Тропинки памяти

Алексей Зверев, 2023

Добрые, ностальгические лаконичные рассказы-воспоминания о советском безоблачном детстве, юности, первой любви, зверюшках, русской деревне и не только… Все это сдобрено "довлатовским" юмором и читается легко. Стихи – чистые и пронзительные.

КОКА

Голова в форме кокоса, мощный нос в виде параллелепипеда, маленькие глаза и огромные уши. Короленков сильно картавил и вообще, насколько был прекрасен душевно, настолько неприятен внешне. Кличка у него была Кока, сокращение от Короленков — комильфо.

Каждый день после уроков Короленков, я и девочки: Таня Пискунова, Таня Салзирн и Мариночка Никольская отправлялись к Таньке Пискуновой слушать бардовскую песню, трепаться о литературе и играть с собакой Микки. Там мы пили чай с вареньем, а иногда и спирт для протирки пластинок и таким образом узнали, что Короленков существо высокоморальное, а именно: не курит и не пьет.

Тут же возникла идея разыграть Короленкова. Мы налили в бутылку из под вермута чай. Таня Салзирн должна была его пить из горлышка, сидя на коленях у Коли Ссорина и являть собой все пороки мира в одном лице.

Короленков на розыгрыш не купился. «Э-э-э, что вы тут за дешевый театр устроили!» — жаловался он.

Я к тому времени научился общаться со шпаной на равных, слыл у нее за своего. Кока же, напротив, в любой мужской компании выглядел интеллигентным изгоем и норовил схлопотать по морде. Мне вечно приходилось его защищать. Больше всего в Коке запомнилась именно эта его беззащитность.

Один раз и мы с ним чуть не сцепились. На летние каникулы Кока успел поработать вместе с Таней Салзирн в археологической экспедиции, и они вернулись оттуда лютыми врагами.

Как-то мы сидели веселой компанией в школьном буфете. В ответ на колкость Тани Салзирн, которая мне все больше нравилась (Таня, а не колкость), Короленков начал дерзко ее задирать. Я плеснул ему в лицо компотом. Он смертельно побледнел, но мой вызов не принял. Я извинился, и вдруг сразу понял, как нелепо в прошлом случались вызовы на дуэль.

Уроки мы прогуливали большой компанией в Донском монастыре. На этом кладбище русского дворянства мы прятали портфели в какой-нибудь склеп и забирались на одну из башен, где распивали бутылку сухого. Кока к тому времени уже позволял себе глоточек.

Один наш с Кокой прогул я запомнил на всю жизнь. Прогуляли мы ни больше, ни меньше городскую контрольную по математике. Запаслись поддельными справками от школьной медсестры. Обман раскрылся, стали выяснять, кто был зачинщиком, и решили что я. В лицо мне были брошены обвинения, что я «сибаритом росту». Но все как-то рассосалось. Кока вел себя безупречно.

Жизнь развела нас. Еще служа в армии, мы активно переписывались, Кока очень интересовался разоблачением культа личности Сталина… А потом наше общение сошло на нет. А жаль. Очень жаль…