Уайтхилл

Алена Воног

Уайтхилл, город, в котором никогда ничего не случалось, пока однажды без следа не пропал человек.Брэд, бывший шериф, переживает смерть жены и отправку на досрочную пенсию. Судьба наносит ещё один удар, исчезает единственная дочь.Он берётся за расследование, вдыхая жизнь полной грудью.Так ли безобидны соседи или у каждого есть тайна, спрятанная под одеялом? Так ли безутешен отец или ему есть что скрывать? Сможет ли он разгадать загадку или останется ещё одна нераскрытая трагедия его семьи?

Сара

Утро. Настойчивый солнечный луч пробивается сквозь щель. Как будто зовет в реальный мир. Манит свободой. Яркий и свежий, по-настоящему утренний.

Сара протягивает руку. Луч дотрагивается до ее указательного пальца. Ей кажется, что она ощущает его нарастающий горячий поток. Она вспоминает окно своей комнаты, смотрящее точно на восток, полотно солнечного света, от которого прятала лицо в подушку. Рассвет приветствовал ее раньше будильника. Каждое утро Сара приподнимала оконные створки, впуская воздух, и несколько минут наблюдала за просыпающимся городом.

От воспоминаний по щекам покатились слезы. Соленые капли смочили треснувшие уголки губ.

— Как же сильно хочется пить, — пробормотала Сара, сглотнув вязкую слюну, подозрительно посмотрев на бутылку с водой.

Она вдохнула в легкие тяжелый воздух, и воспоминания улетучились в несуществующее прошлое.

Ее длинные волосы прилипли к лицу. Одежда пропахла потом. Горло болело от надрывающихся криков. Ее мучила утренняя жажда и желание справить нужду. Но в подвале не было ничего, кроме железной кровати, вонючего матраса и подозрительной бутылки.

Она взглянула в дальний угол, который служил ей уборной. От унижения и исходящего из угла запаха Сара почувствовала приступ тошноты. Ее пустой желудок сжался и начал пульсировать. Она стиснула зубы, прижала ладонь ко рту, пытаясь сдержать позывы. Ноги стали ватными, сознание помутнело. Сара рухнула вниз, одной рукой упираясь о землю, другой держась за живот.

Она хотела, чтобы наружу вылился поток всей мерзости, происходящей вокруг. Хотела опустошить свое нутро. Чтобы после наступило облегчение. Чтобы все оказалось неправдой. Чтобы она снова открыла глаза и увидела окно своей спальни и яркое солнце вместо жалкого луча. Но внутри не было ничего.

Она подползла к стене. Краем платья вытерла с подбородка вытекшую склизкую жидкость. Прижала колени к груди. Уставилась на солнечный луч, который вот-вот норовил исчезнуть.

Луч мигнул. Сара напряглась, ее спина непроизвольно выпрямилась. Она сглотнула и приклеила взгляд к лучу — неужели показалось? Блик. Блик. Блик. Луч активно завибрировал. Словно азбука Морзе, посылая сигналы.

— Она пришла, она здесь! — захрипела Сара и подбежала к единственной щели с тонким утренним светом, который снова дал ей надежду.

Девушка подбежала к стене, встала на цыпочки и протянула руку к щели в потолке. Достать было невозможно. Даже придвинув кровать. Даже подпрыгнув на ней. Но она все равно продолжала пытаться, мало задумываясь о том, что в этом нет никакого смысла.

По ту сторону происходила какая-то возня. Свет в щели вибрировал. Вниз сыпались мелкие камешки и песок.

— Мисс Джинджер…. Джинджер…. Джинни, — шептала Сара осипшим голосом.

Она время от времени опускала руки, чтобы смахнуть с лица крупинки песка. Шея затекла. Мышцы на руках заныли. Но Сара даже не думала расслабить тело. Ее сердце бешено билось о ребра. Она прислонилась к деревянной стене. Уткнулась в нее подбородком и со всей силы впилась ногтями в деревянную поверхность. Кожа под ногтями натянулась, причиняя боль. Но Саре хотелось почувствовать. Почувствовать хоть что-то, кроме собственной беспомощности. Она продолжала отчаянно тянуть руки вверх и опускать вниз, оставляя на отсыревшем дереве царапины.

Это был второй раз, когда кошка пришла. Сара не знала, как мисс Джинджер удалось найти ее, так же как она не знала абсолютно точно, что там наверху действительно была ее кошка. Щель в потолке была настолько узкая, что через нее не удавалось что-либо разглядеть. Звуки не проникали ни внутрь, ни наружу. Но Сара чувствовала, что это она.

В подвале не было окон. Не было другой мебели, кроме железной кровати. Не было света.

Все, что Саре удалось узнать о своем новом жилище — это измеренные ею восемь шагов от одного угла до другого, на ощупь распознанная деревянная обшивка стен и твердый земляной пол, под которым лежал холодный бетон.

Сара не знала, где она. Не знала, почему никто не слышит ее криков. Не знала, как долго она находится здесь. И, самое главное, за что?

Она не помнила, как оказалась в этом месте. Видимо, он усыпил ее тогда в своем пикапе, что-то подсыпав в воду.

Думать о том, что он может с ней сделать в бессознательном состоянии, было невыносимо. Но жажда оказалась сильнее, она открыла бутылку и жадно сделала глоток.

Ей вспомнился берег и много камней, она сидела в тени деревьев, подставив лицо редким лучам света, пробивающимся сквозь крону. В ее руках лежал дневник. В душе ощущалась боль. В голове уже созрел план.

«Я почти успела…»

Сара поднесла ладони к лицу и ощутила легкое головокружение. Глаза словно налились тяжелым свинцом, притягивая веки. Она закрыла их и уже не смогла открыть.