Драконодав

Алексей Александрович Полевой, 2021

Слуга герцога, занимающийся утилизацией убитых сюзереном драконов, путешествуя по дальним странам, был по ошибке произведён в рыцари. Возвращаясь к герцогу, новоиспечённый рыцарь совершает подвиг, затем его призывает король, в на турнирах и в битве наш герой проявляет себя, изменив ход проигрышного сражения. Далее барону предстоит стать корсаром и вместе с сарацинскими пиратами прервать снабжение северных замков королевства, захваченных островитянами. Затем, победив в морских сражениях, барон помогает обрести новому королю островитян корону. Рыцари, алебарды, пикинёры, пушки, мушкеты, главный герой становится предвестником заката рыцарской эпохи и началом эпохи.

Глава 7

Что есть государство без правосудия? Шайка разбойников, да и только

Аврелий Августин

— Уже нас таки хотят пограбить? — тихо спросил, умываясь Лорентин, как я приключился в мастерских.

— Я полагаю, мы что-нибудь придумаем, — кивнул я.

— Покажу одну диковинку прямиком из Чёрной Армии самого Матьяша Корвина, — принимая от мальца чудную штуковину сказал мастер, — аркебуза!

— Аркебуз — это же арбалет, только со стволом и стреляющий пулями, — не понял я, — у этого где дуги?

— Это маленькая бомбарда, — хитро улыбнулся мастер, поманив за собой и раздувая фитиль, — вон там кираса бракованная, будет громко.

И действительно, тихой штуковину назвать было сложно: местные-то попривыкли, а лошади пытались разбежаться, причём всеми четырьмя копытами в разные стороны. Кираса тоже звякнула будь здоров, пробитая каменной пулей. А мастер, взяв длинную палку с ёршиком, засунул её в ствол диковине, почистил от нагара, из рога насыпал серого порошка, той же палкой затолкал в ствол войлочный кругляк, закатил в ствол новую пулю и таким же кругляком с помощью той же палки прибил. Сыпанув справа на полку немного пороха и прочистив затравочное отверстие небольшим шилом, он раздул фитиль, прицелился и выстрелил. Лошади снова прижали уши и старались сорваться с коновязи, кираса снова звякнула и сильно прогнулась.

— Экая штука, — со звоном в ушах сказал я, — значит латы пробивает, а ну, дай попробую.

— Наши латы не пробивает, миланские или максимилиановские понятное дело тоже не пробивает, — сказал мастер, помогая зарядить новую машину, — ага, чистим, сыплем немного пороховой мякоти, а то разорвёт, вот, хватит, пыж прибиваем шомполом, пулю держи твоя милость, да, чтоб не выкатилась второй пыж прибиваем, порох на полку досыпаем, следим за фитилём, замок взводим.

— И отдачи почти нет, — поглядел я на оружие, нажав на спуск и произведя очередной грохот, — только не попал.

— А это как водится, — хмыкнул Лорентин, — навык нужон, там прицел сверху, мушку с целиком совмещаем, ба-бах и рыцарь падает простреленный с пятидесяти шагов.

— Слова-то мудрёные, — сказал я передавая мастеру оружие, — шомпол, целики…

— Так немецкие, северяне-то удумают вечно, незабудка у них: фергиссмайннихьт, — огладил бороду мастер, — главное палит изрядно, Корвин ставил по четыре аркебузира в отряд, можно десятую часть отряда вооружить, если солдаты с пиками, да алебардами, тогда можно рыцарей не бояться вовсе.

— Да холм какой оседлать или в болотистой местности, — покивал я, — ям накопать, да брёвнами перегородить, я такое у швейцарцев и ландскнехтов видал.

— Видать в соседних землях несладко, мастеровые бегут почитай каждый день, — поглядел на подходившего Гонсало мастер, — можно сказать, образовался цех, не хуже Пассау, даже Золинген переплюнуть можем, поставлю аркебузы дюжину человек ладить.

— А ствол такой как делать? — спросил я, глядя на многогранную стальную трубку, — остальное-то понятно — деревяшка, фитиль, да скоба.

— Кузнечная сварка, примитив, — махнул рукой Лорентин, — вот замок посложнее, однако мысли есть, нужно калибр увеличить, длину ствола, пуля будет больше, правда держать тяжело, думаю сошку нужно подставлять.

— Аркебуза? — кивнул подошедший Гонсало, — удачно мы сюда притопали, обычно бомбарды и аркебузы покупают за золото, вы делаете их из ржавой земли и пережженного дерева.

— Не всё так просто, — улыбнулся я, точно зная, каких трудов и сколько денег стоило мастерам и лично мне пушечный двор, — думаю тогда оснастить десятую часть отряда аркебузами помощнее и пики длинные в три человеческих роста.

— Можно и подлиннее, — кивнул Гонсало, — у швейцарцев длиннее четырёх ростов бывают, мои ребята дюжие, совладают.

— Трёхчетвертной пуленепробиваемый доспех можно изготовить для первых рядов пикинёров, — сказал мастер, — тогда вообще построившись вас никакой силой не одолеть.

— Любого можно перебить, мастер, — вздохнул я, припомнив тяжкие поражения нашего королевства в прошлом, про что долгими зимними вечерами рассказывал святой отец, сам некогда повоевавший изрядно, — да, трёхчетвертные доспехи мастерим.

— Там, Гонсало, сказывают обоз хотят ограбить, — кивнул мастер.

— Никак Одноглазый Жиль, — ухмыльнулся испанец, — отчаянный головорез, нужно засаду устроить, пошлю разведчиков.

— Да, правильно, шерифу не говорите, — кивнул я, — поглядим не вместе ли орудуют с Одноглазым, больно ловко получается мелкую шушеру ловить, а банда Жиля дважды взяла хороший куш у торговцев, хорошо в чужих уже землях.

— Немцев пошлю, — кивнул Гонсало, — они по здешнему слабо говорят, зато глазастые черти.

Разведка доложилась вскоре: солдаты выследили лагерь Одноглазого, они довольно вольготно расположились неподалёку от городка. Разъезды их волшебным образом не замечали, а третьего дня сам шериф пожаловал, узнав от Лорентина про выезжающий с дорогими мечами и доспехами обоз. В лагере стояли не все разбойники, поэтому решили на возки посадить стрелков, а следом пустить конных чуть поодаль, как засада приключится, так ударить, чтобы прибить всю шайку. Волы неторопливо двигались, засада терпеливо ждала, благо давно облюбовала местечко, где легко поваленными деревьями остановить возы, да перестрелять всех из кустов. За разбойничками наблюдали глазастые немцы, чтобы те не разбежались до времени, дюжину опытных солдат отправили лесом, чтобы ударить в спину нападающим. Я вроде как заинтересованный рассказом лесничего о дивном крупном олене, собрал в замке небывалую охоту, взял охотничий рог и собак, да сокола линялого, что от герцога достался. Его светлость много раз корил себя, что сокола отдал — знатная зверюга был, волка не волка, лисицу мог заклевать с одного удара. Их привозили откуда-то с востока, там соколы были мощными и умными. Конечно, охотиться мы бросили очень скоро, снарядившись в латы, заранее отправленные возками на укромную полянку. Обождав обоз, мы двинулись следом, встретив по дороге дозорного, тот рассказал, что разбойничков прибыло, даже шериф присоединился с рейтарами. Уже хорошо, ловить, чтобы повесить не придётся.

Было прохладно, хотя светило яркое солнце, но это хорошо, толстый акетон под доспехами можно носить даже зимой, летом пот струится рыцарю прямо по спине на портки, благо задницы-то известно доспехами не защищается — седло её хранит. За день пути, отряд, даже постиравшийся накануне, начинает смердить хуже лесного зверя. А зимой рыцарские законы воевать не велят, хотя удобно — реки замёрзли, попадёшь куда хочешь, ночевать, правда, в поле зябко, однако малыми переходами вполне удобно. На востоке постоянно зимой воюют, а там зимы лютые, да северяне не брезгуют кампанию зимой провести. Помнится монголы заявились, едва к нам не дошли, святой отец сказывал, тем ихний король вообще наказывал зимою воевать. Лошадёнки у них низкорослые, как лоси кору жрать горазды, да траву из-под снега копытить, налегке, со сменными и вьючными лошадками могли тремя колоннами ринутся через половину королевства, да собраться внезапно где-нибудь войском в десяток тысяч сабель. А страшнее всего их луки, был у меня монгольский лук, пока оруженосцы не отобрали — бил дальше аглицкого лонгбоу, прошибал рыцарский щит насквозь. Кстати о луке, надо бы заказать похожий на монгольский лук, византийцы такие делают, поплоше конечно, но очень мощные. Хотя, если аркебузами вооружиться, может лук будет лишним.

Мы с Гонсало и пятерыми его людьми вооружились аркебузами, чтобы испытать диво в реальном бою. А то стрельбище это всегда хорошо при городской ярмарке, с луком все мастера в яблочко попадать, другое дело в дождь атакующую рыцарскую конницу увидать, со всеми флажками, боевыми собаками, трубами. Лучники хороши если много, одного лучника рыцарь затопчет не заметив, а тысяча лучников стоят сотни рыцарей. Вот поглядим, как аркебуза себя поведёт, что с ней в дождь делать? Наверное, широкополую шляпу нужно завести и кожаный плащ, чтобы сверху на фитиль не капало и запасной фитиль иметь неплохо, да кресало. А порох во флягу пересыпать, рог больно неудобно таскать и может ремень к аркебузе приделать? Куда её девать, не в руках же возить в седле, можно конечно сделать ножны, англы их хольстерами называют или кобур, так восточные кочевники зовут. Но седло будет перекашивать, не две аркебузы же возить. А если сделать короткие аркебузы, да повесить по обе стороны седла в этих хольстреах-кобурах? Пистоль такая аркебуза называлась вроде? Дальность поди меньше, зато в седле заряжать удобнее, опять же два выстрела? Надо с Лорентином поговорить, вроде конные рыцари побогаче, даже двухствольные пистоли носили, его светлость новинки не жаловал, поэтому видал такое издали в походе. Конечно, в руках не держал, куда мне от конюшни на дюжину шагов отлучиться. Захваченный такими мыслями, не заметил, как подкатили к засаде. Судя по крикам и воплям, началось!

— Атакар! — негромко приказал я по-испански, поднимая лошадь на галоп, своей разноязычной банде.

Мы слаженно догнали обоз, естественно застрявший перед срубленными деревьями, дорога была узкая, даже сзади деревья рубить не требовалось, обоз застрял намертво. Чтобы не обстрелять своих, разбойники били по возкам из луков и швыряли копья только с правой стороны, где были кусты. Возки были утыканы стрелами, порвавшими полотняный верх, картина полного разгрома. С другой стороны, кто охотник и кто добыча? Внутри возков с толстыми деревянными стенами в хорошем доспехе сидели опытные наёмники, укрытые теми самыми щитами из толстой воловьей кожи, где любая стрела заседала намертво. Возницы были тоже в доспехе, скрытом под одеждой, он при обстреле тоже уходили в возок. Задача наёмников была отсидеться до нашего прихода и атаковать если смогут, а глянув в глаза этим испытанным Вьеха ратта, как называли ветеранов в Испании, думалось отсидятся и ударят, как настанет миг. Под обстрел могли попасть только кони, но разбойники целили в возки, кому охота на себе тащить возок вместо убитой лошади с ценной добычей?

Мы спешились, ноги рыцарских коней ещё сломать не хватало о пень какой, выстроились с аркебузами в ряд и дали залп. Надо сказать, эффект был ошеломляющим: кони взбесились, кроме наших, уже пообвыкших к грохоту бомбард и аркебуз, благо мы потратили четверть запаса пороха для тренировок. Оказалось, кстати, не сложнее арбалета оружие, конечно, бывают осечки, а бьёт посильнее и точнее. Разбойники стрельбу прекратили, озираясь и глядя на небо в поисках грозы. Часть начала убегать, тут показались мои люди из возков, начавшие стрелять из арбалетов, их прикрывали щитами возницы. Разбойники были так ошеломлены убитыми небесным громом, что едва трое продолжали обстрел, они же быстро получили арбалетные болты в упор. Вот не зря про ремень подумал, бросив оруженосцу аркебузу, я на ходу вынимая меч бросился в самую гущу разбойников, не обращая внимания на стрелы — доспех мог сдержать пулю. Конечно, видно в прорези шлема немного, слышно ещё меньше, но разбойники метались, стараясь избежать доброго полутораручника. Разбойники бежали, видно было, что посланные в засаду их встретили дружным залпом из луков, а потом добавили. Теснимые со всех сторон разбойники, постепенно редели, убитые стрелами и болтами. Ещё сопротивлялся шериф, имевший неплохой доспех и Одноглазый, защищённый не хуже иного рыцаря. Мы с Гонсало, невзирая на отсутствие щитов, быстрыми ударами разбили щиты противников, затем ударили по самим разбойникам, испанец захватил боевой топор полэкс, им даже короли не брезговали. Окованное топорище звякнуло об меч и вошло шерифу в бедро, а Одноглазого я поймал на детский приём из Фехтбуха. Всё же фехтование стоило изучать: Венецианская школа сказывают есть, да Генуэзская, для кого всё это пишут? Конечно, простой разбойник и книга, наверное, картина невероятная, но даже я листал Фехтбух его светлости. В общем, победили мы, отделавшись двумя ранеными и то несильно. Разбойничков положили всех, как одного.

— Да, пистоли надо смастерить, — кивнул мастер, как вернулись с избиения разбойников, — двухствольные, а замки разнести, чтобы искра не попала, если ветер будет.

— Повесить у седла попарно и будет удобно, — сказал я, — офицеров нужно вооружить такими.

— Сделаем, пока с механизмами замков бьёмся, — махнул рукой Лорентин, — как аркебузы?

— Не знаю скольких застрелили, — покивал я, — однако испугались крепко, думали видать господь за непотребство карает.

— А не господь ли дал твоей милости аркебузу в руки, — хмыкнул мастер, — пойду работать.

— И не богохульствовать при этом, — нахмурился весьма набожный Гонсало, — виданное ли дело о помыслах божьих рассуждать!

— Раз мы живы, а противник мёртв, — улыбнулся я, — значит Бог нам благоволит.

— И то верно, — сняв шляпу перекрестился и поглядел на небо испанец, — мои парни говорят, что после доброй победы жалование бы повысить.

— Хитрые какие, — ухмыльнулся я, — будет война, будет военное жалование и добыча.

— Попробовать стоило, — улыбнулся Гонсало, — ребята уже засиделись.

— Не заржавеют, — нахмурился я, вспомнив про баронские обязанности выставлять королю отряд, — скоро общий смотр, будем хорошо укомплектованы, подбросят деньжат, будет с чего платить жалование.

— С таким мастером, — глянув на покрикивающего Лорентина, сказал Гонсало, — доспехов и оружия будет много.

— Он мастерит не бесплатно, — вздохнул я, — дешевле конечно и лучше делает соседских мастеров, но я покупаю доспехи, тратя деньги от вина и помола, хорошо винограда и яблок много, да налоги подоспеют, но доходы поместья не такие радужные, как считается.

— На то, барон, ты голова, — хлопнул меня по плечу испанец, — про тебя легенды в городке рассказывают, да что там, в столице про тебя слыхивал, потому и приехал.

— И что говорят? — полюбопытствовал я.

— Что сотню драконов убил, будучи оруженосцем герцога, рыцарем стал где-то в сарацинских землях, — разгибал пальцы испанец, припоминая истории рыночных торговцев, — что жену у дракона отбил, принцессу вроде варварскую, простой люд не обижаешь, каждому жильё и работу найдёшь.

— Брешут, — просто сказал я.

— Понятно, что брешут, — улыбнулся Гонсало, — у нас тоже легенды ходят о добрых рыцарях, что имущество беднякам раздают, да сарацинов с драконами убивают ежедневно.

— Дались им сарацины, — вздохнул я, — люди как люди, Бога славят, живут честно, свинину не едят и вино не пьют, это да.

— Кстати о вине и кабанятине? — потёр руки испанец, — пир?

— Не такая уж победа, — вздохнул я, — впрочем, бочка вина и кабанчик с меня.

— А говоришь имущество беднякам не раздаёшь, твоя милость, — хохотнул испанец, — гуляй банда!

Вскоре, благо аркебузы быстро прижились, солдаты начали щеголять в широкополых шляпах, чтобы прикрывать в дождь фитиль. Некоторые, правда, одну полу завернули и прикрепили булавкой, чтобы удобнее было целиться. Правда, кто возил аркебузу в седле, широкополую шляпу недолюбливали — к аркебузе для удобства перевозки приделали ремень, чтобы закидывать оружие за спину, так ствол норовил сбить шляпу. Конные стрелки предпочитали шапки без полей или небольшие шлемы без забрала. С аркебузами быстро освоились, будто не диковина это какая, а привычное всем оружие, даже лошади в Сарже не вздрагивали от выстрелов, а жители вообще на пальбу внимание не обращали давно, занятые своими делами.