ХРОНИКИ ПАРАЛЛЕЛЬНОГО МИРА. Книга 3. Сын Бездны

Александра Хадрид

Кори живет и учится в Москве, тщетно пытаясь забыть Кая, погибшего три года назад. Внезапно она получает анонимное письмо: кейнар жив и больше не Ищейка. Как ему удалось выжить? Из-за чего Кай потерял свою стихию, и почему эти же вопросы интересуют древний Орден Знающих? В поисках ответа друзья столкнутся с прошлым и задумаются о будущем, которое перевернет жизнь всего мира. Ведь легенды никогда не врут, и они сами – часть нечто гораздо большего, чем просто пыль и песок…

ГЛАВА 5

Когда он выходил из метро, на город только опускались сумерки. Летом темнеет поздно. Настойчивые звезды уже пробивались сквозь красно-фиолетовую завесу исчезающего заката. Они блестели, словно смутные брильянты. Капли росы на траве. Или слезы на темных щеках ночи.

Растолкав пешеходов, он перебежал дорогу на красный и завернул в переулок. Люди оглядывались, но большинство не обращало внимания, спеша домой. К родным. Парень думал, у него тоже будет семья. Небольшая, но будет. Мечтать невредно.

Теплый летний ветер трепал волосы. Натянув капюшон черной толстовки, он уходил прочь от шума перекрестка, пронзительных гудков машин, толпы и запаха выхлопных газов. Парень завернул в сквер, где о людях напоминали лишь пустые лавочки. Студента-хирурга никто не замечал. Он был невидимым благодаря уникальной способности не отличаться от серой массы большого города.

Прошла уже неделя их разрыва с Кори. Где она теперь жила, он не хотел знать. Парень каждый день видел ее на парах в институте, но теперь они не сидели рядом и не бегали в кофейню на коротких перерывах. Не зубрили там лекцию и не гуляли потом в парке, оживленно болтая на разные темы. Кори общалась со всеми, кроме него, перебрасываясь лишь парой фраз об учебе. А после либо уезжала со Стени, либо ее забирал этот свалившийся с небес Леша. Толя хмыкнул, минуя очередную пустующую лавку. Леша. Такому человеку совершенно не подходит это имя.

Он прошел мимо своего поворота. Возвращаться домой не хотелось. После отъезда Кори квартира стала мрачной и пустой, как и жизнь парня. Из нее исчезло всякое подобие света и яркой, манящей теплоты и размеренности. Толя не знал, куда пристроить его тщетно разрывающуюся душу. Он с головой отдавал себя тупой непробиваемой учебе. И сигаретам.

…Подняв глаза, Толя внезапно понял, что прошел дальше, чем планировал. Закат догорал за высотками, зажигались окна и фонари. Остановившись, парень развернулся и решил пойти домой по другой улице.

Прежде чем сделать шаг, он увидел знакомую фигуру. Из переулка вылетел мужчина, и в свете фонаря Толя узнал лицо. Конечно же. Леша.

Что-то в его действиях насторожило парня. Он шел прямо, не оборачиваясь, а потом снова резко свернул. Толя решил последовать за ним и осторожно повернул туда же.

Судя по тому, как Леша всматривался в вывески домов, он не ориентировался в городе. А Толя жил в этом районе двадцать два года и знал каждый переулок. Держась в тени, парень шел за Лешей. Не то зависть и обида, или просто первобытное любопытство заставили его идти дальше. Сворачивать там же, где сворачивал он, останавливаться и продолжать путь. Складывалось впечатление, что Леша не знал дороги и шел по интуиции. Один раз он остановился. И замер на минуты три, к чему-то прислушиваясь.

Толя понимал, что Леша ходит по кругу. Через двадцать минут такого блуждания парень хотел бросить затею и пойти домой, но…

Леша внезапно остановился. Странно поведя плечами, выдвинул и отвел их, будто делая зарядку. Парень тут же нырнул за стенку подъезда, прекрасно видя и слыша происходящее. Нутром Толя чувствовал что-то неопознанное и странное, и оно тянуло его.

В тени следующего фонаря стоял человек, также неподвижно рассматривая Лешу.

Опустив плечи, он прихрамывая медленно вышел на свет. Костлявая, худощавая фигура в зашитой кожаной куртке дышала болезнью. Из-под капюшона спадала выцветшая красная прядь.

— Привет, братец, — удивленно и одновременно грустно прозвучал хриплый голос. Незнакомец оглядел Лешу с головы до ног, словно призрака.

Братец? Они братья?

— Здравствуй, Хатон, — холодно ответил Леша. Ну и имя…

— Да, здоровья не помешает, — Хатон кашлянул. — До меня дошел слушок, что некий Кай Энгельгардт восстал из мертвых. Я не поверил.

Леша стоял спиной, но Толе показалось, что он улыбнулся:

— Зря. Как видишь, я здесь, перед тобой.

— Вижу. Но… как? Я видел твой труп. Ты не дышал три года, Кай, объясни, почему ты дышишь сейчас?

В голосе Хатона проскальзывала обида. Толя окончательно запутался. Почему брат Леши называет его «Кай»?

— А ты расстроен?

Хатон молчал. Леша-Кай странно усмехнулся и медленно обошел вокруг брата, рассматривая его, как статую. Свет упал на суровое лицо, искаженное каким-то злобным торжеством. Толя испугался. — Откинь капюшон, — глаза Леши лихорадочно блеснули в темноте.

Сжав зубы, Хатон сделал то, что просили.

Парень сглотнул и прислонился к стенке подъезда. Потом выдохнул и снова выглянул.

Янтарные глаза неестественно горели, буравя брата со смесью ярости и отчаяния. Вся правая половина лица Хатона напоминала огромный рубец или жуткий ожог. Начинаясь еще в волосах, серо-землистая кожа бугрилась через бровь, задевала глаз, делая его тусклее, огибала синие губы и подбородок, уходя по шее под куртку… Создавалось ощущение, что на тебя смотрят две половины: одна нормальная, а другая окаменелая. Хатон приподнял футболку, обнажив часть серого живота. Вытянул на свет «окаменевшие» пальцы правой руки.

— Я наполовину мертв, да? — прошептал он.

Леша-Кай отошел на шаг. Затем приблизился, рассмотрев лицо брата, и тихо ответил:

— Я не думал, что может быть такой эффект…

— Какой к бездне эффект?! — неожиданно вспылил Хатон и отшатнулся, чуть не упав. — Ты убил меня наполовину, ублюдок! Ты… — отдышавшись, он продолжил спокойнее: — После твоей смерти я потерял смысл. Понимаешь, раньше я мог жить десятилетиями, даже не вспоминая о тебе. Просто мысль о твоих будущих страданиях грела, а вынашивание плана мести… оно давало силы жить. А когда я добился своего, все исчезло. — «Да он одержим», — подумал Толя. — Еще эта болезнь! Я хромаю. Не чувствую пальцев и того, к чему прикасаюсь. Для меня холодный камень и кожа девушки одинаковы. Я не чувствую лица, один глаз плохо видит. Ты убил меня наполовину, Кай. Это я чувствую.

Толя решил, что Лешу все-таки зовут Кай. От слов Хатона по спине парня пробежал холод. Медленно доходила мысль, что надо предупредить Кори. Срочно. Леша явно не тот, за кого себя выдает.

— Я не могу так, — выдавил Хатон, подняв глаза на брата. В них промелькнуло подобие издевательской усмешки. — Я чувствую себя калекой. Инвалидом без смысла жизни, спасибо тебе, дорогой. Существование на пятьдесят процентов меня не устраивает.

— Что ты от меня хочешь? — недоуменно спросил Кай.

Его брат замялся. Толя видел, как несвойственно и трудно ему говорить такое.

— Узнав, что ты жив… Я приехал. Сюда. В надежде, что ты закончишь… начатое.

Повисло удивленное молчание.

— Пятой стихией?

Хатон кивнул. Кай стоял не шевелясь. Затем повернулся и выдохнул.

— Вот уж чего я не ожидал, что ты когда-нибудь приползешь ко мне с просьбой о смерти. Где твой клинок? Почему именно стихия?

Толе показалось, что Хатон зашипел.

— Я не знаю, где он. Уже лет триста.

Теперь замялся Кай. Когда он вдруг оглянулся, Толя чуть не умер на месте. И больше не высовываясь, только слушал.

— Хатон… Я не владею пятой стихией. Я не Ищейка.

Парень не видел, но красочно представлял, как округлились глаза Хатона. Он издал невнятный звук, похожий на карканье.

— Ты можешь обратиться к остальным, когда они… — неуверенно продолжил Кай, но брат перебил:

— В бездну остальных. В бездну тебя. Ты не просто снес мою голову с катушек, ты отказал мне даже в смерти.

— Хатон, я не могу!

— Смог, если бы захотел.

Кай что-то прорычал. Повисла тишина. Затем вздох и звук удаляющихся шагов. Толя выглянул и увидел, как Хатон уходит в темноту, натягивая капюшон.

— Ну и куда ты пойдешь? — крикнул брат вслед.

Хатон остановился на секунду:

— Поищу нашу мать. Кто-то должен знать, где лежат ее останки.

Больше Толя не слушал. Тихо проскользнув на соседнюю улицу, парень бросился домой. Ощущение, что он узнал что-то, чего не следовало знать, здорово пугало и угнетало. Почему у них такие странные имена? Что за «стихии», просьбы об убийстве, почему они измеряют свою жизнь десятилетиями и сотнями, хотя обоим не больше тридцати?

Но сильнее всего его пугал Кай. Что, ЧТО надо сделать с человеком, чтобы у него остался такой шрам?! Он явно не тот жизнерадостный тихоня, который забирает Кори после пар.

Надо срочно предупредить ее. Если Толя однажды найдет ее убитой, то не простит.