Отель желаний

Алина Аркади, 2022

Привычная жизнь и повседневные обязанности сменяются растерянностью, когда управление отелем переходит в руки сына хозяина. Человек из другой сферы совершенно не понимает принципы нашей работы, и разобраться в нюансах ему должна помочь я. Но так ли всё прозрачно в жизни отеля, как кажется на первый взгляд, или здесь у каждого свои желания? И что делать, если желания нового хозяина должна исполнить я?

Глава 4

Пара дней прошла, а Кретов-младший так и не появился в «Дэсэо» с официальным визитом, чем откровенно заранее уже меня раздражал. Неужели не понимает, насколько неприятно находиться в подвешенном состоянии с новостью о смерти его отца и размытом будущем всего персонала. Мы, конечно, работаем в штатном режиме, выполняя всё, как обычно, но людям, а мне в особенности нужна гарантия, что существует человек, который способен решить глобальные проблемы.

Мне уже прилетала пара СМС от администраторов о похожем мужчине в холле отеля, но Света опровергла догадки, уверяя, что это не Кретов. Я по уши зарылась в документацию, чтобы рассортировать экстренные вопросы и те, которые подождут моего внимания ещё немного. Ковыряние в бумагах отвлекало от непрошенных мыслей, по большей части не позитивных, поэтому я с присущим мне усердием вчитывалась в каждую букву.

Света: Он здесь.

Всматриваюсь в текст, обдумывая варианты диалога и сказанных мною слов, а когда поднимаю голову, вижу в дверях моего кабинета высокого мужчину. Всё, как говорили девочки: сорок или больше, темноволосый, крупные черты лица и невероятное сходство с отцом. Острый чёрный взгляд будто прожигает насквозь. Ещё немного, и он во мне дыру просверлит этими бесподобными глазищами, обрамлёнными густыми ресницами. И вот зачем мужчинам такая красота? И правда, он на какого-то актёра похож…

Настолько залипаю на мужской фигуре в чёрном классическом пальто, что забываю поздороваться или оказать хоть какие-то знаки внимания нашему новому владельцу.

— Добрый день, — выдавливаю из себя, поднимаясь.

— Добрый день. — По кабинету разносится низкий хрипловатый голос, словно я сейчас Марка Захаровича слышу, отчего даже мышцы дёргаются на лице. — Вы Лана, управляющая? — Он медленно подходит, останавливаясь напротив, но всё же не решаясь оказаться ближе, чем того требуют приличия.

— Да, Лана Сергеевна, управляющая «Дэсэо». А вы сын Марка Захаровича.

— Мы знакомы? — Тёмная бровь взлетает вверх.

— Нет, но вы с отцом похожи. Трудно не узнать. — Пальцы дрожат, что для меня необычно. В любой ситуации я спокойна, но именно в его присутствии сердце бьётся чаще, чем обычно, отдаваясь глухими ударами где-то в висках.

Он внимательно осматривает меня, останавливаясь на лице, а затем спускаясь ниже, отчего становится неуютно и хочется посмотреть в зеркало, чтобы убедиться, что волосы и макияж в порядке, а на одежде нет никаких пятен.

— Сколько вам лет?

— Двадцать семь.

— Хм, а на вид года двадцать два — двадцать три, не больше.

И я понимаю, о чём говорит Кретов, потому как я только года четыре выгляжу, как женщина. До этого больше походила на девочку-подростка, ела по три порции, чтобы набрать вес и избавиться от болезненной худобы и угловатости фигуры.

— Как долго на должности управляющего?

— Два года. До этого три старшим администратором, а до этого просто администратором. Начинала с горничных.

— То есть с самой нижней ступени, так? — усаживается в кресло, и я совершаю движение в унисон, опускаясь в своё. В ответ лишь киваю. — Сколько лет в общем здесь работаете?

— Девять. Столько же знала вашего отца.

— Да-да, — усмехается, — он неоднократно говорил, что если и может на кого-то положиться, то это Лана, — прожигает взглядом, а я только сейчас понимаю, на что намекает Кретов.

— Если вы думаете, что…

— Я так не думаю, — обрывает, — и никогда бы не подумал. Он всегда это говорил, скорее, по-отечески, чем по-мужски.

Тишина. Диалог не клеится, а мы придирчиво осматриваем друг друга, не решаясь озвучить желаемые вопросы. Я-то уж точно. Если не поговорить прямо сейчас обо всём, что требуется, недосказанность лишь усугубит положение дел, а меня сделает в его глазах маленькой девочкой, неспособной управлять делом Марка Захаровича. Как только я прогнусь под сына и начну заглядывать ему в рот, автоматически стану девочкой, которую можно заткнуть тяжёлым взглядом.

Моя же цель сделать так, чтобы через полгода Кретов не продал отель на сторону очередной безмозглой девочке, а сохранил детище отца в том виде, в котором оно ему досталось. Пусть сделает лучше, главное — не хуже. Именно поэтому, выдержав его взгляд и ни разу не разорвав зрительный контакт, решаюсь на вопрос:

— Как будем жить дальше?

— А как вы хотите?

— Как угодно, главное, не как «Сентименто».

— А что с ними случилось? — напрягается, ёрзая в кресле.

— С ними случилась тупая девица, которая возомнила себя великим отельером. Сорок процентов персонала уже покинуло отель, уход остальных лишь вопрос времени. Альбина ушла первой, проработав на должности управляющего пять лет и вложив в дело вашего отца много сил и времени. Объяснения «как правильно работать» не были восприняты новым руководством. Если девочка не сменит курс, продолжив двигаться в неправильном направлении, отель загнётся через месяц. Наработать репутацию невероятно сложно, потерять — дело пары недель.

— Не я выбирал покупателя, — прокашливается, понимая, что моя тирада направлена на Елену, — спорить с матерью не стал. Два отеля, которые были оформлены на неё, пожелала продать. Её право. С «Дэсэо» всё сложнее…

— Иначе бы мы были проданы ещё три дня назад вместе с «Пасьён», как два по цене одного?

— Возможно.

— Невозможно. Не вышло бы.

— Это почему? — Его кадык дёргается, и я понимаю, что выбрала опасную тактику ведения беседы.

— Потому что есть некий американец Лесли Купер, которому принадлежит ресторан «Лораль» на первом этаже, а также доля в этом отеле. Небольшая, десять процентов, но всё же. Следовательно, в случае продажи вам необходимо его согласие или его доля. Никто не захочет покупать часть и соседствовать с чужаком.

— Неожиданно. Я не знал, — тушуется, опуская взгляд.

— Возможно, если бы вы чаще интересовались делами отца, я бы сейчас не посвящала вас в эти нюансы.

— Нам было неинтересно. Всем нам. Это его дело, на котором он был помешан.

— Что ж, хороша семья. Все такие заботливые, аж жуть, — хмыкаю, срывая пронизывающий меня взгляд и проклиная себя за столь опрометчивое высказывание. Играю с огнём, даже не предполагая, насколько опасным он для меня может быть.

— После характеристики отца о «милой Ланочке», я ожидал увидеть скромную девочку, а увидел женщину, умеющую кусаться. Палец в рот не клади…

— По локоть отгрызу, — и еле сдерживаюсь, чтобы не клацнуть зубами, чтобы подтвердить каждое слово.

Кретов подпирает подбородок ладонью, и губы расплываются в широкой улыбке, отчего в глазах скачут игривые бесята, а черты смягчаются, являя мне обворожительного мужчину. Даже не замечаю, как улыбаюсь в ответ, загипнотизированная его тёмным взглядом. Минута, две, три… Гляделки затягиваются, и я спешу отвести взгляд, чтобы увернуться от его магического очарования.

Поднимается, подходит к окну, засовывая ладони в карманы брюк.

— Дэсэо — желание, сентименто — чувства, пасьён — страсть… Я всегда шутил — желание чувств и страсти… Не знаю, почему отец остановился на этих названиях, но они всегда веселили меня. Отель желаний…

— Нет, — спешу возразить. — Отель, где исполняются желания.

— Всегда? — поворачивается, впиваясь в меня взглядом.

— Безоговорочно. Если у вас есть желание, мы обязательно его исполним. Чего вы желаете? — подстёгиваю мужчину.

— С желаниями я пока не определился, но, возможно, в скором времени я пожелаю кого-то конкретного. — Нервно сглатываю, потому что не нравится мне этот взгляд, утягивающий в непроглядную темноту неизведанности. — Что ж, — прокашливается, — если с любезностями покончено, приступим к основным вопросам. Вопросы?

— Как вас зовут?

— Лис.

— Лис? — Кажется, даже теряюсь на мгновение. — Вы серьёзно? — взвизгиваю, решая, что он просто издевается надо мной.

— Да, Лис. Именно так. Сокращение моего имени, которое в полной форме мне не нравится, — кривится, а у меня в голове появляется пунктик — узнать полное имя Кретова.

— И как вас называть — Лис Маркович? — улыбаюсь, потому что мысленно уже несколько раз произнесла «Лисёнок» и похихикала. — Мне нужно вас представить персоналу.

— Просто Лис и на «вы». Этого достаточно. Если позволите, я к вам буду обращаться так же.

— Позволю, — откидываюсь в кресле, складывая руки на груди. — И всё же — как будем жить дальше?

— Если вы о том, что я неожиданно возомнил себя «великим отельером», расслабьтесь. Не намерен умничать там, где ничего не смыслю. Моя задача — присмотреть за отелем следующие полгода. Устоявшиеся правила менять не буду. Я лишь сторонний наблюдатель, которому необходимо разобраться не в тонкостях гостиничного дела, а лишь в общих вопросах. А вы мне поможете. Поможете?

— Помогу. Исключительно в память о Марке Захаровиче, — прячу взгляд, потому как неожиданно глаза начинает щипать от подступающих слёз. Я держалась до тех пор, пока не появился Лис, напомнив мне об отце.

— Вы переживаете?

— Да. Было немного… обидно, что никто не сообщил нам о его кончине. Мы узнали в тот самый момент, когда Елена Александровна прилетела заключать сделку.

— Я никого из отельных не знаю, а мама не пожелала делиться своим горем.

— Несмотря на это, сообщения доставлялись. Его телефон работал? — И сейчас я почему-то уверена, что именно сын пользовался мобильником, не Елена, которой по факту всегда было плевать на бизнес мужа.

— Да. Я просматривал сообщения, не читал. Всегда в одно и то же время, что означало — все работают без проблем. Но три дня назад вы перестали присылать сообщения…

— Женя из «Пасьён» сообщила о смерти вашего отца. Отписываться на телефон умершего человека было бы глупо, не думаете? — Читал он… Хочется крикнуть, что он идиот. Мог бы набрать мой номер и в двух словах известить о смерти отца.

— Согласен, — проводит ладонью по волосам, отчего они рассыпаются в разные стороны и придают Лису более озорной вид. — Основные вопросы на ближайшее время?

— Через несколько дней, может, неделю прилетит Купер для перезаключения договора. Ресторан существует давно, и доля в отеле была своего рода гарантом договорённостей между ним и вашим отцом. Я сомневаюсь, что Лесли согласится продать свою часть, но вы можете попробовать договориться.

— Как с ним правильно общаться?

«Открой дверь номера, закинь Зою, и через пару дней он будет согласен даже душу свою продать за бесценок». Но, опустив свои мысли, говорю серьёзно:

— Для начала — исполнить все его желания!

— Точно! Как я мог забыть? — смеётся, согревая хриплыми нотками. — Это же отель желаний.

— А если серьёзно — предложить сумму, от которой он не сможет отказаться. Вы английским владеете?

— Да. Свободно.

— Тогда легко сможете выстроить диалог. Он, конечно, поистерит, как только Света расскажет о вашем отце, но успокоится к моменту прилёта.

— Света?

— Управляющая рестораном.

— Помню её. Высокая блондинка. В прошлом году на дне рождения Ларисы запомнилась.

Он точно был тогда на празднике, как все и говорили мне. Жаль, я не видела Лиса, иначе сейчас имела бы представление, как с ними общаться, не совершив столько ошибок.

— Я могу пожить в отеле? — Неожиданный вопрос заставляет напрячься, перемалывая в голове километры мыслей. Я надеялась, что он будет присутствовать в жизни отеля кратковременными набегами, не стоять над душой, наблюдая за нашей работой. — Планировал периодически заглядывать, но в связи с открывшимися обстоятельствами, — намёк на Купера и непростую ситуацию, — будет лучше, если я пойму основы вашей работы. Невозможно договориться, если не знаешь, о чём договариваться.

— А вас жена не потеряет? Или вы с ней будете?

— Не потеряет. — Кадык нервно дёргается, а стальные нотки в голосе, кажется, бьют разрядом. Табу. Тема его семейной жизни под запретом. Что ж, ступили на минное поле, подорвались на первом же шаге и отошли, чтобы не лишиться обеих ног. — Я буду один.

Открываю верхний ящик стола, чтобы извлечь электронную карту.

— Триста первый, — кладу на стол. — Это номер вашего отца, там никто никогда не жил кроме него. Большой, со спальней и кабинетом, гостиная с панорамными окнами, которые выходят на город. Кстати, там его вещи остались, было бы неплохо, если бы вы их разобрали. Уборка раз в три дня… — осекаюсь, вспоминая, кто именно занимался уборкой в личном номере Кретова.

— Я бы не хотел, чтобы в номер по очереди являлись горничные, с интересом рассматривая меня под микроскопом.

— И не будут. Номер Марка Захаровича всегда убирала я, — тушуюсь. Неожиданно становится стыдно перед Лисом. Управляющая занимается уборкой, но для его отца я всегда делала это без зазрения совести, с душой, по собственному желанию.

— Вы?

— Так повелось ещё со времён, когда я работала обычной горничной.

— Что ж, — странная улыбка появляется на лице Лиса, — не будем менять правила, так?

— Так, — цежу сквозь зубы, понимая, что он не откажет себе в удовольствии наблюдать за мной во время уборки.

Марк Захарович дольше, чем на три дня не задерживался, и я всё делала уже после его отъезда, а Лис… Сколько он проведёт здесь? Пока не решит вопрос с Купером или дольше? Что заставило его остаться в отеле, человека, который не желал связываться с делами отца?

— Буду уезжать по делам утром, возвращаться вечером.

— В этом случае мы с вами будем редко видеться. — Вопросительный взгляд намекает на ответ. — Я не живу в отеле и тем более не ночую здесь, за редким исключением. У меня есть дом, в который я люблю возвращаться.

— Я понял, — соглашается, и мы выходим в коридор, чтобы представить нового владельца персоналу отеля.