Четыре столетия пути. Беседы о русской литературе Сибири

Алексей Горшенин

В форме популярных увлекательных бесед автор рассказывает об истории русской литературы Сибири со времени ее зарождения и до наших дней.Издание напоминает о том, что Сибирь всегда была краем самобытной литературы и культуры. Книга рассчитана на широкий круг читателей: от литературоведов, журналистов, краеведов, преподавателей до книголюбов, студентов и школьников.

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Четыре столетия пути. Беседы о русской литературе Сибири предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других

← У СИБИРСКОГО КОСТРА

ТРУДНЫЙ ПУТЬ ОБЪЕДИНЕНИЯ

С появлением журнала «Сибирские огни» начался процесс объединения разрозненных литературных сил Сибири.

К середине 1920-х годов маломощные литературные кружки существовали лишь в Иркутске, Омске, Томске и Усть-Каменогорске. Подчас даже литераторы, живущие в одном городе, не знали о существовании друг друга.

Процесс проходил болезненно и драматично, о чем свидетельствуют, например, взаимоотношения крупнейших во второй половине 1920-х годов писательских организаций региона: Сибирского союза писателей (ССП) и Сибирской ассоциации пролетарских писателей (СибАПП).

От первого сибирского к первому всесоюзному

Сибирская предтеча

Ровно через четыре года после возникновения «Сибирских огней» был образован Сибирский союз писателей. Какая тут связь с журналом? Да самая непосредственная.

Мысль о создании единой сибирской литературной организации зародилась среди писателей, группировавшихся вокруг «Сибирских огней». В октябре 1925 года была создана инициативная группа, а в конце ноября общее собрание писателей Новосибирска единогласно постановило «признать необходимым созыв писательского съезда»⁶² и избрало оргбюро под председательством В. Зазубрина для проведения подготовительной работы. Проведена она была успешно, и в марте (с 21 по 24) 1926 года I Съезд сибирских писателей состоялся.

На съезде присутствовали 44 делегата от большинства крупных сибирских городов: Омска, Новосибирска, Барнаула, Бийска, Кемерово, Кузнецка, Томска, Ачинска, Красноярска, Иркутска.

Съезд открылся в обстановке обостренной литературной борьбы, происходившей в стране. Некоторые из существовавших тогда школ и направлений — РАПП (Российская ассоциация пролетарских писателей), ЛЕФ (Левый фронт искусства), ЛКЦ (Литературный центр конструктивистов), группы «Перевал», «На посту» — агрессивно претендовали на роль безоговорочного лидера, а несогласных всячески поносили. Борьба шла не только в столицах, но и в провинции, и переходила она нередко в откровенную грызню и свару. Но именно в ее ходе выкристаллизовывалась идея объединения писателей на общей идейно-эстетической платформе.

С основными докладами «Писатель, литература и революция» и «Сибирская литература послереволюционного периода» на съезде выступил В. Зазубрин. Его содокладчиками были иркутский писатель Ис. Гольдберг, сделавший сообщение о сибирской литературе дореволюционного периода и заведующий Сибкрайиздатом М. Басов, рассказавший об издательской деятельности в Сибири.

В основу всей своей деятельности I Съезд сибирских писателей положил резолюцию ЦК ВКП (б) от 18 июня 1925 года «О политике партии в области художественной литературы». На съезде были приняты Платформа и Устав Союза сибирских писателей, в которых одним из главных стало требование «классовой искренности и верности революции». В то же время в решениях съезда было записано: поскольку в Сибири еще мало культурных сил, новый Союз станет содействовать «всякому советскому писателю — рабочему, крестьянину, интеллигенту»⁶³. Обращалось внимание и на первоочередную необходимость разработки сибирских тем, изображения жизни нерусских народностей. Но ССП не ограничивал своих членов сибирской тематикой. Одной из основных задач он провозгласил создание литературы «для широких низовых читательских масс». Съезд разрешил вступать в союз членам других писательских организаций, если они «формально и фактически руководствуются в своей работе с указанным постановлением ЦК ВКП (б)».

В состав правления ССП вошли В. Зазубрин, В. Итин, Г. Кронгауз, Г. Пушкарев, К. Урманов, Н. Изонги (Новосибирск), Ис. Гольдберг (Иркутск), М. Никитин (Омск), А. Сенч (Барнаул), председателем правления ССП был единогласно избран В. Зазубрин.

После съезда к ССП потянулись новые литературные силы. В правление ССП приходили просьбы о принятии в члены ССП от отдельных писателей и целых литературных групп из Челябинска, Кургана, Петропавловска, Владивостока. Такие же заявления поступали от некоторых литераторов, когда-то начинавших в «Сибирских огнях», но по разным причинам покинувших Сибирь (А. Караваева, Р. Фраерман и др.). Через два года в десяти отделениях ССП на учете состояло 126 членов и вставал вопрос об объединении всех литераторов от Урала до Тихого океана. В конце 1927 года ССП вступил в Федерацию советских писателей (ФСП). С появлением ССП Новосибирск становился не только административной, но и литературной столицей сибирского края. Сам же Союз сибирских писателей в определенной степени явился предтечей будущего Союза писателей СССР, также созданного на общей идейно-художественной платформе.

Союз сибирских писателей быстро завоевывал литературный авторитет и влияние. Но это как раз и не давало спокойно спать некоторым его «оппонентам», претендовавшим на роль абсолютного литературного лидера в Сибири.

Претенденты на абсолютное литературное лидерство

И в первую очередь таким лидером видела себя Ассоциации пролетарских писателей (АПП).

Первые кружки пролетарских писателей в различных городах Сибири возникли еще в начале 1920-х годов. Все они, как правило, были малочисленными, творчески беспомощными, не имевшими квалифицированного руководства и не удивительно, что с образованием ССП большинство из них прекратило самостоятельное существование.

Особую роль в развитии пролетарского литературного движения сыграл кружок молодых писателей, возникший в 1926 году при редакции новосибирской газеты «Молодая деревня». На его основе в 1927 году была образована группа ВАПП в Новосибирске (СибАПП). Ее возглавил некто С. Родов, прибывший в Сибирь из Москвы, где был исключен из правления ВАПП за групповщину и попытку превратить ассоциацию в «своеобразную литературную партию».

Не оставил он своих попыток и в Новосибирске. С. Родов оказался наиболее радикальным и яростным противником Сибирского союза писателей. Под руководством С. Родова местное отделение АПП сразу же повело себя враждебно по отношению к ССП и его органу «Сибирским огням». Без всяких на то оснований посыпались обвинения в замкнутости и академичности, невнимании к молодым литераторам и т. д. И если ССП призывал СибАПП к сотрудничеству, то С. Родову и его сторонникам необходим был раскол. Для этого они избрали путь систематической компрометации деятельности ССП и «Сибирских огней»: их успехи замалчивались, зато малейшие промахи раздувались до невероятных размеров. Вражда дошла до такой степени, что на состоявшемся в ноябре 1927 года собрании новосибирской группы АПП началась прямая политическая дискредитация ССП и журнала «Сибирские огни». С. Родов и А. Курс призвали собравшихся к «борьбе против литературной реакции» во главе с В. Зазубриным и выдвинули нелепый лозунг «взорвать академию сибирской словесности».⁶⁴ Раскольническая деятельность С. Родова становилась все опаснее, поскольку начинала существенно тормозить развитие литературы в Сибири, и в конце 1927 года Сибкрайком отстранил его от литературного руководства.

Новое руководство новосибирской группы АПП, обсуждая план работы, постановило: «Изжить всякие литературные склоки и наладить совместную работу с Сибирским союзом писателей».⁶⁵ И действительно, в феврале-марте новосибирская группа АПП и отделение ССП совместно провели в массовых аудиториях несколько литературных вечеров. А в конце апреля 1928 года в Новосибирске состоялось краевое совещание представителей АПП, главным итогом которого стало провозглашение Сибирской ассоциации пролетарских писателей как единой организации с центром в Новосибирске. С образованием СибАПП стало возможным создание в мае 1928 года Сибирского отделения Федерации объединений советских писателей (ФОСП), куда также вошел и ССП.

На некоторое время страсти улеглись, но затишье длилось недолго. Возмутителем спокойствия оказалась группа «Настоящее». Она возникла в Новосибирске в конце 1927 года под явным влиянием того же С. Родова и очень быстро стяжала себе скандальную славу. С января 1928 года эта группа стала издавать одноименный журнал. В группу «Настоящее» входило десятка полтора человек, которые называли себя «представителями пролетарской общественности, активно участвующими в борьбе на литературном фронте»⁶⁶. Лидер этой группы А. Курс являлся одновременно редактором журнала «Настоящее» (с июня 1929 года и газеты «Советская Сибирь»), а также заведующим отделом печати Сибкрайкома ВКП (б). Будучи сподвижником и преемником С. Родова, он продолжал его линию.

Основу взглядов «Настоящего» составляла теория «литературы факта», которую проповедовал ЛЕФ. «Настоященцы» считали, что художественной литературе необходимо непосредственное участие в решении «текущих боевых задач пролетариата», т. е. служить конкретным делам дня, а для этого она должна «пойти в жизнь и стать литературой факта». «Литература факта, — утверждали „лефовцы“, а вслед за ними и „настоященцы“, — не „создает“ героев нашего времени, а берет их прямо из жизни вместе с их именем, отчеством, фамилией, точным адресом, местом работы». Такая литература «волевая, действенная», она «отказывается от выдумки», «оставляет психологистику дворянам и буржуазии» и «познает жизнь методом точного наблюдения»⁶⁷. Всю литературу «настоященцы» сводили к газетным жанрам (репортажу, фельетону, очерку, памфлету) и стремились доказать, что «противопоставление литературы журналистике реакционно»⁶⁸. Великую русскую литературу они называли литературой «вранья» и считали вредной для пролетариата.

Критическая практика «настоященцев» вполне соответствовала их теоретическим воззрениям. Она отличалась грубым произволом, крайним субъективизмом оценок, стремлением к политической дискредитации писателей. На страницах своего журнала «настоященцы» учиняли разносы как писателям-сибирякам, так и всей советской литературе. Показательным в этом отношении был состоявшийся в декабре 1928 года в Новосибирске литературный диспут под красноречивым названием «Нужна ли нам художественная литература?» Выступая на нем от имени группы «Настоящее», А Курс призывал развивать литературу факта и утверждал, что современная художественная литература оторвалась от жизни и «переживает болезнь: любовь к классикам, любовь к мертвецам»⁶⁹.

Продолжая линию С. Родова, группа «Настоящее» также заняла откровенно враждебную позицию по отношению к ССП. А в апреле-мае 1928 года под лозунгом борьбы «с литературной реакцией в Сибири» она развернула кампанию против редколлегии «Сибирских огней». А. Курс назвал роман В. Зазубрина «Два мира» в одноименном фельетоне в «Советской Сибири» от 22 апреля 1928 года «кровяной колбасой», а в фельетоне «Кирпичом по скворешне»⁷⁰ откровенно глумился над всей русской литературой. В газетной подборке под общим заголовком «Кому светят «Сибирские огни»⁷¹ «настоященцы» обвинили журнал в том, что он скатился на враждебные пролетариату позиции. В результате этой клеветнической кампании, в июне 1928 года Сибкрайком освободил В. Зазубрина от руководства ССП и «Сибирскими огнями» и полностью сменил редколлегию.

Жар литературных сражений между тем накалялся все больше. В бой, взяв себе в союзники «Настоящее», вступило руководство СибАПП. Оно не скрывало своей истинной цели. «Сибирские огни» должны стать органом СибАПП», — не раз заявляло оно и не прекращало попыток дискредитировать журнал любыми способами, одним из которых было навешивание политических ярлыков: «правооппортунистический», «кулацко-народнический», «реакционный» и т. д.

Да и «настоященцы» не успокоились. «Съев» Зазубрина, они принялись за других известных деятелей литературы и культуры. Вяч. Шишков и Вс. Иванов были объявлены кулацкими писателями. А. Луначарского они обвинили в правом уклоне. Досталось и А. Горькому, который сурово осудил «Настоящее», организовавшее, по его выражению, «гонение на художественную литературу». На оскорбительные выступления в адрес выдающегося пролетарского писателя ЦК ВКП (б) отреагировало 25 декабря 1929 года специальным постановлением «О выступлении части сибирских литераторов и литературных организаций против Максима Горького», которым положил конец разгулу «настоященцев». А. Курс был освобожден от всех должностей и исключен из партии. Журнал «Настоящее» в январе 1930 года прекратил существование, а группа распалась. Большинство ее участников и авторов журнала впоследствии были репрессированы.

Конец литературной групповщины

Вскоре после ликвидации группы «Настоящее» Союз сибирских писателей и Сибирская ассоциация пролетарских писателей провели свои очередные съезды.

С 22 по 25 января 1930 года в Новосибирске проходил краевой съезд СибАПП. Он осудил левые перегибы, но в то же время потребовал «еще более решительно разоблачать и срывать маски с классового врага на литературном фронте» и порекомендовал содействовать «классовой дифференциации писателей». Отмечались и слабые творческие успехи. Краевой съезд СибАПП не оказал должного влияния на работу этой литературной организации, что объяснялось прежде всего творческой слабостью большинства входящих в ассоциацию писателей.

А 26 — 29 января 1930 года в Новосибирске прошел II съезд ССП. Основными докладчиками были А. Селивановский и В. Итин. На этом съезде ССП был реорганизован в Сибирское отделение Всероссийского союза советских писателей (ВССП) на правах автономного филиала.

Поворотным моментом в судьбе ССП, СибАПП и других литературных организаций Сибири и всей страны стало Постановление ЦК ВКП (б) от 23 апреля 1932 года. «О перестройке литературно-художественных организаций», где говорилось об объединении «в единый Союз советских писателей с коммунистической фракцией в нем». Все прежние литературные организации в центре и на местах в связи с этим распускались.

Сибирские писатели с А. М. Горьким на Первом съезде писателей СССР.

А через два года, в августе 1934-го на Первом Всесоюзном съезде писателей СССР будет официально объявлено о создании единого Союза Советских писателей. Сибирь на I Съезде Союза советских писателей была представлена одним из самых крупных отрядов в советской литературе.

«В ногу с тревожным веком»

Разрушительная деятельность группы «Настоящее» и сомнительная политика руководства СибАПП, увлеченного групповой борьбой, на какое-то время затормозили, и довольно ощутимо, развитие литературы в Сибири, но остановить они его, конечно, были не в состоянии. Еще и потому во многом, что шла в это время полным ходом смена литературных поколений: появлялись все новые молодые талантливые поэты, прозаики, представители других жанров, воспитанные уже иной, советской действительностью и энергично создающие ее художественный образ. На образе этом, особенно в произведениях поэтических, лежала заметная печать революционного романтизма. В этом легко убедиться, обратившись к стихам молодых сибирских поэтов первых пятилеток.

Монолог «безусого энтузиаста»

Джек (настоящее имя Яков Моисеевич) Алтаузен (1907 — 1942) родился в пос. Бодайбо Якутской области, в семье старателя. Детство его прошло в Китае (Харбин, Шанхай). Зарабатывал на хлеб продажей газет. Устроившись пароходным кочегаром, вернулся в Россию. В Чите познакомился с И. Уткиным, который помог ему в 1922 году перебраться в Иркутск. Здесь Д. Алтаузен работал на лесосплаве, кожевенном заводе, учился, посещал литературный кружок (ИЛХО). В Иркутске вступил в комсомол. Здесь же начался и его творческий путь. В 1923 году редакция иркутской газеты «Власть труда» отправила Д. Алтаузена на учебу в Москву.

В столице молодой поэт активно участвовал в литературной жизни, был членом группы «Перевал». В 1931 году, чтобы лучше узнать жизнь, пошел работать на московский завод «Красный пролетарий». Одновременно успевал проявлять себя и на поэтическом поприще. Его охотно публикуют журналы «Красные зори», «Кузнецы грядущего», «Красная новь», «Перевал», «Прожектор». В 1929 году выходит дебютная книга Д. Алтаузена «Безусый энтузиаст». За ней — «Первое поколение» (1933), «Комсомольские поэмы» (1934), «Ода молодости» (1935) и др.

Первое же крупное произведение Д. Алтаузена — поэма-монолог «Безусый энтузиаст» — вызвало бурный читательский отклик. Поэт сумел выразить настроения, типичные для значительной части молодежи 1920-х годов: с одной стороны, досада на то, что «опоздал родиться» и не участвовал в боях за революцию, а с другой — стремление быть достойным подвига тех, кто сражался за нее.

В дальнейшем образ молодого современника, комсомольца, строителя пятилетки, энтузиаста становится центральным в творчестве Д. Алтаузена. Тему революции он осмысливает как поэт-романтик. Революция и Гражданская война представляются ему как неповторимая и недосягаемая в своем величии эпоха. Отсюда условность времени и места действия, своеобразная экзотика революции, некоторая отвлеченность образов и т. д.

И эту романтическую устремленность Д. Алтаузен пронес через всю жизнь, до срока оборвавшуюся в Великую Отечественную войну, 1942 году в бою под Харьковом.

«Шла к бессмертью наша молодежь…»

Иосиф Павлович Уткин (1903 — 1944) по духу был близок своему младшему поэтическому собрату Д. Алтаузену — он тоже шагал «в ногу с тревожным веком».

И. Уткин родился на станции Хинган Китайско-Восточной железной дороги, в семье железнодорожного служащего. Детство прошло в Иркутске. Из высшеначального училища он был исключен за плохое поведение и «вольномыслие». С этих пор началась для него, говоря словами самого И. Уткина, «почти блатная биография» подростка-бродяги. Работал на кожзаводе, разносчиком газет, маркером в бильярдной…

Революция круто изменила его жизнь. В декабре 1919 года И. Уткин вступил в рабочую дружину и участвовал в восстании против колчаковцев, а в мае 1920-го отправился в числе комсомольцев-добровольцев на Дальневосточный фронт, где был командиром маршевых рот, походных ремонтных мастерских.

После окончания Гражданской войны И. Уткин работал репортером в иркутской газете «Власть труда», в губернском комитете комсомола. Активно участвовал в создании в Иркутске молодежной газеты.

В 1924 году по решению Иркутского губернского комитета партии И. Уткин был направлен в Москву на учебу в Коммунистический институт журналистики. Годом позже он становится заведующим литературного отдела только что организованной «Комсомольской правды». Стихи И. Уткин начал печатать в 1922 году, когда работал во «Власти труда». Публиковался затем в журналах «Красные зори», «Сибирские огни», «Сибирь» и др.

Поэтика ранних произведений И. Уткина (а наибольший успех в эту пору выпал на его поэму «Повесть о рыжем Мотыле», увидевшую свет в 1925 году) представляет собой сложный и весьма противоречивый сплав возвышенной романтики, героического пафоса, былинной образности, библейской мифологии и попыток реалистичного изображения человека на пороге новой жизни. Однако настоящие поэтические удачи ожидали И. Уткина тогда, когда он пытался с возможной глубиной постичь внутренний мир живого, реального человека. Прекрасным помощником в этом случае становился и собственный опыт И. Уткина участника Гражданской войны. Лирические произведения тогда обретали не только яркую эмоциональную окрашенность, но и подлинность «художественного документа» времени.

Вот они стоят передо мною,

Юноши в семнадцать — двадцать лет,

Неприступной и живой стеною

Ныне воспеваемых побед.

Босые, нечесаны, небриты…

Но щетиной этих юных лиц

Были, как штыками, перерыты

Все обозначения границ.

Без сапог, в задрипанных обмотках,

Сквозь огромный азиатский дождь,

С песней, с матом, с кровью в сердце…

Вот как

Шла к бессмертью наша молодежь!

«Я, — писал И. Уткин, — принадлежу к той счастливой части молодежи, которая делала революцию. Поэтому я говорю не о влиянии Октября на мое творчество, а о рождении моего творчества из Октября».

И его поэзия, в которой поэт в ярких песенно-народных образах запечатлел драматические, нередко и трагические перипетии Гражданской войны, приведенное выше высказывание подтверждают.

В годы Великой Отечественной войны И. Уткин служил сначала во фронтовой газете, потом военным корреспондентом Совинформбюро, газет «Правда», «Известия». И продолжал писать стихи, в которых признавался в горячей любви к Родине, в духовной слитности с ней:

А мы споем о Родине,

С которой столько связано.

С которой столько пройдено

Хорошего и разного!

Тяжелое — забудется,

Хорошее — останется.

Что с Родиною сбудется.

То и с народом станется…

До победы И. Уткину дожить не удалось. Возвращаясь с фронта после одного из редакционных заданий, он трагически погиб в авиакатастрофе. Но безвременная смерть поэта не похоронила его поэзию. Многие стихи И. Уткина и сегодня читаются с немалым интересом и волнением.

Поэт жизнерадостного настроения

Одним из создателей литературного кружка молодых иркутских поэтов (ИЛХО) вместе с поэтами И. Уткиным, Д. Алтаузеном, М. Скуратовым и близким им по духу и романтическому восприятию жизни был И. Молчанов-Сибирский.

Родился Иван Иванович Молчанов (1903 — 1958), прибавивший впоследствии к своей фамилии литературный псевдоним «Сибирский», во Владивостоке, в семье военного моряка. В 1905 году семья переехала в Иркутск, где прошла вся остальная жизнь поэта. Работал он в иркутском железнодорожном депо помощником слесаря. Учился в железнодорожном техникуме. А в 1930-м окончил факультет советского строительства и права Иркутского государственного университета. Литературную деятельность начал в 1923 году. Публиковался в журналах «Красные зори», «Сибирь», «Сибирские огни». В Иркутске и Москве издал ряд поэтических книг. Впоследствии руководил Иркутской писательской организацией.

И. Молчанов-Сибирский писал для взрослых и детей. Но по преимуществу он — поэт-публицист. Все его поэтическое творчество проникнуто жизнерадостным настроением, оптимистическим гражданским пафосом, окрашено в светлые солнечные краски. В произведениях И. Молчанова-Сибирского нашли отражение комсомольская юность и решающие этапы социалистического строительства (индустриализация, коллективизация, освоение и преобразование Сибири), защита Родины от врагов, борьба за мир. Герои его произведений — дорогие сердцу поэта сибиряки — деятельные, пытливые, смелые, отважные люди разных профессий, разведчики природных богатств, строители, воины, ученые, врачи… Ко всему этому стихи И. Молчанова-Сибирского полны любви к сибирской природе.

Имя поэта носит иркутская областная библиотека и одна из улиц Иркутска.

Певец Заполярья

Оптимистическим мироощущением творца новой жизни отличались и стихи певца Заполярья Игнатия Дмитриевича Рождественского (1910 — 1969). Появился он на свет в Москве, в семье служащих, но семья сразу же переехала в Красноярск, где и осталась навсегда. Трудовую деятельность И. Рождественский начинал в экспедиции переселенческой партии. Участвовал в ликвидации неграмотности. Вел борьбу с кулачеством. В 1930-м уехал на Север (в Туруханск, потом в Игарку), где более десяти лет учительствовал.

Там, на Севере, началась литературная деятельность И. Рождественского. В первых поэтических книгах, созданных в Игарке и Туруханске, он сполна отдает дань северной романтике. Его стихи полны величавыми северными пейзажами и населены представителями романтических профессий: радистами, оленеводами, пилотами — и вообще людьми, осваивающими суровый край. Автор полон любви к своим героям. Он возвеличивает и поэтизирует энтузиазм «победителей снежных широт», со «стахановским упорством» преодолевающих трудности и не щадящих сил во имя Родины. Сама природа дивится их героизму.

Успешно развивал И. Рождественский в 1930-е годы и военно-патриотическую тему, прославляя доблестную службу советских моряков.

Романтика дальних дорог и жажда открытий

В годы первых советских пятилеток заявил о себе и известный сибирский поэт Александр Иванович Смердов (1910 — 1986).

По его собственному признанию, «ощущение и сознание своей неотрывной причастности к тому великому, всеобъемлющему, общенародному устремлению в будущее, что свершалось в стране», не покидало его даже в самых, казалось бы, личных стихах той поры. Что, в общем-то, и не удивительно, ибо рождению такого мироощущения способствовала и атмосфера вокруг, и сама беспокойная жизнь молодого поэта.

А. Смердов родился в поселке Теплая Гора Пермской области, в семье рабочего-металлурга. В голодном 1920 году умер отец, а в 1921-м в надежде на лучшую жизнь семья переезжает в Сибирь и живет в селе Каргат нынешней Новосибирской области. Среднюю школу Александр заканчивает в Новосибирске. После чего… снова попадает в деревню, но уже в качестве практиканта-землемера. В самый разгар коллективизации молодой землемер работает в Ачинском округе Красноярского края. Потом опять Новосибирск, строительство «Сибкомбайна» (будущий «Сибсельмаш»). Рабочий коллектив дает юноше комсомольскую путевку на учебу в Московский плановый институт. После четырех курсов А. Смердов перешел на газетную работу. Но и учебу продолжал. Правда, теперь уже в Литературном институте имени А. М. Горького, который позже окончил заочно.

Со стихами он дебютировал в 1930 году в журнале «Сибирские огни». Характерной чертой раннего А. Смердова стала романтика поиска, дальних дорог, жажда открытий. Не случайно и первую свою поэтическую книгу он назвал «Письма с дороги», а любимыми его героями долгое время были геологоразведчики, изыскатели новых трасс и стройплощадок, землепроходцы, труд которых поэт воспринимал как «повесть странствий» и «поэму походов».

Романтической устремленности как нельзя лучше соответствовало гордое сознание принадлежности к Сибири, необъятному вольному краю, где он, молодой поэт, пускает прочные корни и начинает ощущать себя полноценной личностью. Зародившийся в стихах раннего А. Смердова образ Сибири с ее необозримыми пространствами и перспективами пройдет через все творчество поэта, станет лейтмотивом многих и многих его произведений.

Могучий самобытный талант

К той же блистательной плеяде молодых поэтов, чье творческое созревание было тесно связано со становлением советского государства, относится и едва ли не самый выдающийся из них П. Васильев.

Конец ознакомительного фрагмента.

← У СИБИРСКОГО КОСТРА