Дубинка Махакалы

Алексей Тенчой

Эта история произошла в Забайкалье, на южных плоскогорьях буддийской Бурятии, где находится самое чистое и глубокое озеро планеты – Байкал. Здесь живет народ особой культуры, особого мировоззрения – буряты. Они живут в мире с природой, медитируют, верят в переселение душ. Даже золото в реках им ни к чему, хотя много в этом краю легенд о несметных богатствах. Европейцы устремляются туда, не представляя, в какой странный, полный оживших легенд мир они попадут.

ГЛАВА 7

В маленькой комнатке гостевого дома, которой обычно вполне хватало приезжим, чтобы освободиться от своих мирских тягот в благотворном одиночестве дацана, посередине стоял деревянный стол. За ним, словно за столом переговоров, восседали семь человек. Лео, Бармалей, Гоша и четыре бурята бандитского вида.

Буряты очень спокойно разговаривали друг с другом на бурятском, а кладоискатели молчали.

— Нам самим-то это интересно? — спросил первый бурят.

— В любом случае, мы ничего особо не теряем. Они не первые сюда приехали и не последние. Пусть ищут, — ответил второй бурят, разведя руками.

— Согласен. Раз они приехали, то пусть ищут. Поищут, поищут — уедут, — уверенно сказал третий бурят.

— А может, и не уедут… Это уж как им повезет, — с сомнением сказал первый бурят, и все дружно засмеялись.

Кладоискатели сконфуженно улыбнулись и переглянулись друг с другом.

— Я считаю так: если они уже приехали, то не будем им мешать, наоборот — постараемся помочь. Вдруг найдут. С условием, что половина того, что они находят, идет нам, — сказал четвертый бурят.

— Естественно, пятьдесят процентов, — согласился первый бурят.

Троица кладоискателей только и могла, что в недоумении переводить взгляды с одного говорившего на другого, пытаясь разобрать если не речь, то хотя бы по интонации намерения четверки проводников. Лео, с присущей ему жаждой приключений, всегда чувствовавший себя королем в любой ситуации, в чью бы пользу она ни складывалась, с напрочь отсутствующим страхом перед неизведанным, уже начинал скучать. Если он что-то не понимал, то старался занять выжидательную позицию. В отличие от Гоши. У того уже руки чесались встать, схватить кого-нибудь из этих бурят — совершенно не имело значения кого — за грудки и хорошенько встряхнуть перед поездкой. У Бармалея все время отклеивался ус, и он нервничал не столько из-за того, что все они как будто оказались в незнакомых водах открытого моря, сколько из-за того, что этот ус доставлял ему физический дискомфорт. И так как эта война с усами продолжалась уже примерно с полчаса, Бармалей стремительно терял терпение. Он, к слову сказать, был малый не дурак, но из-за досадной мелочи с усом никак не мог переключиться на смысл разговора.

Востоковеды, тем временем, утолив, наконец, свой голод и любознательность, отведав местных традиционных блюд, направлялись в «номера». Вечер обещал быть таким же теплым, как прием на бурятской земле. За сопкой виднелись деревья. Кириллу еще по приезду показалось, что там должна быть река, и теперь, не чувствуя большой усталости, он решил осмотреть окрестности.

— Я пройдусь немного, — обратился он к профессору и Беловой.

— А Вы, Ирина? — спросил профессор Пыжов.

— Я — спать. Говорят, лучше ложиться в промежутке между девятью и одиннадцатью вечера. Потом сон не в руку, — Ирина пожала плечами, как бы говоря, что лично ей это еще не удалось проверить, но попробовать стоит.

— А я почитаю немного и тоже, наверное, буду спать. Иди один, Кирилл, — ответил за всех профессор, и Кирилл, кивнув им и пожелав спокойной ночи, пошел к воротам.

В маленьком гостевом домике, который, продолжал быть комнатой переговоров для семи человек, в это время перешли на общедоступный язык, но взаимопонимания, собравшиеся все еще не достигли.

— Да вы со шконок рухнули! Тридцать — максимум! — возмутился Лео.

— Это не разговор, — серьезно парировал первый бурят.

Конец ознакомительного фрагмента.