Родители Горыни

Анастасия Деева, 2023

В Светлом Будущем самой лучшей страны есть Научно-исследовательский институт Времени и Пространства. В нём ставят различные рискованные эксперименты настоящие энтузиасты науки. Чуть позже они устраняют последствия рискованных экспериментов, а еще позже – последствия устранений последствий.Однажды в новогоднюю ночь в стенах НИИВиП талантливые учёные Игорь Валентинович и Алёна Сергеевна стали мамой и папой. Дело, в общем-то житейское, кого этим удивить, даже если всё произошло на работе? Только малыш у них с чешуёй, хвостом, о трёх головах и с умильными голубыми глазками. Самый настоящий Змей Горыныч, только маленький. Не спрашивайте, как у них это получилось, если они до этого дня и даже не целовались. Кому легко?

Глава 1. Всё не так

Игорь Валентинович немного нервничал, поглядывая на электронные часы. До полуночи оставалось сорок три минуты. Он бросил взгляд на окно, в котором, как в зеркале, отражалась его гладко выбритая физиономия. Нервно поправив галстук, Игорь Валентинович в который раз повторял текст заготовленного заранее монолога:

— В жизни каждого тридцатишестилетнего учёного однажды наступает пора самого главного эксперимента его жизни. Я долго шёл к этому дню, взвешивал все возможные риски и последствия, просчитывал варианты, пока наконец, не понял: я — готов. Как говориться: «сейчас, или никогда».

Он взволнованно попытался пятернёй пригладить копну густых, вьющихся волос, но у него ничего из этого не получилось. Его шевелюра никогда особо послушной не была и курчавилась так, словно бы её специально завивали плойкой. Собравшись с духом, Игорь Валентинович продолжил:

— Алёна Сергеевна, наше с вами многолетнее сотрудничество на благо науки мы должны завершить созданием крепкой ячейки общества. Выходите за ме…

В этот момент откуда-то издалека, со стороны актового зала, раздалось громкое дружное пение: «На пыльных тропинках далеких планет останутся наши следы…»

Игорь Валентинович обернулся. В лаборантской, кроме него, никого не было. Взгляд упал на накрытый письменный стол. Там стояла бутылка газированной воды «Лунаровка», два стакана, немного фруктов и коробочка шоколадных конфет. Главным украшением стола являлась совсем не еда, а маленькая пушистая красная ёлочка в горшочке. Она была живая, и от неё в помещении разливался тонкий, едва уловимый запах настоящей хвои. На макушке сорокасантиметровой красавицы вместо звезды было нацеплено тонкое обручальное колечко.

Ёлочка была особенная. Ещё летом, когда Игорь Валентинович собирался везти курсантов на практику в Лунаград, он спросил у Алёнушки, то есть у Алёны Сергеевны Метлицкой, какой сувенир привезти ей с другой планеты.

— Привезите мне, Игорь Валентинович, цветочек аленький, — засмеялась Алёнушка и, помахав на прощанье рукой, скрылась в лабиринтах коридоров отдела «Хронос».

Только он и видел её голубенький халатик да короткий хвостик светлых волос.

Алёнушка была красивая. В всяком случае Игорь Валентинович всегда так считал. Она была на семь лет моложе его, а росточком едва доставала ему до плеча. У неё было круглое, всегда улыбающееся лицо и пикантный курносый носик.

Глаза у Алёнушки очень напоминали Игорю Валентиновичу его любимую детскую игрушку — плюшевого слоника Максимку. Выбросить его рука не поднималась, поэтому Максимка давно обосновался в лаборантской на подоконнике. Все считали его талисманом удачи «Хроноса». Слонёнок лет тридцать назад был ярко-голубым, но за годы жизни на подоконнике он совсем выцвел на солнце и стал какого-то непонятного цвета. Примерно такого же оттенка были радужки глаз у Алёнушки. Если добавить к этому длинные реснички, глаза получались очень выразительные.

Игорь Владимирович давно был влюблён в Алёну Сергеевну, но её сердце было отдано не ему, а науке. Правда, такая беззаветная преданность появилась уже после того, как семь месяцев назад печально закончился её роман с преподавателем физподготовки из учебного отдела — Григорием Товстоновым.

Новых ухажёров у Алёнушки после этого не появилось, на работе она была неизменно весела и даже стала немного кокетничать. Игорь Владимирович подумал, что у него появился шанс.

Всё бы ничего, но озадачила Алёнушка цветочком аленьким. До Луны, конечно, не очень далеко. Это вам не Марс какой-нибудь. Всего-то триста восемьдесят четыре тысячи триста девяносто девять километров. По сравнению с Марсом — вообще рукой подать.

Сложности были в другом. Провести растение через таможенные пункты двух космодромов и контрольно-пропускной пункт закрытого куполом города Свердловск-144 не так легко. Но чего только не сделаетвлюбленный мужчина ради любимой женщины?

Решился Игорь Станиславович найти в Лунаграде цветочек. Он знал, что в крупном поселении на безвоздушном спутнике Земли имелся большой ботанический сад под куполом с привозным грунтом. Растения в нём имелись в некотором количестве, но ассортимент их оказался незначительным. Семена и саженцы подбирались селекционерами не по принципу, «чтобы было красиво», а так, чтобы всё посаженное интенсивно вырабатывало кислород, а за одним являлось источником витаминов для проживающих на Луне учёных.

Цветы на клумбах и в контейнерах все-таки выращивались. Но, во-первых, алых среди них не было, да и не пойдёшь выкапывать цветок из клумбы. Все-таки Игорь Станиславович был человеком уважаемым, интеллигентом в третьем поколении. Его дед трудился на ниве науки еще тогда, когда эпоха Светлого Будущего не наступила, и в то, что она когда-нибудь наступит некоторые несознательные товарищи даже не верили.

Положение спасли работники ботанической станции, которым срочно понадобилась помощь в прополке и прореживании молодых красных ёлочек, высаженных в качестве одной из будущих аллей молодого лесопарка, примыкающего к Лунаграду. В связи с этим в целях укрепления дружбы между Землей и Луной, Игорь Валентинович построил перед собой курсантов, объявил, что на несколько дней переносятся испытания с пространственными аномалиями на лунной поверхности, и всех ждут агротехнические работы.

Елочки выращивали из молодых черенков и семян. Именно поэтому посадки были загущены, требовалось их проредить. Лишние саженцы шли в ящики с компостом, и среди них Игорь Васильевич выбрал себе подросший сеянец красной пушистой ёлочки, пересадив его в маленький стаканчик. Больше ничего подходящего он не нашёл.

На таможенном пункте космопорта, конечно же, ёлочку помяли, сломали пару веточек. В таком неприглядном виде Игорь Валентинович не мог отдать Алёнушки подарок сразу после возвращения на Землю. Несколько месяцев он выхаживал маленький саженец, поливал его специальными стимуляторами роста. Благодаря этому ёлочка подросла до сорока сантиметров, распушилась и стала такой славной, что вполне подходила для того, чтобы вручить её Аленушке в новогоднюю ночь вместе с обручальным колечком.

— Я готов вместе с вами… то есть с тобой, Алёна Сергеевна… Алёнушка… работать на благо института, науки и страны. Если ты захочешь, у нас даже будут дети. Хочешь одного, а хочешь — хоть тройню. Я готов стать папой… — Игорь Валентинович выдохнул, поправил галстук и с надеждой взглянул в круглые глаза Максимки: — Как думаешь, она мне не откажет?

Максимка улыбался и жизнерадостно помахал в ответ хоботом непонятного цвета. Он всегда так делал, когда упоминали его имя.

В это время со стороны актового зала раздались громкие слова ведущего. Что именно тот говорил, было не разобрать, но после его слов раздался смех и бурные аплодисменты. Там, на «Голубом огоньке» коллеги из Научно Исследовательского Института Времени и Пространства «Северное Сияние» готовились встретить Новый год.

Для НИИВиП не существовало праздников и выходных. В стенах «Северного Сияния» ставились такие сложные эксперименты с временными и пространственными аномалиями, что это требовало круглосуточного наблюдения и контроля. К тому же где-то в далеком прошлом работали экспедиции хрононавтов, и в любой момент при любом сигнале опасности дежурные команды специалистов должны были начать решать проблему любого уровня сложности.

Техника была настроена таким образом, чтобы специалистом не требовалось сидеть у приборов круглосуточно. В случае опасности и любых сбоев срабатывала система оповещения, и специалисты могли быстро оказаться на рабочих местах. Сейчас всё было спокойно, поэтому коллеги радовались наступающему празднику в праздничной атмосфере актового зала.

Игорь Валентинович не любил шумные застолья. Он надеялся после полуночи, когда все дружно встретят Новый год и займутся всякими глупостями вроде танцев и конкурсов, пригласить Алёнушку в привычную обстановку лаборатории, чтобы сделать ей предложение. Именно поэтому он в который раз повторял заготовленную по этому случаю речь.

Дверь в лаборантскую была открыта, поэтому Игорь Валентинович услышал гулкие шаги снаружи. Судя по всему, в лабораторию вошло несколько человек.

Странно, кто бы это мог быть? Кому не сидится в актовом зале за столом?

— Алёнка, ведёшь себя как глупая девчонка! — услышал он в тишине басистый голос Григория Товстоногова. — Меня больше ничего не связывает с Крашевской… То, что ты видела, ничего не значит. Она сама на меня набросилась. Да, я встречался с ней, но после того, как ты от меня сама ушла. Если бы ты повела себя в тот день по-другому, всё могло бы сложиться иначе. Чего ты молчишь? Сколько я должен ещё перед тобой извиняться? Сегодня такая ночь, Алёнка… Давай уже помиримся! Хочешь, я на колени встану?

— На те самые колени, на которых Крашевская у тебя прыгала? — голос Алёнушки взвился под потолок и отразился от стен. — Уйди, Гриша, не мешай мне работать!

— Какая работа? Очнись, Метлицкая! Новый год! Что мне сделать ещё? Замуж тебя позвать? Ты этого добиваешься?

— А если и добиваюсь? Мне двадцать семь лет, Гриша! Я замуж хочу, я детей хочу!

Игорь Валентинович замер, как нашкодивший курсант, которого в любой момент могли обнаружить в засаде. Ему внезапно стало неловко, что он всё это слышит. Выйти из лаборантской он уже не мог, но каждое произнесенное слово задевало его за живое. Внезапно показалась немыслимой затея с ёлочкой и с обручальным колечком.

Товстоногов был на пару лет моложе Игоря Валентиновича. Он не был каким-то особым красавцем на лицо, зато занимался физподготовкой курсантов, потому имел атлетическое телосложение. Оно на слабый пол действовало безотказно. Возможно именно поэтому земля довольно часто уходила из-под ног влюблённых в Григория женщин, перемещая их в горизонтальное положение. Для Игоря Валентиновича всегда оставалось загадкой, почему Товстоногов, имея за плечами не один роман, из всех многочисленных сотрудниц и курсанток «Северного Сияния» выбрал именно Алёну Метлицкую?

— Гриша, иди к своей Крашевской, или ещё к кому-нибудь. Веселись, пляши, води хороводы, а от меня — отстань! У меня сегодня «удочка» в параллельную реальность закинута.

— Алёнка, какая «удочка?» Тебе делать нечего? Идем в зал смотреть голографическое новогоднее выступление. Скоро уже сам товарищ Путь скажет свою торжественную речь! «Удочку» в любой другой день закинуть можешь, все равно этот ваш прибор ни разу ничего ценного и полезного не достал!

— Заработает, Гриша, заработает! Всё, иди, а то не услышишь, как товарищ Путь расскажет, как в нашей, несомненно самой лучшей стране в прошлом году все было хорошо, а в будущем станет ещё лучше.

— Алёнка, если ты сейчас со мной не пойдёшь, я тебя взвалю на плечо и отнесу в зал.

— Только попробуй!

— Попробую!

Внезапно послышалась какая-то возня, шум борьбы, сдавленные крики Алёнушки: «Пусти!»

Игорь Валентинович не знал, что делать. Броситься на помощь к Аленушке или сохранить инкогнито? Он не мастак был драться. Он хоть и работал в «Хроносе», но в экспедициях во времени, где требовалась безукоризненная физподготовка, никогда не участвовал. Техническому отделу такие навыки совсем ни к чему.

Обладая от природы гораздо более щуплым телосложением, долговязый Игорь Валентинович уступал Товстоногову во всём. Он знал, что шансы его не велики, но благородство всё же взяло верх. Он осторожно выглянул в лабораторию.

У самой панели пульта управления «удочки», на трехмерном экране которой вились и сплетались вихрями временные и пространственные потоки, Григорий, заграбастав в объятия Алёнушку, жадно целовал её в губы. Она, сцепив руки перед собой в замок, пыталась от него отбиться и отвернуть лицо. У неё это не очень хорошо выходило, так как Григорий был сильнее.

Уже не думая о том, что Товстоногов может уложить его одной левой, Игорь Валентинович влетел в лабораторию. Он налетел на Толстоногова, пытаясь оторвать его от молодой женщины.

— Страхов, ты чего? Не лезь! — Григорий обернулся, и тут же получил удар по скуле.

В следующее мгновение ему пришлось уклоняться от неумелых, но активных замахов Игоря Валентиновича.

Алёнушке удалось вырваться, но двое мужчин, вцепившись друг в друга, повалились прямо на панель управления работающего прибора, которого в просторечии все называли «удочка». Пространственно-временные потоки на экране хаотично замерцали, чуть быстрее стали переплетаться один с другим, то распадаясь на отдельные струи, то сплетаясь в клубки и завихрения.

— Вы с ума сошли! Мальчики, не надо! — жалобно запричитала Алёнушка, пытаясь разнять дерущихся и оттащить их от пульта.

Это не очень-то помогло. Пылающий праведным гневом Игорь Валентинович пытался второй раз двинуть кулаком в челюсть Товстоногова. Тот извернулся и крепко припечатал Страхова щекой к пульту, заломив тому руку за спину. Поняв, что болевой приём подействовал, Григорий отскочил. С перекошенным от гнева лицом он заорал:

— Страхов, ты — психопат! Не твоё это дело!

— Не смейте приставать к Алёне Сергеевне! — осипшим голосом закричал в ответ Игорь Валентинович. — Не позволю.

Алёнушка, завитая по случаю праздника, в платьице цвета Максимкиной шкурки в его лучшие годы, взволнованно переводила взгляд с одного мужчины на другого. Её испуганные глаза приободрили Игоря Валентиновича.

— Мы тут с Алёной Сергеевной эксперимент проводим! Плановый. Я — ответственный дежурный лабораторного корпуса этой ночью. Немедленно покиньте лабораторию, Григорий Антонович. — Страхов врал так вдохновенно, что почти сам себе поверил. — Мы сегодня отлаживаем «удочку». Не мешайте работать.

Товстоногов немного растерялся.

— Мы с тобой потом поговорим! — процедил сквозь зубы Григорий, поправил воротник белой рубашки с коротким рукавом, — А ты, Алёнка, трижды подумай, с кем встречать Новый год. Если что, я жду тебя за столиком в зале.

Он быстро двинулся в сторону выхода.

Сработали фотоэлементы на дверях, выпуская его из помещения. Аленушка смотрела ему вслед, пока створки не захлопнулись. Нижняя губка её трогательно дрожала.

— Алёна Сергеевна, — Игорь Валентинович не знал, что сказать. — Вы уж меня извините…

Аленушка не ответила, взглянула на часы. До полуночи оставалось четырнадцать минут. Она сделала несколько быстрых шагов в сторону двери, остановилась в нерешительности и внезапно шмыгнула носиком. Её глаза наполнились слезами.

Страхов почувствовал, что готов сквозь землю провалиться от стыда. Он ожидал чего угодно, но только не женских слез в эту ночь.

Алёнушка развернулась, дошла до кресла, беспомощно опустилась в него. Она прижала кулачок ко рту, чтобы на зарыдать в голос. Вся её поза выражала несчастье. Игорь Валентинович, зная, что невольно мог воспрепятствовать примирению поссорившихся влюблённых, чувствовал себя последним негодяем на Земле. Он совершенно не знал, что в этой ситуации делать.

— Может вам водички принести, Алёна Сергеевна? — осторожно спросил он.

Из глаз Алёнушки покатились крупные, как горошины, слёзы.

Игорь Витальевич рванул в лабораторию, где на столе у него стояла бутылка «Лунаровки», спешно откупорил её и налил искрящуюся газировку в тонкий прозрачный стакан с надписью «Время — вперёд!»

Вернувшись, он подал стакан плачущей Алёнушки. Взгляд его случайно упал на экран «удочки». Неожиданно почувствовал, как волосы на его кудрявой голове встают дыбом, приобретая же такую же степень лохматости, как у портрет Альберта Эйнштейна на стене лаборатории.