Список

Алена Бородина, 2022

Ее врачебная практика и забота о пациентах не оставили возможности найти время для серьезных отношений с противоположным полом. Составив список гипотетических женихов, желала найти того, кто будет нуждаться в ней и ее накопившейся любви. Желание исполнилось. Избранник взял от нее все, что она могла отдать. Взамен вернул сожаление, разочарование и отчаяние. Судьба была добра и открыла для нее новые искренние эмоции, томившиеся в горячей и страстной душе…

Глава 2

Утром, прогуляв Грэя, быстро стала собираться на работу. Выйдя на пятнадцать минут позже обычного, все-таки умудрилась не опоздать и приступить к своим обязанностям вовремя.

Новая неделя началась с огромного количества работы: постоянные вызовы к сложным больным, то осмотр поступивших больных, то работа с бумагами, отчетами и прочими делами. Сегодняшний день также не сулил спокойствия.

Заведующая нашим отделением, Вера Константиновна, вызвала меня к себе, и мы стали составлять график дежурств. Он мне показался слишком плотным, но на это была причина. Один доктор ушел в отпуск, другой уволился. Из-за этого пришлось перекрывать все вечерние и ночные дежурства. Правда, мы с Верой Константиновной взяли на себя большую часть ночных дежурств, так как мы могли себе позволить ночью не ночевать дома, а остальной состав врачей был женат или замужем, и не хотелось их выдергивать из лона семьи.

— Вот скоро и ты будешь замужем, и придется мне все ночные смены закрывать самой, — посмеялась она.

— Что это вдруг? — удивилась ее словам. — Я еще замуж не собираюсь. Да и претендента нет. Не стоит вам брать на себя всю трудоемкую работу.

И мы еще немного посмеялись на эту тему. На мой вопрос, когда она соберется замуж, ответила, что никогда. Очень удивившись, захотела продолжить опрос, но ее лицо стало грустно-удрученным от этой темы, и я решила не продолжать.

Ее телефон зазвонил, и лицо сразу расцвело. Она заулыбалась и ответила:

— Да, любовь моя, слушаю тебя.

И в это мгновение она вспомнила, что не одна в кабинете, смущенно подняла на меня глаза. Я тут же поднялась с кресла и, показав пальцами знак «ухожу», добавила тихим голосом:

— Если что, звоните.

Хотелось подумать над поведением Веры Константиновны: замуж не собирается, а любовь все же есть, но на глаза мне попался наш ведущий кардиолог, Константин Эдуардович, с искрящимися глазами говорящий по сотовому телефону. Он подмигнул мне и прошел мимо.

Вот умница, недавно защитил кандидатскую, ездит на симпозиумы за границу, проводит много операций у нас в клинике, еще успевает мотаться куда-то в командировку, где также делает операции. Говорят, он очень талантлив. Как бы узнать про него что-нибудь, вдруг подумалось мне. Хотелось включить его в свой список, и я улыбнулась своим мыслям.

— Думаете о чем-то приятном, — раздался у меня над ухом голос Егора Николаевича, второго по значимости хирурга в клинике.

К этому моменту я уже подошла к стойке старшей медсестры в холле третьего этажа и изучала карту больного.

— Да, — сухо ответила и без особого интереса к личности Егора Николаевича.

— Вы прекрасно сегодня выглядите, — сказал он, чуть наклонившись ко мне.

Мне не понравилась его выходка, и, сделав шаг в сторону от него, оглянулась вокруг: никого. Через минуту вернулась дежурная медсестра. Отдавая ей карту, быстро проговорила задание и пошла в сторону своего кабинета.

Егор Николаевич был первым бабником нашей клиники. Об этом знали все. Многие молоденькие медсестры побывали у него в постели. Он был не женат. Такое поведение мужчины мне не импонировало. «Его в свой список и не включила бы никогда. И девчонки, маленькие дурочки, ведутся на него. Вот я в их годы много работала, зарабатывая, обеспечивала саму себя и не позволяла всяким ловеласам мне под юбку заглядывать. Вот опять ухожу в негатив, — одернула себя. — Вероника права, мне нужна разрядка или полное погружение в работу».

Думая над этим, зазвонил мой сотовый телефон. Вера Константиновна предложила поменяться в этот день на ночное дежурство с ней, а через три дня я могла бы себе позволить целых три выходных. С одной стороны, к четырем часам дня была выжата как лимон и мне не хотелось работать, а с другой стороны, можно было домой не ехать, отдежурить ночную, потом дневную, затем смотаться домой и опять в ночную. Зато потом выходные по полной программе. Быстро продумав все это, согласилась.

— Папуля, привет! Как самочувствие?

— Привет, дочура. Самочувствие хорошее.

— Мама где?

— Стряпает, собираемся на дачу, дней на пять. А ты как?

— Ой, тут меня загрузили дежурствами. Возьми с собой Грэя. Маме скажи, что у меня в холодильнике мясо для него лежит. А так все как обычно по поводу его еды. Да… Витамины тоже заберите, они лежат на дверце холодильника.

— Не беспокойся! Уж Грэя мы прокормим. Витамины заберем. Вот будут нам приятные хлопоты. Но он заупрямится, — улыбнулся в трубку папа.

— А ты ему скажи, что я скоро приеду за ним. Пообещай новый мячик купить, он согласится, — смеясь, заверила отца.

— Так ты домой появишься или нам самим его забирать?

— Сегодня домой не появлюсь и завтра только на два часа, так что все придется делать вам.

— Без проблем. За Грэя не переживай. Не впервой.

Поговорив еще пару минут с мамой, распрощалась с родителями и отключила телефон. С Грэем все решено. Подзабыла, есть ли у меня что-нибудь на смену из одежды, и вспомнила, что оставляла на всякий случай белье для экстренных ситуаций. Убедившись, что на смену все есть, пошла в палату к больному.

Остаток дня и начало вечерней смены прошли быстро, так как работы не убавилось. На часах было уже двадцать два часа, когда пришла поспать в комнату отдыха. Там сидели две медсестры и о чем-то разговаривали. Я решила, что вот сейчас самый удобный момент заснуть. Устроившись на диване, укрылась пледом и стала засыпать. Но сквозь сон до меня доносились слова девушек, они явно «перемывали косточки» какому-то мужчине.

— А он, — тихо сказала одна.

— Вот так, — хихикала другая.

— А ты с ним по имени общаешься или по имени-отчеству?

— Наедине по имени. Он такой славный.

Их разговор стал еще тише, когда они заметили, что я не сплю, а ерзаю. И тут до меня дошло, что разговор идет о Егоре Николаевиче. «Вот бабник, — напряглась снова я, — хотя какое мне до него дело», — и уснула.

Меня разбудила Полина, самая хорошая, добрая и умелая медсестра, и когда наши дежурства совпадали, я спала спокойно. Мне пришлось пойти к больному. После того как все было закончено, вдвоем вернулись в комнату.

— Может, чайку или кофейку? — спросила Полина.

— Давай я сделаю тебе кофейку, а сама чай попью. А то от кофе только больше засну.

— Не стоит, давайте я.

— Иди посмотри, как там Сеам, а я пока чайник поставлю.

Мне было приятно ухаживать за Полинкой, она славная девочка. Где-то я сопоставила ее с собой. Она и работала, и училась. Сама себя содержала и по мужикам не шлялась. Просто умничка. Когда вместе дежурим и выдается свободная минутка, можем многое без утайки обсудить, где-то ее жизнь, где-то мою. И я знала точно, что все, о чем мы с ней говорим, за пределы нашего с ней общения не выйдет. И так же с моей стороны — не обсуждала ее личную жизнь, даже с Вероникой.

Когда Полина вернулась, сказала, что наш пациент уже спит, капельница в порядке и можно пить кофе. Мы немного поболтали и допили свои напитки. Она ушла к себе, а мой сон куда-то испарился. «Вот теперь придется считать пчелок, а может, и барашков, потом я усну и проснусь с жуткой головной болью. Чем же мне заняться или занять появившееся время», — задумалась, и тут мысли направились в сторону моего эксперимента. Вот и выдался случай написать список всех претендентов.

Я достала свой ноутбук и открыла страницу Excel. Так как в комнате никого не было, стала рассуждать и говорить вслух:

— Так. Название придумаем… Нет, напишем «Эксперимент». Не «Список» же писать, как-то неприглядно. Нумерацию ставить не буду, смешно получится.

Я продолжала:

— Начнем с него, — и, написав первое имя, потерла руки. — Сделаем колонку, что о нем знаю, где он и кем работает или чем занимается, что он для меня в эту жизнь привнес или может привнести, и оставлю графу для примечания.

Этот процесс меня очень увлек, не все графы заполняла сразу, но имена посыпались. Я и не заметила, как сработал будильник, и только на повторе его отключила. Быстро собравшись, пошла умываться. И сразу вернулась, чтобы забрать свой ноутбук. Зайдя в комнату, увидела, что к моему компьютеру присаживается Константин Эдуардович и начинает вчитываться.

— Это конфиденциальная информация, и не стоит туда заглядывать, — строго, но корректно попыталась сделать ему замечание.

— Но тут что-то очень интересное написано, — он стал заглядывать в мои глаза и улыбаться, — про секс.

Я покраснела и была дико собой недовольна, что оставила такую информацию на обзор. Не думала, что кто-то из сотрудников так рано придет на работу. Закрыла ноут, забрала его и вышла из комнаты.

Днем меня увлекли дела, и я забыла об утреннем инциденте. Уже на ночном дежурстве увидела, что наш кардиолог тоже ходит по больнице. Не хотелось встречаться с ним глазами. Боялась, что он начнет подтрунивать, а мне этого не хотелось. Весь вечер пыталась обойти его стороной.

К девяти вечера в больнице все успокоилось, и я, предупредив дежурную медсестру, пошла спать. Ведь две ночи подряд не высыпаться — это плохо. Закутавшись в плед, сразу уснула.

Не зная, который час, решила сквозь сон перевернуться на другой бок и еще умудриться увидеть часы. Но время не увидела, что-то помешало. «Вроде тень какая-то», — сквозь сон подумала я. Открыв пошире глаза и проснувшись, стала увереннее искать наш огромный электронный циферблат. И тут меня напугал голос из темноты, и он шел как раз со стороны часов:

— Сейчас три часа ночи.

Голос был знакомый до боли, немного пугающий и интригующий. Это был Константин Эдуардович. Я машинально и быстро поправила свой тонкий спортивный костюм, в котором спала, и подтянула завязки на груди.

— Можно еще поспать и не надо так смущаться.

Вспомнила его реакцию на мой «Список». «Если будет настаивать, что я смущаюсь, придется ответить ему», — собиралась с мыслями.

— Сон мой ушел, — говоря, собирала нервы в кулак, — и я попью кофе.

— Позволь поухаживать за тобой. Чайник горячий, он вскипел минут пять назад, это разбудило тебя.

Не дожидаясь моего ответа, поднялся с дивана и пошел к буфету. Пока он на меня не смотрел, прибрала волосы и уселась поудобнее.

— Спасибо, — проронила я, беря в руки кружку с пахучим кофе.

— Кофе хороший, швейцарский. Пей, не стесняйся. Вспомнил, у меня еще и плитка настоящего шоколада спрятана.

Достав шоколадку, не раскрывая разломал ее, затем открыл и положил на стол, который удобно стоял между диванами.

— Прости, что разбудил.

Мне не показался его тон извиняющимся, но раз он так хочет, прощу его. То, что мы уже на «ты» и без моего согласия, пропустила, хотя обычно делаю замечания, но вот ему почему-то не сделала…

— Ничего страшного. Просто вторая ночь подряд, вот и уснула крепко.

— Ты как стахановец, — пошутил он.

— Нет, просто так сложились обстоятельства.

— А я вот жду пациента, позвонили, что привезут минут через пятнадцать, так что решил выпить кофейку, а то потом не знаю, когда и освобожусь.

Он отпил глоток из кружки и ушел мыслями в себя. Я продолжила понаблюдать за ним. И он не показался мне таким уж злюкой и злодеем, как надумала себе после инцидента с компьютером.

— Ты знаешь, — опять начал он разговор, — а мне нравятся девушки, которые говорят о сексе открыто. Не часто встретишь таких. Обычно все кричат и бьют себя в грудь, что любовь и романтика — это главное, а все, что потом, это уже второстепенное.

Я чуть не поперхнулась оттого, что он все-таки затронул тему, которую с ним обсуждать не собиралась. Решила сразу не отвечать, а промолчать и «сойти за умную».

— Возможно, не знаю всего, что ты писала у себя там в файле. Но жутко интересно знать что? — и его глаза заблестели.

— Но я не могу этого рассказать. Только мой близкий друг знает, что там, — немного занервничала и старалась этого не выдавать.

— Давай станем друзьями. Ты давно мне очень интересна. Ты какая-то не как все девушки. Ты одновременно серьезная и нет, деловая и раскованная, суровая, но справедливая. Говорят, и работа у тебя клеится, и руководитель твой о тебе хорошего мнения.

Приятно было все это услышать от него. Но очень стало интересно, чего это он так много обо мне разузнал, особенно заострила внимание на слова «от руководителя».

— Не знаю, что и ответить, — растерялась я.

И тут в дверь зашла дежурная медсестра и сказала, что его ждут во второй операционной.

— А ты не отвечай, — продолжил он наш разговор, когда медсестра закрыла за собой дверь. — Пошли со мной. Тебе как профессионалу будет интересен этот случай. А на посту я предупрежу, что как только ты понадобишься, тебя заберут из операционной.

Не знаю почему, но пошла за ним, быстро надев свой халат. Он действительно подошел на пост, что-то сказал. Медсестра кивнула ему головой, и он стал догонять меня. Поравнявшись, аккуратно своей рукой взял меня за талию и направил в операционную, открывая нужную дверь.

— Девочки, оденьте ее, она поприсутствует.

И все вокруг засуетились, все закрутилось, и только войдя в операционную, настала оглушающая тишина, и только четкий голос Константина Эдуардовича четко давал указания присутствующим на операции. Увиденное действие завораживало. Казалось, что каждое движение, каждое слово было отточено до мельчайших деталей. Я и не заметила, что за мной пришла дежурная медсестра. Уходя, взглянула еще раз на Константина Эдуардовича и задумалась о его работе, о его профессионализме, о его таланте. А руки, его руки, он так умело ими управлял…