Замок. Веретено. И Бесконечная ночь

Александра Хартманн, 2023

В этом царстве никогда не наступает рассвет. Однажды прогневав богов, мир накрыл полог тьмы, и лишь некоторые города, поддерживают свет благодаря магическим камням. Я Элая и меня в этом мире кличут ведьмой, нечистью. Меня боятся, и от меня надевают обереги. Мое единственное убежище – странный заброшенный замок в самой чаще леса, тропу к которому могу отыскать только я. Здесь я полновластная хозяйка, и здесь же я тку на веретене нити, способные менять человеческие жизни.

Глава десятая

Холодный ветер зло хлестал по лицу, ноги увязали в глубоком снеге. Ощетинившиеся деревянные волки встретили нас хмурым неприветливым взглядом.

— Скорей переходи! — толкаю Мирей к мосту.

Сзади надвигается черная волна, закручивает снег в мелкие вихри, колет спину. Едва она долетает до статуй волков, глаза их вспыхивают. И раздается оглушительный вой, от которого мы с Мирей рухнули на землю, зажимая уши.

Фиантен на груди жжет с каждой секундой сильнее. Что-то идет сюда. Страшное и темное, как бездонное нутро пропасти.

— Мирей, тебе надо уходить! — кричу из последних сил.

Девочка с огромными от страха глазами кидается к мосту и поднимается. И у меня внутри становится легче, словно отпустило натянутую пружину. Оборачиваюсь и вижу длинную полосу леса, проступающую сквозь туман, слышу шепот тварей, осмелевших от присутствия их хозяйки. Королева вампиров Дракайна.

— Что ж, королева она или нет, а мне надо вернуться домой, — говорю и вынимаю из ножен светящийся кинжал. Воин из меня тот еще, но парочку гнилых вурдалачьих глоток перерезать смогу. И куда делись Белочка и Смуглянка с фонарем?

Ступаю назад в туман. И тут резкий крик пронзает пространство, и я его узнаю.

— Мирей!

Резко развернувшись всем корпусом обратно к городу, вижу жуткую картину. Из ворот Клерстара на берег высыпала шумная толпа горожан с зажженными светильниками и факелами, некоторые держали дубинки, у других были даже луки со стрелами. Шедший впереди здоровый мужик в громадной медвежьей шубе сжимал черный хлыст и угрожающе сверкал глазами на маленькую фигурку Мирей. Я вспомнила его, он был тогда с тем Гури, которого съели вурдалаки в мой первый день в этом сумасшедшем мире.

— Ступай прочь, нечисть! — взревел он, очередной раз со свистом взмахнув хлыстом, отчего Мирей испуганно вжалась в деревянные опоры моста. Ей уже удалось перейти на тот берег, но почему-то данный факт не являлся достаточно убедительным для рассвирепевших жителей Клерстара.

— Так это же дочка бургомистра нашего! — воскликнул кто-то из толпы.

Послышался вздохи и восклицания.

— Она же объявлена мертвой.

— Никак покойница пришла.

— Она же перешла мост!

— Подбирается к нашим домам!

Толпа, словно один организм, колыхнулась и двинулась на дрожащую девочку.

— Стойте! — крик вырывается из моего нутра. — Отойдите от нее!

Туман меж тем поглотил верхушки деревьев, оплел черные стволы, словно покрывалом. Туда. На уничтожение вампиров и вурдалаков должна быть направлена эта народная ненависть, но вместо этого они пытаются убить ни в чем неповинного ребенка, даже не желая разобраться, каким образом она смогла миновать волков.

Бросаюсь к Мирей, зная, что не смогу даже ступить на доски моста. Так и есть. Невидимое поле дрогнуло и отбросило меня на снег, заставив волков снова ожить и издать вой. Горожане замерли, устремив все внимание на меня вместо Мирей. Что ж, уже не плохо, Элая.

— Смотрите, эта же та ведьма, убившая Гури! — раздался чей-то истошный крик.

Ну, конечно. Теперь еще на меня смерть того несчастного повесят. В любом случае, чем дольше эти клерстарцы будут обсуждать мой темный образ, тем больше шансов на спасение Мирей.

— Позовите бургомистра! — возвысила я голос, снова приближаясь к деревянным волкам и замирая в дюйме от невидимого охранного поля.

— Ишь чего! — загрохотал здоровый мужик с хлыстом. — Нечисть еще командовать захотела. Ты мне за смерть Гури ответишь по полной.

И он угрожающе помахал кулачищем.

— Давно пора лес расчистить от этой нечисти, — заговорил другой мужик пониже ростом, но не менее мощный, — никакого спасения нет от них. На торговые обозы нападают, путников сжирают. Расплодились, проклятые!

— Хватай ее и покойницу эту и тащи к кострам, Верд! — заорал кто-то из толпы, обращаясь к мужику с хлыстом.

— Ну уж нет, одним костром эта ведьма у меня не отделается, — зычно рыкнув, пробасил Верд.

Я выпрямилась и с вызовом обвела взглядом этих людей, желающих моей смерти и смерти Мирей. Над головой послышался знакомый шелест крыльев, это мои совы вернулись из леса. Толпа ахнула и замерла, наблюдая за тем, как Белочка разжала клюв и мне в руку упал разной фонарь.

— Ведьма! Колдовство!

Я вытянула руку с фонарем вперед.

— Жители Клерстара, вы очень храбры, — громко начинаю я, хотя голос и дрожит, — только настоящие храбрецы выходят с оружием на испуганного ребенка. Только настоящие глупцы хотят убить дочь их бургомистра, не страшась его гнева.

От моих слов толпа взревела. Заколыхались факелы в руках.

— Настоящая Мирей умерла!

— Сам бургомистр говорил об этом!

— Гоните эту ведьму, братцы, она нам зубы просто заговаривает.

Мирей меж тем пришла в себя и бросилась назад по мосту.

— Элая! Они хотят убить меня! — маленькое личико девочки бледное и мокрое от слез выражало крайнюю степень отчаяния и страха. В поисках защиты она нырнула в распахнутые полы моего плаща и спряталась там.

— Точно ведьмино отродье! — завопил Верд, брызгая слюной. — Братцы, хватайте их.

— Сжечь ведьму!

И десятки ног загрохотали по деревянному мосту.

— Элая, бежим назад! Домой! — кричит Мирей. — Я же говорила, что они не поверят, что я жива! Говорила!

Девочка потянула меня за рукав, уводя прочь от моста. Что мы могли противопоставить этой разъяренной обезличенной толпе? В отчаянии стискиваю фонарь в руке, вторая рука в бессилии опустила кинжал. Назад? Через тот лес, кишащий вампирами и вурдалаками? Или быть растерзанной горожанами?

Белочка и Смуглянка кружат низко-низко над головой и громко ухают.

— Элая, пойдем! — плачет Мирей.

И я крепко обхватываю ее ладонь и поворачиваю в густой туман. Клерстарцы желают поубивать нечисть? Что ж пусть они своими глазами увидят, что такое настоящая нечисть…

— Мирей, держись рядом, — говорю твердо.

Девочка кивает, мы ныряем в молочный туман. Шум позади нарастает, мелькают огни факелов.

— Не дать уйти! Схватить! — командует Верд.

Туман застревает в моих черных волосах, путается в них, цепляется за плащ и платье, ноги болят от бега. В отличие от факелов свет моего фонаря не тускнеет, а, наоборот, разгорается сильнее, острыми лучами пронзая завесу.

— Меня кто-то схватил! О нет!

— Боги! Спасите!

Крики отчаяния раздались вокруг. Трупные руки выплывают из тумана и пытаются схватить Мирей, но я успеваю с размаха всадить в них кинжал. Истошный визг, последовавший за этим, сообщил, что твари это очень не понравилось.

Горожане, несмотря на испуг, тоже не сдавались.

— Жгите этих тварей! Во имя наших священных богов! Во имя священного Цитрина!

Черные ветви деревьев переплелись плотным куполом над головами, сквозь которые поблескивала небесная паутина, словно дышала. И с каждой убитой тварью туман становился прозрачней. Теперь я видела всю картину. Вокруг находилось немало горожан, они отчаянно и храбро сражались с вурдалаками, которые то и дело тянули свои безобразные руки и клыки. Верд, словно человек-гора, черным хлыстом разбрасывал нечисть, не давая даже приблизиться к себе.

— Мирей, подержи-ка, — передаю ей фонарь, а сама получше обхватываю рукоять кинжала, и, чувствуя тепло на груди птицы фиантен, начинаю размашистыми движениями наносить удары.

Одного из горожан, крепкого старика с молотом в руках, сразу трое вурдалаков повалило на землю. Подскочив как кошка, молниеносно пронзаю одного в шею, второго в трухлявый живот, а третий схватил было меня, но был отброшен вставшим на ноги стариком.

— Почему это ведьма сражается за нас? — недоумевал он, вытирая рукавом шубы бежавший по лицу пот.

— Джек, убей ее! — раздался рычащий голос Верда. — Не смотри на нее!

Старик растерянно замер, сжимая молот.

— Почему… — снова начал он.

— Потому что я не нечисть, а человек! — восклицаю горячо. — И я хочу помочь вам!

Туман бледнел, расползаясь в стороны, прячась обратно в расщелины и овраги, и вдруг раздался боевой голос рога, эхом прокатившийся по деревьям.

— Это отец! — вскричала Мирей, смеясь и плача.

— Бургомистр! Его светлость!

— Ура!

В следующую секунду послышался топот лошадиных копыт, и из-за темнеющего нутра стволов показались всадники в латах и кольчуге. Налетев подобно вихрю, они принялись на полном скаку рубить, пронзать и поджигать вурдалаков. Впереди на гнедом коне восседал сам бургомистр Клерстара, я сразу узнала это лицо, горевшее в эту секунду беспощадной яростью. В крепкой руке он сжимал меч, позади развевался короткий плащ, отороченный густым мехом.

— Не дать уйти, капитан! — ревел он.

Горожане возликовали и теперь уже просто наблюдали за тем, как искусные воины разделываются с нечистью. Один из всадников подскочил к нам с Мирей на полном ходу и тут же осадил коня.

— Ваша светлость! — вскричал он, во все глаза рассматривая прижавшуюся ко мне дочь бургомистра.

— Что такое, Роберт? — бургомистр подъехал и переместил взгляд от своего воина на нас, стоящих на снегу в кольце разбросанных уродливых тел вурдалаков.

По жесткому лицу бургомистра пробежала волна, а рука, сжимавшая окровавленный меч, задрожала.

— Не может быть… — прошептал он потрясенно, явно с трудом сдерживая себя.

— Папа! — заплакала Мирей, кидаясь к ногам лошади.

— Роберт, — взревел тот, — убей эту тварь, посмевшую принять облик моей ненаглядной дочери.

Воин остолбенел, не решаясь исполнить такой приказ.

— Нет, отец! — вскричала Мирей. — Это и правда я! Я вылечилась! Я не вампир!

— Ваша светлость, это правда, — встаю рядом с девочкой и смотрю прямо в глаза несчастного отца, который в этот момент боролся с собственными чувствами. Оно и неудивительно. Если и правда, как сказала Мирей, что от укусов вампиров еще никто не вылечивался, то конечно бургомистр решил, что перед ним не его дочь, а нечисть.

Он окинул меня острым цепляющимся взглядом. От бега и битвы с тварями мой наряд конечно же пострадал, но все равно по крою одежды и красоте ткани можно было понять, что я богата. Цепкий взгляд вернулся к моему лицу, а точнее к вырезу платья, где тихим огнем светилась моя птица.

— Фиантен? — прошептал бургомистр потрясенно, сразу хмурясь. — Эта птица несет лишь боль и страдание на своих крыльях. Тебя казнят, а эту нечисть в облике моей Мирей сжечь. Капитан!

К нам тут же подлетело несколько человек, скручивая руки. Я выронила кинжал, фонарь тоже упал в снег.

— Папа! — в отчаянии молила Мирей, но к ней уже подъехал воин с зажженным факелом.

Горожане и воины столпились плотным кольцом, оцепенело замерев.

— Ваша светлость! Вы же убьете свою дочь! — кричу, пытаясь вырваться из крепких рук.

Бургомистр уже развернул лошадь, его длинные светлые кудри мерцали в неверном свете факелов.

— Капитан, исполнять приказ, — выдавил он наконец из себя.

С ужасом я вижу, как огонь приближается к заплаканному личику Мирей, внутри все леденеет и стонет. Где же боги этого мира?! Придите! Остановите это!

— Неет! — вырывается из груди, и я падаю в бессилии на снег.

В наступившей тишине особенно остро слышны чьи-то шаги по снегу.

— Ваша светлость, — раздается странно знакомый голос, — это ваша дочь. Она излечилась.

Фигура прошла мимо меня тенью, и сквозь пелену вижу, как Керан берет на руки Мирей.

— Она жива, — только произносит он и встречается с потемневшими от горя глазами бургомистра.

— Мирей…-шепчут его губы.

Спрыгивает с лошади и бросается на колени, протягивая к ней руки, и Керан передает ему девочку.

Внутри меня что-то стучит, разливается тепло. От пережитого потрясения голова идет кругом, и я падаю на снег. Последнее, что я вижу перед тем, как потерять сознание — это кружащих сов на фоне серебристой небесной паутины.