Хозяйка магической лавки – 6

Александра Черчень (2024)

У меня очень, очень, ОЧЕНЬ много проблем. Я разобралась практически со всеми неприятностями: отремонтировала поместье, начала строить школу и дороги в деревне и даже наладила, кажется, личную жизнь. Вот только появился ма-а-аленький нюанс. На балу я узнала, что мой прекрасный жених хочет стать королем. И у него для этого есть все шансы. Вот только я не хочу быть королевой! Удастся ли переубедить мужчину, который долгие годы шел к своей цели отказаться от нее ради любви?..

Глава 1

Я стояла, смотрела на леди Эдилу Рейвенс, и с тоской думала о том, что этот вечер все же смог стать хуже. Хотя после откровений Одара о том, что он оказывается наследник предыдущей династии, и моей не очень приятной первой близости с ним, искренне считала, что хуже уже некуда.

Леди Рейвенс шагнула вперед, выступая на освещенный участок комнаты, и прямо посмотрела мне в глаза. Да, тогда на улице она мне не почудилась.

Во время нашей последней встречи в долине Хар леди была красива зрелой, закатной красотой. Возраст уже более чем угадывался, но ещё не портил её утончённую внешность. Сейчас же она выглядела иначе. Исхудавшая до болезненности, будто высохшая, с тусклым взглядом и осунувшимся лицом, она утратила свою прежнюю надменную привлекательность. От былой силы осталось только нечто холодное и ломкое.

— Добрый вечер, Адель, — тихим, словно надтреснутым голосом поздоровалась мать Рея.

Видимо, домовому не просто так казалось, что кто-то пытается сделать брешь в защите дома. И учитывая, что демонова леди тут, а никакой другой нечисти я пока не видела, надеюсь, что это потому, что её затея по незаметному проникновению увенчалась успехом. А не потому, что поднимать тревогу больше некому.

По спине продрал озноб страха за домашних. Но я постаралась не показать своих эмоций.

— Очень неожиданный и неприятный сюрприз, — сложив руки на груди, ответила я. — Вам лучше уйти.

— Да, — улыбнувшись странной улыбкой с ноткой безуминки, проговорила Эдила. — Несомненно лучше. Но у меня нет выбора. И у тебя тоже.

Ого, и сразу угрозы? Можно сказать, с места в карьер!

— Это мой дом, — начала я спокойным, даже будничным тоном, невозмутимо перечисляя. — Моя территория. Её охраняет домовой, чья магия пронизывает стены и крышу. И, наконец, тут живу я. И больше я не беззащитная девчонка, закованная в блокирующие искры браслет.

Кот, конечно, говорил, что он не всесилен и против одарённого мага не сможет долго противостоять. Но это не повод сдаваться и кланяться, не так ли?

Словно не слыша всего, что я сказала, леди шагнула еще ближе и продолжила:

— Я пришла… — она запнулась, словно каждое слово давалось с трудом, — пришла просить. Умолять… Адель, уговори лорда Ибисидского отозвать своих псов!

— Что?.. — я не смогла скрыть изумления.

— Нас преследуют, — она заломила руки. — Постоянно преследуют. Мы не можем уехать в другую страну или же спрятаться в медвежьем углу нашей.

От подобной незамутненности и наглости у меня практически пропал дар речи! Но, откашлявшись, я спросила:

— Вы хотите, чтобы я договорилась о том, чтобы мой несостоявшийся убийца и вполне себе состоявшийся убийца других ведьм спокойно куда-то уехал?!

— Рей безобиден! — вдруг резко повернувшись к окну, сказала леди. — После того, что случилось в долине Хар, он как ребёнок! Он стал тем, кем был до того, как в его теле оказался князь из Тиоса. Годовалым ребёнком… Смотри, Адель!

Она протянула мне магический кристалл. На записи действительно был магистр Рейвенс. На первый взгляд — жив и здоров. И даже цел. Но этим нормальность и ограничивалась. Он улыбался, с обожанием глядя на сидящую рядом с ним мать, и пытался если не залезть к ней на колени, то хотя бы прижаться. С трудом вставал, шатаясь ходил. Смеялся странным детским смехом, который из уст взрослого мужчины звучал жутко.

— Он не может говорить, — с мукой в голосе сказала Эдила. — Только учится ходить. Он больше не маг! Ему нужна реабилитация, Адель! Поговори со своим женихом, попроси разрешить нам уехать! Тебя он послушает…

Я медленно опустила кристалл, чувствуя, как внутри всё перемешивается. Гнев, жалость, страх, отвращение — все эти чувства бушевали одновременно.

— Это невозможно, — твердо произнесла я. — Даже если я поговорю с Одаром, это ничего не изменит. Вы не понимаете, что вы сделали. И то, что он… — я махнула рукой в сторону кристалла, — стал таким, не отменяет последствий ваших действий.

— Пожалуйста, — ее голос сорвался. — Я не прошу прощения, я прошу дать нам шанс. Шанс на жизнь…

Я молчала. Это было слишком. Слишком для одного вечера, слишком для одного человека.

— Вам лучше уйти, — повторила я, стараясь сохранить спокойствие. — Сейчас. Иначе я вызову того самого «жениха», с которым вы хотите договориться и…

Я не успела закончить. Эдила словно не слышала меня и не хотела слышать.

— Я поняла все свои ошибки, — лихорадочно зашептала она, вдруг резко подойдя ближе и схватив меня за руку. — Я осознала всё. Я готова принять любое наказание, но только после того, как мой мальчик сможет жить сам. Он ни в чём не виноват, Адель! Ты же понимаешь это? Тот маленький Рей, у которого я забрала детство, ни в чём не виноват. Я готова на всё, чтобы ему помочь! Я даже готова упасть перед тобой на колени.

С этими словами она действительно попыталась опуститься передо мной. Я вскрикнула от неожиданности, придержав её за локти и подтолкнула к креслу, заставляя сесть.

— Прекратите! — резко бросила я, с трудом сдерживая растущее раздражение. — Прекратите манипулировать!

— Это не манипуляция, — прошептала она с отчаянием, сжимая край кресла так, что её костяшки побелели. — Это правда. У меня больше нет времени, Адель Харвис. Если не начать лечение сейчас, то он останется таким. Мозг взрослого не адаптируется так, как мозг ребенка. Но шанс ещё есть! Всего один. И чтобы им воспользоваться, нам нужно уехать. Уехать как можно дальше… и там он станет обычным мужчиной. Да, не магом, да, не лордом. Но живым и… нормальным.

Её голос дрожал, но глаза сверкали, как у человека, готового броситься на стены, лишь бы добиться своего.

— Это невозможно, — медленно проговорила я, чувствуя, как внутри поднимается гнев. — Вы требуете невозможного. Даже если бы я захотела помочь — никто бы этого не позволил. И я не могу просто забыть всё, что сделал ваш сын. Что сделали вы.

— Пожалуйста, — на ее глазах появились слёзы, когда снова начала повторять. — Я не прошу прощения, Адель, я прошу дать нам шанс. Шанс на жизнь. На то, чтобы хотя бы Рей смог начать сначала.

Я молчала, глядя на неё, и в голове гудел хаос. Что я должна была сделать? Как реагировать? Жалость и отвращение боролись во мне, сплетаясь в странный, невыносимый клубок.

— Вы не понимаете, — наконец сказала я, голос был резким, но усталым. — Даже если я поговорю с Одаром, это ничего не изменит. Вы слишком далеко зашли, чтобы теперь рассчитывать на милосердие.

Эдила медленно поднялась с кресла. Ее лицо исказилось в болезненной гримасе, в глазах мелькнуло что-то дикое.

— Ты… ты не представляешь, что значит быть матерью, Адель. Ты не понимаешь. — Её голос зазвенел, и она снова шагнула ближе, заставив меня отступить. — Представь, что у тебя есть маленький сын. Милый, добрый, беззащитный. А весь мир видит в нем чудовище. Его посадят в камеру, будут пытать, и в конце концов казнят. Ты готова была бы смотреть, как убивают твоего ребёнка? Готова?! И знать, что он невиновен…

Я почувствовала, как меня охватывает холод. Она почти кричала, слёзы катились по её щекам, а я, не зная, что сказать, отвернулась.

— Уходите, — сказала я наконец, стараясь, чтобы голос звучал твердо. — Если вы не готовы сдаться и лечить сына в рамках закона, как того требует его состояние, тогда уходите. Я ничем не могу вам помочь.

Эдила замерла. Несколько секунд она просто смотрела на меня, тяжело дыша, а потом медленно кивнула.

— Ты выбрала свой путь, Адель Харвис, — холодно произнесла она, её лицо вдруг стало пугающе спокойным. — Но я все же… все же не могу не надеяться. А потому оставлю тебе адрес, на который ты сможешь послать письмо до востребования, если все же в тебе проснется милосердие. У меня… вернее у Рея есть не больше двух недель. Потом нужно начать терапию редкими и дорогими зельями.

Она положила на подоконник лист бумаги, а после развернулась и вышла, оставив за собой только запах духов и чувство, что я пропустила что-то важное.

Я выглянула в коридор спустя несколько секунд, и леди там уже не было.

Лишь магический фон дрожал так, что на коже все волоски встали дыбом.

Испуганная за судьбу нечисти, я пробежалась по лавке и спустя несколько минут с облегчением поняла, что все действительно спят.

Судя по всему когда Эдила проникла в дом, то усыпила всех обитателей, чтобы они не мешали сначала меня ждать, а потом и разговаривать.

Медленно поднявшись на второй этаж, я вернулась в свою спальню. Прошла по комнате проверяя запоры на окнах, и со вздохом присела на кровать.

Опустила взгляд на руки и заметила, что пальцы чуть подрагивают. Сжала их, не позволяя эмоциям захлестнуть.

Впрочем, несмотря на внутреннюю дрожь, в голове у меня стояла тишина.

Абсолютная, усталая.

Леди Рейвенс поставила передо мной…

Я даже не знаю как это назвать! Выбор? Дилемму?

Это нечто, что стоит НАД этими понятиями.

С одной стороны после всего, что произошло, мне было проще(и приятнее) считать магистра погибшим. Я знала его лишь как Раэна Фэола ин Суэба. Князя из другого мира.

Я никогда не думала, о том, что будет с настоящим Реем. До элементарного, мне казалось, что за столько лет от него просто ничего не осталось. В свое время мне рассказывали о менталистике, и я знала, что даже без одержимости, просто находясь долгие годы под контролем чужой воли — личность растворяется.

Может ли быть так, что маленький Рей сохранился, потому, что он был слишком маленьким?

Но даже если так, то как я могу настаивать на том, чтобы его выпустили из страны вместе с леди Эдилой?

Она была пособницей и сообщницей князя!

Она знала все о методах, которыми он шел к своей цели.

Она должна отвечать за свои преступления.

Но ее сын…

Ну и даже если бы я внезапно сошла с ума и решила им помочь, то у меня все внутри сжимается стоит лишь представить, что придется говорить с Ибисидским.

О чем угодно говорить!

Я не была готова к тому, что между нами произойдет. Я не была готова принять то, что он расскажет мне после.

Единый, я даже не имею возможности просто сказать, что брачная ночь случилась раньше, чем я думала! Ну что поделать, случается…

Потому что выходить замуж за мэра — пожалуйста.

Но не за Одара из рода Хаоситов.

Хотя может его и не Одар зовут.

Ужас какой.

Звон в голове сменился ноющей головной болью, и с нажимом помассировав виски, я резко встала и пошла к туалетному столику. Достала мятное масло, нанесла на кожу и даже капнула на язык.

Посмотрела на свое бледное отражение, и вслух сказала:

— Ничего страшного. Благо, что мне не нужно принимать решение вот прямо сейчас. Она сказала, что есть две недели, и я ими воспользуюсь. Я подумаю об этом потом. Например, завтра.

* * *

И если уснула я быстро, практически сразу после того, как голова коснулась подушки, то пробуждение было долгим.

Солнце уже пробивалось сквозь занавески, ложась на пол яркими полосами. Они звали поверить в то, что если распахнуть створки, то тебя встретит тепло, запах листвы и пение птиц.

Ох уж это обманчивое зимнее солнышко.

Проморгавшись, я встала с кровати, натянула халат и босиком направилась к окну. Лист бумаги всё ещё лежал там, аккуратно сложенный. Я не хотела прикасаться к нему, словно это могло что-то изменить. Но спустя минуту взяла бумагу, развернула и прочла.

Адрес. Просто адрес. Никаких лишних слов, никаких инструкций. Только несколько строк, написанных чётким и ровным почерком.

Я прижала бумагу к груди, не зная, что делать. А после засунула на книжную полку, решив, что “с глаз долой” самая верная стратегия. По крайней мере пока.

Умываясь, размышляла о том, что совсем скоро предстоит встретиться с домашними. И у них точно будут вопросы…

И встреча случилась даже быстрее, чем я думала. Раздался стук в дверь, и на пороге показался Кот.

— Я заметил, что ты проснулась и решил подняться.

— Добрый… день, — бросив взгляд на часы, откорректировала я. — И не разбудили!

— Мы решили, что раз ты спишь, то нужен отдых, — сложив лапы на пушистом животе домовой, а после уже серьезнее добавил. — У меня серьезный разговор и я хотел успеть до того, как ты спустишься вниз. А там Сара, Олис, паучки… не хочу их беспокоиться.

Кажется я начала догадываться о чем он…

— Снова следы взлома?

— Да, — отрывисто кивнул Кот. — Притом заметил я их только потому, что вешал на все энергетические узлы тревожные колокольчики. Но интерес в том, что колокольчики очевидно сработали, но я этого не услышал. Я спал.

Все спали…

— Кот, — я присела рядом с ним. — Ты прав, у нас есть причины для волнений. Но взломщик не хочет зла.

Во всяком случае пока.

— Странно. Обычно если не хотят зла, то приходят и не скрываются.

— Обстоятельства бывают разные. Но уверяю тебя, в ближайшее время такого не повторится.

Я встала, и потрепав его по ушам, вышла из комнаты в коридор и жестом поманила за собой.

Домовой, очевидно, мне не поверил, но спорить не стал.

За это я обожала Кота.

Ему можно было просто сказать, что сейчас нужно делать именно так. И он не станет задавать вопросов и допытываться, как та же Сара. Он просто поддержит.

А говорить ему про леди Рейвенс я не хотела.

В голове как заноза засели слова о том, что он всего лишь слабая нечисть. Пусть о со своими секретами.

И я боюсь, что если домовой по серьезному выступит против леди Эдилы она может ему навредить.

Нет уж.

* * *

Перед тем как позавтракать, я зашла в торговый зал. Лайна и её помощница уже хлопотали там. Увидев меня, новенькая поспешила сделать неуклюжий реверанс, чуть не зацепившись за юбку.

— Можно без таких формальностей, — сказала я, улыбнувшись, стараясь смягчить её смущение.

— Но ваше светлейшество…

— Леди Харвис будет достаточно, — пресекла я её попытки, а потом обратилась к Лайне: — А для тебя, как всегда, просто Адель.

Девушка, кажется, хотела что-то возразить, но слова застряли в её горле. Однако продолжить разговор у нас не получилось — моё внимание привлекло странное шуршание со стороны окон.

Я обернулась и остолбенела. На подоконнике стояли… букеты. Причём не просто букеты, а самые странные, какие я видела в жизни. С каждым моим шагом они начинали шевелиться, трепетать листьями и, как мне показалось, даже немного перемещаться. Один маленький букет из полевых цветов вообще выбрался из своей вазы, окутался серебристым сиянием и подплыл ближе. Его стебельки протянули крошечный конверт.

— Это букеты из мастерской мадам Теоли, — тихо пояснила Лайна. — Говорят, что в ее предках были сами эльфы и потому она как никто умеет договариваться с цветами.

— А от меня они чего хотят? — с опаской уточнила я, наблюдая за тем, как из большой вазы вылазит букетище чайных роз и на самых натуральных ножках топает ко мне. И тоже тянет конвертик.

— Чтобы ты прочитала послания. С девяти утра каждые полчаса приносят по букету… и кстати. Время одинадцать тридцать.

Колокольчик двери звякнул и на пороге появился парнишка в форме почтового.

— Посылка для леди Харвис! — отряхнув снег с воротника радостно известил он. И доверительно прошептал девчонкам-помощницам. — Ох и крепко джентльмен, видимо перед этой ледью провинился! Пятый букет уже!

“Ледь” стояла посреди торгового зала и медленно, но верно осознавала от кого цветочки.

— Вы из мастерской мадам Теоли? — уточнила я, хотя на эмблеме парнишки явно был вышит цветок. — Прекрасно. Заберите пожалуйста все букеты.

— Дык как я заберу, мисс? — простодушно удивился он, притом судя по обращению ему даже в голову не пришло, что “леди Харвис” и рыжая девица в простом платье одно и то же лицо. — За цветы уплочено. И магический договор заключен.

Видимо создается какая-то привязка на ауру, чем и объясняется фанатичная привязанность букетов.

— То есть не заберете?

— Нет, — покачал головой парень и сунул мне в руки бумажный сверток в котором что-то многозначительно шевелилось. — Передайте в общем леди Харвис.

— Передам, — мрачно кивнула я, и когда парень уже открывал дверь, спросила. — А если их подарить кому другому?

— Пока леди не прочитает записку, даже выбросить не получится, — хмыкнул посланник. — Обратно придут!

Дверь закрылась.

А я осталась. Я и пять букетов.

Все четыре уже выбрались с подоконника и толпились у моих ног протягивая конвертики.

Свежепринесенный оказался самым хитрым и распутав оберточную бумагу подсунул мне стебельком послание. Разглядев имя отправителя в уголке, я разжала руки опустив букет к собратьям, трусливо сбежала на кухню от вопросительных взглядов помощниц.

Разговаривать с Одаром Ибисидским даже методом односторонней переписки я была не готова!

— А вот и ты! — обрадовалась мне Сарочка, приветливо помахав со стола. — А я тебя так ждала, так ждала! Чуть от любопытства закладку не отбросила!

— Я рада, что с тобой по итогу все в порядке, — невозмутимо ответила я.

Книжуля открыла было уже нарисованный рот, чтобы продолжить, но осеклась. Потому что в дверь за которой располагался торговый зал отчетливо скреблись.

Спустя полминуты раздался стук и в щель заглянула Лайна.

— Адель, может, ты их заберешь? Они, как тебя почуяли, уже не хотят сидеть на подоконнике. А от нас один клиент сбежал. Вышагивающие по лавке букеты оказались слишком тяжелым испытанием для нервного мужчины, который хотел купить успокаивающие капли.

Подлые цветочки, пользуясь случаем, забежали на кухню, захлопнули дверь и ринулись ко мне.

Сара опасливо взлетела повыше и сказала:

— Вынуждена признать, что это и правда сильная психологическая атака.

Глядя на трепещущие листочки и бутончики, я с ней согласилась.

И что делать? Поминая нехорошим словом лорда Ибисидского, я была вынуждена забрать у них послания.

Однако букеты оставались “живыми” даже без конвертов. И их бутоны словно бы выжидающе на меня… смотрели. Я даже нервно сглотнула от этого ощущения.

— Да, как-то оно все не романтично выглядит, — прокомментировал Олис, тоже не рискуя подходить ближе.

— Цветы-абьюзеры, — хмыкнула Сара и сообщила мне уже очевидное: — Придется открывать и читать, Адель.

Выбора особого не было.