Мокрый не боится дождя

Алина Воронина, 2023

В отеле погибают три женщины. По подозрению в причастности к этому арестован главный менеджер. Однако двое друзей – бывший эфэсбэшник и профессор-арабист сомневаются в этом. Удастся ли им найти истинного убийцу?

Глава 5. Девичьи ручки и урна для мусора

ЛОББИ ОТЕЛЯ « ПАРАДИЗ»

Когда рисуешь — мир вокруг отключается.

Случалось, что Марысю оставляли дома одну. И тогда она начинала… оглядываться. Неожиданно. Чтобы застать врасплох тех, кто притворяются невидимками. Но они опережали её. И успевали спрятаться.

— У-у-у-у! — грозила она укромным углам. — Я не боюсь вас!

Но на самом деле Марыся трусила. А всё из-за ужастиков, которые смотрела дома у подружки. По сравнению с ними сказки, которые читала ей мама, детский лепет. Да,да, именно так. Детский лепет. Так иногда повторяет папа. Ну что страшного в легенде про чародея пана Твардовского? И Марыся, разумеется, не верит, что он теперь обитает на луне и, если посмотреть на неё, то увидишь тёмное пятнышко. Вчера Марыся смотрела вверх. Была полная луна. Пятен на ней много. Но Марысю они не заинтересовали. Другое дело — вампиры,призраки, утопленники… Да, вчерашний Хеллоуин получился отпадный. Она реально испугалась. Когда это случалось дома, она доставала бумагу и краски. Страх уходил. Даже если она просто раскрашивала белый лист. Во все цвета радуги. Но сейчас хотелось изобразить настоящую картину.

Для своего рисунка Марыся выбрала три цвета: голубой, оранжевый и чёрный.

«Фу! Все фломастеры рисуют плохо».

Девочка злится. Открывает колпачок — делает два-три росчерка. Если он не оправдывает её ожиданий, откладывает в сторону. Но при этом не забывает закрыть колпачком и прикрутить. ( Не то что арабские ребятишки! Они-то даже не удосуживаются нанизать колпачок! )

Из-за технических трудностей рисунок продвигается медленно.

— Марыся!-Мамин голос.

Марыся не оборачивается, а лишь нахохливается и утыкает округлый отцовский подбородок в шейку.

« Не успела!»

— Марыся! Бардзо!-Папин голос. В нём различимы нотки, которые нельзя пропустить мимо ушей.

Марыся с демонстративной порывистостью закидывает фломастеры в рюкзачок, сгребает листки и бросается на отцовский зов, не заметив, что смахнула главный объект своего вдохновения.

ЛОББИ

Девушка в зелёном хеджабе устраивается на одном из кожаных диванчиков, рассредоточенных по лобби и позволяющих обрести личное пространство. После скученности салона самолёта, вызывающего клаустрофобию у чувствительных натур, это немаловажно. Лобби оформлено в стиле арт-деко и призвано покорять показным размахом и поддельной роскошью. И тем не менее на простого человека действует безотказно. Девушка в зелёном хеджабе не исключение. Как бы хотелось ей сидеть здесь бок о бок с мужем. И просто наслаждаться. Вместо того чтобы просеивать пространство в поисках ускользающего из поля зрения объекта.

Девушку зовут Асия, но для русскоязычных она просто Ася.

Родительские призывы, адресованные юной художнице, достигают слуха Аси-Асии. А взгляд цепляет полёт унесённого вихрем Марысиного рисунка. Ася окликает девочку. Но та, не оглядываясь, вприпрыжку бежит к автобусу. Рюкзак колотит по голым лопаткам.

« Прям сложенные крылышки отощавшего ангелочка».

Не терпя любое нарушение порядка, а тем более в «Парадизе», который она не без основания считает своим, девушка в зелёном хеджабе снимается с места. Хотя она несёт свой немалый вес в непринуждённой безмятежности, взгляд её — начеку. Глянув на автобус, затем на детское творчество, она водворяет листок на место.

А тем временем голубой фломастер, докатившись до края столешницы, балансирует на кромке. Девушка замирает, наблюдая, как гравитация одерживает над ним верх. Слышится щелчок по выложенному плитами полу. Ася неожиданно легко наклоняет свой внушительный стан,кладёт фломастер на место и возвращается к облюбованному диванчику. Она уже намеревается вверить тело его объятиям, когда в лобби входит Абдель. Он двигается с уверенностью борца, выходящего на ковёр для поединка.Первым делом к сотрудникам рисепшена. Их диалог достаточно продолжителен, чтобы Ася смогла угнездиться на месте, удобном с точки зрения обзора. Судя по частоте и фокусировке взглядов, теперь её интересует один-единственный объект.

А тем временем, получив все интересующие его ответы на рисепшене, Абдель Яхья огибает хромированный столик, за которым вновь прибывшие заполняют карточки постояльцев и где несколькими минутами ранее рисовала Марыся.На пару мгновений девушка в зелёном хеджабе теряет его из вида из-за носильщика и гружёной багажом тележки.А потом… Нет нужды в особо чутком слухе, чтобы уловить бумажный хруст в кулаке-жернове, превращающем листочек в комок. Жест настолько не вяжется с тягучей кошачьей пластикой мужчины, что наблюдательницу берёт оторопь. Кроме того, её отменное зрение фиксирует подрагивание фалангов пальцев. За четверть секунды между попаданием на сетчатку изображения и сознательным восприятием человек должен автоматически осмыслить информацию. Асино зрение справляется с задачей. Спору нет, углавного менеджера имеется немало поводов для волнения. Девушка в зелёном хеджабе не теряет надежды: её скромная особа не последняя в том перечне. Но что означает краткость и нервозность их последней встречи?

Девушка в зелёном хеджабе выжидает пятнадцать минут, после этого покидает свой наблюдательный пункт. Но двигается она не следом за Абделем, а в направлении мусорного ящика, в утробу которого метким щелчком отправлена загадочная записка. Достаточно взгляда, чтобы понять:внутренность урны недосягаема. Признав поражение, она покидает лобби.

И если бы дело тем и ограничилось, не исключено, что следующая беда обошла бы «Парадиз» стороной. Но Асия-Ася принимает собственное решение. Обойдя центральную площадку, она аппетитным колобком вновь закатывается в лобби и останавливается у рисепшена.

— У меня проблема. Не могли бы вы помочь?

ГОРОДСКОЙ МОРГ

— И это всё? — в голосе офицера полиции — надежда: напоследок доктор озвучит информацию, которая и прольёт свет на дело.

— У трупа поражена нижняя часть лица.

— Что это значит?

— На коже имеется множество маленьких ранок, причинённых скорее всего иглой. Или чем-то острым.

— Её пытали?

— Не исключается. Но утверждать наверняка не берусь.

— Время нанесения телесных повреждений?

— Не больше суток назад.

— Вы уверены?

— Попавшая на кожу вода усугубила ситуацию, вызвав покраснение и отечность. Подобное случается, когда ранки не успели подсохнуть.

Такой поворот событий обескураживает Амера Саеда. До последнего момента он рассчитывал: дело будет закрыто за отсутствием состава преступления. Всего лишь несчастный случай: туристка хлебнула лишнее, потеряла равновесие и… Да, именно так он готовился написать в рапорте. Однако простое, на первый взгляд, дело, принимает иной оборот. А это так некстати, особенно учитывая боль в правом подреберье.

Если труп со следами пыток связан с организацией « Братьев мусульман», дело переходит под юрисдикцию спецслужб. Но пока прямые доказательства отсутствуют. Если не брать в расчёт анонимного письма. Но его Саед Амер отправил по назначению. Реакция последовала незамедлительно: в персонал отеля внедрён агент. Однако несмотря на превентивные меры последовало убийство.

ПЛОЩАДКА ПЕРЕД ХОЛОДНЫМ БАССЕЙНОМ ОТЕЛЯ «ПАРАДИЗ»

— Изобретатель организованного туризма! — дама в золотисто-жёлтом тюрбане бросила вопрошающий взгляд на лежак слева. Оттуда раздалось растерянное мычание.

— Кук!-донеслось из шезлонга справа.

— Тот, кого съели аборигены?

— Про которого Маршак написал.

— Что-то не припоминаю…

— В «Мистере-твистере».

— Мистера знаю, а Кука нет, — настаивала дама в тюрбане. А сосед справа начал декламировать:

— Есть за границей контора Кука,

— Если вас одолеет скука

— И вы захотите увидеть мир-

— Остров Таити, Париж и Памир…

Мужчина, распластавшийся по левую дамскую руку, приподнимает голову и подхватывает:

— Кук для вас в одну минуту

— На корабле приготовит каюту,

Или прикажет подать самолёт,

— Или верблюда за вами пришлёт.

Совместное декламирование смягчает напряжённую атмосферу, установившуюся между приятелями со времени ночного происшествия. «Ни слова — Даночке. Зачем волновать женщину?»

— Костик, чего ты беспрестанно крутишь головой? — озаботилась Дания Рафаэлевна.

— Ищу Марысю, — ответил за Костика дедушка.

— Это правда, Костик? — не отстаёт бабушка.

— П-а-авда…

— Не грусти, солнышко. У тебя есть фотки!

Белозерцев резко вскидывает подбородок, так что другу даже слышится хруст в позвонках.

— Паша, у тебя что-то болит? — шёпот жены над ухом звучит набатом.

— Нет-нет, разомлел на солнышке.

— Тогда, «бабайчик», выкупай, пожалуйста, Костика.

Мальчик откликается на предложение поплавать в бассейне с третьей дедушкиной попытки, когда Белозерцев прикасается к его по — девичьи округлому плечу. Даёт о себе знать предыдущая ночь.

Костик повозился в воде пару минут и с трудом вскарабкался на бортик.

«Как маленький старичок!»

Временами на Павла Петровича накатывало ощущение безнадёги: они пытаются из мраморной глыбы одной… пилкой для ногтей выточить статую. В ответ на его сетования супруга отвечала: «Тебе надо выточить две статуи — себя и внука!»

— Вам не кажется, что главный менеджер пренебрегает мудростью предков? — изрекает Дания Рафаэлевна.

— Какой же? — интересуется муж, привычный к неожиданным поворотам жениных мыслей.

— Два граната в одной руке не удержишь!-чеканит Дания Рафаэлевна. — Это ваше крылатое выражение, Владимир Николаевич! — Профессору-арабисту адресована кокетливая улыбка. А его брови ползут вверх, выражая галантное недоумение. На него и льётся поток сознания:

— Изворотливости мужику не занимать — справится и с двумя… Абдель — араб. И этим всё сказано.

— Что именно?-попытался придать разговору конкретики Садовой.

Дания Рафаэлевна с ответом замешкалась, и на выручку супруге поспешил Павел Петрович:

— А то, что даже в Коране у них превозносятся хитрость и коварство.

При этих словах профессор-арабист неодобрительно касается бритого подбородка.

— Что за манера вырывать слова из контекста! Полностью аят 3:47 звучит так: « И хитрили они, и хитрил Аллах, но Аллах — лучший из хитрецов!»

Супруги переглядываются.

— А в чём разница? — контратаку муж берёт на себя.

— А в том, что Всевышний не остаётся безучастен, когда люди пытаются лукавить с Ним. Он отвечает тем же. Кстати, Иегова в Ветхом Завете применял ту же тактику к евреям — сводным братьям арабов.

Однако изложить суть политики Бога Израиля в отношении грешников Садовому не удалось.

— Аэробика! — раздался голос Алена. Первой откликнулась Дания.

Наблюдая, как ловко проделывает супруга предлагаемые аниматором упражнения, Павел Петрович преисполнился гордостью: хороша! И правда. Судя по порхающей фигурке, земное притяжение не в полную силу действовало на 155 сантиметров её роста.

На секунду его внимание отвлекли юные арабки, вылезшие из бассейна и прошлёпавшие мимо.

« Маленькие влажные следочки».

Волосяные луковицы Белозерцева оживают.

Чтобы отвлечься, он фокусирует взгляд на верхушке пальмы. Её плавные движения возвращают умиротворение. Зрачки движутся по коричневому мохнатому стволу, оттуда к лужайке. И вот финиш. Бортик бассейна, откуда оставленная девочками-арабками цепочка следов тянулась к навесу.

Проклюнувшая из волосяных луковиц растительность устремилась вверх, причиняя невыносимую почесуху. Усмиряя её, Павел Петрович снял панаму-афганку. Перед внутренним взглядом зажёгся экран. И он разглядел точно такие же отпечатки. Одни побольше. Другие поменьше. Они шли от бассейна… в котором плавало тело,и пропадали у дорожки, огибавшей двухэтажный домик с увенчанными арками лоджиями. По всему выходило, что перед тем как у бассейна возник он, там побывали купальщики. Или купальщицы. Один — ребёнок. А второй — женщина, при чём молодая: форма ступни ещё не растоптана, не деформирована.

Меж тем растительность — фантом достигает стадии колошения. Чтобы отвлечься, он проводит ладонью по макушке и переваливается на живот. Вытянув руку, подцепляет женину обновку и измеряет длину старинным способом — растопырив указательный и большой палец. Лицо его принимает озадаченное выражение.

ТЕРРИТОРИЯ «ПАРАДИЗА»

Обед главного менеджера начинался после общей трапезы, когда кухонные работники приступали к мойке посуды. Эти полчаса наслаждения едой не должны омрачаться заботами. Непреложное правило, которое редко нарушалось. Но после суматошной ночи всё пошло наперекосяк. Абдель гонял по тарелке кусочки любимого блюда, не ощущая вкуса, а в его голове звучал монолог старшего брата из их последней беседы: «Нынешний турист приезжает на нашу родину, чтобы пить алкоголь и предаваться блуду. Это неправильно. Турист должен получать пользу от всего — от благодатного климата, древней культуры, наших традиций. А продажу спиртных напитков надо запретить. Пусть пьют дома. Жизнь доказала: что вредно по Корану, вредно по науке. И мы должны давать туристам советы — что пагубно, что нет. Конечно, все мы дети Адама и Евы. Но не все разумны. Туриста следует вразумлять…»

Он отрывается от тарелки и оглядывается. Девушка в зелёном хеджабе устроилась за барной стойкой и сосредоточенно, как чётки, перебирает кнопки мобильника. Глядя на неё — такую доступно — аппетитную, он припомнил очередное изречение бабушки Айши: « Если долго смотреть на хлеб, аппетит может пропасть».

Адресовав девушке в хеджабе улыбку, которая напоминает мускульный спазм, он направляется в корпус, расположенный рядом с бассейном.

Скорее по инерции, чем по необходимости, он касается костяшками пальцев дверного полотна. Никто не отзывается. Он вытаскивает мастер — ключ,подходящий для всех номеров. Войдя в помещение, тянет носом. Каждый обитатель «Парадиза» добавляет к устоявшемуся букету запахов собственный, и этот интимный дух ещё несколько часов после отъезда висит в воздухе, подобно взвеси. Ноздри Абделя его улавливают. На этот раз нервные рецепторы докладывают: гость не ночевал. Частицы кремов, гелей и туалетной воды успели рассеяться. Воздух вернулся к застарелым запахам мебели, чьи лучшие дни давно миновали, и недавней уборки. Он проходит в спальню. Добротный кожаный чемодан стоит у платяного шкафа. Дамская сумочка-на туалетном столике. Ночная сорочка цвета спелого персика распростёрла объятия на кровати. А рядом с подушкой голубеет шарик. Абдель берёт его и катает по ладони — на ней остаются красные точки.

Он набирает Амера Саида.

— Господин офицер, утонувшая женщина проживала в моём отеле. — И после краткой паузы:-Да, у меня есть основания так думать.

За время его отсутствия девушка в зелёном хеджабе не сменила ни места, ни занятия, но при его появлении оторвалась от мобильника и одарила улыбкой благосклонности. Он ответил вежливым кивком и попросил стакан минеральной воды. Пока бармен выполнял его просьбу, взгляд Абделя украдкой скользнул по силуэту единственной посетительницы. А она принялась рыться в сумке. На барную стойку полетели зажигалка, пачка сигарет, набор бумажных салфеток, пластинка жвачки, мягкая игрушка — то ли кролик, то ли заяц. И какие-то дамские штучки, идентифицировать которые мужчина не в состоянии. Но один предмет не составило труда опознать.Бирка с цифрой. Его созерцание успокоило девушку в зелёном хеджабе, и содержимое сумочки последовало в обратном направлении.

Залпом допив воду, которая ничуть не освежила его разгорячённых подмышек, он пошёл к выходу. Ему вдогонку зазвучал женский смех. Нет, она не знает арабского. И она не татарочка. Похожа? Ах, хеджаб. Да, это особый головной убор. Он создаёт ощущение надёжности.

У входа в ресторан Рита прикрепляет анонс мероприятий на следующую неделю. Она встаёт на цыпочки — икроножные мышцы напрягаются, а вместе с ними и плотно облегающие ноги гольфы.

Аниматор оделась эпатажно: красная футболка, белая юбочка и красные гольфы. Основная форма национального клуба «Аль — Ахли», за которую болели несколько поколений мужчин из семьи Яхья. С одной стороны, это доставляет Абделю удовольствие, а с другой стороны — начальственную досаду. Чем Рите не пришлась по вкусу прежняя униформа?

ПЛОЩАДКА ПЕРЕД ХОЛОДНЫМ БАССЕЙНОМ

— А она няшка! — провозглашает Дания Рафаэловна, переворачиваясь на живот.

Мужчины, не давая себе труда понять смысл подцепленного в Интернете словечка, тем не менее двигают шеями в направлении аниматорской будки.

— Славянский шарм!-развивает тему Павел Петрович. — Его не способна нивелировать даже униформа массовика-затейника.

— А характер! Стоический! — продолжает расточать комплименты Дания Рафаэловна. После чего выдержав многозначительную паузу, добавляет:-Ведь ни одной жалобы! Ни одного намёка!

Над шезлонгами повисает многозначительная пауза.

— Что вы, Даночка, имеете в виду? — не выдерживает Садовой.

— А то, что не везёт барышне!

— Не темни, Дана!-вступает муж.

— Эти гольфики… — При этих словах Садовой окончательно вынырнул из волны личных переживаний.

— У меня были такие же. Когда я прыгала через резинку. Помните эту дворовую игру? — не дождавшись ответа, Дания Рафаэлевна продолжает: — Так вот…Один гольф сползал и оседал у щиколотки.-«Аби» снова берёт паузу. А через пару секунд, картинно поведя изумрудного цвета чалмой, оповещает: — Никакая женщина не будет портить свой внешний вид! Без крайней необходимости!

— И каков вывод?-подаёт голос Белозерцев.

— А тут и думать нечего! Она скрывает синяки. На икрах!

— С чего ты взяла?

— Хлопчатобумажные гольфы имеют обыкновение спадать. В самый неподходящий момент!

— Может, это следы… как бы поделикатнее выразиться… альковных игр?

— Не смеши меня, Паша!-отбрила супруга. Но развить мысль ей помешала Рита — собственной персоной.

— Дания! Танец живота!

— А куда подевалась ваша постоянная ученица? — полюбопытствовала Белозерцева, величаво поднимаясь с шезлонга. Но Рита уже мчалась дальше.

— У Аси — рандеву, — ответил за аниматора всё это время молчавший Садовой.

— Сидит в номере и умасливает телеса благовониями? — усмехнулась Дания Рафаэловна и прошествовала к площадке, где дамы старательно двигали округлыми чреслами.

— И какой напрашивается вывод? — осведомляется Белозерцев, проводя «чалму» взглядом мужчины, обладающим на неё абсолютной монополией. И сам же отвечает:-В «Парадизе» завёлся садист.

— При чём здесь садо-мазо? — отмахивается друг.

На центральной площади появляется пара британских пенсионеров, мгновенно притягивающая взгляды. Во-первых, из-за редких появлений на публике. Во-вторых, из-за неувядающего колорита старой доброй Англии.

Он высок и длиннорук, с выправкой отставного военного и носом принца Чарльза. Достоинство от сознания хорошо прожитой жизни сквозит в каждом жесте джентльмена и, видимо, служит опорой в зыбком настоящем.

Её личико — запечённое яблочко, обрамлённое волнистыми прядями в стиле 50-ых прошлого века. Старческую сутулость драпирует платье — цвета молотого имбиря в мелкий цветочек. В тон ему — удобные туфли, скрадывающие изъяны больных ступней. Но главное — трость с набалдашником в виде собачьей головы. Аксессуар отличается многофункциональностью, ибо по мановению руки превращается в стульчик.

При виде твёрдости, с какой покрытая старческой гречкой рука сжимает набалдашник, Белозерцев устыдился недавней слабости — там у бассейна с подогревом.Созерцание же британца, галантно поддерживающего спутницу,навевает мысли об осени жизни. Когда излечивается невроз нехватки времени, когда смакуешь каждую минуту — прежде чем дать ей соскользнуть в нижнюю капсулу песочных часов. Увы, их нельзя перевернуть.

— Садовник, а где они живут?

— Их балкончик выходит на самое тихое — до последнего времени — место. Угадай — какое!

— Но в таком случае…

— Обзору мешают кроны. Да и не факт,что у старичков есть желание поделиться наблюдениями.

— А полиция? Она обязана опросить.

— Должна-то должна…-меланхолично протянул Садовой. — Только не думаю, что бритты пошли на контакт с полицейскими. Они снобы,и к тому же бывшие колонизаторы. Да и лавры мисс Марпл вряд ли их прельщают.

Белозерцев не стал уточнять, при чём тут Агата Кристи.

ЛОББИ ОТЕЛЯ «ПАРАДИЗ»

Вскрытие урны потребовало времени. А ещё присутствия уборщика.

Хвала Аллаху! Мусорку не успели заполнить до верха. В кучке обёрток от жвачки, использованных влажных салфеток и пустых сигаретных пачек она мигом углядела скомканную бумажку. Ася поблагодарила мусорщика, который ответил ей плотоядным оскалом, и она пожалела, что не надела хеджаб. Он для неё как панцирь для черепахи. Правда, временами её не оставляет желание приложиться к сигаретке, а хеджаб и табак — никуда не годное сочетание. Особенно на взгляд местных.

Припрятав вновь обретённый «документ» в сумочку, девушка прямиком направилась к себе. Устроившись в изножье кровати, она расправила бумажку на просторной коленке. Нет, это не записка. А всего лишь рисунок. В центре — закрашенное синим фломастером пятно. «Бассейн?» И в нём резвятся человечки.

« Палка, палка, огуречик — вот и вышел человечек!»

И что ей со всего этого?

Ася кладёт бумажку на туалетный столик. Она успеет подумать над этим. А сейчас предстоят дела поважнее. Встреча с очередным кандидатом. Признаться, подтачивает червячок тревоги. А вдруг в последний момент сорвётся. Но она убеждает себя: всё будет хорошо…