ХРОНИКИ ПАРАЛЛЕЛЬНОГО МИРА. Книга 3. Сын Бездны

Александра Хадрид

Кори живет и учится в Москве, тщетно пытаясь забыть Кая, погибшего три года назад. Внезапно она получает анонимное письмо: кейнар жив и больше не Ищейка. Как ему удалось выжить? Из-за чего Кай потерял свою стихию, и почему эти же вопросы интересуют древний Орден Знающих? В поисках ответа друзья столкнутся с прошлым и задумаются о будущем, которое перевернет жизнь всего мира. Ведь легенды никогда не врут, и они сами – часть нечто гораздо большего, чем просто пыль и песок…

ГЛАВА 2

— Доминантный аллель обусловливает развитие признака как у гомозигот, так и у гетерозигот. Как вы можете видеть, рецессивные аллели вызывают развитие признака только в гомозиготном состоянии. Разные аллельные формы генов возникают в результате… Солаверова, не спать!

Профессор нудно читал лекцию. Если кому-то и было интересно, то я им искренне сочувствую.

— Я не сплю, — буркнула я.

— Я вижу, — посмотрев на меня так, будто я проповедовала сатанизм в церкви, он хмуро продолжил читать.

Однообразные, серые будни тянулись целую вечность. На третьем курсе медицинского университета не сильно весело, особенно накануне сессии. Все лето, как и прошлые три, и следующие три, пропадет насмарку и утонет в бесконечных московских облаках…

Прохладный ветерок прорывался сквозь открытое окно, обдувая лицо. Уныло положив голову на руки, я толкала пальцем карандаш. Он катился вверх. А потом вниз. Толчок, и он катится вверх… а потом вниз.

Прошло три года со смерти Кая. Три самых унылых и серых года в моей жизни, в прямом смысле. Погода внезапно свихнулась и забыла, что такое солнце. И выпускала его случайно, на два-три дня в месяц.

Стени советовала забыть кейнара. Подруга говорила, что глупо горевать по человеку, которого уже нет. Меня даже к психологу водили, и толстый дядька в фиолетовых очках сказал то же самое. Забыть. Я отвечала: «Да, конечно, будем стараться». А про себя желала всем спуститься в бездну, потому что они меня не понимали. Я хваталась всеми силами за глупую надежду, за последние слова Кая. Ну как он может вернуться?! Как?!

Никак.

Мне уже двадцать один. Кай так и не вернулся.

— Карина!!! — прогремело над ухом.

Я глубокомысленно посмотрела на профессора:

— Иван Палыч. Спросите Никиту, — и ткнула пальцем в открытую книгу. — Я и так все знаю.

Светловолосый парень с аккуратно подстриженной бородкой и одним наушником смотрел на меня с другого конца аудитории, как на предательницу. Я мило улыбнулась в ответ.

Профессор что-то проворчал и отошел. В лицо дунул особенно сильный порыв, всколыхнул пряди и сдвинул листки. Мой несчастный карандаш отлетел к Стени. Я потянулась за ним, но увидев круглые глаза подруги, остановилась:

— Что? Только не говори, что у меня опять…

— Посмотри туда, — чуть ли не задыхаясь, прошептала она.

Я послушалась. Взгляд уперся в белоснежный конверт, лежащий на страницах учебника.

— Конверт, — зачем-то сказала я.

И осеклась. Зажмурилась, моргнула. Письмо? Откуда?.. Дрожащими руками я потянулась к бумаге. Адрес получателя — медицинский университет, вплоть до номера аудитории и ряда, за которым мы сидели. Обратного адреса нет.

«Приезжай. Будем праздновать день рождения».

Стени выругалась. Я боялась сделать вдох. Этот каллиграфический почерк я узнаю из тысячи.

— Он… жив? — изумленно спросила подруга.

— Кто жив? — весело донеслось сверху.

— Кай жив, — прошептала я и повторила громче: — Кай живой!

Резко встав из-за стола, я бросилась к дверям, на ходу раскидав бумаги и учебники. Аудитория наполнилась шумом.

— Кори, ты куда?!

— Солаве… — недоговорил ошеломленный преподаватель. — Карина!!!

Хлопнули двери. Я пронеслась через пустые коридоры, лестницы, испугала охранника и выбежала на улицу. В лицо дунул холодный ветер. Издалека увидела, как нужный автобус уже причаливает к остановке. Черт! Плюнув на все, я телепортировалась, прыгнув на ступеньку перед самым закрытием.

Автобус двинулся. Переведя дыхание, протолкнулась к водителю, и смотря через зеркало ему в глаза, тихо сказала:

— До Тропарёво довезете?

— Девушка, это не в ту сторону. Вам нужен другой автобус.

— Довезете?

Мужик молча кивнул. Все еще пытаясь отдышаться, я села к окну и закрыла глаза, мысленно связавшись с Арагоном.

Автобус круто развернулся на перекрестке. Люди недоуменно переглянулись и заворчали про изменение маршрута. Через пятнадцать минут машина остановилась, и я выскочила на тротуар перед забором лесопарка.

Мы часто бродили здесь после пар. Сейчас же по узким гравийным дорожкам гуляли только мамаши с колясками и школьники. Двадцать шестого мая никто не хочет учиться.

Отойдя от основной дороги, я углубилась в лес, и через десять минут увидела любимого коня. Он уже все знал, и радостно заржав, подставил спину. Этот парк Арагон изведал хорошо, а также то, что он плавно перетекает в большой лес и поле, где находится граница с параллельным миром.

Мы промчались мимо стражи. Единственное, что я услышала — недовольный окрик в спину. За эти три с лишним года я ни разу не пересекала границу, да и зачем? А сейчас испытывала смешанные ощущения.

Мы выскочили на гористой равнине, залитой солнцем. Здесь погода была явно лучше, чем в Москве. Свежую травку ворошил теплый ветер, оттачивал каменные наросты и несся дальше, к деревушке на горизонте. Там я спросила про ближайший телепорт в Аскатральскую общину кейнаров, забыв с непривычки снять маскировку с крыльев. Добрая вампирша усмехнулась и махнула рукой на грунтовую дорогу:

— По ней часа два, и будете в Гарраке. Оттуда телепортируйтесь в Брист, а там и до общины недалеко.

Путь до Гаррака мы одолели за час, а через два Арагон петлял по горному серпантину. Над головой мелькала снежная вершина Аскатрала, а чуть вдалеке сверкал на солнце шпиль Башни Телепортации. Вылетев из-за очередного поворота, я увидела долгожданный городок. И большой дом с панорамными окнами на возвышенности. Сердце екнуло, в душу на мгновения закрались сомнения. А что, если это чья-то злая шутка?

Когда я покидала Аскатрал, ворота плотно заперли. А сейчас их открыли настежь. Сомнения тут же исчезли.

Два кейнара у ворот и не подумали меня остановить. Счастливые и радостные лица прохожих вселяли уверенность. На домах висели флажки, многие смеялись и улыбались друг другу. Арагон перемахнул мостик через горную речку, процокал по площади с церковью, лавками и кофейнями… Тут прямо царила праздничная атмосфера. Преодолев главные улицы, мы нырнули в раскидистую тень вершины и остановились перед домом.

Внутри было пусто. Пыль мертвым слоем покрывала мебель и витала в душном воздухе. Мда. Если Кай и ожил, то прибраться точно не удосужился.

В комнате кейнара также не оказалось. Увидев пустую кровать, на которой лежал труп, я окончательно поверила в происходящее. И ужаснулась. Как? Ну как такое возможно?

Понадобилось еще минут десять, чтобы отдышаться и понять, где находится Кай. Ну, конечно же. Сосредоточившись, я представила вершину Аскатрала. А через секунду в лицо подул свежий ветер, принося запах снега в летний день.

Он стоял, сложив руки за спиной, и смотрел на горы. Потоки воздуха поддевали черные перья на распахнутых крыльях и летели дальше, вороша темные пряди.

— Кай!

Кейнар обернулся.

Несколько мгновений потребовалось, чтобы понять, что его глаза голубые, а не черные. Еще малость, чтобы отметить седину на висках.

А там и секунда кончилась.

— Кори!!!

Я бросилась к нему, обняв так крепко, словно боялась, что кейнар сейчас растворится.

— Кай, ты жив! Господи, ты жив, не могу поверить, ты жив!.. — бормотала я, уткнувшись в него лицом.

— Жив, девочка моя, — просипел Кай, зарывшись в волосы. — И ты здорова. Хвала всем небесам, у нас таки получилось…

— Да… — всхлипнув, я отстранилась, продолжая удерживать его за руки. По щекам текли слезы.

Если в его черных глазах можно тонуть, то в этих вовсе нет дна. Они были почти синего, глубочайшего небесного цвета. Нереально красивые глаза, которые очень заманчиво сочетались с черными волосами. Проведя ладонью по седым вискам, я шмыгнула носом… и не выдержав, разрыдалась.

Кай улыбнулся и притянул к себе.

— Ты не представляешь, что мне стоило пережить эти три года! Не вздумай так больше делать, слышишь, если ты еще раз так умрешь… — я откровенно рыдала, повиснув на кейнаре и покрывая все лицо солеными поцелуями. А потом засмеялась. — Как? Как тебе удалось? А вообще, неважно… я люблю тебя. И только попробуй куда-нибудь исчезнуть! О, у тебя рука выросла, смотри…

Он тоже засмеялся, громко и искренне, и отлепив мое тело от себя, закружил:

— Я люблю тебя больше, чем ты думаешь, — усмехнулся Кай, поставив меня на снег. И тихо добавил: — Я больше не Ищейка, Кори.

Я опешила, даже шагнула назад от неожиданности.

— Что?..

На лице кейнара возникло подобие недоумения.

— Я больше не Ищейка, — терпеливо повторил он. — А самый обычный кейнар.

— И какая же твоя стихия?

Кай с любовью оглядел горы, встряхнул крыльями и улыбнулся:

— Воздух!

Я готова была разорваться на тысячи мелких кусочков от радости, что бурлила внутри.

— Это же прекрасно! — воскликнула я и бросилась ему на шею.

Кай не удержался, и мы упали в снег.

— Мы сделали это, — нежный поцелуй. — Ты здорова. Я не Ищейка. Это не укладывается в голове!

— Ты думаешь, умещается у меня?

— Но, главное, — он провел рукой по моей щеке, — это находиться рядом с тобой. Я полюбил это больше счастья не быть Ищейкой.

— Подлиза, — по-доброму пробурчала я.

–…И где же сейчас этот клинок? — спросила я после диковатого рассказа Кая о двух кинжалах.

Кейнар усмехнулся:

— Я выкинул его в море.

Мы сидели на самом краю, как далекие четыре года назад, и смотрели на горную панораму. Первый раз он привел меня сюда, чтобы показать родовой меч с красной лентой. Сейчас дырка от него зияла в камне рядом с правым коленом. Кай рассказал красочную легенду, а потом мы «дрались» на клинках и упали в снег… как давно это было. Сейчас я прижалась к кейнару, положив голову на плечо. Мягкие перья накрыли спину. Теплые пальцы держали ладони. Я подняла лицо и улыбнулась:

— Может, ты у нас мутант?

— А бездна его знает. Я не хочу об этом думать. Так хорошо, как сейчас, мне было только года в три. Когда удалось стащить печеньку у Саманты Бриз.

Легкая, воздушная радость пронеслась над головами и упорхнула в безоблачное небо. Мне почудилось или запахло имбирным печеньем?

— Как там она, кстати?

— Саманта? Когда мы приехали в Москву, она полностью оправилась от вторжения Хатона и сейчас по-прежнему занимается со Стени. Она круто колдует. Намного лучше, чем я.

Кай усмехнулся:

— В отличие от тебя, ее сэнсэй был на месте.

Повисла тишина, которую я быстро нарушила:

— Ты что-нибудь помнишь?..

Кай долго молчал. И тихо ответил:

— Твое лицо. Некоторые слова. Боль в правом легком. А потом темнота взяла свое. Когда я начинаю о ней думать, становится холодно. И болят виски, — он невольно коснулся седых прядей.

— Это все так странно.

Снизу вырывался ветер, вороша перья и периодически выкидывая черных птичек с желтыми клювиками. Щебеча, они ловили потоки, облетали вершину и уносились дальше.

— Оставим странность для другого, — кейнар вдруг резко перевел тему. — Как там владычица Иштар?

— На троне теперь новый правитель. Иштар неожиданно заболела и скончалась.

Кай, казалось, сейчас начнет светиться, а улыбка действительно достанет до ушей.

— Ты не шутишь? — спросил он с той же интонацией, с какой маленькие дети говорят про пряник: «это мне?»

— Нет! В газетах написано: «Смертельно заболела».

Кай неожиданно расхохотался:

— Ха! Вампир? Заболела? Какой-то очень добрый человек ее убрал. Или мое проклятье сработало.

Я лишь закатила глаза.

— Да ладно тебе, — он обнял меня уже рукой, а не крылом, и тихо спросил: — Как ты жила все эти годы?

Я грустно улыбнулась:

— Не блеск. Солнце кто-то треснул по голове, и оно забыло, для чего находится на небе. За месяц выдается примерно два-три солнечных дня, а лето холодное, сырое и мерзкое. А так… я сдала экзамены, поступила в медицинский. Третий курс заканчиваю. Жутко интересно и также сложно. Выходных нет вообще, в свободное время работаю в кофейне.

— На пельмени хватает?

Я рассмеялась и звонко хлопнула его по плечу:

— И не только! Я…

И тут я кое-что вспомнила. Уровень настроения начал стремительно падать.

— Я? — настороженно подбодрил Кай.

— Я живу… жила… Короче, не у себя. Поближе к институту. С одним человеком. Мы вместе на жизнь зарабатываем. Или зарабатывали…

— И кто же он?

Я беззвучно выругалась. Вот о чем я не думала, так это о возможной ревности Кая.

— Его зовут Толя. Он хороший. Убьешь его — я убью тебя.

Кейнар недобро усмехнулся и отмахнулся:

— Сегодня слишком чудесный день для твоего Толи. Мы с ним еще разберемся, — с души как камень свалился. — Насчет погоды… должен извиниться. Существует очень интересное явление. Когда умирает особенно сильный маг, его магия не исчезает, а растворяется в атмосфере. И выливается в виде непогоды. Необязательно в мире, где он умер.

— Но ты же не умер.

— Я потерял четыре стихии. Это немыслимое количество.

Мне показалось, или это прозвучало грустно?

— Ты жалеешь?

— О чем?

— Об утраченной силе. Могуществе. Власти.

Кай снова замолчал, на этот раз надолго. Я начала сомневаться, что кейнар вообще собирается отвечать, как он придушенно ответил:

— Да.

И быстро добавил:

— Но я готов заплатить эту цену за свободу от сущности Ищейки. В бездну силу, могущество и власть… Конечно, жаль. Очень жаль. Все труды, связанные с пятой стихией, которые я писал, заклинания, мной придуманные, алтари в подвалах, артефакты, что я собирал столетиями… Кому они теперь нужны? Я не в силах прочитать мысли вампира. Не могу зажечь свечку. Я очнулся вчера утром, а вечером пришлось идти покупать спички!.. Зато теперь я смело могу сказать, что не причиню вреда людям. Пообещать им это не кривя душой. Ради избавления от бесконечных приступов, резни, ужаса в глазах прохожих… я готов заплатить такую цену. И я ее заплатил.

Я вздохнула, повернула его лицо и прислонилась лбом:

— Я горжусь тобой, — и после недолгого молчания спросила: — Чем теперь будешь заниматься?

— Надо уладить дела с моим внезапным воскрешением. Проведать нового владыку и Ищеек. А главное — съездить в человеческий мир и подарить ему солнце.

— Ты подаришь ему только ветер!

— Который разгонит тучи, — улыбнулся Кай и добавил: — Ты голодна?

Я рассмеялась и рухнула в снег. Хочу ли я есть? Да я сожгла больше половины всех калорий в организме, пока бежала сюда!

— Черт. Еды нет.

Кай угрюмо стоял напротив открытого холодильника. Я отпихнула его и заглянула внутрь.

— А это что? — чихнув, указала на громадный кусок мяса. — Не еда?

— По-моему, этот кролик сдох года три назад.

— А вчера ты питался воздухом? — захлопнув дверцу, я отправилась потрошить шкафы.

— Добрые жители Аскатрала накормили меня от всего сердца. Даже завтракать не пришлось.

На кухне было пыльно, тоскливо и пусто. И пахло так, будто кролик сдох в холодильнике живьем.

— Чего стоишь?! — прикрикнула я на кейнара. — Посмотри в погребе!

— Там только алкоголь.

Ответом Каю явилось выразительное молчание. Вдруг он подскочил, затем также резко опустился на корточки и залез в ящик под раковиной, только ноги торчали. Раздался победный клич. Выбрался он оттуда с помятой пачек макарон.

— Это стратегический запас на случай ядерной войны? — скептически протянула я. В животе тоскливо забурчало. За окном темнело. — Ладно. Давай сюда. Я старалась не задумываться, сколько десятков или сотен лет этой пачке макарон, но они получились довольно вкусными. Кай соизволил выйти на улицу купить яиц и соуса на завтрак. Вышел вполне себе неплохой ужин.

Когда я отложила вилку, часы показывали десять вечера.

— Интересно, — зевнув, я отправилась искать чай. — Здесь осталась моя одежда? Даже переодеться не во что, я неслась сюда как на пожар.

— Спи без одежды, я не против, — протянул кейнар, закинув ногу на ногу и с интересом изучая газету.

Проигнорировав его реплику, я молча прошла мимо полок с чаем и поднялась на второй этаж, в комнату, где когда-то жила десять дней. Там ничего не изменилось. Картины, плетеная мебель, большая кровать, панорамное окно. В очередной раз я вздохнула, поражаясь, что жизнь наконец-то повернулась ко мне лицом. Открыв шкаф, я поняла, что такое счастье. Вся одежда висела на месте. Умывшись прохладной водой, натянула легкую футболку, шортики из мягкого материала и толстые носки. Получилась неплохая пижама.

Спустившись в гостиную, я нашла кейнара в том же положении, что и десять минут назад. Открыла знакомый чай и вытащила банку с травами:

— Кай, а это не яд?

Он оторвался от газеты и посмотрел на меня. Взгляд на несколько секунд замер на шортах:

— Я не держу на кухне яды.

— Из этого можно заварить чай? — я потрясла банку.

— Да, но ничего вкусного не получится, — Кай отложил газету, подошел и достал другую банку: — Понюхай.

— М-м-м…

— Вот его и завари.

Вскипел чайник, я залила травы, помешивая их ложкой. Кай что-то говорил. Ложка мерно стукалась о глину, а вода кружилась, кружилась, кружилась…

Вместе с водой закружилась голова, а чайник медленно расплылся и полетел вверх.

Кажется, я упала.