Королевский десерт

Алексей Михайлович Курбак, 2023

В современном мире жить непросто, а умереть – легко. Люди, особенно мужчины, совсем себя не берегут. Ежедневно, ежечасно с ними происходят несчастные случаи, в том числе непоправимо гибельные – отказывают тормоза, рули, подводит страховка в горах и при погружениях. Кроме того, нередки и добровольные уходы из жизни – от ее проблем, неурядиц, тоски. А потенциальный самоубийца, задумав собственной рукой оборвать тонкую нить жизни, от своего намерения уже не отступит… Криминальный репортер ничего не принимает на веру, стараясь найти невидимую другим взаимосвязь казалось бы разрозненных событий. Куда приведет погоня за сенсацией и поиски призрачной истины? Кто знает, кто знает…

Глава пятая

август 2016, Санкт-Петербург

От визита журналиста, особенно с утра пораньше, ничего хорошего ждать не приходится. Вообще подполковник Борис Брониславович Седых, за глаза именуемый подчиненными, разумеется, «БиБиСи», к пишущей братии относился не просто отрицательно. Он их терпеть не мог.

Сущность сей напасти, по его мнению, лучше всего определяла формула, в свое время выведенная одним из них же: «Чудище обло, озорно…» и далее по тексту его «путешествия». Но того борзописца за наглую писанину мигом пристроили куда следует, а нынешние Радищевы живут-поживают, бумагу марают, всюду лезут и к тому же удостоились чести зваться «четвертой властью».

Поэтому Борис Брониславович отнюдь не обрадовался, когда к нему, не успевшему еще допить утренний кофе (не дома же этим заниматься), без стука и непонятно как миновав бдительную Аллочку, ввалился высокий молодой человек с характерным ищущим выражением на небритой физиономии.

«Тоже еще манера, я вам скажу! — мысленно прокомментировал явление БиБиСи, — Где это видано — элементарную неряшливость выдавать за модную импозантность?! Ах, трехдневная щетина! Ах, Брэд Питт и прочие Клуни! Ободрать бы тебя, щенка, опасной бритвой, да на сухую… Знал бы впредь, куда и в каком виде можно, а куда нельзя!»

— Доброе утро, господин подполковник! Или следует говорить «товарищ»?

— Следует-беседует… Следует спрашивать разрешения войти! — подполковник отодвинул чашку и воззрился на вошедшего с нескрываемым раздражением, — Кто вы такой и как сюда попали?

— Пресса, — небритый предъявил глянцевую картонку, — Я — Борис Шацкий-Позоров. Ваш тезка, верно? Представляю одно из популярнейших в городе изданий. Еженедельник «Ночной кошмар». Читаете?

— Не имею привычки портить зрение подобным чтивом, — ох, остынет кофеек, вкусного начала дня не получится. Тезка… мало мне Ельцина с обоими Березовскими! Кто пустил? Обязательно накажу бездельников! — Чем обязан?

— Я к Вам прямо из убойного, они ребята гостеприимные, знают: с нами отношения лучше не портить, — наглец приблизился, без разрешения сел в одно из «гостевых» кресел, — Я ненадолго. Один вопрос, не для печати. Позволите? Не бойтесь, диктофона у меня при себе нет.

— Нечего мне бояться! Какой вопрос, давай быстро, — БиБиСи незаметно для себя перешел на привычное «ты», — Время — деньги!

— Деньги — бумага. А время само по себе ничего не стоит, ценность ему придает насыщенность информацией, — выдал щетинистый визитер сочиненный на ходу афоризм, — Вопрос такой: когда начнется следствие по делу об убийстве известного бизнесмена Дмитрия Тришина?

— Не слыхал о таком… — в тишине кабинета явственно раздался скрип то ли стула, то ли шестеренок в лысеющем черепе подполковника. Очередная заказная мокруха? Бомба, пуля? Неужто сегодня ночью? В сводке не значится…

— Не слыхали о бизнесмене или об убийстве? — назойливый писака зудел почище ночного.. нет, не кошмара, пока обычного комара, — Его труп обнаружили вчера на западной оконечности Острова. Местная полиция комментариев не дает, и я решил сразу к вам…

Начальственное чело заметно прояснилось — конечно, ерунда. Тамошние ребята разберутся. Бытовуха, скорее всего. Кто потащится на кронштадские пустоши с деловыми разборками… говоришь, отправили ко мне из отдела особо тяжких преступлений?… Борис Брониславович, став заместителем начальника городского управления, старался даже мысленно называть вещи своими именами. Врешь, небось… Ну, погоди! Би Би Си снял трубку.

— Дежурный? Почему в сводке нет ни слова об убийстве на Острове?! — слушая ответ, подполковник смотрел на журналиста, — Не убийство? А… Ах, сам? Понял.

Такому вот «тяжелому» взгляду начальников, судя по всему, учат на каких-то специальных курсах. Искусством на расстоянии стереть собеседника в порошок, не прибегая к рукоприкладству и даже матерщине, они владеют независимо от профиля деятельности.

— Вот что… тезка! Ты зачем мне тут мозги пудришь? Тебе же лучше моего известно — этот твой бизнесмен сам себя угробил. Сам! Следствие начинается, как только к тому возникают законные основания. Не позже. Но и не раньше. Там расследовать нечего!

— А сама по себе загадочная смерть разве не является основанием?

Журналист явно не понимал: его визит сам по себе уже красная тряпка, и каждый вопрос добавляет яркости жгучему окрасу.

— Загадочная?! Загадки детям задают! Повесят грушу, не могут скушать… В чем загадка? Была б загадка, мне бы уже доложили. А пока нет доклада — нет и загадок!

— Может, просто не успели? — до надоедливого щелкопера никак не доходило — ничего ему тут не светит, — Ведь парашют не найден! Вы все же поинтересуйтесь…

— А вы, молодой человек, не суйтесь! — Седых побагровел и слегка привстал. Не полностью, чтобы собеседнику не стало заметно: увы, ростом он при всей солидности мундира отнюдь не вышел, — А если ты в своей сраной газетенке вздумаешь чего-нибудь без моего ведома замутить, я с тобой знаешь что сделаю?

— Не сочтите за труд… — ранний гость, похоже, и не думал пугаться.

— Я тебя лично в члены-корреспонденты произведу. Вот эту штуку видал? — подполковник продемонстрировал старомодную толстую четырехцветную шариковую авторучку. Ею он раскрашивал утреннюю сводку по степени значимости, — Прямо в член запихну. Ты тогда не только писа́ть, но и пи́сать разучишься!

Корреспондент казался несколько озадаченным, и хозяин кабинета, довольный собственной остротой, расслабленно ухмыльнулся.

— Все, свободен! Пока…

Но, как только дверь за газетным нахалом закрылась, БиБиСи опять схватился за телефон. Кофе все равно остыл, день испорчен…

— Филатова. Майор? Вы что себе позволяете?! Какого лешего отправляешь ко мне этих журнальных прилипал? Сам не можешь разобраться? Погоны надоели?!

В трубке оправдательно запищало.

— Ага, давай, рассказывай мне… Ты их давно знаешь, они хорошие… — подполковник минуту слушал, морщась, как от уксуса, — А по-моему, хороший репортер — это… — в последнюю секунду начальник решил обойтись без мрачного «индейского» эпитета, — Это слепоглухонемой репортер! Оборзели… Займись немедленно! Доклад через час. Жду.

Выплеснув остывшую жижу в умывальник, подполковник выглянул в приемную, протянул чашку.

— Алла Сергеевна, не в службу, так сказать… обновите. А то не смогу работать, сами понимаете… Ходят тут!

Между тем «нахал», оказавшись в коридоре, довольно улыбнулся. Самый верный способ заставить зашевелиться рыбку в тихом пруду, а заодно и отечественную полицию — бросить камень. Для пруда сгодится обыкновенный булыжник, а швыряться по полицейским окнам — это уж слишком. Достаточно парой фраз разозлить начальство, и работа мигом стронется с мертвой точки.

август 2016, Санкт-Петербург

— Англичанка? Ты уверен? А при чем здесь Интерпол? В крайнем случае обычная уголовщина… Согласен, тоже приятно. Поищи среди мужей дамочек, с которыми твой прыгун кувыркался, пока не допрыгался. Извини за каламбур… А еще вероятнее — самый обыкновенный несчастный случай. Стропы закрутились, и каюк.

Главный редактор «самого читаемого издания» северной столицы Григорий Кошель хорошо знал всех своих репортеров. Борька Шацкий среди них выделялся отменной хваткой и острым пером — мог из события, на первый взгляд казавшегося полной ерундой, выжать настоящую сенсацию. Поэтому Гриша, изображая пренебрежение к рассказу пронырливого журналиста, тем самым подзуживал его, будучи уверенным: если Борю завести, он уже не отступится, пока не раскопает, в чем там дело. А потом — серия статей, шум-гам, скандал, разборки… Все, способствующее повышению читательского интереса, а значит, и тиража.

— При всем уважении пока не вижу оснований интересоваться твоим прыгуном-бизнесменом. Давай, ищи что-нибудь погорячее.

Главный с удовлетворением отметил желваки, заигравшие на скулах обиженного «журлика», как он ласково называл своих «копателей». Верный признак — заводится, заводится!

— Кстати, ты говоришь, труп… тело пока не нашли? Ну так подключайся, ты ж у нас бойскаут! Может, он вообще в море упал… Выловят, и все прояснится.

Раздобытая Борисом информация об образе жизни бизнесмена Дмитрия Тришина прямо-таки кричала: ох, не своей смертью суждено помереть этому плейбою. Парашютные забавы на фоне остальных его делишек казались именно забавами. Владелец одного из трех крупнейших в регионе транспортно-логистических центров наверняка нажил себе кучу недоброжелателей, если не сказать врагов. Он беспардонно обходил и ущемлял конкурентов, не брезговал скользкими делами с импортом всего подряд, вполне возможно, был замешан в наркотрафике… А кроме того, вовсю волочился за женами как своих подельников, так и чиновников самого различного ранга.

Из жизни и смерти деляги-ловеласа опытный журналист вполне может состряпать что-то достойное. Почуяв смрадный дымок жареного, Шацкий, не зря взявший себе псевдоним «Позоров», шел по следу не хуже тренированной овчарки. Про него говорили: Боря способен при необходимости раскопать тайну истинного происхождения первого человека — не принимать же всерьез басенки про божескую лепку из глины. У Евы, сделанной из ребра того же Адама, по многочисленным источникам, не было пупка, то бишь она не рождалась. А вот насчет отсутствия такового у самого Адама — про то сведений нет. Значит, скорее всего, был! Пуп — откуда? Правильно, остаток пуповины. Получается, кто-то его зачал, выносил и родил? Ищи, Борька! И он найдет, будьте уверены. Просто пока не поручали.

Сам главный редактор применительно к его способностям говорил так: если для прочих собратьев по перу годится песенное «трое суток шагать, трое суток не спать ради нескольких строчек в газете…», то наш гений может трое суток не жрать, трое суток не срать ради все тех же строчек. И пашет-роет не для гонорара, точнее, не только и не столько из-за оного. Ему важен сам процесс плюс результат. Когда на свет появлялся очередной номер «НК» с Борькиным опусом, он, напрямую не показывая вида, будто становился еще выше ростом. Оплачивался талант тоже соответственно, и кошелек журналиста порой оказывался толще редакторского.

Услыхав, чем на этот раз собрался заняться его самый удачливый криминальный репортер, Гриша отнесся к замыслу с большим сомнением. Ни черта не выйдет. Все, конечно, возможно, однако, по его мнению, это — пустое. Ну, упал, ну, разбился. Парашют отказал. Редкость? Отнюдь. По статистике, на сотню один-два точно не раскрываются. Вот запаска не сработала — это, факт, повышает шанс на сенсацию, но не настолько, чтобы бросаться туда со всех ног. Пожалуй, хваленый позоровский нюх на этот раз подвел. А уж подозревать убийство…

Будь на то его воля, Гриша за свой счет напечатал бы серию красочных плакатов на общую тему «Кто не трус, тот не рискует!»

С чего начинают занятия на всех курсах по вождению? Со слов: автомобиль — источник повышенной опасности! И это правильно. Хочешь всю жизнь ездить и оставаться целым и невредимым? Лучше всего не садись за руль. А уж коли сел — соблюдай правила и будь осторожен. То же касается дельтапланов, «тарзанок» и верховой езды. Всяческой акробатики.

Те, кто самочинно лезет в горы, на снежные кручи, под воду и тому подобное, вызывали у главного редактора подозрение: с какой стати нормальному, уверенному в себе человеку искать на свою… голову приключений? Значит, они в себе не уверены. Хотят всех убедить в своем бесстрашии. Стало быть, где-то в глубине души боятся! Боятся каждого восхождения, скоростного спуска, погружения. И в каждом преодолении такой герой убеждает окружающих и особенно самого себя — я не трус!

На самом большом из плакатов было бы начертано: «Парашют — источник смертельной опасности! Остановись, пока не поздно!»

«На мой взгляд, эти прыгуны — все психи. В большей или меньшей степени, в зависимости от числа прыжков, — подумал Гриша, — Солдаты-срочники не считаются, а остальных, начиная с контрактников — точно надо брать на спецучет. Кто по своей воле прыгает второй раз — уже не в своем уме. Первый — бывает по дурости, сам попробовал. На спор, как сейчас помню. Спор выиграл, а штаны… Никому не советую!»

— Ладно, раз начал, продолжай. Только имей в виду — никаких командировочных не получишь, пока не будет готова хотя бы «рыба»!