Мир Магии

Алексей Юрьевич Булатов, 2019

Огонь, вода, воздух, земля, жизнь. Все это подвластно человеку в новом мире, куда попадает главный герой. Не помня себя. Очнувшись в странном месте, окруженный странными людьми. Память пуста, как чистый лист. Время от время выбрасывая в сознания обрывки воспоминаний. Но даже эти обрывки угрожают этому миру… Серия "Между Мирами". Содержит нецензурную брань. Дополненное издание.

Глава 5. Лабиринт

На следующие две недели моя жизнь превратилась в сущий кошмар. Работа, которую поручил мне Трамп, была из тех самых работ, которые старые слуги с удовольствием сбрасывают на вновь прибывших. Начиналась она с раннего утра и заканчивалась поздним вечером, а оплатой за нее были те самые батоги, с которыми он меня познакомил в первый вечер нашего знакомства. Вообще батоги были, видимо, любимым угощением Трампа. Они были расставлены во всех мыслимых местах, и он пользовался ими очень умело. Первое же задание, которое мне поручил Трамп ранним утром следующего дня после прибытия, закончилось этим самым угощением. Задание заключалось в выносе ночных горшков, или, точней, ведер, которые стояли в специальных нишах. Работа, которую следовало выполнять перед завтраком, до того как проснутся все жители этого дома. Горшков было много, как и жителей. А горшки были грязными и вонючими. Данную работу выполнять можно было только на пустой желудок ранним утром, так как меня выворачивало наизнанку, как только я открывал нишу у очередной комнаты.

— Что ты корчишься? — спросил меня Трамп, когда я открыл первую нишу и запах, ударивший оттуда, скрутил мои кишки в тугой узел. — Это теперь твоя работа, ты должен выполнить ее до завтрака.

Я хотел было возразить, но, предвидя мою реакцию, в руках Трампа образовался тот самый батог, который незамедлительно прошелся по моей спине.

— Я думаю, твой вчерашний знакомый может помочь тебе с неприятным запахом, так что, мы договорились?

— Да, — с обидой и злостью сказал я.

Я попал в самое настоящее и безраздельное рабство. Причем на самую нижнюю ступень иерархии. То, что я ученик мастера Трима, который был, как я теперь понял, на вершине этой структуры подчинения, делало мое положение еще хуже, так как к черной работе, которую я тут выполнял, добавились еще и издевательства и понукания почти ото всех, кроме, пожалуй, только Трампа, который просто меня бил при первом удобном случае. Уже к обеду первого дня моя спина превратилась в полноценный синяк, который болел и чесался.

Боль стала моей постоянной спутницей с того момента, как я очнулся в домике в горах, она не оставляла меня ни на секунду в этом мире, догоняя меня причудливыми формами и методами. Только перестало болеть тело, как меня чуть не утопили в ручье, только я пришел в себя после ручья, как меня ударили что есть сил о землю, а как только я пришел в себя после этого события, меня начали колотить тонкой палкой и заставили выносить ведра с говном. А самое страшное в этом всем — что я не видел просвета в своем положении. Единственным преимуществом этого было то, что время шло очень быстро, так как свободной минуты у меня не было. После того как я вынес ведра, помыл их и поставил на место, был завтрак, на который я получил булку хлеба и стакан молока. Я не успел ее доесть, как получил следующее задание, может быть, менее противное, чем утреннее, но не менее тяжелое. Вообще я был на побегушках. Все, что нужно было носить грязного и вонючего, было моей основной работой. Это и грязное белье, от которого смердело так, что мухи слетались со всего города. Кстати, мухи через пару дней моей работы стали моими постоянными спутницами. Нормально помыться я не успевал, да и горячей водой меня никто не баловал. Как не баловали и чистой. В банной, где я мылся один раз в день вечером до ужина, мне доставалась ванна, или, точней, бадья, в которой до меня помылась вся прислуга в доме. Поэтому запах от моих рук и тела пугал меня самого. Если бы не постоянное чувство голода, я бы, наверное, и есть бы сам не смог.

Мастер Трин уходил из дома ранним утром, а возвращался уже в темноте. Поговорить с ним о моей тяжелой доле у меня не выходило, да и Трамп делал все, чтобы мы не могли пересечься с мастером ни при каких обстоятельствах. Когда надежда что-то изменить уже полностью покинула меня, я начал планировать побег из этого ада. Я не думал, куда я побегу и будет ли мне там лучше, но я хотел сбежать куда угодно и как угодно. Вечером после ужина, который состоял из глиняного горшочка со странным содержимым Я так и не смог опознать, что в нем было. Япланировал свой побег все те пять-десять минут, пока сознание не покидало измученное дневной работой тело. Не знаю, сколько я бы еще выдержал таких мучений, но в одно утро все-таки что-то изменилось. Проснулся я уже привычно от удара батогом по ступне ноги.

— Вставай, Парк, сегодня у тебя будет интересный день.

Обычно Трамп будил меня разными фразами, что меня ждет интересная работа или что я сегодня смогу совершить массу полезного для дома, поэтому на его фразу я не обратил никакого внимания. Уже привычно размяв ступню после удара, чтобы прошла боль, я встал на ноги и спросил:

— Что, горшки? — обреченно спросил я его.

— Нет, сегодня тебя ждет мастер, поэтому сейчас ты идешь в банную, там моешься, и надеваешь чистое, и идешь в зал для занятий.

— Зал для занятий?

— Да, это северное крыло, верх башни.

— Я там еще не был.

— Я тебя провожу.

В душе у меня запели колокольчики и закружились бабочки. Мне показалось, что все страшное и тяжелое теперь позади. Моя уверенность окрепла, когда мне предоставили полную бадью горячей и чистой воды. Я залез в бадью, не веря своему счастью, и начал натирать себя губкой. Я испытал настоящее блаженство от мытья своего вонючего тела. Кожа прямо вопила от восторга, когда верхний слой грязи растворялся под нажатием губки. Все-таки как мало человеку нужно, чтобы испытать блаженство, достаточно просто погрузить его на две недели в ад, а потом на чуть-чуть его оттуда вынуть. Я не понимал, как сложится моя жизнь дальше, я не помнил, как она складывалась раньше, но мне так хотелось, чтобы чан с теплой и чистой водой был у меня хоть раз в несколько дней.

— Харе уже полоскаться, Парк, вылезай. Мастер тебя ждет.

— Да, да, да, Трамп, еще минутку.

Дальше меня ждала еще одна радость — чистая одежда. К тому же очень удобная и мягкая. Чистые, белые, мягкие брюки и точно такой же верх. Откуда-то из неизведанных глубин моего подсознания пришло странное слово, которое дало определение этой одежде. Это было кимоно. Спортивная одежда, которая не стесняет движений и может быть надета прямо на голое тело. Подпоясавшись таким же мягким поясом, я убедился, что этот вид одежды мне знаком. В голове что-то как будто зашипело и забурлило, я напрягся, пытаясь вспомнить, откуда это все знаю, но образ, который, казалось, вот, прямо рядом, неуловимо растворился. От такого напряжения голова даже заболела где-то в районе макушки.

Как только я облачился в кимоно, Трамп открыл передо мной дверь и сказал:

— Ну что, ученик мастера, иди и учись. А если не выйдет, возвращайся, работа для тебя найдется.

Я взглянул на Трампа, пытаясь уловить в его словах сарказм, но он был максимально серьезен, и мне даже показалось, что он смотрит на меня с уважением, а не как на пустое место и мальчика для битья.

Я прошел в другую часть замка и поднялся в зал для занятий, как мне объяснил Трамп. Там я увидел мастера Трина, тоже облаченного в кимоно. Увидев меня, он сделал жест, чтобы я сел на подушку рядом с ним. Как только я сел, он начал говорить:

— Как я тебе говорил раньше, ученик, существует печать Соломона, которая ставится человеческому ребенку при рождении. Данная печать полностью лишает нас, людей, магических способностей. Но наши предки нашли способ, как вернуть себе эти способности, и изобрели ритуал Ванги. Данный ритуал, по своей сути, заставляет человека родиться второй раз, и это открывает его способности к магии. Когда ты свалился на меня, по всем внешним признакам я сделал вывод, что с тобой был проведен именно этот ритуал — ты был ввергнут в искусственную смерть. Я воскресил тебя, и этим я сделал тебя своим учеником. Сейчас мы должны определить, есть ли у тебя магические способности, а если есть, то какие стихии тебе подвластны. Для этого мне придется опять вывести тебя из сознания и провести по лабиринту вечности. Скажу честно, это крайне неприятное испытание, но оно не угрожает твоей жизни, ты последовательно пройдешь через лабиринты огня, воды, воздуха, земли и в конце через цветок жизни, в зависимости от того, как ты их пройдешь, будет понятно, какие стихии готовы принять тебя. Ты готов начать испытание?

Был ли я готов или не был я готов, это не имело никакой разницы, я не был готов возвращаться в подчинение Трампа. Хуже ничего я себе представить не мог, и его слова о том, что я могу вернуться, меня пугали больше, чем предстоящее испытание.

— Да, мастер, я готов.

— Хорошо, — улыбнулся мастер, видимо, мои мысли, которые пронеслись в моей голове, были ему понятны.

Тут он вдруг резко вытянул руки и ударил меня по ушам. Ну, может, и не по ушам, а по каким-то точкам, разобрать я это не успел, так как сознание мое покинуло тело. Но в этот раз мое бессознание было каким-то другим. Тут не было хаоса из красных и белых линий, не было темного уголка небытия и отсутствия мыслей, а сначала был густой белый туман. Мое сознание висело посреди этого тумана, потом туман вдруг начал рассеиваться, а я осознал себя. Это было очень странное ощущение, будто на чистом листе бумаги рисовался человечек, постепенно и не торопясь, с той лишь разницей, что этим самым человечком был я. Когда на листе бумаги человечек обрел руки, ноги и органы чувств, я как будто очнулся. Я находился на тонкой дорожке, которая, странно петляя, вела куда-то передо мной. Особенность этой дорожки была в том, что по бокам была пропасть, Внизу текла огненная лава, жар от которой я почувствовал спустя мгновение, после того как понял, где я нахожусь.

В голове было пусто, е, ни единой мысли о том, кто я, что я тут делаю и что мне нужно делать. Но окружающее пространство само дало понимание того, что мне нужно делать, так как спустя еще пару мгновений я вдруг увидел, что лава внизу лабиринта поднимается наверх и жар от нее нарастает. Кроме этого, площадка, на которой я стоял, вдруг начала дрожать и рассыпаться прям под ногами. Я побежал вперед по дорожке, не выбирая пути. Жар все нарастал, подбираясь ко мне с неумолимой силой. Через пять минут бега я понял, что убежать у меня не получится, странно, но страха и паники не было. Видимо, эта часть моего сознания, которая отвечала за страх, не работала. Я бежал, внимательно всматриваясь в дорогу, чтобы не упасть в лаву с обрыва. Когда лава начала заливать лабиринт и дорожки, я побежал по ней, стараясь касаться горящих кусков как можно меньше, и у меня это получалось. Я чувствовал жар ногами, но он не жег меня, не сжигал, он был каким-то родным.

Я добежал до края лабиринта и остановился в нерешительности, так как передо мной открылся провал в виде ущелья, в котором текла бурная река. Сейчас, когда я осознал, что огонь мне не угрожает, я не решился прыгнуть в нее с ходу, а побежал по лаве по краю обрыва в надежде найти выход. Но долго мне пробежать не удалось, лава продолжала подниматься, и по наклонной плоскости я просто скатился в обрыв.

Вода охватила меня ледяным дыханием после жара лавы. В первый момент после моего падения в воду холод сковал мои руки и ноги, а удар о воду оглушил меня. Течение подхватило меня и выбросило из воды, поймав опять как мячик. Плюхнувшись обратно в воду, погрузившись в глубину, я опять выскочил наружу. Через несколько таких прыжков я почувствовал, что вода мне не страшна, она не дает мне утонуть. Еще через несколько погружений и всплытий я даже начал получать удовольствие от этой бешеной гонки с перекатами. Но как только я освоился более-менее на волнах, все это прекратилось. Река оборвалась огромным водопадом, в который я влетел на полной скорости потока.

Ветер ударил мне в лицо стремительным потоком. Ветер тоже оказался мне другом, он поднимал меня, компенсируя скорость моего падения своей силой. Мне сначала показалось, что я взлетаю, а не падаю. Чувство восторга наполнило мою грудь, огонь, который не сжигал, и вода, которая меня не топила, не успели вызвать во мне даже удивления, а вот воздух, в котором я летел, меня наполнил упоением. Моя душа стремилась ввысь, в небо, мне хотелось этого полета дальше, бесконечно дальше. К сожалению, мой полет, хоть и был существенно длинней обычного падения, все-таки закончился в огромной куче песка, в которую я врезался на приличной скорости. Песок смягчил мое падение, поглотив мое тело по плечи, обняв меня со всех сторон. Я впервые остановился в этом странном месте. Я начал свое движение в огненном лабиринте, продолжил его в бурной воде и мощном воздушном потоке. Теперь же я оказался зажатым в песке по самые плечи.

Собравшись с мыслями, я попробовал пошевелить руками, поначалу мне это не удалось. Но постепенно одна рука пошла вверх и вырвалась из песка, за ней следом вторая, земля отпускала меня на волю, поддаваясь моим движениям. Я выбрался из ловушки за несколько приемов, и как только я встал на ноги, я увидел огромный цветок. По размеру он превосходил самые большие деревья, которые я видел в лесу. Но заканчивалось это диковинное растение чем-то действительно очень похожим на цветок, чашка которого была направлена в небо.

Конец ознакомительного фрагмента.