С парусами по жизни. Часть 3. Через 7 морей из Туниса в Москву

Алексей Ушаков

«Через 7 морей из Туниса в Москву» удивительное по насыщенности событиями приключение, показавшее ещё раз, что за всё надо платить, что Капитан на корабле – это человек, который должен и знать и уметь ВСЁ и справляться с любой командой, что пересечение нашей границы – это вам не хухры-мухры, и что пересекая её, все начинают думать о Родине. 225 фото Книга содержит нецензурную брань.

Глава 4. Бар, Черногория — Стамбул — наши Европейские будни

У меня организовался отпуск в максимум две недели. О вылете в Черногорию для продолжения нашего путешествия мне обещали сообщить за 3—4 дня.

На следующий день прилета, я понял, что ходить практически не могу — ногу я волочил за собой, еле превозмогая боль. Когда брат при нашей встрече увидел, как я «иду», а наша встреча проходила в ресторане на Новом Арбате, то озаботился найти мне врача. И так и нашёл. Я приехал в клинику, где занимались суставами, где-то на Крутитской улице, нашёл врача, назвал пароль и передал привет от какого-то академика. Привет оценили и забрали. Потом делали мне разные снимки на допотопном оборудовании и разглядывали в лупу снимки, цокали языком и наконец сказали:

— Травма-то у вас не первая, колено запущено, но мы с этим справимся. Сейчас я напишу вам подробную инструкцию, что делать будете дома и выпишу рецепт. Уколы есть кому делать?

— Не вопрос, плевое дело — сам буду себе делать, куда надо?

— В колено и в задницу, справитесь? Надо как минимум 5—7 дней подряд сделать.

— Не вопрос.

Мне вручили рецепт и инструкцию и велели передать привет академику. Я встал и тут доктор заметил, что я в полужестком корсете. Он остановил меня, снял с меня пояс-корсет и произвел «пальпацию» позвоночника.

— Эээ, брат, у тебя проблема с позвонками и дисками в поясничном отделе, тебе надо томографию делать. Болит поясница?

— Да, если сделать наклон с поворотом заклинивает и сильные боли и трудно двигаться.

— Мой тебе совет, тебе же лечиться некогда, одни путешествия, если что, коли вольтарен, и вот тебе телефон врача по этой части и не забудь передать ему привет от академика, ха-ха-ха.

Неделю я лежал дома и делал все, что велел доктор: на ночь компрессы сложные, где был задействован спирт и две разных мази и гель, а утром и днем делал себе укол в колено и задницу. Ходить было трудно, зато было много времени на размышления и чтение. А жена в это время готовилась к свадьбе младшей дочери. Через неделю я поднялся, как раз к свадьбе и смог принять участие в торжестве. А ещё через несколько дней мне сообщили, что билеты на самолет до Черногории меня уже ждут. Вылетать мы должны были большой компанией — дети, няня, бабушка и папа с мамой, аж семь человек с нашего катамарана и трое со второго катамарана — Компашка.

Наш старенький «Ту 154» ждал нас в Домодедово, чтобы доставить в аэропорт города Тиват. В тушке немного тесновато, и шумновато, но летит она без болтанки и садится ровненько без виляния кормой, как стрела. Три часа полета, и мы выходим прямо на бетон аэродромного поля — вокруг горы. Никакого аэропорта, в обычном понимании, нет. Небольшой ангарчик. Тепло — 31⁰ по Цельсию. Выходим быстро. Никаких формальностей и задержек — штампанули печать в паспорта не глядя, и мы уже у своих шмоток, подхватили и на дорогу, где нас ждет микроавтобус Мерседес.

Дорога очень живописная. Вначале мы едем среди гор, потом вдоль моря. Что удивляет, это воздух — чистый с запахом хвои, или ещё чего-то.

Новица — владелец причала (который почему-то называют Русским), где стоят наши лодки, это он встречает нас на микроавтобусе, чтобы доставить на место и немного рассказать по дороге о здешних местах. Несколько раз останавливаемся, выходим и фотографируем изумительные места и виды. Заметно, что этот алмаз — Черногория, еще не огранен и не заключен в оправу, хотя охотников очень много. Вот проезжаем остров, застроенный старыми зданиями и напоминающими то ли крепость, то ли замок — наш гид говорит, что этот остров купил Абрамович. Цены здесь уже Европейские, хотя курорты провинциально просты и забиты так, что на пляж не шагнешь. Но нас это не волнует — нас ждут наши лодки.

Вот и город Бар, вот марина и причал, а вот они стоят наши лодки.

Четыре часа уходит, чтобы все помыть — внутри и снаружи, достать и переложить на своё место, проверить все системы, запустить двигатели и генератор. Накопив опыт ремонта топливной системы, мы взяли и фильтры и чем их промывать. Получили информацию из Туниса, как у нас проложены трубки сапунов и дали на верфь свои рекомендации по переделке этих проводок и переносе места выхода за пределы поплавков.

Команда, в которой дети (8-10-12 лет), замечательно справляется со всей работой нещадно подгоняемая капитаном, т.е. мной. Надо задать тон и ритм сразу, с первого дня! К наступлению темноты все основные работы закончены. Отправляемся в ресторан. Мы тут праздновали свой приход из Италии и отлет в Москву. Суета первого дня и Московское возбуждение нас пока не покинули — нужно 3—4 дня, чтобы городская мерзость из тебя ушла: стремление бежать, спорить, не думать, не слушать, не замечать…, чтобы это состояние ушло, а именно так мы живем в крупных городах.

На следующий день с утра и до полудня закупаемся в магазинах и сразу отходим, чтобы хоть немного посмотреть местные пейзажи с моря, искупаться, покататься на кайтах и отойти от суеты.

Команда моя теперь успешно справляется с работой при отходе и мне не надо говорить, что и как делать, а просто — отходим, и всё. Ищем ближайшее место под защитой берега, или бухточку с галечным пляжем чтобы встать на якорь. Эту операцию команда так же освоила. Выбираю место с учетом поворота по кругу, смотрю на глубину — под нами семь метров, даю команду положить якорь и выпустить 40 метров цепи, начинаю пятиться по ветру пока якорь не забрал, а цепь не напряглась, как струна, подбираем метров 10 цепи и осматриваемся. Каждый занимается своим делом. Мы с главным матросом спускаем тузик, который висит у нас на кормовой дуге. Команда созрела и прыгает в воду и плывет к пляжу — спас средства на воде. Я же остаюсь следить за происходящим, делать записи в СЖ. Ветра нет. На кайтах не покатаешься. Матросы садятся в тузик и начинают гонять туда-сюда, обкатывают новый мотор и сбрасывают напряжение, а оно еще есть. Садимся кушать. Наша няня и кок расстаралась. За столом тихо, только звуки ложек, вилок и ножей. Обед закончен. Все сидят на своих местах. На столе появляется тарелка с сыром разных сортов, нарезанного кубиками и кофе. Это самый лучший десерт, что я видел — мы к этому привыкли, а пришло это из Франции, где долгие годы жил Старший матрос с отцом и мамой. Вот тут-то и начинается беседа неспешная, шутки по поводу дневного купания и разговор о наших планах. За разговором темнеет. Напряжение городское снято.

Мы возвращаемся в марину, заходим на заправку, а потом на свое место у причала. Завтра, в 7 по-местному и в 5 по Гринвичу, мы должны отойти, и двинуться в сторону греческих островов.

Лежу у себя в каюте. Люк над головой и иллюминатор открыты. Ночная свежесть свободно заходит и заставляет завернуться в одеяло. Слышны разные звуки и на лодке, и на причалах, а ещё какие-то далекие. Уснуть сразу не получается — пишу заметки на айпаде.

6 утра. Мы со старшим матросом и основным моим помощником — няней/коком, уже встали и начинаем готовиться к отходу. Сильный туман и роса. Палуба мокрая. Солнце еще не вышло из-за гор. Первые лучи подсвечивают вершины и слои тумана — очень красиво, обалденно. Беру полотенце и показываю пример, забывшим службу матросам, начинаю насухо протирать палубу, рубку, панорамное остекление рубки. Матросы молча втягиваются в работу, а я иду заполнять СЖ, включать приборы. Дизеля не запускаю — не хочу никого будить.

Нас утро встречает туманом

Вот и наш флаг под правой краспицей передернулся лениво от утреннего дуновения ветра. Потянуло с моря — утренний бриз.

Закипает чайник, кок делает заварку и заваривает кофе, готовит бутерброды и отваривает яйца, а Старший матрос сматывает внешние коммуникации, будит наших соседей на втором кате, я запускаю дизеля. Снимаем с лееров всякие там шмотки и превращаемся из сейнера в элегантный парусник. Даю команду — отходим, и мы начинаем плавный отход от причала и выход из марины — матрос и кок снимают швартовы, отталкивают кат от причала и прыгают на борт. Я жду, когда лодка отойдет подальше и начинаю движками разворачивать нос и выхожу в проход. Нас освещают первые лучи солнца. Гордо проходим мимо яхт, стоящих у причалов, и машем руками в ответ провожающим нас яхтсменам, среди которых и мой знакомый француз. Увидимся ли ещё?

Отход — это, как выдох после длинного вдоха! Выходим в Море — вид на берег завораживает: черные горы в тумане, видны только вершины и подножия. В море дымка. Кстати, это Адриатическое море. Мы сразу сильно забираем в море, чтобы держаться подальше от берегов Албании мимо которой нам идти, как нам советовали люди бывалые. Утренние часы при спокойном море самые приятные — никого нет, все спят, корабль ведет Железный Майк — авторулевой, а я делаю записи в журнале и наслаждаюсь видом спокойного моря и исчезающим берегом. Слежу за оборотами левого двигателя — они по-прежнему гуляют 2200—2600 и это все неисправная форсунка, которую мы так и не смогли заменить в Бриндизи (Италия) и не смогли приобрести в Москве. Внимание иногда напрягает радиостанция, разрывающая тишину на 16-м канале — вслушиваюсь. Нас это не касается. Погода супер, но ветра нет и нести паруса мы не можем, а жаль. Все сидят в рубке и пьют, кто кофе, кто чай, перекусываем.

Покидаем берега Черногории

По плану наша стоянка должна быть где-то через 170—180 миль, а при нашей скорости это часов 30, а значит ночной переход. Я прокладываю маршрут на бумажной карте и делаю подробные записи в Судовом журнале, так положено, я же Капитан старой закалки — мы по карте на пачке Беломора ходили…, хотя можно просто идти по карте чарт плоттера GPS, что, собственно, мы и делаем, полностью доверяя электронным картам. У каждого опыт свой, но я без бумажных карт и обычных навигационных приборов не хожу и это меня не раз выручало. Вот и сейчас, задаю точку в проливе у острова «Киркира» и Железный Майк следует заданному маршруту. Тепло — 26⁰ по Цельсию. Народ поднимается и начинается суета с завтраком, купанием, напитками и кремами для загара, постоянной сменой купальников, множеством вопросов, на которые Кэп не обязан отвечать и требований, которые я просто игнорирую. Надо понимать, что Капитан на корабле — это самое главное лицо и никакой владелец и тем более его жена, хоть она и Любимый матрос старшего матроса, и прочие ему не указ! Более того, все делается командой по указанию Капитана! Капитан принимает решения, несет ответственность, отдает распоряжения, а все остальное должна делать команда! На парусных судах, практически, не должно быть пассажиров вообще! Фактически, я делаю ребятам одолжение, что рулю и несу по 3—4 вахты в день (вахта — 4 часа). Сейчас у меня реально работают два человека и я, причем один из этих двоих просто обеспечивает наш быт. Помощник мой — Старший матрос, вполне смышленый и подготовленный человек, чтобы осваивать науку хождения по морям, да и опыт у него есть кое-какой, а вот остальные, просто дети в прямом и переносном смыслах. Хоть море и спокойно, но оказалось, что есть народец, который укачало. В ход идут какие-то таблетки, просят остановить «поезд» и немного постоять… Я советую начать работать на палубе и сосать лимон с солью. Можно, конечно, остановиться и устроить купание, и мы это делали и не раз, но это риск и у нас случаи были…

Один из таких случаев:

Я на своей вечной вахте перед штурвалом. Оценил ситуацию по приборам и на лодке — всё спокойно, штиль, волны нет, расхождений не предвидится, авторулевой рулит. Мы несем геную по левому борту в надежде обещанного прогнозом ветра — она наполнена набегающим потоком. Предупреждаю старшего матроса, что отхожу на 5 минут в гальюн, тот кивает и садится на моё место.

Вообще, уследить за таким составом команды не просто. Нельзя отойти ни на минутку. Сижу в гальюне, из динамика льётся мелодия Мура, иллюминаторы открыты, и я слышу смех и невнятные разговоры матросов на сетках катамарана и возглас мальца и «бульк», крики, плеск воды…

Поднимаюсь в рубку и вижу, что мальчик и его мама за бортом! Берусь за рычаги моторов, даю команду потравить шкоты, а сам считаю про себя секунды — насчитал 238 секунд, а значит минуты 3—3,5 прошло, как купающиеся оказались опять на борту. Дать бы пацану по уху, да родители есть…

Оказалось, что пацан встал на поплавок для селфи, держась за шкот генакера и после слов «Я властитель Морей» пришёл порывчик ветра и генакер дернулся, и шкот выкинул его за борт. За парнем прыгнула его мать и правильно сделала, т.к. парень полностью растерялся и испугался, и мог утонуть, хоть и хорошо плавает! Спас жилета на нем, естественно, как всегда, не было — лежать на сетках в штиль можно, а бродить по катамарану нельзя без жилета. В море шуток быть не должно — тут Нептун властелин морей!

Паромы так и шныряют туды, сюды…

Вот и темнеть начинает. Первая ночная вахта с 20:00 — я и няня/кок. Она вперед смотрящая, Я на приборах. Вот, собственно, для этого народец и сгодился — ночью вперед смотреть, а желающих вперед глаза на море пялить много. Пока все идет гладко, только вот уворачиваемся от многочисленных паромов, которым правила не писаны да ветерок появился небольшой. 24:00 — делаю записи в журнале и иду отдыхать, начинается вторая ночная вахта — отец 5-ти детей с супругой — Старший матрос с Любимым матросом. Уснул я практически сразу, но через три часа просыпаюсь — меня носит по дивану, как щепку по волнам. Встаю.

Шумно. Ветер в корму 18—27 узлов, волна метра 1,5. Идем под генакером 7 узлов, а ветер начинает расти до 30—34 узлов. Видимость плохая, дождь начинается. Впереди горло пролива, в которое втягиваются паромы и танкеры один за другим, да встречные прут, как разлетающиеся трассирующие пули. Решаем, с капитаном другого ката, сменить генакеры на стаксели и не торопиться до рассвета, чтобы войти в пролив спокойно и при хорошей видимости. Потом мы поняли, что это было совсем не обязательно, только время потеряли!

К 6:00 ветер стихает так же внезапно, как он и начинался. Голубое небо, зыбь, чайки на воде. До пролива не так далеко и ни одного корабля, мы решаем лечь в дрейф для купания и немного передохнуть. Пьём кофе. Глушим дизеля. Вода очень теплая. Все купаются. Непонятное состояние — ничего не хочется.

Впереди пролив между материком (Албания) и о. Киркира (Греция). С первой стороны (по левому борту) все пустынно, а по правому борту все застроено. Пролив напоминает нашу Тверскую — яхты всех мастей, корабли и паромы. Греческий берег так заселен, что найти место для дикой стоянки, как мы хотели, просто не представляется возможным и мы, подергавшись немного, уходим дальше искать место для стоянки к материковому берегу, где начинается Греческая территория. Часам к 15 находим местечко с мелководным подходом и песчаным пляжем, заходим и встаем на якорь. Все здорово: вода тепла и прозрачна, якорь держит. Задул ветерок для катания на кайтах — спускаем тузик, и все сваливают на пляж, предоставляя мне возможность расслабиться и отдохнуть, сделать записи в СЖ и искупаться без «визгов и писков». Под нами 4 метра, но на дне видно каждую мелочь. Вода серебриться на солнце, ветерок с берега, волны нет — просто прелесть.

Вечером, на совместном ужине команд 2-х катов, у нас на лодке, совершенно неожиданно принимается решение разделиться: мы будем двигаться не спеша — у нас дети и больше времени, а другой кат пойдет быстрее — и у Капитана, и у матроса/владельца поджимает время, им надо возвращаться в Москву. Как получится, определит только Всевышний! Я был удивлен их решением — до Москвы так далеко, столько препятствий и границ, морей, какой смысл торопиться — это же не Москва и нам не на соседнюю улицу. Отсутствие реальности в представлении людей приводит к неверным решениям.

Вечерело…

Законы Паркинсона и их следствия гласят: если все идет хорошо, то обязательно что-то случится! Вот и у нас, и у наших друзей в этот день было немало нервных минут. Стартовали мы много позже второго ката, но к ночи оказались в одной «марине».

У ребят что-то там опять сломалось и они, придя первыми еще засветло, принялись искать на берегу запасные части и договариваться о ремонте, не без успеха. А мы неспешно шли и купались, купались, купались. А когда стемнело, мы решили встать в небольшом закутке у скал. Оказалось, что на дне в этом месте голая каменная плита и якорь не держит. Создалась очень нервная обстановка.

Представьте себе: на моём рабочем месте в рубке ничего не видно, что там снаружи. Я прошу всех матросов, всю команду выйти на палубу и смотреть во все стороны и докладывать мне, подсвечивать берег мощными фонарями. И тут начинается: все кричат разом в разные от меня стороны, фонари у них светят чаще мне в лицо, чем на берег.

Входные «ворота» Греческих вод

Я стал выходить из этого закутка вне видимости берегов, которые народ перестал почему-то подсвечивать, и чуть не въехал в скалы сначала бортом, а потом кормой. Было много визгов и писков, на которые мне приходилось ориентироваться, т.к. я ничего не видел со своего места из рубки. Все обошлось небольшим касанием пера руля о валун при повороте. Внешне никаких повреждений, но регулировки управления ушли. Молодец мой помощник Старший матрос — прыгнул в воду, как только я отошел от берега, и мы с ним все настроили заново в положении пера руля, и отправились дальше к бухте, где стоял наш второй катамаран.

А парень тот, что за борт падал, помните — «властелин морей», все это время стоял с фарой-искателем и светил на верх мачты, что-то искал там и берег его не интересовал, хотя я сам ему давал этот прожектор освящать мне берег. Дать бы ему по уху, да родители…

Здесь надо оформлять Греческий «транзит лог»

Стоим на рейде небольшого городка (потом окажется, что это входные/выходные ворота для яхт в Греческих водах с западной стороны, здесь все надо оформлять — транзит лог, например, но мы этого не знаем). Когда встали утром — так, милое местечко и не более. Залили воду, соляр (пришлось на дороге заправщика ловить и просить к пирсу подъехать), закупили продукты и неспешно тронулись вслед нашим ребятам, которые ушли часа на 4 раньше нас. Там вообще капитан оказался с шилом в заднице и без ответственности за данное слово Бог ему судья, но я его рекомендовал. Он, как капитан, человек грамотный, но вот «не компанейский». Подбирайте людей очень тщательно! Неадекватные люди с гонором, могут привести к проблемам! Я несу за него ответственность и мне страшно неудобно, что в команде на втором кате начались трения. Мне кажется, что основа трений в том, что у них нет кока и нет нормального питания. Идут они втроём: Капитан, матрос — брат владельца и владелец и никто не готовит — питаются только в ресторане и тем, что берут там с собой — жуть!

Теперь наш путь лежит в направлении Коринфского канала.

Ура! Попутный ветерок наметился — и дует 7—9 узлов, уже 17—19, что — 23—25, 27, 29, 30 узлов! Ставим все паруса и начинаем ставить свои и катамарана рекорды скорости, соревнуясь вахтам: 9 узлов, 9,4—9,6, 9,8—10,2, 10,4 — 10,6, 10,6 — эх больше не получилось, пора место для ночлега искать. Волна при этом была 1,5—1,8 м, а отдельные 2 м, но на попутняке это легко преодолевается. Катание супер! Все вахты довольны, все смеются, настроение супер. Моя вахта с Няней и за нас болеют девочки, а вторая вахта Старший матрос с любимой и за них болеет бабушка с внуком.

Вантовый мост в Патрах

Время бежит быстро. И когда идешь под парусами — это просто работа. На вахте некогда разговаривать, постоянно что-то надо делать, а сменился с вахты, перекусил и прилег.

Надо искать место для стоянки. Скоро стемнеет! Ползание по карте и наблюдение за яхтами позволило нам найти местечко — тихую бухту в устье реки, там еще много островов вокруг и рыбозавод, ну и конечно песчаный пляж. Пришли за 1,5 часа до захода и мои оголтелые сразу на тузик и к пляжу на кайтах кататься. Стоим на якоре. Команда сразу разбежалась, рассосалась на корабле. Тишина и спокойствие — есть время привести в порядок себя, свои мысли и свое рабочее место за штурвалом — тут все. Пока народ где-то, няня/кок готовит обед-ужин. Солнце садится и все начинают подтягиваться к ужину. В бухту зашли еще 4 яхты. Ветер стих. За выразительное катание на кайтах наши матросы получили рыбу в подарок от рыбаков и возвращаются, а у нас тут сюрприз — МОШКА, да хуже, чем у нас бывает! Быстро все задраиваем, но поздно — на запах обеда эта тварь слетелась в огромных количествах, весь кат облеплен, десятки тысяч в воздухе вокруг! Пытаемся бороться с особями, что проникли в пространство рубки. Включаем фумигаторы, заткнули полотенцами все щели. Нам еще повезло, что наши матросы успели залезть в рубку до подлета основных сил мошки. Через остекление рубки видно, как наша белая лодка становится зеленой и немного живой — всё это месиво шевелится — жуткое зрелище. Но в рубке у нас спокойно.

Ужин на славу, настроение у всех великолепное и на десерт кофе с сыром и песни под гитару до глубокой ночи. Удачный день, удачный вечер, долгие посиделки при свечах.

А на утро: я встал первый, как и положено Капитану и, наверное, был похож на полководца, обходящего поля сражений — все усеяно трупами неприятеля, а где же наши полки — пока еще спят! Поднимаю всех по сигналу «Аврал», и мы 3 часа моем лодку — рубку и кокпит, палубу и сетки, и крышу рубки…, но так и не смогли полностью избавиться от этих тварей. Вся одежда перемазана. Жуть…

Спешить не хочется. Стартуем поздно. Нам идти в направлении Коринфского канала. Места здесь шикарные. Пелопоннес по правому борту. Погода великолепна. Связи со вторым катом, который стал первым и где-то затерялся на пути к Афинам, нет.

Знаете, картинку этого путешествия каждый участник видел по-своему. Я как Капитан, который за всё и всех отвечал. Самым сложным для меня было купание по среди моря всей команды разом — трое детей и трое взрослых. Да, для детей все меры безопасности, а для взрослых не все… И эти 30 минут, что я отводил на купание каждые три часа, а лето было очень жарким, если море было спокойным, были для меня очень трудными. Зато потом часа два в лодке было спокойно. Кто-то при этом тихо поливал, возможно, капитана за его занудство, но в итоге все были довольны, что мы прошли долгий путь без серьёзных ЧП, а к концу похода команда сплотилась и выполняла все требования осознанно. Вообще, меня подкупало доброе, уважительное отношение Команды. Наверное потому, что я делал всю моряцкую работу наравне с командой. И палубу мыл, и ремонтом всего сам постоянно занимался, мы больше не искали мастеров в маринах. У нас было все, чтобы выполнять весь ремонт самостоятельно, и мы это делали, и мой помощник Старший матрос принимал участие и изучал матчасть.

Я мало писал об этом — наш корабль похож на пиратский, где есть «час волка» и «время мартини» не говорю уже про «файф-о-клок», где по палубам ходят голые рабыни и подруги разбойников, слышны стоны и плач детей — полный разброд и шатания, «Содом и Гоморра». Капитаны хорошо меня понимают?

Вот так неспешно мы и двигаемся в свое удовольствие! Проходим «Патры» и шикарный вантовый мост в этом месте. Берега все ближе к нам, все интереснее идти, рассматривая их в бинокль. Кстати, не скупитесь и приобретайте хороший бинокль с хорошей оптикой, стоимостью 700—1200 Евро и будет вам счастье видеть далеко и отчетливо.

Темнеет, и мы спешим встать на стоянку. Находим уютное местечко на небольшом островке, где есть несколько причалов марины и небольшой рейд, а вокруг скалы, где ютятся небольшие виллы. Здесь очень добрая атмосфера и уютно — стоять бы и стоять, сходить на берег и общаться с яхтсменами и местными жителями, что сидят в небольшом кафе прямо на одном из пирсов под зонтиками.

Ужинаем у себя — лодка стала домом. Поём под гитару старые добрые песни Визбора, а потом сидим, кто на палубе, кто на рубке, и долго смотрим на огоньки набережной этой «деревушки», слушаем говор людей на лодках, на зажигающиеся огоньки вилл за деревьями на берегу. С нами рядом на рейде стоят еще 3 яхты. Вдруг слышим русскую речь и видим, как из марины выходит яхта. «Русские идут» — хотят за ночь дойти до канала, чтобы утром пройти и быть в Афинах. Кстати, только русские здесь ходят по ночам и при сильном ветре! Лодка и ее огоньки тают в ночи. Разбредаемся по каютам, а кто-то остается спать на сетке, кто-то лег на диване в кокпите/рубке.

Ждем захода «пассажира» в Коринфский канал

Встаем со старшим матросом пораньше, еще солнце не вылезло из-за гор. Все спят, а мы запустили дизеля и начинаем выбирать якорную цепь — меня всегда завораживал этот звук. Так не хочется покидать это место. Приду ли сюда еще раз, когда, на чем?

Скучный переход. Ничего интересного, кроме обычных приколов команды, которые уже начинают надоедать. Считаю, что во всем надо расти, даже в шутках и приколах. Просто работа на вахте — подходим к Коринфскому каналу под вечер, темнеет, нас уже не пустят. Из канала, как из вент трубы дует ветер 17—20 узлов, неприятно. Разворачиваюсь и идем в рыбацкий порт в 2-х милях от канала. Порт забит, мест нет, но я втыкаюсь прямо у входного, у красного маяка, где свалены рыбацкие сети — это последнее место, где можно встать. Рыбак нам махнул — мол давай сюда, а кто он, что он? Отдали ему 20 Евро и все! Подсоединили шланги с водой, помылись сами и помыли катамаран. Мои пошли городок смотреть, а я остался. Немного поболтали с рыбаком, на неведомом мне языке, но поняли друг друга. Когда совсем стемнело и зажглись фонари и стал работать маяк, я полез в воду и немного поплавал, потом принял душ на корме. Поднялся в рубку, заварил себе чай и сел на своё место заполнять СЖ. Для истории, я писал в нем не только обычную информацию, но и мои разные мысли и наблюдения за прошедший день. Потом, спустя несколько лет, владелец катамарана рассказывал мне, что они читают семьёй первый СЖ, что я вел, и наслаждаются воспоминаниями. Больше всего там было записей о различных ремонтах. Я к тому моменту привык, что нужно что-то ремонтировать каждый день, но это не раздражало, а для виду я конечно ругался.

Приходит команда. Сытая и уставшая, но довольная. Обговариваем план на завтра, и я ухожу отдыхать, а команда еще пьёт чай и заедает его сыром.

Коринфский канал — его рыли вручную…

Лежа в каюте, слышу, как мимо нас проходит пара яхт мерно урча дизелями — наверное в канал, думаю я и встаю. Начинает светать. Матрос торопит меня отходить и занять место в первых рядах. Мы отходим вслед яхтам, двинувшимся ко входу в Канал. Запрашиваем «Управление каналом» и сообщаем о себе. Нам говорят, что мы можем зайти в гавань расширения перед входными воротами и ждать минут 15—20, пока подойдет «пассажир». Заходим в небольшую гавань. Все дрейфуют. Встать на якорь или к стенке здесь нельзя! Нас набилось яхт десять. Все постоянно маневрируют. Есть снос — ветер 7—11 узлов. Появляется корабль, как огромный айсберг. К нему отправляется лоцман и берет его на буксир, начиная движение к воротам. Несколько яхт не выдерживают напряжения и вышмыгивают из заводи на большую воду, остальные продолжают маневрировать, стараясь занять более правильную позицию. Маразм полный. Лучше ждать в море вне заводи. Вот корабль втянулся в канал и нам всем дают команду входить, указывая очередность. Нам идти первыми! Но я делаю вид, что замешкался и тут же вперед меня проскакивает пара яхт. Ну и хорошо — идти за винтами корабля для меня на лодке без килей и с короткими перьями рулей не резон! Втянулись в канал, идем на малом ходу 2,5 узла, нас крутит, отстаю еще и нас обгоняет еще яхта, ну и хорошо. Сейчас мы на таком расстоянии, что не чувствуем струй воды от винтов «пассажира». Через милю, передняя яхта не выдерживает мотаний и пропускает вторую вперед. Канал настолько узкий, что корабль чиркает бортами о стенки! Высота стенок канала достигает в некоторых местах, как нам кажется, метров 50 — 70, 4 мили канала мы идем 1,5 часа. Этот канал был вырыт руками. Интересно за какое время? Напряжение нарастает, но все позади. После выхода сразу встаем справа к стенке причала и идем оформляться — оплата в 150 Евро и печать о прохождении канала.

Конец ознакомительного фрагмента.