Уайтхилл

Алена Воног

Уайтхилл, город, в котором никогда ничего не случалось, пока однажды без следа не пропал человек.Брэд, бывший шериф, переживает смерть жены и отправку на досрочную пенсию. Судьба наносит ещё один удар, исчезает единственная дочь.Он берётся за расследование, вдыхая жизнь полной грудью.Так ли безобидны соседи или у каждого есть тайна, спрятанная под одеялом? Так ли безутешен отец или ему есть что скрывать? Сможет ли он разгадать загадку или останется ещё одна нераскрытая трагедия его семьи?

Сара

Сара попыталась открыть глаза. Виски пронзила пульсирующая боль, на которую отозвалось сильное биение сердца. Приподняла веки, не сразу понимая, что происходит — она лежала на своей кровати в своей собственной комнате. Ей казалось, что она находится в какой-то третьей реальности, такой же ненастоящей, как и вся ее прошлая жизнь.

«Мне приснился всего лишь страшный сон? Тот, который должен был меня разбудить. Который должен был меня научить. Который должен был показать…»

Она взглянула на розовый плед на краю кровати и тихонько встала. На тумбочке горел тусклый ночник. Сара медленным шагом направилась в сторону окна, проводя пальцем по встречающейся на пути мебели. Последний шаг, и она приблизилась к тяжелым портьерным шторам. А за ними… За ними должно быть окно и легкий ветерок, и луна, и молчаливое спокойствие ночной улицы, и неспящий фонарь.

Сара протянула сначала одну, потом вторую руку, сжала в руках фактурную ткань. «Это сон. Это был всего лишь страшный сон. Я обещаю этого не делать. Только дай возможность вдохнуть. Пожалуйста…»

Она сглотнула и с силой раздвинула шторы. К горлу подступил ком. Губы задрожали. В памяти бешено проносились картинки воспоминаний.

За шторами не оказалось жизни. Всего лишь стена. И все вокруг — лишь жалкое напоминание о том, что она потеряла. Точная копия ее комнаты.

Сара пыталась вспомнить события, предшествующие ее заточению, но помнила лишь последнее утро. Легкий ветерок, доносившийся из окна, еще не остывший после ночи. Помнила тучного мистера Лингтона в бежевом домашнем халате и красных тапочках, выгуливавшего свою собачонку Люси. Он всегда гулял по кварталу в одно и то же время, каждый день. Натягивал на свою огромную лысую голову наушники, подключал их к крошечному радиоприемнику, семенил по тротуарам короткими шажками, громко смеялся или сердито бурчал что-то себе под нос. В кармане его домашнего халата лежали сухарики. Он набирал небольшую горстку в руку и пухлыми пальцами по очереди отправлял один за другим в рот, обрамленный тонкими, почти невидимыми губами.

Когда мистер Лингтон скрывался за поворотом 34-го дома, находящегося с левой стороны от дома Сары, с правой стороны уже доносился звон велосипедного звонка. Это Стивен — местный почтальон. Он подъезжал к городку ровно к семи утра с понедельника по пятницу. Стивен всегда доносил почту до самого порога каждого из домов. В отличие от прошлого почтальона, он бережно относился к газетам и письмам.

Примерно полгода назад Эмили Вуд, возглавляющая родительский комитет местной школы, положила на стол председателя домоуправления городка Уайтхилл петицию с 250 подписями местных жителей, жалующихся на работу назначенного им почтальона. Председателю нравился этот жилистый парнишка, раскидывающий корреспонденцию на полном ходу своего ржавого велосипеда, точно сеющий зерна. Ему платили по часам, а работал он быстро. Меньше чем за девяносто минут ржавый велосипед объезжал весь городок.

Председатель знал, что Эмили Вуд — настоящая заноза в заднице. Если понадобится, она дойдет не только до губернатора, но и до президента страны с жалобой на чертова почтальона. Спорить с ней бесполезно. Поэтому уволить парнишку все же пришлось.

Городок Уайтхилл находился на вершине небольшого холма и включал в себя около 20 кварталов с домами, отличить которые могли только местные жители.

Уайтхилл был построен в 70-х годах, и с тех пор архитектура городка не изменилась. Дома реставрировались, но по-прежнему красились в белый цвет, крыши выкладывались в мелкую рыжую черепицу. Здесь рождались дети, потом — внуки, за ними — правнуки. Здесь редко продавались дома. Здесь соседи знали друг о друге больше, чем можно себе представить. Здесь никто не запирал двери на ночь, а уходя из дома, практически каждый прятал ключи под вазой у входа. Здесь никогда не происходило ничего необычного, пока однажды без следа не пропал человек.