Атаманова казна

Алексей Полилов (2023)

Доброго вам здравия, уважаемый читатель. И терпения, если решили ознакомиться с этой книгой. Она посвящена таинственному и неизвестному эпизоду в истории Оренбургского казачьего войска, верности казаков своему слову, трагическим событиям Гражданской войны, людям, которым пришлось пройти через это, и выпавшим на их долю испытаниям. Немного истории, воображения, интриг и приключений вокруг исчезнувшего обоза с войсковой казной. И это первая книга о манящей к себе тайне. Договоримся, что любые совпадения с историческими личностями и событиями случайны. Всем вам мирного неба, здоровья и процветания.

Тиф

(14 августа 1918 года)

Беда пришла откуда не ждали. К вечеру^[37], уже перед началом движения, внезапно слегли с жаром Филатов и Щукин. На упрямстве пытались сесть в седла, но Аюпов, приметив их ненормальное состояние и дрожание рук, доложил Туманову:

— Командир, нельзя им ехать. Совсем плохи дела, как бы не тиф.

Быстро организовали больным лежки и провели осмотр всего отряда на предмет нездоровья. Температура оказалась и у Малютина, к полуночи он слёг. К рассвету с жаром были Поздеев с Щукиным. Тиф.

Туманов понимал, что в лесу болезнь не победить. Срочно требовалось найти помещение для отряда и обоза. А где? На карте был обозначен отдельно стоящий безымянный хутор, примерно в двух верстах к югу. Но был ли он жилой, кем и как заселен — не известно. Выслал в разведку Суматова и Шумилова, разузнать что и как, да набить дорогу. Вернулись через час, докладом обрадовали:

— Живём, командир! Обитают дед с бабкой, большой дом, баня, сарай, скотина есть, и сена наготовлено. Дорога лесом, в один конец, не проездная.

Сразу и выдвинулись, погрузив больных в телегу и укрыв шинелями. Хутор оказался расположен на поляне, окруженный лесом, перед двумя большими взгорьями с овражком промеж. Заборов не было, из леса въехали всем обозом на большой двор, ограниченный тремя постройками: избой, сараем и стоящей на отшибе у небольшого пруда баней. На крыльцо вышел хозяин, озадаченный таким количеством гостей, дед лет семидесяти.

— Здорово живете, хозяева, — вежливо обратился к нему Туманов, соскакивая с седла. — Принимай гостей, отец.

— Спаси Христос. Гостям завсегда рады, — настороженно ответил дед, — да как вы тут очутились, аль с дороги сбились, служивые?

Туманов, поднявшись на крыльцо, под локоток завёл деда в избу и отсутствовал минут пять. Затем, выглянув в открытое окно, дал команду:

— Подводы за сарай, засыпать сеном, лошадей распрячь, больных — в избу.

С хозяином, Осипом Ивановичем, договорились быстро и с выгодой. Туманов кратко довёл, что их гостевание неизбежно, есть больные, поэтому он покупает этот хутор за… сколько он стоит? Двести? За триста. Отсчитал триста романовских рублей из тысячи, полученной еще в Оренбурге, и сказал обалдевшим от такой негоции деду с бабкой, что доплата — за неудобства, ибо жить им придётся пока тут же, но где-нибудь в другом помещении, так как в избе будут больные. Хозяйка, Ефросинья Савельевна, сноровисто собрала в большой узел нужное и увела деда обустраиваться в баню, захватив иконы.

Разместились так: обе комнаты избы-пятистенки оборудовали нарами, одну отвели под больных, кухню вынесли в сени. В сарае хватило места для лошадей, сена было запасено много, но едва ли на три месяца, если распределить на всех. Дрова были заготовлены, вода была в колодце и пруду. Неожиданным бонусом стало то, что бабка Ефросинья успела послужить санитаркой в Русско-турецкую, там же сама переболела тифом, и теперь с больными управляться стало гораздо легче.

К вечеру болезнь свалила Шумилова и Суматова. Оставшиеся в строю Аюпов, Нуртдинов и Шайдавлетов несли караул и присматривали за хозяевами по наказу Туманова. Деду Осипу поручили приглядывать за лошадьми, настрого запретив подходить к подводам (оружие — не фунт изюму, поэтому строгость, нечего тут).

Туманов, прислушавшись к своим ощущениям и не найдя предпосылок болезни, следующим днём запряг лошадь в трофейную телегу, измазав ее сажей до неузнаваемости, и проехался по окрестным деревням, вернувшись с запасом провианта для отряда на месяц-другой. Еще рейс пришлось сделать в следующий день^[38] за овсом для лошадей. Любопытствующим говорил, что командирован для снабжения Народной армии, следы заезда к хутору аккуратно путал, а въездную дорожку за версту перегородил бревном с табличкой «КАРАНТИН. ТИФ».

Две недели безвылазно находились на хуторе, к этому времени тяжело болели все, кроме переболевших тифом ранее: Туманова, казаков-башкир и бабки Ефросиньи. Дед тоже держался, наверное, стараниями хозяйки. Между тем август заканчивался, было совершенно очевидно, что из графика передвижения отряд выбился окончательно, и крайне была необходима информация о происходящих событиях на фронтах, и в округе. Да не мешало бы раздобыть каких-никаких медикаментов, ибо народные средства в лечение особых результатов не привносили. Туманов уже обоснованно страшился возможных осложнений у больных, грозящих непредсказуемыми потерями личного состава. И он принял решение отправиться в Спасск^[39]. До уездного центра было около 25 верст. Если добираться верхом, то выйдет быстрее и мобильнее. К тому же прямого пути не было, а окольные дорожки накручивали еще лишних 15 верст. Вышло даже с гаком: мимо Босякова на Ямобухтина, оттуда уже на Спасск — по карте набралось 40 с лишним верст. 4 сентября ранним утром отдал распоряжения по отряду на предмет бдительности и неукоснительного соблюдения конспирации и выехал.

Примечания

37

14 августа 1918 года.

38

17 августа 1918 года.

39

Спасский район образован 10 августа 1930 года. До 1920 года территория района относилась к Спасскому уезду Казанской губернии, а в период с 1920 по 1930 год — к Спасскому кантону ТАССР. На момент образования в район входили 1 городской и 41 сельсовет, 95 населенных пунктов, в которых проживало 52 504 человека (46 231 русских, 4641 татар, 1632 представителя других национальностей). В 1935 году часть земель вошла в состав Кузнечихинского района. В 1935 году город Спасск был переименован в город Куйбышев в честь революционера и партийного деятеля Валериана Куйбышева. Спасский район также назывался Куйбышевским. В 1940 году площадь района составляла 1762 км кв., а население — 49,4 тыс. человек.

Во время строительства Куйбышевского водохранилища в 1950-х годах Спасск оказался под угрозой затопления. По этой причине советское правительство инициировало переселение города, которое длилось с 1953 по 1957 год. Новый город Куйбышев был расположен недалеко от села Болгары, в 120 километрах от Казани и в 100 километрах от Ульяновска. Несмотря на переселение одного из своих крупных городов, Спасский район сильно пострадал от наводнений, связанных со строительством водохранилища. Более ста сел и сам город Спасск были затоплены, более половины археологических памятников, относящихся к периоду Волжской Булгарии и Казанского ханства, были уничтожены водой.