Витольд [алко-роман]

Алексей Бурцев, 2018

Жизнь обычного человека, сама по себе – эксперимент и опасный аттракцион. Человек бухающий особенно склонен к опытам. Биохимического порядка. Жестоким и рискованным. Учёный и объект исследования в одном лице. К чёрту лабораторных мышей. Опыты строго на самом себе. Без наркоза, дублёра и страховки.Некоторые умудряются дойти живыми до финала изысканий. Постановки самого сложного эксперимента. Попытаться повернуть время вспять. Проще говоря – завязать бухать совсем.Шарахаясь витиеватыми зигзагами проспектов, закоулков и тупиков своего пути, Витольд подошёл всё-таки к началу этого эксперимента.

Глава вторая

Читатели, что давно уже барахтаются в алкогольной теме, могут задать резонный вопрос: какого, собственно, Витольд мучился, вместо того чтобы налить граммов сто и опохмелиться?

Отвечу. За Витольда. Он, знаете ли, не опохмеляется. Принципиально.

Более того, найденные с утра на кухне остатки бухла, недопитые рюмки, пивные банки нещадно и безжалостно выплёскивал в раковину.

Наскоро ликвидировал Витольд следы вчерашней пьянки. В мусорное ведро отправлялись заветренные остатки закуски, куча бычков из пепельницы. Жестяные банки с хрустом плющились подошвой. Бутылки из-под водки предусмотрительно заворачивались в газету, дабы не звенели на радость любопытным соседям по пути к мусорным контейнерам.

Каждое такое утро, после того как очистишь тело и душу, предстояло хоть как-то убрать все эти вещественные напоминания о вчерашнем дне. Дело хоть тяжкое и муторное, но — необходимое. Витольд даже изобрёл собственную методику уборки кухни после пьянки. Во всяком случае, ему было приятно считать, что автор инновации в клининге помещений именно он. А если «по чесноку», помогли советы из интернета. Хотя личный опыт с корректировками на малогабаритную кухню и отсутствие навороченного оборудования стоил немалого.

Первое, с чем обычно сталкиваешься, войдя на кухню в подобное утро, — удручающий вид беспросветной загаженности. Иногда со следами разрушений. Единственное желание — совершить манёвр в стиле «Элвис покинул здание».

Главное — не растеряться в этот момент. Немедленно приступить, разглядев самый загаженный участок. Впрочем, территория ада сама бросится в глаза. Немым воплем требуя прибытия МЧС. Самое важное — использовать правило «одного квадратного метра». Не метаться по кухне, как одна симпатичная кулинарная телеведущая. А сосредоточенно приводить этот самый ужасающий «квадратный метр» в идеальное состояние. Ну, или почти в идеальное.

«Начало — половина дела». Все последующие участки после ликвидации самого эпицентра трагедии покажутся сущей ерундой для уборки. Далее следует продвигаться в том же духе. По квадратному метру. В направлении сверху вниз.

Мусорное ведро лучше поставить посередине. Дабы не терять времени на беготню в его сторону. Легче будет попадать в корзину трёхочковыми бросками с любой дистанции.

Всё треснутое, мятое, надорванное, надрезанное и подлежащее восстановлению лишь в теории швырять в корзину безжалостно.

Следующий приём уборки подсмотрел Витольд у шеф-повара элитного загородного дома. Гламурно-разудалые посиделки компании гостей обоего пола уже завершились. Повар заканчивал работу. Принёс пылесос, которым вычистил всю кухню от мельчайших крошек, муки и пыли. Начиная с плиты, столов и подоконников. Лишь затем появился с ведром и шваброй.

Когда останется лишь вымыть пол, лучше сделать перекур. Оглядеться внимательно. Иной раз, войдя в раж, можно не заметить явных упущений. Зияющих мусорными островками в океане чистоты.

Витольду даже нравилось, как нудный и монотонный процесс уборки при этом проясняет голову. Прочищает мозги и отпускает нервы, травленные вчера алкоголем. Начинаешь думать в обычном, нормальном режиме.

Протерев пол, приятно потом обвести взглядом кухню. Разглядеть в высыхающей на линолеуме воде некое возвращение в нормальную жизнь.

Теперь следует объяснить, почему же Витольд не махнул с утра сто грамм. Прояснить некоторые «подводные» моменты.

Как люди опохмеляются, ему приходилось наблюдать довольно часто. Зрелище, весьма западающее в душу. Образовалась у него в тех самых девяностых годах работа, которая заканчивалась в шесть утра. Опасная и нервная, но денежная. Менеджера казино. Шесть лет Витольд на этой должности обретался.

Каждый раз, почти уже доехав до дома, Витольд просил таксиста не заворачивать во двор, а высадить его на остановке. Там стояла рюмочная с незамысловатой вывеской, мигающей дюралайтом, «БАР». Адреналин бурлил в крови после рабочей ночи. Сидя за стойкой заведения, Витольд неспешно выпивал пару кружек пива. Накопившееся напряжение отпускало с каждым глотком.

Нескончаемым потоком заходили работяги с соседнего порохового завода. Прийти в себя перед сменой. Спешно и деловито платили за сто грамм в пластиковом стаканчике. Торопливо, дёргая кадыком, выпивали водку, словно холодную воду в жару. Не крякая и не морщась. Церемонно заедали карамелькой. И спешно отваливали трудиться.

Виделось в этом что-то чудесное и сверхъестественное. Заходил несчастный, трясущийся человек. Не старый на вид, как правило. Пряча глаза в пол. Платил. Выпивал. В считанные секунды обретал он бодрость и вид человеческий. Уверенно оглядывался по сторонам и шёл на работу.

Примерно через месяц Витольд заметил, что клиенты рюмочной были одни и те же. Неуловимо похожие друг на друга. Этакие люди-тени. Себя потерявшие. Как это с ними произошло? Думаю, каждый из них мог рассказать свою замысловатую, а может, и совсем короткую историю. Судя по всему, со многими это произошло совсем недавно. Но все они оказывались молчаливы. Как будто хранили страшную тайну. Продолжали худо-бедно под её покровом жить. Назад не собираясь возвращаться.

Барменша обслуживала заходящих с конвейерной быстротой. Зная лишь в лицо. Ни разу ни одного из них не назвала по имени. Здороваясь едва заметным кивком головы, скорее, даже взмахом искусственных длинных ресниц. Без намёка на малейшую эмоцию. Дежурная улыбка была не про их честь. Друг с другом эти люди тоже почему-то не здоровались. Редко когда очередь выстраивалась больше двух человек. Создавалось впечатление, что каждый, прежде чем зайти внутрь, следит на углу через стекло. Ждёт, чтобы оказаться с барменшей, стаканом и конфеткой наедине. Без свидетелей.

Каждый раз Витольд внимательно за этим наблюдал, цедя пиво за стойкой. Теша себя уверенностью, что с ним никогда ничего подобного не произойдёт. И что с того, что он сейчас здесь, а люди опохмеляются в шаге от него? Не более чем совпадение. И вообще, он тут случайно. Сторонний наблюдатель. Словно зритель в цирке, заворожённо следящий, как дрессировщик засовывает голову в пасть льву. При этом зрелище отделено решёткой, а рядом стоят униформисты с брандспойтами наготове.

Сам он считал, что опохмеляться — не по правилам. И вообще, читерство. Предпочитая по-честному потерпеть. Так сказать, искупить вину за то, что слишком хорошо было вчера. А вчера было действительно хорошо.