Персонаж с демоном 2

Алексей Лавров, 2020

«Я проснулся с тревожной мыслью «костёр потух»! Последние ночи проводил в лесу, в пирамиде как-то не спалось, выбирался на свежий воздух. Вот и тут воздух не то, чтобы очень свежий, но запаха костра не ощущалось! Открыл глаза, увидел потолок каюты, сам лежу на кровати, вспомнил, что плыву на гномьем пароходе. Из иллюминатора бил свет… так это что же получается?! Я проспал до рассвета и ни разу не просыпался?! А как же Настя?!..»

Глава 3

Обед далее пошёл своим чередом без интриг и волнений. Пиво мне не понравилось, крепковато и вообще не стоит таких денег по сравнению с тем, что мы пили в харчевне. Гронг тоже морщился, но выхлебал кружку и потребовал ещё, мы с Рене отдали ему свои — хорошему орку не жалко.

За кофе Рене выдал нам с Гронгом билеты. Я рассмотрел проездной документ. На хорошей бумаге с водяными знаками имелись: название парохода «Тыр-тыриктер», логотип «Зябрум inc», надписи «Билет в каюту 1-го класса номер 13», «рейс ЛР-5». Я достал из кармана ключ, на брелке значилась цифра «9». Предложил Гронгу на всякий случай и билетами поменяться, тот согласился без возражений.

Поход в магазин состоялся в два этапа. Сначала купили бельё, носки и банные принадлежности. Повёл их в душевую, невзирая на возражения, что мыться после обеда вредно для здоровья. Консультант-продавец может лишиться сознания, а то и самой жизни, если они начнут в лавке примерять обувь.

После душа эти два оригинала попытались вручить мне свои вонючие шмотки, чтоб отнёс в стирку — дескать, я тут всё знаю! Благо в предбаннике был иллюминатор, выкинул в речку и сказал, что могут прыгать следом, стирать самостоятельно. И который раз за день меня обозвали сволочью! Ох, чувствую, не дождаться мне в этой инкарнации не то, что благодарности, просто объективного отношения!

Вторым заходом приступили к основным покупкам. Я первым делом погнал приказчика за индикатором магии и сертификатами — мне-то их Кэрри не показывала. Проще всего обуть было Гронга, его размера имелись только берцы для охранников. Рене долго не мог подобрать туфли по вкусу.

То форма не подходила, то размер, он постоянно возвращался к лакированным штиблетам, но я с видом знатока отвергал эту пошлость. В кино где-то видел, что лакированные признак дурного вкуса. Сошлись на компромиссе, что он возьмёт жёлтые ботинки и штиблеты, ходить будет в ботинках, а лакированные у него просто будут.

Одели обоих в приличные костюмы с жилетками, сорочки и галстуки подобрали однотонные. Я им прямо в лавке показал, как их завязывать. В результате погнал обоих в примерочные переодеваться и сам повязал. Из мелочей выбрали только одеколон, решили, что остальное Гронг и Рене купят сами. Для старой одежды и обуви они выпросили пакеты и из рук не выпускали, даже не попросили подержать, когда рассчитывались у кассы.

Продавец подарил мне от заведения таблетку в яркой упаковке, советовал носить под головным убором. Я повертел подарок в руках — оказалось средством от тараканов. Хорошая шутка, мне понравилась. Я взял шляпу с витрины, раскрошил в неё таблетку, нахлобучил на приказчика и очень не рекомендовал её снимать до завтра. Тот механически простучал на кассе и заявил, что с меня за шляпу 3 медяка. Я дал ему серебряную монету и забрал сдачу, рассудив, что медь пригодится для чаевых.

Сходили отнести пакеты, мне пришлось провожать орка, ключ-то от его каюты был у меня. Я хотел оставить и сумку с нашими деньгами, но Рене неожиданно запротестовал. Он же обещал показать нам игровую каюту, там без монет делать нечего, и вообще, серебро идёт к серебру.

Я хотел настоять, что все деньги брать не следует, но Рене неожиданно поддержал Гронг. Орк, оказывается, много слышал о человеческом покере, давно мечтал сыграть, да всё случая не выдавалось — встречные человечки так отдавали всё своё имущество, а в банде все были некультурные, играли только в кости. Он сейчас, может быть, терпит этот нелепый наряд и неудобную обувь только потому, что Рене обещал познакомить с игроками.

Я тоже подумывал опробовать свои способности в этом деле. Нехотя согласился с товарищами, только сразу отсчитал себе сто монет, а то мало ли. Рене повёл нас в игровой клуб. Располагался он в той же надстройке, у помпезных дверей стояли габаритные мужики в серых костюмах. По харям близкие родственники Джона и Толяна, я даже сперва слегка испугался, что это они и есть.

В просторном зале нас встретил представительный, седовласый мужчина во фраке, приветствовал Рене, как родного. Тот сказал, что мы с ним, его гости. Представительный оглядел нас и огорошил меня новостями. В клубе, оказывается, действует запрет на применение магии, так что если мы маги, нам лучше к столам не подходить, могут обвинить Рене в шулерстве и всех высадить на ходу просто за борт.

Я тоскливо окинул взором зал. Вон стол с рулеткой, а за другим сидят люди с картами, на сукне тускло блестят монеты. Гронг и Рене молча смотрели на меня, ожидая моего решения. Сволочи, конечно, Рене точно не мог не знать, что мне нельзя здесь находиться. Но монеты же общие, как я могу решать за них? До Ремуза сотни хватит, основную сумму получим в гильдии и просто вычтем проигрыш из их долей.

Я снял с плеча сумку и протянул её Рене.

— Гронгу тоже дай поиграть.

Рене улыбнулся и кивнул, орк слегка хлопнул меня по плечу, я развернулся к выходу. Побрёл вдоль борта в печали. Нет, Рене всё-таки мог сразу сказать! Хотя я б тогда точно не одобрил его поход в игорный клуб. А у него, походу, страстишка, зависимость.

Дошёл до водяного колеса, залюбовался его верчением и брызгами. Громадное колесо высилось выше ограждения, со стороны прохода его прикрыли медными листами, а в них зачем-то устроили дверцу. Наверное, оставили доступ для ремонтников, лопатки заменить или поправить.

Глядя на брызги и стремительный бег лопаток, я думал, каково в него попасть. В земной жизни почти так оно и происходило — беги или получай лопатой куда попало. А здесь я вспоминаю ту жизнь, смотрю на колесо со стороны и размышляю, стоит ли туда соваться. Совсем ведь недавно хотел пожить в лесу, и куда меня понесло? Допустим, возникли проблемы, мог ведь потом просто уйти?

Нет, не мог. Снова бы кого-нибудь встретил, опять пришлось бы бежать. Лучше уж так, тем более встретил, кажется, нормальных людей… пусть Рене порядочная сволочь, а Гронг не человек. Всё в конце концов зависит только от моих желаний, к чему сам буду стремиться…

Стоп! От желаний? А это мысль!

— Настя, — позвал я.

— Что опя-я-ять? — зевнула чертовка.

Она теперь постоянно спать собралась?! Вот уж фигушки!

— Золотко, — начал я ласково. — А что случится, если ты не сможешь выполнить моё желание?

— Если вообще не могу, ничего не будет, — ответила она настороженно. — Но на такое желание у тебя не хватит фантазии, формулировки, знаешь ли, штука скользкая. Если формально можно считать желание выполненным, оно и будет считаться таковым.

— Кем считаться?

— Тьмой, конечно.

— Ага, а если можешь теоретически, но практически не справишься?

— Развоплощение и возвращение в инферно, — ответила она грустно. — Я тебе надоела, Лёш?

— Конечно, нет, потому и спросил, — сказал я. — Забудь.

— Ну… если тебе очень надо, — сказала Настя. — Загадывай желание. Нас очень мало в мире, Тьма не допустит моего возвращения. У первородной силы нет понятия «отступление», Тьма поможет.

— Мы будем ей за это что-то должны? — уточнил я.

— Мы и так ей должны самим фактом своего существования! И ты тоже! — заявила Настя с вызовом. — Тьма милосердна к своим созданиям. Лишь во Тьме спасение от безжалостного Света!

Гм, практически не поспоришь, а вообще… ну, какая разница, как оно вообще? Главное, что «всем обязаны» означает, что не обязаны ничем. Это нам в принципе подходит. Так, теперь нужно правильно сформулировать желание. Я хочу, чтобы Гронг и Рене выиграли? Не годится, выиграют разок в домино, и будьте довольны. Я хочу, чтобы они выигрывали в карты? Тоже самое… а мы от обратного!

— Желаю, чтобы Гронг и Рене сегодня не проиграли в карты! — сказал я мысленно.

— Тебе-то что до них? — строго спросила Настя.

— Пока ты спала, меня выставили из игорного клуба потому, что я маг. Они собрались играть и на мои деньги.

— Гм. Желание вызвано личными мотивами и ощущением несправедливости — устроители лишили тебя возможности сыграть с ними честно…

Она взяла долгую паузу, потом сказала печально:

— Всё-таки ты редкая сволочь!

— Извини! Если это трудно, то не надо!

— Желание высказано, уже надо, — вздохнула она.

И заорала:

— Не смей меня жалеть, гад! Иди в каюту!

Заговорила холодно:

— По твоему желанию, повелитель, мне придётся надолго отлучиться.

Вздохнула.

— Хорошо хоть дистанция, вроде, не критичная.

— Настя!

— Иди уже, горе моё! — сказала она. — Только не спи там, займись делом.

Вот кто бы говорил!

— Само собой, Настенька! Какой тут сон, я так за тебя переживаю!

Настя глухо зарычала и пропала. Я позвал её — нет ответа. Поплёлся в каюту Гронга. Она права, конечно, спать было бы свинством, поработаю над дневником.

Каюта Гронга ничем в принципе от моей не отличалась, разве что запахом. Сразу становилось ясно, что здесь ночевал орк. Идея поменяться с ним каютами предстала в другом свете… хотя он же сходил в душ и купил одеколон. Я уселся за стол и сразу вспомнил, что книжка-то моя в сумке!

Вскочил… и сел обратно. Мне нельзя подходить к игорному столу. И вряд ли даже в самом худшем случае Рене позволят поставить её на кон, да и в случае проигрыша это уже станет неважным, Настя развоплотится. Какой же я на самом деле гад! Ладно бы нужны мне были эти монеты, себе-то врать незачем. Захотелось поставить опыт, сыграть всё-таки по-своему.

Однако что теперь делать? Книги нет, а с дневником можно поработать и лёжа. Я переместился на кровать, только туфли снял. Закрыл глаза, дневник открыл, это я точно помню. Встал слишком рано, нервничал, плюс серьёзная тренировка… главное — я знал, что мне нельзя спать! Вернее, я считал, что нельзя, Настя обидится, а у меня натура такая — делать, чего нельзя. Тем более когда никто не мешает.

Разбудил меня Настин голосок на всё сознание:

— Всё-таки дрыхнешь, гад! Вот свинтус! Я там! По твоему вонючему желанию! Рогами упираюсь! А ты тут топишь! Чёрт ленивый!

— Настенька, осторожней с отождествлением, — проговорил я примирительно. — Это тебе вредно.

— Заботливой подонок! — прошипела она мне в мозг.

Я сел на кровати, спустил ноги, принялся натягивать туфли.

— Да, рад видеть тебя в полном здравии. Как я понимаю, всё получилось?

— Получилось, — пробурчала демон сердито. — Пойдём, посмотришь.

— Да сами придут, расскажут, — возразил я. — На что смотреть?

— На колесо судьбы, — бросила она. — Тебе это будет полезно.

Злить Настю ещё сильнее я посчитал лишним, и не помешает со сна пройтись, развеяться. Я вышел в коридор, закрыл каюту и направился на палубу. Не доходя до колеса услышал истеричные вопли, что перемежались неравномерными паузами. Подошёл ближе и увидел у колеса группу пассажиров выстроившихся один за другим. Они стояли в очереди к технологической дверце колеса.

Она была открыта, а Гронг, видимо, настала его очередь, вынув из штанов впечатляющих размеров хрен, направил туда мощную струю. Он всё-таки выдул три большие кружки пива за обедом и в клубе, наверное, угощался. Следующим в очереди стоял Рене с сумкой на плече, заметил меня, помахал рукой.

Вопли из колеса зазвучали с новой силой. Бедняга делал паузы глотнуть воздуха, и слышался дробный стук, плеск лопаток и прерывистое журчание орка. Я перегнулся через борт, пригляделся сквозь мельтешение лопаток. Заметил силуэт человека, сосредоточенно бегущего на четвереньках. Он очень старался, ловко переставляя конечности на перекладинах. Ему удалось сместиться от нижней точки, встать.

Он бежал некоторое время стоя, возможно так на него меньше брызгало. Но всё-таки оступился, нога попала между лопаток, человек истошно завопил, его потащило вверх. Не доезжая до верхней точки, мужик выпал, громко приложился о перекладины, перестал орать и снова побежал на четвереньках.

Орк тем временем помахал хреном, убрал, застегнул штаны. Обернулся к Рене, взял у него сумку, тот подошёл к дверце и принялся расстёгивать брюки.

— Господа! — воскликнул кто-то из джентльменов. — Готовьтесь заранее! Имейте совесть! Очередь ждёт!

— Я тут с голым хуем должен был стоять?! — отозвался Хват и пустил струю внутрь колеса.

— Хотя бы ширинки расстёгивайте! — не унимался общественник.

Гронг подошёл ко мне, довольно улыбнулся.

— Поздравляю! Мы выиграли!

— А это кто? — спросил я, кивнув на колесо.

— Поймали на шулерстве, — небрежно ответил орк. — Такие правила, будет бежать, пока все его не обоссут.

— Ой! А на меня очередь заняли?!

— Только для членов клуба, — строго заметил Гронг.

— Ладно, — сказал я разочарованно. — Как хоть сыграли?

— По мне удачно, — ответил орк. — А Рене, походу, тронулся, бормочет о каком-то чуде.

Рене закончил, застегнулся и направился к нам.

— Ну, малой! Поздравляю! Мне в жизни не везло так по-дурацки! — заговорил он возбуждённо. — Если честно, мне вообще мало везло. Вот и сегодня на блефе пролазил, карта пришла всего пару раз. А в последний кон попёр я буром с двумя парами на все.

Он кивнул на колесо.

— Против этого, остальные слились. Так этот идиот выкладывает каре дам по одной…

— И что? — не понял я.

— В каре были две крестовые дамы, — развел Рене руками. — Чудо! Тот придурок тоже орёт про нечистую силу. Мракобес.

Мы отправились отпраздновать выигрыш в ресторан. Гронг попал в неловкое положение, его стул оказался занят очень собой довольным джентльменом лет пяти, который угощался мороженым в присутствии мамы или нянечки, миловидной дамы средних лет. Гронг только подошёл, джентльмен поднял на него измазанную мороженным мордашку, открыл рот и на полсекунды задумался, что же ему предпринять. Решил, видимо, раз рот уже открытый, традиционно заорать.

Гронг обратился к няне или мамочке, принялся объяснять, что этот стул сварили специально для него, дабы он не ломал человеческую мебель. Низкое рокотание его легко перекрывало дискант мальчишки, и вид он при этом имел мирный, располагающий, где-то вызывающий восхищение — орк в костюме при галстуке и не воняет.

Дама смутилась.

— А это ваш стул? Извините, официант не предупредил. Мы, конечно, пересядем, только Томми там очень нравится, боюсь, он будет плакать…

Она застенчиво улыбнулась орку.

— Места за столом хватает, если вы не откажитесь усадить Томми на колени.

— Обоссытся, — сказал Рене с видом знатока.

— Что вы! Томми давно не писается! — вступилась мама или нянечка за репутацию орущего джентльмена.

— Если Гронг возьмёт его на колени, точно обоссытся, — стоял на своём Рене.

— А давай поспорим? — предложил я. — На монету.

Мне показалось, что в этом обществе парни не станут наливаться пивом и ругаться.

— Ну, давай, — пожал плечами Рене.

Орк осторожно взял джентльмена под мышки, приподнял, показал нам.

— Ещё сухой.

Уселся на свой стальной трон и посадил парня на колено, придерживая его за бочок. Томми заткнулся, оценивая ощущения. Обернулся к орку, оглядел, судя по всему, решил, что так ещё круче, и вернулся к мороженому. Мы с Рене заняли свободные стулья, он протянул мне монету.

Солнце припекало бы ещё знатно, но хорошо было сидеть под тентом. К нам подбежал официант, я с умным видом заказал на всех кофе с пирожными. Рене и Гронг тяжело на меня посмотрели, но возражать не стали, мой план сработал. Принесли заказ, мама или нянечка снова улыбнулась и начала светский разговор:

— Извините, пожалуйста, вы орк?

— Гронг, — представился громадина.

Он осторожно взял чашку и, чуть склонившись в сторону, чтоб не капать на мальца, пил маленькими глотками. Мальчик не стал грузиться причинами появления перед собой большой тарелки со здоровенным куском бисквита и крема, без размышлений запустил туда ложку.

— Ой! Я никогда не видела орков, совсем иначе их себе представляла! — призналась дама. — Очень приятно убедиться в глупости расхожих представлений.

Гронг засмущался, опустил глаза, взял ложку и загрёб пирожного.

Пацан возмущённо обернулся к нему.

— Эй! У тебя слишком большая ложка! Ты пропускаешь два раза!

Гронг серьёзно кивнул, парень вновь занялся сравнительной дегустацией пирожного с мороженым и наоборот.

— А мы с внуком возвращаемся в Ремуз, — сообщила дама. — Ездили повидаться с его родителями, они служат на лесозаготовке. Меня звать Иля.

Я взглянул на неё чуть внимательнее — бабушка?! Да ей на вид слегка за тридцать!

— Рене Хват, — проговорил Рене, он небрежно кивнул на меня. — Мой ученик, мы ему пока не придумали имя.

— Тот самый поисковик?! — воскликнула Иля. — Вот это да!

— Возвращаемся из экспедиции, — скромно сказал Рене.

Томми обернулся к Гронгу.

— Ты не умеешь до трёх считать? Твоя очередь!

Орк покладисто зачерпнул из тарелки под его требовательным взглядом. Томми убедился, что ложка пошла по назначению, сказал сварливо:

— Ладно, буду считать за тебя.

Мне успела поднадоесть эта милота, я сказал Рене:

— Что с нашими деньгами?

— Выиграли три с половиной тысячи, две с половиной я, и Гронг одну, — ответил Хват.

— Разделим? — предложил я.

— А завтра опять скидываться? — поморщился Рене. — Пусть по-дурацки, но прёт же! Надо играть!

Я нехотя кивнул, сказал только:

— Достань из сумки книгу, мне она нужна.

— Книга заклинаний? — уточнил он уважительно.

— Она, — не стал я его разочаровывать.

— Ой! — подала голос Иля. — А вы маг? Моя Геля тоже маг и замуж вышла за мага! Недавно закончили колледж и сразу устроились к гномам в «Зябрум»! Правда, здорово?

— Это восхитительно, Иля! — сказал Рене торжественно.

Я требовательно на него посмотрел, он полез в сумку.

Томми взял большую ложку, набрал с горочкой и развернулся к Гронгу.

— Открывай рот!

Орк без возражений наклонился к ложке.

— Хороший! — одобрил пацан. — А считать я тебя научу. Вот смотри, это будет раз. Запомнил?

Рене протянул мне книгу, я поднялся из-за стола.

— Прошу меня извинить, мне нужно заниматься.

— Ой! — восхитилась Иля. — Моя Геля тоже с мужем постоянно учили заклинания, особенно когда Томми родился, всё время просили с ним посидеть!

— Это, значит, будет два! — пацан с полной ложкой продолжил обучение Гронга.

Мне реально нужно было уйти, пока я тут всё нахрен не сжёг!