Легко!

Николай Степанов, 2006

Идти по жизни легко – девиз Алексея Рябцева, которому он старается следовать во всем: в работе, в общении, в личной жизни. Лишь однажды в метро неземные глаза незнакомки заставляют его отступить от своих принципов. И, словно в наказание, кольцевая линия выносит отступника в места настолько отдаленные, что, куда ни кинь, везде получается клин. А чтобы жизнь там не показалась раем, меняется не только окружающий пейзаж, но и сам Алексей. Теперь ему можно в фильмах ужасов сниматься без грима. Попробуй при таких обстоятельствах жить легко! И все же он пытается…

Часть I

ЛЕГКО!

Идти по жизни легко — мое кредо. Ну их к лешему — стрессы, переживания, ссоры и прочую ерунду. К чему это приводит — известно всем, но с упорством, достойным лучшего применения, люди почему-то методично продолжают мотать друг другу нервы. Зачем? Брали бы пример с меня. Подумаешь, в автобусе наступили на ногу, не заметили — с кем не бывает? Не извинились, когда ты любезно попросил убрать каблук с мизинца — забыли. Живем-то в век информационного бума, всего точно не упомнишь. Взглянули, словно одолжили тебе громадную сумму и не могут дождаться возврата, когда ты поблагодарил за оказанную услугу, — тоже не нужно принимать близко к сердцу. Может, человеку вчерашний ужастик привиделся? По телевизору сейчас такое показывают — лучше не смотреть.

И вообще взаимоотношения с людьми желательно не усложнять. Особенно с девушками. Они же почти эфемерные создания. Их нужно носить на руках, говорить комплименты, дарить цветы… Даже себя, если ненадолго. Но главное — ни в коем случае не углублять отношения. К чему это приводит? Правильно, к свадьбе, после которой вся легкость куда-то мгновенно испаряется. Потому-то я и выработал стойкий иммунитет к прекрасной половине человечества. Четко знаю, когда следует остановиться, чтобы не причинять боль ни ей, ни себе.

Ведь жизнь — интереснейшая штука, если постараться убрать из нее все то, что изматывает нервную систему, наводит скуку и приводит к унынию. Потому-то я и стараюсь не усложнять ее ни себе, ни другим.

Всегда и везде можно избежать ненужного стресса. Разрядить обстановку, улыбнуться, сделать ненавязчивый комплимент, обронить легкую шутку… Если перед тобой человек хороший, он тоже улыбнется. На душе теплее станет, приятнее и тебе, и ему. Легко надо жить, без напряга.

Правда, попадаются иногда и такие, что комплимент воспринимают как последнее оскорбление. Ответная реакция выливается в таких выражениях… Но этих людей здоровыми не назовешь, а на больных кто обижается? Вздохнешь сочувственно и пойдешь дальше.

В тот день я случайно нарвался как раз на такого любителя изъясняться с использованием ненормативной лексики и помог ему выбраться из автобуса на остановке по требованию. Не могу слышать, когда ругаются при детях. Юноша вел себя чрезвычайно смело внутри уютного салона, а на открытом пространстве почему-то сразу кинулся бежать. Видно, спешил очень. Я, в отличие от грубияна, не торопился и решил пройтись до ближайшей станции метро пешком.

Пятница, летний вечер, прекрасная погода, почему бы не прогуляться? Легко!

Вдумчиво-печальный взгляд этих чарующих неземных глаз, устремленный в бесконечность, привлек мое внимание сразу. Они излучали таинственную грусть, пройти мимо которой мне показалось бесчеловечным. Не знаю, существуют ли в мире колдуньи, но, глядя на незнакомку, я понял, что она — одна из них.

В метро я всегда рассматриваю пассажиров, наверное, потому что читать в подземке так и не приспособился. По большому счету мое занятие тоже можно назвать чтением, только другого рода. Ведь каждое лицо — загадка, скрывающая за собой душу человека. Один зашторен, зашнурован, запечатан — ничего не разгадаешь, а другой, наоборот, открыт — душа нараспашку. Может, мне это только кажется? Ну и пусть! Все равно для проверки своих предположений я никогда и ни с кем в метро не знакомлюсь. Правило у меня такое: хочешь жить легко сам — не грузи других. Вдруг попутчику или попутчице не понравится вмешательство в личную жизнь?

Околдованным я проехал одну остановку, другую, пропустил свою, подсознательно утешая себя тем, что еду по кольцевой и шанс попасть в пункт назначения все равно представится, а она тихо стояла, подпирая спиной дверь с надписью «Не прислоняться» и продолжала грустить. «Да ну их к лешему, эти правила!» — подумал я и преодолел пару шагов, отделявших нас друг от друга.

Поезд сделал очередную остановку.

— Из какого мира к нам пожаловали? — спросил первое, что пришло в голову.

— А вам какое дело? — неласково ответила незнакомка. Волшебный взгляд из бесконечности переместился ближе, мельком скользнул по мне и отправился дальше. Однако в глазах на мгновение промелькнул непонятный испуг, словно прекрасную фею уличили в чем-то запретном. Это меня еще больше заинтриговало.

— Если в вашем мире все девушки такие обворожительные, я бы с удовольствием туда наведался.

Да, признаю, до жути банально, но ничего более подходящего на ум не пришло.

— Так я и поверила. — На этот раз меня все же удостоили оценивающим взглядом. Правда, не тем, который определяет, насколько хорош мужчина внешне и достоин ли он внимания женщины, а несколько другим. Приблизительно так смотрела на поросенка моя деревенская тетка на базаре, когда пыталась на глаз определить его вес. — Знаю я вас, мужиков. На словах герои, а как до дела — сразу тысяча уважительных причин, чтобы слинять.

Резкий ответ девушки не слишком сочетался с ее очаровательной внешностью, но это ничуть не уменьшило ее очарования. «Так мне и надо! Приставать к незнакомым девушкам в общественном транспорте — это наглость. Но я же околдован. Значит, имею право!»

Поезд тронулся снова. Разговаривать в метро непросто. Чтобы слышать собеседника и общаться, не напрягая голосовых связок, необходимо стоять почти вплотную. Напрягаться я не привык, а потому сделал еще один шаг.

Какие у нее интересные духи… Словно обволакивают чем-то нереальным, необычным, к чему стремишься всю жизнь, но так и не можешь достичь. «Ну все, пропал!.. Окончательно и бесповоротно. Хотя мы только парой фраз перекинулись, а у меня уже дрожь в коленках. Почему я так боюсь ее потерять? Где же мой хваленый иммунитет против слабого пола? Куда подевался?»

— Зачем же обобщать? До следующего понедельника у меня никаких неотложных дел. Могу хоть на край света! Только скажите, с какого вокзала отправляемся, — попытался я отстоять честь мужского населения, мимоходом отмечая про себя: паспорт с собой, деньги кое-какие имеются — на первое время хватит.

— Вы на самом деле такой смелый или просто рисуетесь? — В печальных глазах незнакомки промелькнули искорки озорства.

По поводу смелости и трусости у меня есть целая собственная теория, но не излагать же ее здесь? Поэтому я ответил весьма неопределенно:

— Я не смельчак, но если постоянно притворяться храбрым, то про страх начинаешь забывать.

— Я могу понимать ваши слова как решительный настрой на путешествие? — Из ее голоса исчезла резкость и появился некоторый едва уловимый вызов.

— С ВАМИ — хоть сейчас!

— Договорились, — чуть поспешно согласилась она. — Выходим на следующей остановке. Только потом не жалуйтесь, что забыли дома свою любимую зубную щетку.

Интересный поворот!.. Насколько я знал, следующей являлась та редкая станция на кольцевой, где не было ни железнодорожного, ни автобусного вокзала. А впрочем, какая разница? Не я же везу, а меня. Зачем брать лишние проблемы в голову? Жить нужно легко.

Поезд начал торможение, и она взяла меня за руку.

— Не передумал? — неожиданно перешла на «ты» незнакомка.

— Я не пустослов, — проникновенно ответил я, глядя незнакомке прямо в глаза. Не в силах отвести взгляда и не замечая ничего вокруг.

Поезд остановился, двери открылись. «По-моему, на этой остановке выход всегда производился как обычно, слева по ходу движения», — промелькнула мысль. Но не отпускать же нежную ладошку из-за пустяка.

— Приехали, — девушка высвободила свою руку.

«Приехали!!!» — эхом отозвалось в моем сознании, которое с трудом пыталось переварить увиденное.

Кто бы мог подумать, что с другой стороны вагона могут оказаться такие декорации? Куда подевалась мраморная отделка подземной станции?! Где люди, которые минуту назад спешили по своим делам?! И куда пропал сам вагон, выпустивший нас не из той двери?!

Все исчезло. Зато вокруг…

Кто-то неласково обошелся с окружавшей нас местностью, разбросав повсюду возвышавшиеся в половину человеческого роста кочки, на каждой из которых примостилось либо раскидистое дерево, либо кустарник, либо… Я не смог сразу определить, что это такое. Прямо из бугорка торчал то ли загнутый шип, то ли коготь. Довольно крупный — не меньше полуметра высотой и толщиной возле основания около двадцати сантиметров. Такие растения мне раньше не встречались даже на картинках: когтистый ствол бледно-желтого цвета имел на макушке всего три красных листочка, формой походивших на дубовые.

Вся прочая поверхность была покрыта необычной стелющейся травой: я никогда прежде не видел, чтобы по одну сторону извилистого стебелька находились зеленые листики, а по другую — красные. Приблизительно такой же была и листва на деревьях.

— Ты хотел в мой мир — пожалуйста, — раздался над головой знакомый голос.

Мой взгляд устремился вверх. На высоте двух метров на фоне сине-розового неба стояла моя незнакомка. Прямо в воздухе. Чудеса да и только! Я же говорил — она колдунья! Самая что ни на есть настоящая.

Ладно, главное — не выказывать своего удивления, а то еще зазнается. Пусть думает, что я каждый день по таким местам шатаюсь.

— Сколько с меня за билет в этот райский уголок? Я привык сам оплачивать дорожные расходы.

— Билет сюда бесплатный, а вот чтобы выбраться обратно, придется поработать.

— Почему ты решила, что я рвусь назад?

— Не рвешься? — В печальных глазах девушки промелькнула затаенная надежда.

— Нисколько. Давно мечтал выбраться за город…

— Тогда слушай внимательно, — перебила она меня. — Тебе предстоит. Ой!..

К сожалению, мне не довелось услышать, что же именно мне предстоит. Силуэт незнакомки неожиданно растаял, и я остался один.

Не припомню, чтобы меня когда-нибудь так «конкретно» кидали. Ведь мы даже не успели познакомиться, не говоря уже про номер телефона. Захотелось крикнуть: «Караул! Ограбили!» Нет, в следующий раз сначала посмотрю в паспорт и лишь потом начну плести вздор про путешествие на край света. По-дурацки как-то получилось. Встречу ее где-нибудь и даже окликнуть не смогу. «Эй, девушка из метро! Вы меня помните?» — звучит вульгарно.

Ну и пусть! Главное — что? Идти по жизни нужно легко! И я пошел. Не стоять же на месте?

Собственное кредо не подвело и тут: уже через пару минут среди хаоса кочек показалась относительно ровная тропинка. А если существует дорога — значит рано или поздно она обязательно куда-то приведет. Не особо задумываясь, в какую сторону держать путь, я свернул направо.

«Жаль, попутчика нет. Вдвоем любая дорога короче».

Правда, когда долгожданный попутчик появился, выяснилось, что я был неправ в некоторых своих предположениях.

Зверь отдыхал прямо посреди тропинки. Заметив меня, он (или она — рассматривать было некогда) тотчас вскочил, выгнул спину дугой и оскалил зубы — довольно крупные и острые. Тут на меня словно озарение снизошло, я сразу понял: иду-то абсолютно не в ту сторону, и мы побежали наперегонки. К счастью, лес закончился быстрее, чем серый хищник размером с перекормленного дога сумел меня догнать.

«Оказывается, в зависимости от аппетита попутчика и его спринтерских способностей любой путь может укоротиться и втрое, и вчетверо», — осознал я, немного отдышавшись. Серое животное почему-то не решилось выйти за пределы деревьев, но мое внимание еще долго было приковано к кромке леса. Может быть, поэтому я не сразу заметил каменные стены, неожиданно вставшие на пути.

Вот и славно! Спасибо зверюшке — вывела меня к людям и сэкономила уйму времени. Не зря же говорят: что ни делается — все к лучшему. Очередное подтверждение этому оказалось у меня перед глазами.

— Стой, где стоишь! — донеслось сверху, когда до стены оставалось шагов двадцать. Раздался противный свист, и возле моих ног в землю воткнулась настоящая боевая стрела.

Я остановился и увидел лучника, скрывавшегося за прямоугольными зубцами кирпичной стены. К нему присоединилось еще несколько человек, и вокруг меня засвистели стрелы, словно ветер в парусах. «Во снайперы! — восхитился я. — Робин Гуд отдыхает! Окажись у меня яблоко на голове, сшибли бы напрочь! Главное — не шевелиться». А противненький тоненький голосок внутри нудил совершенно другое: «Они не зря просили остановиться. В неподвижную цель попасть легче!» Но я его заглушил — зачем портить себе настроение?

Стрельба неожиданно прекратилась, и по ушам резанул скрип открывающихся ворот. Негостеприимные хозяева все-таки решили встретить одинокого путешественника: из ворот появились трое копьеносцев, возглавляемые бородатым всадником, и направились в мою сторону.

— Князь, может, его копьем проткнуть? — нерешительно спросил у командира один из пехотинцев, подойдя на расстояние, достаточное для совершения столь негуманного по отношению ко мне акта.

— Лучше не надо, — непроизвольно вырвалось у меня.

Воины вздрогнули, словно увидели привидение.

— Эх, нельзя его копьем! — разочарованно ответил всадник, пряча меч в ножны. — Раз уж он по-нашему гуторит, значит, сначала — суд, а только потом — казнь. Ступай, мил человечек, с нами.

Бородач развернул коня и поехал назад. Два копьеносца приставили свое оружие к моей спине, а третий остался подбирать стрелы. Замечу — довольно необычные. Я никогда раньше не слышал о том, чтобы наконечники делали из драгоценных камней, в данном случае очень напоминавших рубины.

Что ж, природное везенье меня и здесь не покинуло — я целым и невредимым добрался до людей. Вот только неясно было, что у этих людей за стрелковые упражнения с привлечением так называемых «мил человечков».

Если сначала судят, а уже потом казнят, значит, общество не лишено признаков цивилизации. Хорошо это или плохо — покажет время.

А пока я вглядывался в толпу, обступившую с двух сторон вымощенную камнем неширокую улицу, по которой меня вели. Женщины тут действительно оказались привлекательными. Не такими, как моя обворожительная попутчица из метро, но даже по самым строгим меркам придраться было не к чему. Прямо хоть бери любую на подиум. Если бы не их испуганные глаза, я бы вообще решил, что попал в рай.

— Ты не шибко-то глазей по сторонам, — строго предупредил ехавший рядом князь. — Если хоть одному из моих людей станет не по себе, я укорочу тебя на голову и без суда. И никакие фокусы не помогут. Видишь, какой у меня меч?

Бородач вытащил из ножен свое грозное оружие и сунул мне под нос. Что в нем было необычного, я не понял. По мне, так все мечи одинаковы, разве что одни длиннее, а другие короче. Зато я увидел в лезвии свое отражение. Или не свое?.. Физиономия, мелькнувшая в отполированной стали, заставила вздрогнуть и уцепиться за узкое «зеркало» двумя руками. Откуда и сила взялась? Чтобы не вывалиться из седла, воин был вынужден выпустить меч. Два укола копьями в спину красноречиво объяснили мне недопустимость подобных действий, но сейчас было абсолютно не до них. Не обратил я внимания и на резкую смену настроения толпы: гомон, сопровождавший нашу процессию, моментально прекратился. Повисла мертвая тишина. Под стать охватившему меня ужасу.

Когда видишь жуткого монстра, хочется бежать от него со всех ног, а если при этом сознаешь, что этим монстром являешься ты сам… От себя же не убежишь. Что со мной?! Острый приступ оспы? Непохоже. Неужели невинный флирт в подземке мог так отпечататься на лице?

Я редко впадаю в панику, но тут было от чего. Три складки, нависавшие как у шарпея друг над другом, заменили лоб. Уши заострились кверху и обзавелись кисточками на кончиках, скулы выдвинулись вперед, а подбородок приобрел квадратную форму, из-за чего кончики губ поползли вниз, обозначая мрачную перевернутую улыбку. Попытка посмеяться над собой успехом не увенчалась. Как только я увидел собственные зубы, то понял, что зря убегал от лесной кошки — с такими клыками еще неизвестно кто бы кого быстрее загрыз. «Вот почему на меня столько стрел потратили! — появилась неприятная догадка. — И они потащили такое чудовище в город?! Смелые люди!»

Налюбовавшись вдоволь собственным изображением и повторив про себя раз десять, что расстраиваться по пустякам не стоит, я протянул оружие хозяину:

— У вас очень хороший меч.

По толпе пронесся вздох облегчения, и мы продолжили движение.

«Жить нужно легко, — уговаривал я сам себя. — Подумаешь, неудачно сделали пластическую операцию. Главное — все на месте. Уха — два, глаза — два. Нос и рот тоже в нужном количестве. Зубов даже больше стало — лишние потом можно будет удалить. Нет, причин для беспокойства пока нет».

Образ незнакомки на мгновение всплыл в памяти. «Наверняка над моей внешностью поработал тот, кто украл красавицу. Ну, попадись он мне!»

Мы прошли под арку самого высокого здания в городе. Здесь князь спешился.

— Зачем меч брал? — раздраженно спросил он.

— У тебя зеркала нет? — ответил я вопросом на вопрос.

— А ты что, баба? — не уступал он.

— А мужикам здесь запрещено смотреть в зеркало?

— Мужики с собой зеркал не таскают. — В череде вопросов наконец появился первый ответ.

— Поэтому я и взял твое оружие. Увидел на своем лице то, чего там быть не должно.

— Прыщ, что ли, вскочил?

— Вроде того, — ответил я, не желая пояснять, что «прыщик» закрыл всю физиономию. Все равно ведь не поверит.

— Тогда понятно, — успокоился бородач. — Зеркало тебе принесут. Только больше за чужое оружие не хватайся. Спина не болит?

— С чего вдруг?

— Да там два кровавых пятна выступили.

Лучше бы он этого не говорил. Боль сразу дала о себе знать.

— Пустое, — сказал я.

Оголяться для медосмотра у меня не было никакого желания. Вдруг под одеждой обнаружится такое, что заставит этих смелых людей применить оружие незамедлительно? Не хотелось бы доставлять лишние проблемы ни себе, ни другим.

Комната, в которой меня заперли, особыми удобствами не отличалась, но там имелась широкая скамейка. На ней я и разместился, после того как еще раз осмотрел лицо с помощью отполированного серебряного диска, умещавшегося в ладони. Благодаря новому зеркалу удалось отметить еще несколько несущественных изменений во внешности, которые тоже не добавляли в общий облик привлекательности. Радовало лишь то, что в ходе преобразований нос практически не пострадал. Разве что позеленел слегка. Наверное, от страха.

Через ворот свитера я полез в карман рубахи, достал паспорт и открыл его. С фотографии на меня смотрел прежний Алексей Рябцев. Вот и докажи теперь, что я — это он. Надеясь, как всегда, на лучшее, я убрал документ обратно. Интересно, как здесь судят монстров?

Судили просто и быстро. В зале стояли два устройства вроде рулетки. Одна для людей, другая для… таких, как я.

— Иди, выбирай свою судьбу, — указал на колесо справа князь.

Я подошел. Прямо «Поле чудес» и князь в роли Якубовича! Только вместо чисел «веселые картинки». Топор, виселица, гильотина, колба с зеленой жидкостью, веревка с большим камнем и прочие изображения не вызывали никакого желания знакомиться с ними поближе. Соседняя рулетка выглядела более привлекательно, но к ней меня никто не приглашал.

Колесо завертелось, пронося указательную стрелку над рисунками, и остановило ее над пустым сектором.

«Может, это переход хода, и теперь рулетку будет крутить кто-нибудь другой?»

— Повезло, — улыбнулся князь. — Если среди присутствующих найдется девушка, желающая выйти за тебя замуж, ты свободен. А если нет — тоже не беда. Ты сможешь выбрать себе любую другую казнь.

В моем случае женитьба, видимо, тоже считалась одним из жестоких способов наказания, но все же предпочтительнее того, что было изображено на «веселых картинках».

Я оглянулся назад, надеясь увидеть очередь красавиц, жаждущих броситься мне на шею. Увы, сказка — действительно ложь: в зале суда находились одни мужики. Женщины просто побоялись прийти. И их трудно было за это винить. Не одному мне хочется жить легко.

— Тогда выбирай. — Бородач снова указал на картинки.

— Что посоветуешь? — попытался я потянуть время.

— Топор не рекомендую. Старый палач поранил руку, а новый еще ничего не умеет. Яд — не по-мужски, петля — как-то неэстетично, а вот прыжок в яму с кольями вполне подойдет. Быстро и надежно, — сказал он, словно уже не раз испробовал этот верный способ на себе.

Я хоть и не являюсь верующим человеком, но самоубийство считаю последним делом.

— А что обозначает вот эта картинка? — спросил я, указывая на изображение зубов: «Неужели посещение стоматолога здесь идет наравне со смертельным наказанием?»

— Ужин с людоедом. — Князя всего передернуло. — Не посоветовал бы даже злейшему врагу. Эта кара применяется только для закоренелых убийц. И то редко.

— Хочу к людоеду. — Меня словно кто-то дернул за язык. — Что я, хуже убийцы?

— Воля твоя, — не стал спорить бородач. — Приговор вынесен и обжалованию не подлежит. Отведите приговоренного в пещеру, пока не стемнело.

И меня повели в пещеру.

Местный людоед обитал недалеко от города, а мне обеспечили такой эскорт, что сбежать не было никакой возможности. Оставалась надежда, что хозяина не окажется дома и удастся скрыться до того, как он придет. Но и тут поджидал неприятный сюрприз. Для приглашенных на ужин здесь имелась специальная цепь, один конец которой был вмурован в камень, а ко второму прикрепили мою ногу. Очень надежно — на два замка. И ключей почему-то не оставили.

Мог бы и сам догадаться, что свободно погулять по чужому дому не дадут. Вдруг хозяин не любит бегать перед ужином?

Когда сопровождающие ушли, стало совсем тоскливо. Я снова достал серебряный диск и посмотрел на свое лицо. Как ни странно, на душе полегчало. «Я бы на месте людоеда такого урода лопать не стал. Надо только улыбаться как можно чаще и как можно шире — у самого кровь в жилах стынет».

Хозяин пещеры заявился под вечер и сразу начал возмущаться:

— Совсем с ума посходили! Стоит мне сесть на диету, как на тебе, пожалуйста! Поправишь тут здоровье с этими искусителями.

Я повернулся лицом к вошедшему и улыбнулся из всех сил. Он моментально умолк.

— Здравствуйте. Извините, что я без приглашения. Сами понимаете, не по своей воле. — Тут я, конечно, немного слукавил.

Людоед выглядел совершенно обыкновенно. Увидев такого в любом другом месте, не поверил бы, что у него нетрадиционный рацион питания.

— Привет, — неуверенно поздоровался он. — Ты кто?

— До сегодняшнего дня я считал себя обычным человеком мужского пола. Потом встретил обворожительную девушку. Результат — на лице.

— Да?! — ужаснулся приверженец диеты. — Любовь с первого взгляда — вещь опасная, по себе знаю. Но впервые вижу, чтобы ее результаты отразились так быстро.

— Честно говоря, о любви, как о чувстве, говорить еще слишком рано. Просто она мне сильно понравилась.

Людоед взглянул на заходящее солнце, светившее сейчас прямо в пещеру, и устроился рядом:

— Тебя как зовут?

— Алексей.

— А меня Хрумстыч. И вот что я тебе скажу, Алексей: не буду я тебя кушать.

— Да я и не настаиваю, — делано спокойно произнес я, хотя душа возликовала: «Подействовало! Вот что значит „голливудская улыбка“!»

— Тогда рассказывай про свою девушку.

Ну как было не уважить человека, пожертвовавшего своим ужином?

— Так вот почему она со мной сегодня не встретилась! — прервал мой рассказ необычный слушатель, когда речь зашла об исчезновении незнакомки.

— Кто?

— Да дочка моя.

«Заботливая девочка, ничего не скажешь! Оказывается, она меня сюда не просто так затащила. Волнуется, чтобы папа не остался голодным».

— Красивая у вас дочка. Только почему она так внезапно испарилась?

— Не рассчитала немного. Твой вес, наверное, превысил норму, и ее время сократилось до минимума.

Мне сразу вспомнился оценивающий взгляд незнакомки в вагоне подземки.

— Она мне хотела что-то сообщить.

— Знаю. Дочка собиралась тебе объяснить дорогу ко мне.

— Зачем? — Мысль о «заботливом ребенке» заставила сердце биться в ускоренном ритме.

— Дело у меня к тебе есть серьезное. — Хрумстыч снова взглянул на солнце, вытащил связку ключей и разомкнул замки на моей ноге.

Честно говоря, я не был уверен, что способен на действительно серьезное дело в этом мире, но ему виднее. Мужик в этих краях живет не первый год и в людях наверняка разбирается. По крайней мере, в их вкусовых качествах.

— Слушаю.

— В двух днях пути отсюда расположена столица нашего государства — Зюрюнград. Дорога туда одна, не заблудишься…

Он подробно объяснил, как пробраться во дворец и что нужно сделать в спальне королевы. А напоследок добавил:

— На дочку-то не серчай. На ней такое же проклятие, как и на мне, только у девочки есть возможность хоть как-то с ним бороться.

— С кем бороться?

— Согласно преданию, ни один местный не сможет одолеть мою вдову. Вот дочка и пытается искать добровольцев на стороне.

— Я не ослышался — вы сказали «вашу вдову»?

— Ну да. Я — бывший король здешних мест и уже десять лет числюсь погибшим. Эта стерва, нынешняя вдовствующая королева, сначала извела мою первую жену, затем устроила мне любовь с первого взгляда, сокращенный медовый месяц и скоропостижное превращение в людоеда.

Понятно, что в подобном виде людьми управлять опасно. Пришлось срочно «сгореть» в загородном особняке, в котором мы с дочкой любили отдыхать летом. Ведьма тогда еще не знала, что принцесса тоже волшебница, хоть и не такая сильная, как сама Узранда. Лишь благодаря дочурке мы до сих пор живы. Правда, жизнью это не назовешь: я на людях почти не показываюсь, а моя девочка в нашем мире может появляться всего раз в неделю на пять минут. И только в том лесу, откуда люди живыми не выходят.

— Но я же вышел?

— Ты когда-нибудь встречал человека с таким обворожительным лицом?

— С сегодняшнего дня — каждый раз, когда смотрю в зеркало.

— А кошки Узранды такого еще не видели. Может, поэтому и не стали с тобой связываться.

— Ну почему же? Одна за мной увязалась, но оказалась недостаточно прыткой. Зато она мне показала ближайшую дорогу к городу.

— Понятно. Переложила свои обязанности на плечи других. Дело в том, что любого, кто выходит из того леса, по приказу королевы должны немедленно уничтожить. Оттуда всего два выхода. Один знаю только я — там мы иногда встречаемся с дочкой, а другой ведет к Гранску, где тебя просто обязаны были убить.

— Они почему-то промахнулись. Уйму стрел выпустили — и все мимо. А когда услышали мою речь, вообще расстроились. Решили перед казнью устроить суд. Зачем им это?

— Ну, дочка, ну, умница! И от кошек тебя уберегла, и от лучников. Теперь я понимаю, почему у тебя нос зеленый.

— Может, и мне заодно расскажете?

— Стрелы с рубиновыми наконечниками — заговоренные. Они без промаха бьют только по тем, у кого кровь алая.

— А что, бывает и другая?

— У моей вдовы — зеленая. Ни одна стрела с рубиновым наконечником не может ее даже поцарапать, а другие у нас вот уже как десять годков запрещены под страхом смерти.

— Вы хотите сказать… — я дотронулся до кончика выдающейся части лица.

— Нос у тебя наполнен зеленой кровью. Она и отражала стрелы.

«Так, еще одна версия поговорки: „остаться с носом“. Довольно неожиданная».

— Но копье-то у них было самое обычное, со стальным наконечником.

— Ты заговорил — значит, попал под действие древнейшего закона. Моя вторая жена еще не успела его отменить. Закон гласит: «Всякий, кто умеет понятно излагать свои мысли, — человек». А казнить безоружного человека в мирное время без суда — это преступление.

— У меня в руках пару минут был меч тамошнего князя. И все равно не убили. Только шкурку на спине немного подпортили.

— Ты держал в руках княжеский меч Гранска?! — король-людоед разинул рот.

— Да, но потом вернул. А что тут такого?

— Вот была бы потеха, если бы ты его у себя оставил!

— Зачем он мне — колбасу на пикнике резать? Не совсем удобно — длинноват.

— Еще один закон: «У кого меч города, тот и князь».

— То-то я удивился, почему бородач со мной так деликатно обошелся.

— Ты же ему власть вернул. Хорошее начало, знаковое. Может, и мне вернешь! Главное, что ты с этим мечом на горожан не напал.

— Да я вообще-то на людей обычно не бросаюсь.

— И правильно делаешь. Только учти: королева — не человек, хоть и выглядит как богиня.

«А богиня, значит, по его понятию — человек».

— Но мне же не придется на нее бросаться?

— Нет, спокойно проберешься в спальню после полуночи и просто разбудишь ее.

«Хорошо еще, целовать не надо».

— А она не перепугается до смерти?

— За это не беспокойся, — усмехнулся Хрумстыч. — Не настолько ты ужасен, чтобы застращать мою супругу.

Свергнутый король снова посмотрел на выход. Солнце коснулось линии горизонта.

— Тебе пора. После захода я стану тем, кем меня сделала Узранда. А в своем новом виде я не склонен к душещипательным беседам.

— А как я дойду до столицы? Первый же встречный захочет узнать, почему такая страшная морда до сих пор на плечах.

— Лицо мы тебе поправим, — успокоил людоед.

— На пластическую операцию не согласен. Лучше давайте на меня мешок наденем.

— Не получится. С мешком тебя в столицу не пропустят. На, смени одежду, — хозяин пещеры вынес небольшой сверток. — И вот еще, держи.

Хрумстыч положил на мою ладонь пять продолговатых синих ягод, похожих на жимолость. Я с опаской посмотрел на подарок.

— Если меня схватят — съесть, чтобы долго не мучиться?

— Нет. Глотаешь ягоду утром — и до захода солнца прежний вид тебе обеспечен. Ночью ее действие прекращается. Наступит новое утро — глотай следую-щую. Это все, что у меня осталось. А сейчас беги! Видишь — солнце вот-вот скроется. На твое счастье, я сегодня одну такую тоже съел.

Долго уговаривать меня не пришлось. Ноги заработали, словно кто-то пальнул из стартового пистолета, а когда в наступившей темноте сзади раздался оглушительный рев, я вспомнил недавно выведенную поговорку про попутчика. Километра три моя скорость была спринтерской, абсолютно невзирая на ночные условия забега, ведь я двигался налегке, с небольшим свертком одежды под мышкой и волшебными ягодами в кармане. Последние особо согревали душу.

Ночь пролетела незаметно. Несмотря на то что в темное время суток дороги здесь буквально кишели разным сбродом, ко мне относились уважительно. Дело обычно ограничивалось грубым окриком: «Эй ты, урод! А ну, иди сюда!» Что ж, на эталон мужской красоты я сейчас походил меньше всего, а потому не обижался на аборигенов. Однако когда я спокойно выполнял их просьбу, ночной люд почему-то сразу разбегался в разные стороны. Странные они какие-то! Сами зовут к костру, а потом и поговорить не с кем.

Одно радовало, с питанием в дороге у меня проблем не было. У каждого костерка обязательно что-то жарилось или подогревалось. Находились и другие полезные предметы. Сами приглашавшие (видимо, из скромности) быстро удалялись, предоставляя мне полную свободу выбора подарков. От большинства я отказывался — мне чужого не надо. Но пару вещиц все-таки прихватил, чтобы не обидеть щедрых дарителей. К людям нужно относиться с пониманием.

Вот и солнышко показало свои первые лучи. Проверим, что за ягодки мне подсунул бывший король? Я проглотил синий плод и затаил дыхание. Никаких ощущений. Неужели обманул? Рука потянулась к зеркалу. «Привет, Лешка! Как я рад видеть тебя снова!» С серебряного диска мне улыбалась собственная довольная физиономия.

«Здорово! Здорово! Здорово!» — ликовала душа, и я не стал портить себе настроение размышлениями на тему «еще не вечер». Жить нужно легко, а у меня сейчас внутри такая легкость появилась — впору летать.

Однако пришлось заняться более прозаическими делами. Нужно было сделать из себя типичного горожанина Гранска, чтобы местные обыватели не приставали с расспросами и предложениями: «где взял такие джинсы», «уступи кроссовки по сходной цене» и тому подобное. Вот здесь мне и пригодился позаимствованный ночью нож. Маленький, но очень острый.

На модернизацию гардероба ушло полчаса. В результате джинсы секвестировались до шорт, поверх которых легко разместились штаны местного покроя. Из своей рубахи выкроил майку с пуговицами (интересно, у наших кутюрье существует такой вид одежды?). Местные холщовые тужурки рукавов не имели, поэтому не могли полностью скрыть мою собственную одежду, а надевать их на голое тело как-то не хотелось. Я не уверен, что после того как Хрумстыч снимал одежду с очередного ужина, он догадывался ее постирать. Мое предположение подтвердилось, когда в карманах штанов я обнаружил две горсти серебряных монет. Деньги, конечно, чужие, но я точно знал, что прежнему владельцу они уже никогда не понадобятся.

Как и обещал людоед, первым населенным пунктом на пути оказался Тринсток. Город практически не отличался от Гранска: те же зубчатые каменные стены, неширокие улочки, массивное здание в центре с аркой перед входом.

И такие же привлекательные женщины. Только теперь в их глазах не было прежнего ужаса, а, как мне казалось (или хотелось казаться?) совсем наоборот. Некоторые из горожанок подолгу задерживали свой взгляд на фигуре нездешнего прохожего. А мне-то что? Я спешил к конкретной даме — божественной красавице с нетрадиционным цветом крови. Впрочем, если говорят о голубых кровях, почему бы не быть зеленым?

Прогулка по городу не предвещала никаких неприятностей, пока на моем пути не появилась необычная троица: два парня и девушка играли в неизвестную игру, напоминавшую перетягивание каната. Правда, веревки они не нашли, а потому тащили в разные стороны за руки девицу. А у той, по-видимому, сил уже не хватало даже на то, чтобы кричать. Ну нельзя так со слабым полом! Я сразу понял: если пройду мимо, потом буду с тяжестью в душе вспоминать эту сцену. А зачем мне моральные терзания? Незачем.

— Молодые люди, вам что, больше заняться нечем? Все равно, как ни старайтесь, двух девиц вы из нее не сделаете. В крайнем случае каждому достанется по половинке. Ты со своей половинкой что делать будешь?

У ближнего паренька с воображением было все в порядке, и он отпустил руку девчушки как раз в тот момент, когда противник сделал очередной рывок в свою сторону. Образовавшаяся пара упала на землю и тотчас распалась. Только сейчас я заметил, что ребятки схожи между собой как две капли воды.

— Это моя девка. Вся целиком, — сказал близнец, которого не устраивала половина.

— Нет, моя! — вскочил другой и толкнул брата грудью.

Подойти к девушке и помочь ей подняться никто из «бойцовых петухов» не догадался. Пришлось это сделать мне.

— Не ушиблись?

Похоже, она не привыкла к обращению на «вы», а потому сначала оглянулась, а потом ответила:

— Не-а. Я привычная. Один раз с дерева упала — и то ничего.

Девица отряхнула цветастое платье и с интересом уставилась на двух драчунов, которые собирались продолжить выяснение отношений. Самое время было уйти, но…

— Мужики, может, хватит? Давайте спросим у невесты, кто ее жених — и дело закрыто.

Не приходившая никому раньше в голову мысль остановила братьев, и они как по команде стали в позу штангиста перед рывком.

— Красавица, будь любезна, рассуди этих парней. Кто из них тебе по сердцу?

Гробовая тишина.

«А что я такого сказал?»

«Невеста» как-то сразу забыла про женихов и довольно выразительно уставилась на меня, а взгляды близнецов моментально напомнили нежный взор быка на корриде перед заключительным прыжком на поверженного тореадора.

— Какой ты храбрый! — воскликнула девушка и отошла на пару шагов в сторонку, чтобы понаблюдать, как «храбрец» будет отстаивать только что полученный титул.

Что-то мне в последнее время не в меру везет с женщинами. Поговорил с одной в метро — и сразу лицо подправили, теперь без употребления специальных пилюль на улицу не выйдешь. Вступился за другую — и опять имею реальные шансы подкорректировать физиономию. Главное, чтобы ребята мне ягоды в кармане не раздавили.

— В чем проблема, парни? — Я решил уточнить, насколько у них серьезные намерения.

— Ты назвал мою девку красавицей!

— Нет, мою!

— Заткнись! Сначала разберемся с ним, потом с ней. Чтобы знал, как чужих девок отбивать!

Если близнецы на время забыли прежние распри, значит, мое дело дрянь. Терпимее надо относиться к людям, легче. Жаль, мне не предоставили возможность объяснить свою точку зрения. Пришлось в спешном порядке вспоминать школьные годы и боксерскую секцию, в которой позанимался от силы год. Что-то вспомнить удалось, что-то — нет. Первое позволило довольно неплохо начать противоборство, а второе отразилось… снова на лице. Я заимел две солидные ссадины под правым глазом, но пока еще выглядел предпочтительнее кандидатов в женихи.

— Все, мальчики! Я выбрала, — остановила потасовку «упавшая с дерева». Драка моментально прекратилась.

— Я рад за тебя… — Слово «красавица» чуть не выпорхнуло снова, но усилием воли я загнал его вглубь. На сегодня мне проблем хватит.

— Я тоже за себя рада. Вот мой жених. — Маленький указательный пальчик уперся в мою грудь. — Ты же первый сделал мне предложение и дерешься ты лучше их обоих.

— Я?! Предложение?! Когда?

— Как?! — возмущенно вспыхнула невеста. — У ме-ня свидетели есть.

Неизвестно когда собравшиеся вокруг люди недовольно загудели, что могло означать только одно: предложение действительно было сделано. Я посмотрел на зевак, на невесту. Ладно, у нее еще будет время отклонить мою руку и сердце. Лишь бы продержаться до заката солнца. Если же дело дойдет до свадьбы, то кто-то может не пережить первой брачной ночи.

— Вспомнил, вспомнил! — радостно согласился я. — Ты не против, если свадьбу мы сыграем завтра же?

— А у тебя что, сегодня запретный день?

Не знаю, что они под этим подразумевают, но пусть будет, как она говорит.

— К сожалению, да.

— А зачем тогда предложение делал?

— Так если бы я не поторопился, они бы разорвали тебя на части. Разве это можно пережить?

— Какой ты добрый. — Невеста нежно прислонила свою головку к моей груди. — Меня зовут Вирлана. Пойдем.

— Алексей, — представился я, следуя за девицей в сопровождении зевак.

Мы зашли в дом, где мне мельком показали родителей невесты, а затем… заперли. В комнате без окон.

— Лексей, день заканчивается с заходом солнца, а вместе с ним — и все твои запреты, — загадочно улыбнулась Вирлана, исковеркав мое имя. — Так что я обязательно зайду пожелать тебе спокойной ночи.

— Только не забудь, красавица! — крикнул я вдогонку, от всего сердца надеясь, что память у невесты не девичья.

Вирлана пришла вовремя. Я как раз ощупывал результаты перехода к новому облику и был оглушен ее душераздирающим визгом.

— Да ладно тебе кричать, — произнес я как можно спокойнее. — Ну не нравлюсь — пойду себе другую невесту искать.

Девушка замолчала и лишь быстро-быстро закивала головой. В общем, расстались мы по обоюдному согласию. Хорошо вот так, дважды за один день, сделать приятное красивой женщине. Даже если когда-то она упала с дерева.

Выспавшись за день у несостоявшейся невесты, я легко провел в пути и вторую ночь. Правда, теперь пришлось идти чуть в стороне от дороги, поскольку ближе к столице стали попадаться конные разъезды, а желания пугать лошадей у меня не было. Здесь костров возле дороги никто не разводил, в гости к себе не приглашал. Утром выяснилось почему.

Похоже, королева принадлежала к тому типу людей, которые легко относятся не к жизни, а к смерти. Причем применительно к своим подданным. Виселицы тут стояли по обе стороны дороги, и многие из них не пустовали.

Интересно, что же такого в ней я должен разбудить? По словам Хрумстыча выходило, что резкое пробуждение Узранды типом вроде меня изменит да-му до неузнаваемости. Но в какую сторону? Или налицо как раз тот случай, когда хуже уже не будет? Ой, только не надо про лицо! А впрочем, легче нужно относиться ко всему. Намного легче.

— Кто такой, куда, откуда? — строго спросил закованный в железо всадник, с интересом разглядывая мою шею и оказавшуюся рядом перекладину с пустой петлей.

— Лексей, — представился именем, полученным от Вирланы. — В столицу из Гранска.

— Зачем? — продолжил опрос хмурый воин.

— Так это, королеву увидеть хочется. — Именно такой ответ, слово в слово, мне велел давать всем вопрошающим бывший король.

Он рассказал, что каждый день после полудня Узранда появлялась перед «обожающими» ее подданными, дабы убедиться во всенародной любви. Она зорко следила за тем, чтобы эта любовь не угасала. Если вдруг по какой-то причине площадь под ее окнами заполнялась меньше чем наполовину, кто-то из чиновников терял сначала свое теплое место, а потом и голову. Естественно, все находившиеся на службе ее величества, независимо от чина, были жизненно заинтересованы в каждом человеке, стремившемся попасть на монарший выход.

— Ладно, ступай, — недовольно пробурчал всадник, и разъезд тронулся дальше.

Прежде чем вдали показались стены Зюрюнграда, у меня состоялось еще пять таких же диалогов.

Столица существенно отличалась от предыдущих городов. За высокими крепостными стенами просматривались не менее высокие здания с куполами и шпилями. Красота! Из памяти как-то сразу стерлись другие украшения, поставленные вдоль дороги вместо фонарных столбов. Правда, в непосредственной близости от главного города их не наблюдалось.

Вот и славно! Цель путешествия — как на ладони, до полуночи времени — вагон и маленькая тележка, надо бы и о хлебе насущном позаботиться. Со вчерашней ночи кроме синего плода, проглоченного нынешним утром, в желудке ничего не появлялось. Не идти же к королеве в таком состоянии? Еще сочтет голодный взгляд за признак вожделения и доказывай потом, что у меня самые невинные намерения.

Я свернул с основной дороги и направился к невысоким домам, видневшимся у подножия холма. К сожалению, в моем нормальном обличье мне никто не предлагал ни завтрака, ни обеда, ни ужина. Такова сущность людская: жалеть убогих, больных и недалеких, а с себе подобными обращаться так, чтобы они скорее стали больными и убогими. Даже упавшая с дерева девушка — и та не позаботилась накормить будущего мужа. Как чувствовала, наверное, что до свадьбы дело не дойдет.

По запаху, доносившемуся из белого домика на окраине, было легко определить, где здесь можно перекусить. Внутри действительно стояли столы и стулья, сидели люди и не спеша вкушали пенный напиток из больших глиняных кружек. Я занял пустой столик, и точно такая же кружка оказалась рядом.

— Чего изволите к пиву? — обратился мальчик лет десяти.

— А что ты можешь посоветовать голодному человеку?

— Есть сыр, мясо теленка, копченая птица. Если хотите подешевле, возьмите осетрину. — По одежде паренек уже сделал предварительную оценку состоятельности клиента.

— Ладно, тащи рыбу, — сразу согласился я. С одной стороны, кто его знает, какого достоинства монеты в моем кармане, а с другой — где еще поешь дешевой осетрины?

Порция деликатеса оказалась более чем достаточной, но мой аппетит справился с ней легко. Я зазвенел монетами, и паренек моментально оказался рядом. Он испуганно взглянул на оплату завтрака, рассыпанную возле кружки, и ко мне подошли еще трое.

— Молодой человек, что это? — указал на блестящие кружочки хозяин пивной.

— Насколько я понимаю — деньги. Неужели этого недостаточно? — я выгреб остатки серебра и положил рядом.

— По-моему, вы издеваетесь. — Два молодых бугая заняли привычную позицию за моей спиной, а владелец заведения продолжил: — Эти монеты последний раз имели хождение лет десять назад. Мне позвать стражу или у вас есть другие деньги?

Другие деньги у меня действительно имелись. Маловероятно, что они его устроят, но если человек просит… Я встал и полез в карман шорт, чтобы достать кошелек. Теперь все внимание постояльцев было приковано к неплательщику. Особенно их заинтересовал способ хранения ценностей под штанами.

— Вот, пожалуйста. Какие вам больше нравятся? — Денежные знаки Российской Федерации разных номиналов не спеша извлекались из многочисленных отделений портмоне.

— Иностранец, что ли? — спросил хозяин.

— Нет, местный. Просто очень давно здесь не появлялся.

— Понятно. Тогда я беру вот это — и мы в расчете. — Мужик схватил опустевший кошелек и мгновенно спрятал его.

— Как вам будет угодно. — Я легко расстался с хранилищем собственного капитала, не имевшего здесь ни малейшей ценности.

— А старые деньги от греха подальше лучше выбрось, — посоветовал новый владелец моего кошелька. — Времена нынче совсем другие, чем десять лет назад.

— Спасибо. Я так и сделаю.

Уже на улице меня остановил женский голос:

— Молодой человек, погодите.

«Опять женщина?! Значит, жди неприятностей. Что на этот раз?» — И я повернулся навстречу новому испытанию. Странно, голос был молодой, а передо мной стояла совсем бабушка.

— Слушаю вас.

— Я собираю старые монеты. Можно мне посмотреть? Если они вам не нужны…

— Конечно, забирайте все.

Однако все ей оказались ни к чему. Старушке по сердцу пришлась только одна — та, где красовался профиль удивительно похожего на Хрумстыча мужчины.

— Эх, замечательный был человек! — Она так тяжело вздохнула, что я не выдержал:

— Почему был? Он и сейчас есть. Правда, не совсем здоров, но это дело поправимое.

— Не надо так шутить, парень. Все знают, что король погиб.

— Ой, простите! — Я поспешил закрыть свою болтливую пасть и тотчас откланялся, ускоряя шаг.

Вот так хочешь облегчить кому-то жизнь и сгоряча не задумываешься, что можешь при этом значительно усложнить ее другому.

Мое поспешное желание ретироваться не осталось без внимания, и через пару секунд перед носом опять возникла старушка:

— Ты его видел? Когда?

Пожалуйста — неприятности не заставили себя долго ждать. Пожилая леди наверняка являлась какой-нибудь ведьмой и теперь уже не отстанет.

— Никого не видел, ничего не знаю, — скороговоркой пробормотал я. — А сейчас простите — спешу.

Ну да, так меня и отпустили! Старушка пристально взглянула мне прямо в глаза и…

Когда сознание вернулось, женщина улыбалась и уже не казалась такой старой, как раньше.

— Извини, что я неласково с тобой обошлась, но для меня это важно. Большое спасибо.

Пожилая незнакомка исчезла так же, как моя девушка из метро. Поэтому я сразу потянулся к зеркалу. На сей раз все обошлось: с серебряного диска мне приветливо улыбался Алексей Рябцев, а не какая-то новая образина.

Пора и в столицу. Сначала на площадь — надо посмотреть на королеву издали, чтобы потом не перепутать ее с кем-нибудь из фрейлин. Зачем беспокоить понапрасну обычных женщин, если мне нужна необычная.

Проблемы начались сразу возле городских ворот. Бдительная стража решила не пропускать бедного путешественника.

— Для проходимцев вроде тебя вход в столицу закрыт, — назидательно заявил усатый стражник. — Откуда мне знать, что ты действительно пришел поглядеть на королеву, а не задумал какого лиха?

— Мне очень хочется увидеть ее величество, — настаивал я.

— А в тюрьму тебе не хочется? А ну, ребята, обыщите этого типа.

В результате обыска на обозрение стражников были представлены: российские монеты и купюры, позаимствованный у ночных разбойников нож, а еще браслет, который я случайно подобрал возле одного из костров, путешествуя от Гранска к Тринстоку. Вещица показалась интересной — стоило мне взять браслет в руки, как он заискрился мелкими огоньками.

— Так ты, брат, еще и шпион?! Иностранные деньги, оружие, амулет чародейский. Хороший у нас сегодня денек выдался.

Меня привели в небольшую комнату. Прямо передо мной через прямоугольный стол в кресле сидел человек. Смутные контуры фигуры могли принадлежать и мужчине и женщине, он или она не спешил выходить на слабый свет, пробивавшийся из узкого окошка под самым потолком. Может, у него экзема на лице и он стесняется? А может, сглаза боится. Впрочем, какое мне дело?

— Твои вещи? — Голос допрашивающего отличался необычайной сухостью.

На сколоченной из грубых досок столешнице находились аккуратно сложенные банковские билеты Российской Федерации, пятирублевая монета (остальные куда-то исчезли) и нож. Чуть в стороне, ближе к незнакомцу, переливался огоньками браслет.

— Не-а, второй раз вижу. Первый был, когда мужики на входе показали, — пришлось прикинуться дурачком и сочинять на ходу.

— Как они у тебя оказались?

— Их в одежде нашли.

— В твоей?

— Не. В моей отродясь карманов не было.

— А это что? — Он указал на вывернутые карманы моих брюк.

— Карманы, — ответил я.

— А говоришь — не было.

— Так то в моей робе не было.

— А это чья?! — Все-таки вышел из себя невозмутимый вначале следователь.

— Откуда я могу знать? — Мне показалось, что он уже начинает сожалеть о том, что связался с недалеким задержанным.

— Но она же на тебе!

— А-а-а, — протянул я, словно сделал невероятное открытие, и почесал голову. — Ну и что?

— Если одежда на тебе — не твоя, значит, ты ее украл?

— А вот и не угадали! — Улыбка на моем лице должна была продемонстрировать невидимому собеседнику неописуемый восторг идиота.

— Тогда откуда же ты ее взял?! — Мужик начинал терять терпение.

— Так… это… старушка добрая предложила поменяться. Сказала, что в моей одежде к Зюрюнграду не подпустят. Я поглядел — ее одежда краше моей будет. Вот и согласился. Отколь мне ведать, что в штанах еще и карманы есть?

— Опиши старуху.

Я коряво нарисовал портрет той колдуньи, которую встретил возле пивной.

— Где ты ее видел? — На этот раз в вопросе дознавателя звучал неподдельный интерес.

— Да неподалеку отсель. У пивной.

Мужик задумался. Через минуту из тени показалась его рука и легла возле браслета.

— Ты что-нибудь слышал про оборотный амулет? — спросил он изменившимся голосом. Сухость речи куда-то исчезла, сменившись мягкой вкрадчивой интонацией.

— Чего?

— Понятно. Тогда не мог бы ты подарить мне вот этот браслетик? — Указательный палец следователя остановился в миллиметре от сверкающего предмета.

— Да забирайте хоть все, господин хороший. Мне же ничего не жалко.

— Зачем же все? Мы не грабители. Даришь?

— Дарю, — сказал я и заметил, как яркость огоньков браслета значительно уменьшилась.

— А ты в судьбу веришь? — неожиданно спросил он, спрятав вещицу в карман.

В какую судьбу мог верить простой деревенский парень, которого я тут старательно пытался изображать?

— Чего?

— Будем считать, что веришь. Тогда возьми монетку и подкинь вверх.

— Зачем?

— Сделай мне такое одолжение! — Слова прозвучали как приказ.

Я пожал плечами, взял пятирублевую монету и бросил.

— Ну ты и фрукт! — воскликнул мой таинственный собеседник и едва не высунулся из темноты.

Монетка упала ребром в щель и застряла. Следователь даже стукнул кулаком по столу, пытаясь исправить нестандартное положение, но пятерка только глубже «окопалась» и падать не собиралась.

— Прямо не знаю, что с тобой делать? — Настроение у мужика явно испортилось.

— Так может, я того… пойду? Еще успею на королеву поглазеть. Когда еще случай выпадет.

— Хм… — Следователь снова положил руку на стол, указывая на мои богатства. — Ладно, забирай свои вещи и топай отсюда. Видать, кости сегодня выпали в твою сторону.

Чьи там были кости и куда они выпали, меня не волновало. Главное — отпустили.

— Можешь считать, что сегодня ты второй раз родился, — тихо произнес стражник, выводивший меня из мрачного здания городской тюрьмы.

Когда я пришел к месту встречи владычицы с народом, последнего там находилось немного, но стоило круглым часам на башне завести унылую мелодию, как со всех переулков, примыкающих к площади, повалил люд. В результате меня вынесло в первые ряды зевак, к самой решетке того здания, в окне третьего этажа которого должна была появиться королева.

Как и положено женщине, она не спешила. Полчаса мне с двух сторон активно мяли бока, а потом оглушили громогласным «ура!», ознаменовавшим появление долгожданной правительницы.

Особа оказалась не лишена привлекательности, и, если бы не чрезмерная бледность, можно было бы посчитать ее красавицей. На мой вкус. Хотя за пару секунд трудно оценить внешность, а большего времени на осмотр самой главной достопримечательности Зюрюнграда не предоставили. И на том спасибо. До вечера еще требовалось уладить кое-какие дела, поэтому особого недовольства от скоротечности первой встречи я не испытывал.

— Где тут Якорная улица? — поинтересовался я у одного из прохожих.

— Пойдешь по проспекту Королевы до первого Узрандского переулка, по нему шагов триста до улицы Первой леди, потом направо. Там и будет твоя улица. Только теперь она по-другому называется.

— Не подскажете, как?

— Зеленая.

— Спасибо.

Страстью к изменению названий страдает, наверное, каждый властитель, желающий вычеркнуть из истории имена неугодных предшественников, но чем Узранде помешал якорь? Или в столице теперь любое название просто обязано иметь хоть какое-то отношение к королеве?

Найти нужный дом оказалось несложно, он издалека бросался в глаза забитыми крест-накрест окнами. Проникнуть внутрь тоже проблем не составило. Хуже пришлось с поиском входа в подвал и отпиранием проржавевшего за десять лет замка. Хрумстыч, вручая ключ от тайного подземелья, не предупредил о возможных осложнениях. Конечно, если бы он перед женитьбой смог хотя бы частично предугадать последствия, трижды бы смазал непослушное устройство, и мне не пришлось бы в восьмой раз убеждать себя в том, что «жить хорошо и жизнь хороша». В итоге я решил: дверь обошлась со мной непорядочно и заслуживает соответствующего обращения. Да и как можно было подумать иначе, если солнце уже спряталось за горизонт (о чем свидетельствовали кисточки на ставших острыми ушах), а я до сих пор находился вне подземелья. Нельзя же так с людьми, даже если у них лицо на человеческое не похоже. Удар ногой явился выходом негативной энергии, скопившейся у меня от долгого и нудного сидения под замочной скважиной.

Ну совсем же другое дело! Ключ повернулся без малейших усилий и на меня повеяло долгожданной сыростью. Теперь направо и прямо, стараясь не отрывать руки от влажной стенки подземного тоннеля.

Не знаю, сколько времени я провел в абсолютной темноте, но мне показалось, что немногим меньше вечности. Наконец ноги споткнулись о ступени, ведущие наверх. Пришел. Вот он, дворец, точнее подвал под королевскими покоями. Оставалось только выбраться из подземелья и перейти, как мне обещали, из пустующей спальни короля в соседнюю комнату, соединенную с первой скрытым коридорчиком.

— Вряд ли она устроила себе опочивальню в другом месте дворца, — убеждал король, отправляя меня на задание. — Это единственная комната с отделкой стен из малахита — любимого камня Узранды.

— Может, она себе за эти годы изумрудную спальню отгрохала? — засомневался я.

— Ну, ты и сказал! — засмеялся тогда Хрумстыч. — Она скорее отрежет себе голову, чем приблизится к изумруду.

— Почему так?

— Помнишь про рубиновые наконечники?

— Которые разят тех, у кого кровь нормального цвета?

— Да. Так вот, изумруд, если к нему прицепить нужный заговор, в сотни раз опасней. Но только для таких, как нынешняя властительница. Одна беда — в наших краях этот полезный камешек не встречается, а один-единственный, что был у моей первой жены, бесследно канул за пару дней до ее исчезновения. Полагаю, и первая и вторая пропажа не обошлись без Узранды…

Выход из подземелья привел меня в старый платяной шкаф, где, наверное, все десять лет никто не перетряхивал одежду. Нос и в подземелье чесался, как проклятый, а тут стало совсем невмоготу — хоть откручивай. Вот что значит чужеродная кровь — не хочет вести себя спокойно.

Спальня короля пребывала в диком запустении. Где-то здесь должен быть небольшой коридорчик в соседнюю комнату. В медовый месяц Хрумстыч ночевал в покоях жены и не успел поведать ей обо всех сюрпризах дворца. Сейчас это право было предоставлено мне. Не совсем деликатно с моей стороны, но я же действую по личной просьбе законного мужа. Правда, супруга считала его погибшим. Что ж, узнает — «обрадуется».

Добравшись до последней преграды, отделявшей меня от нынешней правительницы, я посмотрел в глазок. Королева лежала в постели одна, слегка прикрытая одеялом. Охраны в будуаре не было.

«Ваш выход, Алексей Рябцев!» Тонкая заслонка отворилась без скрипа, пропуская ночного гостя к бледной красавице.

Я постоял немного над ее спящим телом, пытаясь определить, как принято будить вдовствующую королеву? Затем решил, что морочить голову не стоит, и коснулся плеча.

— Гражданочка, проснитесь! Вы не подскажете, где здесь мужской туалет? — спросил я о наболевшем.

Надо отдать должное «гражданочке», проснулась она мгновенно и абсолютно не испугалась.

— Ты? — В голосе звучало некоторое удивление. Словно она ждала именно меня, но не сегодня. — Чего приперся?

— Да так, соскучился, — нерешительно ответил я. Ведь меня просили только разбудить, а что делать дальше, я не имел ни малейшего понятия. — Но если помешал — извини, зайду в следующий раз.

Королева сощурила глаза и вскрикнула:

— Да ты не…

С кем она меня спутала, дамочка сказать не успела. У нее началась лихорадочная трясучка. Похоже, пробудилась не только она, но и то, на что довольно неопределенно намекал Хрумстыч.

Так, а мне теперь куда? Пойти позвать врача? Ага, только сначала придет стража и поинтересуется: чего это я, такой «красивый», делаю в спальне королевы и почему ее величество так странно дергается в постели?

Пойду-ка я обратным ходом.

— Стой! Ты куда собрался? — Женщину перестало лихорадить. — Говорил же, что соскучился.

Гипнотизирующе-ласковый взгляд кошки на загнанную в угол мышь лишил меня свободы движений.

— Да я вижу, мне тут не рады…

— Ошибаешься, милый. Еще как рады. — Она полностью освободилась от одеяла, демонстрируя легкую накидку, состоявшую из двух полос полупрозрачной ткани, скрепленных между собой тесемками на талии и плечах.

«Сразу „милый“ — это уже совсем плохо», — решил я, продолжая сопротивляться.

— Может, тогда я быстренько за вином сбегаю, если в доме такая радость? Ты красное предпочитаешь или белое?

— Зеленое, — почти промурлыкала она, — но сегодня обойдемся без спиртного.

Как же это я с цветом опростоволосился? Мог бы и сам догадаться. Тем временем бледная красавица стала еще зеленее и не спеша двинулась по постели навстречу. На четырех конечностях.

— Иди ко мне, мой сладенький, — облизнулась королева.

Мои ноги ее почему-то послушались.

— Значит, муженек не сгорел, — принялась рассуждать она, остановив меня возле края кровати. — Очень хорошо! Это было бы для него слишком легкой смертью. Особенно после того, что он собирался сделать с твоей помощью. Знаешь, почему у тебя ничего не получилось?

Еще бы я знал, что должно было получиться! Мне пообещали после задания вернуть привычную внешность, а вникать во все подробности чужого семейного дела я и не собирался.

— Мой обожаемый супруг опоздал на целый год, и теперь мне ни один чужестранец не опасен. Даже такой симпатичный, как ты.

Каждый видит красоту по-своему, но меня почему-то ее комплименты не обрадовали.

— Где мой недогоревший муж? — резко спросила она.

— Далеко.

— Не хочешь говорить? А зря. Он тебе случайно не рассказал, во что превращается человек после моих жарких объятий?

— В людоеда?

— Это если моя любовь настигнет тебя до полуночи, — вкрадчиво пояснила Узранда, — ну а после…

Зловещая таинственность в ее голосе оказалась настолько убедительной, что у меня внутри все покрылось толстой коркой льда. Какая тут, к лешему, любовь! Тем не менее, когда вдовствующая королева поднялась в полный рост, подчиняющиеся неизвестно чьей воле руки сами начали стаскивать позаимствованную в пещере тужурку.

— Тебе помочь? — ехидно спросила она, заметив, что мои пальцы не справляются с пуговицами переделанной в майку рубахи.

— Не видишь — волнуюсь! Предлагал ведь сбегать за вином! — Послушным мне оставался только язык. К нескрываемому удовольствию, пальцы так и не справились с пуговицами.

— Волнение сейчас пройдет. — Узранда оплела меня руками и ногами и прильнула своими холодными губами к моим.

«Все, пропал окончательно и бесповоротно! В объятиях страстной „лягушки“, облеченной королевской властью. По сравнению с прыжком на колья — не самый ужасный конец, между прочим», — трагическая мысль с оптимистическим выводом промелькнула как молния.

— Ой! Что это у тебя?! — вдруг запаниковала обольстительница, разомкнув объятия и свалившись на кровать.

Судя по неподдельному страху в глазах, она резко пересмотрела свои бесстыжие планы. Однако теперь какая-то неведомая сила тащила меня прямо за шею к той, от которой хотелось оказаться как можно дальше. Эта сила сбила меня с ног и повалила прямо на королеву, да так, что «бедняжка» не имела шансов выбраться.

С женщинами этого мира у меня сплошные проблемы! Даже с самой уникальной и то не обошлось без курьеза. На мгновение меня ослепила яркая вспышка света, а когда зрение вернулось, на постели ничком я оказался один.

«Сбежала!» — мелькнула первая радостная мысль. Однако странные урчащие звуки в районе грудной клетки заставили насторожиться. Не заболел ли я тут какой-нибудь грудной жабой? «Фу!» — облегченно вздохнул я, приподнявшись. На простыне сидела самая обыкновенная жаба, а на моей груди болтался зеленый блестящий камушек. Своим шнурком он разорвал мне полрубахи и оставил глубокий след на шее.

— Но КАК?! — спросил я вслух самого себя, тупо уставившись на взявшийся непонятно откуда изумруд.

Ответом мне было только недовольное кваканье.

Разгадка обнаружилась на следующий день, когда в Зюрюнград, загнав по дороге двух лошадей, вернулись «сгоревший» десять лет назад Хрумстыч, и… его первая жена. Та самая старушка, что взяла у меня монетку с дорогим ее сердцу изображением. Благодаря своим чарам она выудила из меня всю информацию и снабдила самым эффективным оружием против Узранды.

Глядя на избавительницу теперь, язык просто не поворачивался назвать ее пожилой дамой. Королева помолодела лет на двадцать. Я же говорил, что все женщины этого мира чертовски привлекательны. И первая жена Хрумстыча — не исключение.

— Ваше величество, — обратился я к счастливому монарху ближе к вечеру, — как быть с моей проблемой? Моя физиономия не исправилась даже после того, как я остался один на один в постели с жабой, а ваши ягоды скоро закончатся.

— Все в порядке, — спокойно ответил он. — Тебе просто нужно дождаться мою дочь. Ведь это ее заклятие.

— А когда она вернется?

— Может, через неделю, а может, через месяц. В прошлый раз мы с нею специально договаривались, а теперь… Наверное, когда найдет следующего добровольца. Она же не в курсе твоих успехов.

— Может, послать за ней кого? — Перспектива месяц вздрагивать от собственного отражения меня как-то не обрадовала.

— Кроме тебя — некого, — невозмутимо отозвался Хрумстыч.

— Я готов.

— Но ты понимаешь, чем рискуешь?

— Чем?

— Не исключено, что в твоем мире заклинание будет продолжать действовать. И если ты за два дня не отыщешь мою дочь… Сам понимаешь.

Дома и стены помогают. А в Москве мне с девушками всегда везло.

И я рискнул…

Опять метро, кольцевая, шум подземки.

Хрумстыч оказался неправ. Их волшебство в нашем мире не имело силы.

Но я каждый вечер проводил здесь. Ходил как на работу.

Прошла неделя, другая, к концу приближалась третья. Я как нищий ежедневно переходил из вагона в вагон и вдруг… буквально наткнулся на печальный взгляд, устремленный в бесконечность.

— Здравствуйте, принцесса, — обратился я к незнакомке.

— Ты?! — удивилась она, сократив бесконечность до расстояния, разделявшего наши лица.

— Меня зовут Алексей, а тебя?

— Мне выходить на следующей остановке, — не ответила красавица. — Тебе наверняка не по пути.

— Почему же? Сегодня пятница, а до понедельника я абсолютно свободен.

— Неужели пойдешь? — Во взгляде загорелись счастливые огоньки.

— Легко, — сказал я, крепко ухватившись за самую мягкую в мире ладошку.