Сияние полуночи

Алиса Жданова, 2023

Глава клана Белого Лотоса предсказала ужасную катастрофу. Чтобы предотвратить ее, она отправляет одну из своих лучших учениц, Бай Айлин, в клан воздуха под личиной молодого заклинателя. Задача Айлин – незаметно отыскать там опасный амулет и сразу бесследно исчезнуть. Никто не должен успеть что-либо заподозрить. Однако на беду, Айлин делает ошибку за ошибкой еще с порога клана и сразу привлекает внимание одного из главных адептов, Фэн Хая. Пока девушка пытается выполнить задание и отвести от себя подозрения, Фэн Хай, сам того не замечая, подбирается все ближе к тайне вечно раздражающего первокурсника…

Глава 6

Троица шисюнов не ушла сразу — они «прощупали» всех, кому-то что-то показав, кому-то поправив положение рук. Мастер Хаосюань только довольно потирал руки, приговаривая о «взаимопомощи и духе братства», и совсем не возмущался вмешательством в свой урок.

Не знаю, что хотел выяснить Фэн Хай, но фехтовальщица из меня и правда была никудышная. Меня начали обучать сразу, как я попала в клан, и стало ясно, что лекарем мне не стать, но сколько я ни тренировалась, всё равно результаты у меня были весьма средние. Давно с этим смирившись, я налегла на заклинания и стала лучшей хотя бы в этом, скомпенсировав отсутствие таланта в фехтовании. Нежить можно убить и заклинанием — так зачем мучиться, изучая то, что никак не дается?

Вечером после ужина, когда отбитые днём части тела начали нещадно ныть, я, пылая жаром мести, постучалась к И Мину и попросила его бесценные картинки.

— Лучше не надо, хуже будет, — качая головой, предупредил он, но всё-таки выдал мне пачку листов.

— Хуже некуда, — проворчала я и ненароком глянула на верхнюю картинку. — Фу, ну и гадость!

— Ты что, евнух? — возмутился И Мин, как будто сам рисовал, и протянул руки, чтобы забрать стопку обратно. — Смотри, какие у нее…

— Ладно, понятно, — я проворно спрятала картинки за спину. — Это великие произведения искусства, а я ничего в этом не понимаю.

— То-то же, — тут же успокоился парень. — Завтра расскажешь! Если что, приходи ночевать, не выгоним.

— Главное, чтобы меня оттуда выгнали, — я махнула рукой за спину и побрела к себе, потирая бока и морщась.

До прихода Фэн Хая я как раз успела развесить картинки на видных местах и устроилась так, чтобы увидеть его выражение лица. Первый взгляд был бесценен — он даже попятился, чтобы выйти, подумав, что зашёл в чужую комнату. Однако тут он заметил меня, с довольным видом сидящую на кровати, и в его взгляде промелькнуло понимание.

— Украшаешь комнату? — поинтересовался он. — Правильно, обживайся, ты тут надолго. А почему такие картинки выбрал?

— Это же произведение искусства, — возмутилась я, старательно стараясь не смотреть на «произведение» и не краснеть. — Смотри, какие у неё… эти… ну эти самые…

— Эти самые, эти самые, — передразнил меня Фэн Хай. — Иди лучше мойся, о юный свин, пока не поздно.

— Я мылся днём! — возмутилась я. Мыться, пока он в комнате? Нет уж!

— А потом была тренировка, — не согласился Фэн Хай. — На тебя все комары с округи слетятся. Иди, а то я сам тебя сейчас в воду засуну.

Угроза оказалось действенной, и, прихватив простыню для вытирания, я удалилась. «Наверное, он хочет украдкой выбросить картинки», — догадалась я и повеселела. Может, разглядев их подробно, он поймёт, с каким аморальным типом живет, и выгонит меня взашей?

Теперь нужно было как-то искупаться. Действительно, если не получится самовыгнаться из этой комнаты, то я не смогу постоянно ждать, когда старшего соученика не будет в комнате. Значит, нужно всё продумать…

Для начала я плотно придвинула ширму к дверному проему, а потом привязала её поясом к столбикам. Затем — задула свечу, потому что через бумажную ширму при свете можно было прекрасно разглядеть силуэт. А потом предупреждающе крикнула:

— Не вздумай зайти!

Шисюн не удостоил меня ответом, и, раздевшись и поминутно оглядываясь на дверь, я так же торопливо искупалась, как и днём. Ну и какой прок в роскошной купальне, если приходится спешить так, как будто за мной гонятся? Одно расстройство, а не купание.

Тщательно переплетя волосы, я вышла из купальни, и, собравшись с размаху плюхнуться на кровать, внезапно приземлилась на твёрдую поверхность. Взвыв, я подскочила — мой матрас исчез! Осталось лишь тонкое одеяло, заботливо скатанное в валик, и простыня.

— Шисюн, — не веря своим глазам, я ещё раз потрогала кровать. Да тут просто прикрытая простынкой доска! — Где мой матрас?

— Он тебе не нужен, — равнодушно отозвался заклинатель, делая какие-то записи за столиком. — На твёрдом спать полезнее. Воспитаешь в себе сдержанность и аскетизм, присущие благородному человеку. Может, даже пропадет желание любоваться подобными… произведениями искусства, — тут он махнул рукой в сторону «украшенных» картинками стен.

— Сам-то ты спишь на матрасе! — пылая возмущением, я подскочила к его кровати и, отогнув одеяло, постучала по постели кулаком. Раздался звонкий деревянный звук, и заклинатель подавил усмешку. — Ясно, без матраса, — упавшим голосом констатировала я. — Ладно, я уберу картинки, а ты вернёшь мне матрас, договорились?

— При чем тут картинки? — Фэн Хай уставился на меня безмятежным, как весеннее небо, взглядом, и я прошипела:

— Значит, всё-таки картинки. Тогда пусть остаются!

— Конечно, это же и твоя комната, Бэй Лин, — согласно закивал Фэн Хай, и я, кипя гневом, вылетела за дверь. Было уже поздно, и на долину опустилась ранняя горная ночь. Возле общежитий никого не было, и, побродив вокруг и попинав землю, я немного успокоилась и вернулась в комнату. Я сегодня так устала, что, может, и вправду усну без матраса?

В комнате было темно и тихо, лишь слышалось мерное дыхание заклинателя. Я мстительно хлопнула дверью, отчего дыхание на миг замерло, и прошла к своей кровати. Чуда не произошло — матрас всё ещё отсутствовал, и, вздохнув, я легла на ровные доски.

— Ненавижу тебя, шисюн, — с досадой прошептала я.

— И тебе спокойной ночи, — негромко отозвался заклинатель, и я, закрыв глаза, попыталась уснуть.

Сон никак не шёл — как я ни ложилась, мне было всё равно неудобно. Да на земляном полу спать и то мягче, чем на этой доске! Проворочавшись с полчаса, я тихонько позвала:

— Шисюн, а шисюн… Шисю-ю-юн… Шисюн!

— Что? — сонно отозвался он.

— Верни мой матрас!

— Спи, он тебе не нужен. Будешь канючить — заберу ещё и одеяло, а тебя свяжу и рот заткну, чтобы не болтал, — равнодушно отозвался он, и я замолчала.

Через несколько минут в комнате снова раздалось его мерное дыхание, и я, поднявшись, огляделась. Скорее всего, мой матрас где-то в комнате. Нужно просто найти его… Куда же он его спрятал? Куда же этот подлый, низкий, беспринципный тип мог его задевать?

Через несколько минут осторожных передвижений по комнате я проверила и шкафы, и пространство под столом, и даже заглянула в купальню. Под моей кроватью матраса не было, под кроватью Фэн Хая — тоже.

Поднявшись на ноги, я окинула спящего мужчину задумчивым взглядом. Сегодня кот не пришёл на нем спать, и он лежал в кровати ровно, как труп, со сложенными вдоль тела руками. Взгляд, пробежав по его телу, упёрся в стену за кроватью, где темнела ниша. Точно! За кроватями были глубокие полки — и это было единственным местом, где я ещё не искала.

Поколебавшись с минуту, я бросила один взгляд на свою негостеприимную твердейшую кровать и, решившись, забралась на краешек постели заклинателя. Во сне он выглядел расслабленным и безмятежным, тёмные ресницы отбрасывали длинные тени на щёки, а черты лица были столь совершенны и неподвижны, словно на кровати вместо заклинателя лежала мраморная статуя. Надеюсь, он и спит крепко, как статуя. Теперь нужно аккуратно-аккуратно перенести одну коленку за его тело, а затем одну руку, а потом…

Взгляд, выискивающий место, куда опереть ладонь, вдруг наткнулся на распахнутые, осмысленные, совершенно не сонные глаза мужчины. Я замерла в совершено двусмысленной позе — над Фэн Хаем, руки упираются на кровать по обе стороны от его лица.

— Ты что, картинок насмотрелся? — спросил он, и в его голосе наконец-то послышалось раздражение.

— Нет, — шёпотом отозвалась я, всё ещё зачарованно глядя в его лицо.

— Тогда, можешь, слезешь? Или ты собрался спать на мне? — бровь мужчины вздернулась, почти слившись с линией волос.

Покраснев до самых корней волос, я неловко завозилась, пытаясь слезть с кровати и не коснуться его тела, и в результате свалилась прямо на заклинателя. Мамочки…

Перехватив меня за плечи, Фэн Хай перекатил меня и сбросил на пол, благо кровать была невысокой. Лёжа на полу, я подумала, что завтра спрыгну с вершины горы Циншань. Он что, подумал, что я пристаю?

— Отдай матрас, шисюн, — почти без надежды на положительный ответ произнесла я. — А не то опять приду к тебе его искать.

— Приходи, я не жадный. Кровати на двоих хватит, — разрешил Фэн Хай, и я, потирая бока и зад, поднялась и поплелась к себе, признавая поражение. Не спать же с ним в отместку? Кто кому тогда отомстит… И так то, что я свалилась на него и он не распознал во мне женщину, настоящее чудо. «Наверное, не часто на него женщины падают», — мстительно подумала я и легла в кровать.

Через какое-то время мне всё же удалось уснуть, не иначе как чудом.

Утро было совсем не радостным — бившее в окно солнце раздражало, птички за окном раздражали, а свежий и выспавшийся шисюн раздражал неимоверно. На его приветственное «доброе утро» я ничего не ответила, а когда он вышел, не обратив внимания на мою грубость, я подошла к стене и одну за одной сняла все картинки. Нужно не забыть потом отдать И Мину — выселиться из комнаты они не помогли, а вот лишиться нормального сна — да.

День прошел как-то быстро и скомканно — может, потому, что я не выспалась и клевала носом и над тарелкой в столовой, и над учебниками на занятиях. Наставник Фэн Гуанчжи, потренировав нас в создании знаков — сегодня простейший знак получился уже у всех, — удовлетворённо провёл рукой по бороде и раздал всем талмуд об этике заклинателя, пригрозив контрольной через несколько дней, и всё время до обеда мы зубрили то, как, зачем и почему заклинатели упокаивают нежить. Суть этого учебника толщиной с мою руку можно было выразить в двух словах — потому что если её не развеять, сжечь, уничтожить или развоплотить, то она сожрёт столько людей, сколько сможет, но почему-то авторам понадобилось расписать эту мысль на триста с лишним листов, которые нам предстояло проштудировать за несколько дней.

Когда я шла в комнату с обеда, то в галерее, у которой вместо стен были ажурные резные панели, изображающие картины с разными временами года, я наткнулась прямо на главу клана.

— Ой! — резко завернув за угол, я чуть было не врезалась в него и, отскочив, поспешно поклонилась: — Господин Фэн Шао, простите, я вас не увидел.

— Ничего, — он кивнул и собрался было проследовать дальше, когда я, вспомнив, что не отдала ему платок, догнала его и вручила выстиранный и сложенный вчетверо кусочек светлой ткани. — Возьмите, я его постирал. Спасибо.

Фэн Шао протянул руку и взял платок, а затем, окинув меня с ног до головы внимательным взглядом, удивлённо спросил:

— Что с тобой? Как-то неважно выглядишь.

— Ничего, просто не выспался. Шисюн забрал у меня матрас, — не удержавшись, нажаловалась я. Может, хотя бы брат его приструнит?

— Шисюн? — недоуменно переспросил Фэн Шао. — А, Фэн Хай! Так это очень полезно, я и сам сплю на доске. Зато у тебя не будет сколиоза. Как хорошо, что вы с ним подружились!

— Да, я ему очень благодарен за заботу, — уныло произнесла я и, поклонившись, побрела в комнату. Как это я забыла, что Фэн Шао — глава клана по должности, но лекарь по призванию, и на всё смотрит со своей точки зрения?

Однако я рано решила, что Фэн Шао совсем уж чёрствый эскулап — когда после обеда мы собрались на тренировочной площадке, на которую я еле добралась, засыпая на ходу, и вдали уже замаячила троица шисюнов, готовящаяся задать нам трёпку, из-за ближайшего здания внезапно показался глава клана и, подойдя к мастеру Хаосюаню, озабоченно произнес негромким поставленным голосом человека, привыкшего командовать — так, что мы даже издалека слышали каждое слово:

— Мастер Хаосюань, мне необходима помощь с разбором трав. Разрешите, заберу у вас одного адепта?

Тот лишь торопливо кивнул, предвкушая прекрасный урок с шисюнами и младшими учениками, который будет демонстрировать «братство и взаимопомощь», и Фэн Шао, безошибочно отыскав меня в толпе, поманил пальцем. Не веря до конца, что избегу мучительного урока фехтования, я со всех ног бросилась к нему. Вслед мне неслось сочувственные шепотки: «Бедняга, такую тренировку пропустит». Я лишь хмыкнула и ускорила шаг — пропущу с удовольствием!

Помощь с травами, как оказалось, главе Фэн была не нужна — проведя меня в свой врачебный кабинет, пахнущий ароматными травами, он махнул рукой на кушетку, выдал тонкое покрывало и ушел, скомандовав отдыхать. Блаженно вытянувшись на мягком, как облако, матрасе, и укрывшись легчайшим одеялом, я прикрыла глаза и пообещала себе вечно чтить Фэн Шао как величайшего мудреца и самого великодушного человека нашего времени. Надо же, он так занят, а нашел время, чтобы вызволить меня с тренировки и устроить отдохнуть! Перед глазами всплыло его лицо с правильными чертами и лёгкой улыбкой, и я почувствовала в груди тепло и свет, словно туда заглянуло солнышко и согрело его своими лучами. Хорошо, что он не такой, как его брат!

Наверное, я всё-таки уснула — мне приснился луг, покрытый голубыми и розовыми цветами, и Фэн Шао. Он протянул мне букет, и я вдруг поняла, что я в женском платье, и испугалась, что он выгонит меня из клана — однако Фэн Шао это ничуть не удивляло. «Я же должна разобрать для него травы», — вспомнила я и, опустившись в усыпанную яркими пятнами цветов изумрудную траву, принялась разбирать свой букет и вплетать цветы в волосы Фэн Шао, который лёг на землю, подложив под спину доску, чтобы не развился сколиоз, и положил голову мне на колени. Внезапно распахнув глаза, он посмотрел на меня и произнёс:

— Бэй Лин, вставай, скоро ужин. Просыпайся… Бэй Лин!

— А? Да… Встаю… — я наконец-то открыла глаза, и первым, что я увидела, было склонившееся надо мной лицо Фэн Шао. В руке он держал пучок сухой травы с осыпающимися коробочками семян, и я мигом вспомнила свой сон и залилась краской по самые уши.

— Спасибо, я уже ухожу. Очень хорошо выспался, — кубарем скатившись с кушетки, я неловко расправила одеяло и уже было собралась выйти, как Фэн Шао окликнул меня:

— Бэй Лин, если завтра тоже не выспишься, говори, я выдам тебе новый матрас. Не стесняйся.

— Спасибо, — благодарно произнесла я и, тщательно пряча глаза, чтобы ненароком не взглянуть на пук сухого сена в руках заклинателя, торопливо вышла. О Боги, почему мне приснился этот сон? Наверное, потому что он по-доброму ко мне отнёсся. Какая ещё может быть причина?

За ужином И Мин возбужденно рассказывал, какой был замечательный урок фехтования и как здорово он научился махать мечом, Ю Шин поддакивал и подкладывал ему в тарелку тофу и кукурузу. Да, Ю Шин явно смотрит на И Мина снизу вверх, но они же друзья, равные — зачем он печётся о нем, как заботливая бабуля?

— Даже Фэн Хай сегодня никого не кошмарил, — делился И Мин. — Если его не бесить, он нормальный, хорошо объясняет. А потом они с Лань Сэном устроили показательный поединок, это было что-то! — он произнёс эти слова с придыханием, и я поняла, что скоро за этим столом ненавидеть Фэн Хая буду я одна, а И Мин вышьет на одежде его портрет и станет подкидывать ему под дверь цветочки.

Тут я вспомнила, что после ужина мне предстоит вернуться в комнату, которую я делю с этим доморощенным тираном, и приуныла.

— Не переживай, — утешил меня И Мин, заметив мое вытянувшееся лицо, — мы тебе покажем все приёмчики, которые сегодня были, да же, Ю Шин?

Конечно, тот был не против, и, на время оставив тему Фэн Хая, И Мин вернулся к своей второй излюбленной теме — как он утащит курочку и мы её зажарим. Вот язык без костей!

Слушая его, я невольно улыбнулась: перед тем, как попасть в клан Фэн, я думала, что мужчины только и делают, что пьют, дерутся и хвастают любовными победами. А оказалось, они такие… нормальные. Говорят о курочке, о планах на завтра и о занятиях — о том же, о чем мы говорили с девушками в Белом Лотосе. Может, наставницы просто не знали, какие мужчины на самом деле, и поэтому рассказывали нам всякие ужасающие вещи и советовали держаться от них подальше?

Вечером, когда я вернулась в комнату, Фэн Хай был уже там и одновременно читал книгу и выписывал из неё что-то на отдельный лист, белый и плотный. Я прошла к своим учебникам, не удостоив его ни словом, и, вытащив учебник по этике, начала штудировать его, старательно зазубривая самое основное — наставник Фэн Гуанчжи предупредил, что пересказ своими словами его не устроит и мы должны заучить куски текста. Заклинатель тоже не стремился разговаривать со мной, и мы провели вечер в молчании, занимаясь каждый своим делом. Время пролетело быстро, и вскоре по двору пробежал дежурный мальчишка из клана, один из тех, кто, когда подрастёт, станет так же учиться на заклинателя, со всей дури колотя в бронзовый таз и крича:

— Час Свиньи^[20] настал! Час Свиньи!

Пора спать. Я, не глядя, протянула руку за небольшим бронзовым светильником, стоявшим посреди стола, но мои пальцы обхватили что-то мягкое и теплое. Не успела я поднять глаза, чтобы посмотреть, что это, как Фэн Хай, резко дёрнувшись, вырвал руку из моей хватки и отпрыгнул, как будто его схватила ядовитая змея, холодная и мерзкая. Я смерила его удивлённым взглядом — чего это он? Неужели так презирает меня за то, что мужчина из меня неважный, и ему противно даже случайное прикосновение? Но так как он явно не собирался ничего объяснять, а, раздраженно одёрнув одежду, отошёл, я всё-таки взяла светильник и задула огонь. В упавшем на комнату мраке поплыл серебристый дымок, складываясь в причудливые фигуры, и я, вздохнув, отчего дымок почти развеялся, направилась в купальню — переодеваться ко сну.

Получасом позже, когда мы уже легли, Фэн Хай вдруг произнёс, равнодушно и отстранённо, словно говорил не мне, а потолку над своей кроватью:

— Завтра в час Обезьяны^[21] мы пойдём на старый мост к северу от резиденции. Там что-то завелось. Будь готов, идёшь с нами.

— Хорошо, — несколько растерянно отозвалась я. — А что там завелось? И кто пойдет?

— Пойдет моя группа, Лань Хи и Лань Сэн, мы всегда вместе ходим на задания. А что завелось — узнаем на месте.

— Хорошо, — ещё раз отозвалась я, и мы оба замолчали.

Примечания

20

21:00–23:00.

21

15:00–17:00.