, и из плотной серой шкурки вырвались оранжевая мякоть и пар.

— Нужно покушать! — обеспокоенно заявил он и, едва я открыла рот, чтобы возразить, ловко заткнул возражения бататом. Вздохнув, я прожевала кусочек и с удивлением обнаружила, что после еды и вправду стало немного полегче.

— Ничего, — схватив меня за рукав, заговорщицки прошептал И Мин, — я схожу в город, куплю ещё вина, и в этот раз мы обязательно…

— Нет, без меня! — я в ужасе замахала руками с недоеденным бататом. — С меня хватит алкогольных приключений… Пойду я лучше посплю.

Однако я зря решила, что на этом последствия того, что Фэн Хай поймал меня за нарушением правил, будут исчерпаны. Я шла в свою комнату, отказавшись от обеда и мечтая упасть на кровать и проспать хотя бы пару часов, и мысленно перебирая, какие задания мне нужно будет сделать на завтра — нам задали сочинение и чтение древнего заумного текста, — как, подойдя к двери, вдруг заметила, что она открыта.

Вор! Меня прошибло холодным потом. Может, кто-то из города? Нет, какой безумец осмелится забраться в именитый клан заклинателей… Наверное, кто-то из учеников или слуг… А вдруг он найдёт мои бинты и травы и что-то заподозрит?

— Стой, воришка! — выкрикнула я, рывком распахивая дверь и выставляя перед собой недоеденный батат за неимением другого оружия.

Фэн Хай, стоящий у окна, и два незнакомых адепта, схватившиеся за мой матрас, подняли на меня удивлённые взоры. Переглянувшись, адепты расхохотались, и, скомандовав «Раз, два, взяли!» самим себе, подняли мой матрас, и куда-то его потащили.

Онемев от подобного произвола, я смотрела на то, как они выносят матрас в дверь, и даже безропотно посторонилась, пропуская их.

— Шисюн, — осторожно произнесла я, и он наконец-то оторвал взгляд от чего-то интересного за окном и посмотрел сначала на батат, который я тут же спрятала за спину, и только потом на меня, — зачем они забрали мой матрас?

— Потому что ты переезжаешь, — спокойно отозвался он. — В мою комнату.

Батат выпал из моих ослабевших пальцев и покатился по полу.

— А где будешь жить ты, шисюн? — я всё ещё надеялась, что это какая-то шутка и сейчас он расхохочется, как злодей из пьесы, и, хлопнув рукавом, исчезнет из моей комнаты.

— Там, где жил до этого. Чему ты так ужасаешься? — склонив голову, Фэн Хай внимательно наблюдал за моим лицом, отражавшим всю гамму обуревавших меня эмоций. — Ты же сам вчера жаловался, что не знаешь, как должен вести себя достойный мужчина. Вот и поживёшь со мной, понаблюдаешь.

— Я такое говорил? — переспросила я онемевшими губами. — А что ещё я говорил?

— Что рос среди женщин и у тебя не было примера мужчины, некому было тебя научить, как должен себя вести мужчина, — перечислил заклинатель, загибая пальцы, и я привалилась к дверному косяку, хватая ртом воздух, как выброшенная на берег рыба. Всё, провал… Что ещё я успела наговорить?

К моему ещё большему ужасу, я действительно начала смутно припоминать, как, рыдая и утирая слёзы широким рукавом Фэн Хая, жалуюсь ему, что не было у меня ни отца, ни брата, ни дяди, а он брезгливо отодвигается от меня, пытаясь выдрать из моих пальцев свое одеяние.

— И как ты жил в гостинице, рассказал, и про список «мужских качеств», — тут Фэн Хай помахал извлеченным из-за спины листом, и, хоть я и была в полуобморочном состоянии, но всё же разглядела свои записи. Первым пунктов в них шло «Настоящий мужчина должен пить».

— Ты что, шарил в моих вещах? — слабо переспросила я.

— И нашёл не только это, — без тени смущения отозвался Фэн Хай, и в его второй руке возникли два мешочка, аккуратно перевязанные ленточкой. — Что это, о юный наркоман?

Он потряс мешочками, и я, бросившись вперед, уже было схватила их, как заклинатель задрал руку вверх, сделав их для меня недосягаемыми. Он был гораздо выше меня, и я посчитала ниже своего достоинства прыгать и пытаться их достать. К тому же он не зря носил светлые одежды — если Фэн Хай решит не отдавать мне мешочки, то мне их не видать, как своих ушей.

Заклинатель нахмурился, и на его переносице обозначились лёгкие морщинки недовольства.

— Это лекарство, — слабо отозвалась я, сжав руки перед собой и отступая на шаг — пытаясь забрать свои свёртки, я встала слишком близко и едва не касалась груди заклинателя носом. От него едва уловимо пахло морозом. — У меня всегда был перекос энергий, и лекарь прописал мне травы для усиления энергии ян.

— Я вижу, что у тебя слабый ян, — согласился Фэн Хай. — Но что вот это за чудо-трава?

Богиня, за что мне это… Он разбирается в травах! Безошибочно отделив один мешочек — именно тот, в котором содержался сбор для подавления женской энергии инь — он бросил его мне, а затем поднёс к своему лицу второй мешочек.

— Что-то для контроля сознания, настроения… Не совсем понятно, что это за травы, — задумчиво произнес он. — Рассказывай, адепт Бэй Лин, что это?

Это был провал, полный провал. В мешочке был насыпан специальный сбор, который принимали все ученицы клана Белого Лотоса по утрам — по чуть-чуть, всего щепоть, но это было обязательно. Наставницы объясняли, что он «от нервов», «для сохранения способностей» и «много будешь спрашивать — отправлю чистить картошку». Как верная последовательница своего клана, я запаслась мешочком побольше и набрала себе порошка на год вперёд перед тем, как отправиться сюда.

— Травы… для успокоения… — сглотнув, соврала я. — Я плохо сплю, вот и пью такой сбор. Мне он нужен, отдай!

— Плохо спишь — значит, мало устаёшь, — не согласился Фэн Хай. — Человек должен правильно выстроить свою жизнь, и тогда ему не нужны будут ни тонизирующие средства, ни успокоительное.

— Вы же тоже принимаете травы! — обвиняюще бросила я. — Весь клан Фэн пьет за завтраком какой-то порошок, и тоже схожего свойства!

В столовой те адепты, что не приехали издалека, а выросли тут, в воздушном клане, и носили фамилию Фэн, засыпали что-то в свои стаканы и выпивали каждое утро. На мой вопрос И Мин пожал плечами и сообщил, что это что-то для концентрации. Ну или для расслабления, он точно не помнит, — и переключился на тушёную капусту перед ним, занимавшую его гораздо больше привычек клана Фэн.

— Если вам позволено выпивать лекарства, влияющие на сознание, но почему мне нельзя? — резонно спросила я и уже мысленно улыбнулась своей победе, — но рано.

Мне наконец-то удалось пробить ледяную корку равнодушия, сковывавшую старшего адепта Фэн Хая, наверное, с пеленок, и его глаза опасно сузились. Сообразив, что в пылу ссоры я опять подошла слишком близко и сейчас стояла всего в паре пальцев от заклинателя, я, сглотнув, отодвинулась.

— Хорошо, — медленно отозвался он, и я не поверила своим ушам — неужели он оставит мне мои травы? — Если уж я взялся показывать пример, то покажу. Раз я заберу твои травы, то и свои пить не стану, — с этими словами он развернулся и под мой прерывистый вздох высыпал содержимое второго мешочка на клумбу под окном, прямо на пышные азалии.

Повернувшись ко мне, он бросил пустой мешочек мне в руки и, скомандовав:

— Собирай вещи и марш в мою комнату! С этого мига ты живёшь там! — стремительно вышел. В коридоре послышался шум и топот — видимо, адепты, увидев его, неожиданно появившегося в коридоре, бросились врассыпную.

Примечания

13

Шисюн — старший брат по клану, вежливое обращение. Обращаться по имени к старшим в Китае считалось (и считается) очень невежливым.