Рубеж апокалипсиса. Часть 3. Исход

Алексей Яшин

Привычный мир разрушен, а новый оказывается совершенно недружелюбным к выжившим. От того, насколько они впишутся в постапокалиптическую реальность, будет зависеть не только будущее их окружения, но и собственная жизнь. Постоянно балансируя на грани возможного, героям романа с самой первой страницы приходится делать очень непростой выбор. Грядущее выглядит туманным, однако найти просветы в этой непроглядной мгле вполне реально и по силам абсолютно каждому.

* * *

Несмотря на несколько ограниченные возможности, сельская больница довольно быстро смогла поставить пятилетнего Илью Уварова на ноги. Уже через два месяца после катаклизма, трагически лишившего мальчика всех родных, он вовсю двигался, не испытывая при этом никаких болезненных ощущений. С помощью массажа и специальных упражнений смещенные шейные позвонки встали на место, а от ссадин и царапин не осталось практически никаких следов. Нашедшие его селяне всячески заботились о мальчугане: гардероб Ильи пополнился извлеченными из старых шкафов вещами сыновей и внуков, которые хоть и имели почтенный возраст, однако были вполне добротными и способными пережить еще не одно катастрофическое событие. Илья до сих пор находился в больнице, но уже не единожды поднимался вопрос о возможном переезде мальчика в тот самый поселок, жители которого в свое время выловили его из бурного потока и теперь готовы были приютить осиротевшего уральца.

Не забывал маленький найденыш и о Темире. Получивший множественные внутренние и внешние повреждения мужчина поправлялся очень медленно и очень рад был визитам мальчика, для которого он был одновременно и спасителем, и единственным знакомым человеком. Они подолгу беседовали, и через два месяца знали практически все друг о друге. Мировоззрение мужчины импонировало Илье: Темир был сторонником того, что будущий мужчина должен уметь абсолютно все, и своего сына с самых малых лет воспитывал именно в этом ключе. Его шестилетний Аслан уже ездил верхом, умел обращаться с ножами, топорами и любым строительным инвентарем и мог правильно разделать мясо, чтобы самому же приготовить из него вполне достойное блюдо. Еще он умел отлично ориентироваться на местности, добывать воду и даже рулить автомобилем, хотя до педалей его ноги пока еще не дотягивались.

Темира с самого начала не покидала навязчивая идея своим ходом добираться до дома, расположенного рядом с Краснодаром. Пока что любое движение давалось мужчине с трудом, однако с того самого момента, как он сделал первые шаги вокруг больничной койки, он только и говорил о том, что непременно выдвинется в путь в самое ближайшее время. Уже было известно, что дамба городского водохранилища в результате катастрофы оказалась разрушенной, и поток воды залил часть города и окрестностей, но мужчина верил, что его жилище осталось не задето стихией, и семья по-прежнему ждет возвращения отца и мужа. Относительно дорог никакой уверенности не было, более того, с каждым днем появлялось все больше информации, что почти ни по одной из них на обычном транспорте нельзя было проехать, но это никак не могло заставить Темира отказаться от своей идеи.

Новости с других концов Черноморского побережья также не выглядели обнадеживающими. Во многих местах море проникло вглубь материка и, смешавшись с реками, отрезало отдельные курортные регионы от остальной части суши. Прибрежный ландшафт радикально изменился: где-то он ушел под воду, а отдельные его участки буквально выдавило наверх, образовав совершенно новую береговую линию. Не обошлось и без губительной роли сероводорода, которым изобиловало Черное море. Его катаклизм высвободил из-под толщи воды и окутал прибрежные районы густым смертельным туманом. Кое-где этот газ вызвал опустошительные пожары, но в основном убивал без каких-то особых зрелищных спецэффектов, просто отравляя попавших под его воздействие людей. Был даже момент, когда тела задохнувшихся так и оставались лежать на полуразрушенных улицах: их просто некому было убирать. Набегающие волны слизывали умерших прямо в море, и, вдоволь наигравшись, через некоторое время выплевывали их обратно, но уже совершенно в другом месте. В итоге некогда благополучная и пропитанная духом непрерывного веселья курортная территория теперь больше напоминала «зону отчуждения», до отказа заполненную беспросветным ужасом и страданиями.

Третий постапокалиптический месяц отметился резким похолоданием. Теперь в больнице были вынуждены запустить собственную старенькую котельную, которая, к счастью, работала на любом виде топлива. Темир уже не выглядел полным инвалидом и довольно шустро передвигался по коридорам лечебного заведения. Многочисленные глубокие шрамы и начисто ободранные участки тела потихоньку зарастали свежей кожей, которая делала мужчину похожим на ходячую шахматную доску. Бывший водитель старался обходиться без костылей и уже вовсю готовился к длительному переходу, в который намеревался отправиться в самое ближайшее время. Илья еще больше сблизился со своим спасителем и даже не допускал мысли о расставании с новым другом. Темир в свою очередь давал понять, что после смерти родителей мальчика несет за того полную ответственность и готов принять его в свою семью на правах еще одного полноценного члена. Он уже видел, как вместе с Асланом учит своего нового сына всем премудростям жизни, при этом мальчишки очень быстро находят общий язык и становятся полноправными братьями. Для этого всего лишь нужно было преодолеть около двухсот километров по территории, которую взбунтовавшаяся планета совсем недавно превратила в своеобразный полигон для выживания.

Сосед Темира по палате, семидесятишестилетний добродушный пенсионер, на протяжении долгого времени прислушивался к рассуждениям мужчины и его названного сына, после чего вызвался помочь обоим. Он рассказал, что всего в десяти километрах отсюда находится его дом. После недавнего инсульта работать в подсобном хозяйстве он уже не в состоянии, но у него имелся старый конь по кличке Горох, который спокойным шагом вполне мог довезти обоих путешественников до места назначения. Понятное дело, дефицитного бензина этому «транспорту» не требовалось, а воды и травы в округе было достаточно. Мужчина фактически дарил Темиру это животное, вот только теперь у того задача лишь усложнялась. Нужно было договориться с женой доброжелателя, которая, с его же слов, обладала весьма вздорным и упрямым характером. Тут могла не помочь и пояснительная записка, написанная пенсионером для упрощения процедуры передачи Гороха. Как это зачастую бывает, человеческий фактор иногда оказывался значительно сильнее любой стихии, и избежать столкновения с ним у Темира не было абсолютно никакой возможности.

Сама по себе подготовка к походу не заняла много времени. Удалось раздобыть рюкзаки, которые наполнили бутылками с питьевой водой и консервами, пожертвованными больничной столовой. Заведующий отделением категорически не хотел отпускать не до конца восстановившегося мужчину, но тот был непреклонен и все равно продолжил сборы. Одним из аргументов такой торопливости было то, что небо стало постепенно заволакиваться мглой, а температура стремительно падала, неминуемо приближая зиму. В этом случае даже наличие коня не гарантировало благополучный исход путешествия, и против таких доводов любые другие аргументы разбивались в пыль.

Темира, у которого, кроме больничной, не было никакой другой одежды, всем необходимым снабдил персонал медучреждения: у тех скопилось много ненужных вещей, а подробности их происхождения мужчину не интересовали. Также он не стал отказываться и от трости, которую ему преподнес заведующий отделением травматологии. Один из санитаров презентовал Темиру свой охотничий нож, а сторож добавил к походному набору несколько коробков спичек и небольшую бутылочку спирта, предупредив, что у жидкости на самом деле предназначений значительно больше одного. Путникам собрали небольшую экстренную аптечку, в которой много места занимали обезболивающие средства. Такая забота была вызвана тем, что хоть бывший водитель скорой помощи и держался внешне молодцом, многие понимали, каких нечеловеческих усилий ему это стоило.

Путешественники вышли ранним утром, рассчитывая уже к обеду добраться до места. Идти приходилось в основном в гору, что еще больше замедляло их движение. Илья постарался взять на себя часть общей ноши, но вскоре понял, что не очень-то готов к таким нагрузкам. В итоге им приходилось делать короткие привалы чуть ли не каждые триста метров, а через каждый пройденный километр путники отдыхали минут по пятнадцать. Тропинка, по которой они шли, одновременно была и дорогой: как опытный шофер Темир постоянно оценивал ее и понимал, что даже без многочисленных недавно образовавшихся трещин и сдвигов проехать по ней мог только профессионал, абсолютно не боящийся оставить на своем бампере царапины и вмятины. Следов от животных здесь было больше, чем от механического транспорта, а по степени утрамбованности земли можно было сделать вывод, что это очень старая дорога. Мрачнеющее небо выглядело так, словно кто-то утром не до конца открыл глухие ставни, препятствуя солнечному свету полноценно распространяться. Сколько времени, при таком раскладе, оставалось до серьезных морозов и обильных снегопадов — приходилось лишь гадать, но Темир, как правило, предпочитал в своих расчетах ориентироваться на самый худший вариант и резонно предполагал, что в их распоряжении имеются буквально считанные дни.