Семь портретов

Александра Флид, 2015

Рита уходит от мужа в жестокое время, когда разводы считаются неприемлемыми в приличном обществе. Оставшись в одиночестве, она понимает, что у нее нет своих друзей, нет родственников и каких-либо перспектив. Артур работает в кондитерской, снимает одну меблированную комнату и старается не сближаться с окружающими. Но однажды его внимание привлекает грустная женщина, которую он видит на оживленной улице. Странное знакомство перетекает в крепкую дружбу, за которой следует нечто большее.

Глава 13

Рита. Кондитерская

Снег украшал город и в дневное время, но под робким солнечным светом все вокруг выглядело каким-то сонным и подозрительно тихим. Рита без спешки шла по тротуару, направляясь в кондитерскую Серединной улицы, Старого квартала. В магазин было решено зайти позже, поскольку толкаться у прилавка, держа при этом на руках полный пакет продуктов ей вовсе не хотелось. На ней было теплое суконное пальто, не слишком длинное и тяжелое, как раз подходящее для похода в магазин.

Итак, кондитерская носила оригинальное название «Сладкий мир». Рита даже усмехнулась, глядя на тусклую вывеску, которую, вероятно, уже давно не обновляли. Из этого можно было сделать вывод, что клиенты здесь не переводились и завлекать новых покупателей уже не приходилось. Значит, выпечка здесь продается хорошая. Она задумалась, стоит ли ей купить пару пирожных к обеду, но потом решила, что Робби к сладостям равнодушен (разве что иногда может выпить горячего шоколаду), а ей подобные лакомства будут вредны.

Все же она довольно сильно похудела, что особенно бросалось в глаза, когда она стояла перед зеркалом, держа в руках ту самую фотографию, которую Артур сделал поздней осенью. Именно поэтому ей нужен был еще один снимок — она полагала, что так сравнивать будет проще, но мальчик зачем-то попросил ее остаться в кресле, и теперь она не была уверена в том, что второй портрет будет походить на первый.

Когда она вошла в дверь, над ее головой тихонько звякнул колокольчик, оповещая продавца о том, что в кондитерскую пожаловал покупатель, которым Рита, в сущности, не являлась. Девушка, которая сидела за прилавком, оторвалась от газеты и прошла вперед, приветствуя ее.

— Добрый день.

Через большие стеклянные витрины проходили косые, приглушенные солнечные лучи, разбавленные снежным отражением, и все помещение было наполнено мягким светом.

— Добрый день, — вежливо ответила Рита. — Я хотела бы увидеть Артура, если можно.

Девушка явно удивилась — одна ее бровь поползла наверх, и она поджала губы.

— Отвлекать кондитеров во время работы запрещено, — равнодушно ответила она после непродолжительной паузы.

— Мне очень жаль, что я помешала, — извинилась Рита, уже собираясь уходить.

— Однако если вы немного подождете, — собеседница указала на один из стульев, расставленных вдоль стены — то, возможно, сумеете увидеть его в перерыве. Это будет через десять минут.

«Какое везение», — подумала Рита, принимая предложение девушки, и усаживаясь на стул.

Странное помещение — никаких выставленных на обозрение товаров. Очевидно, здесь не торговали в свободном порядке — еще до перерыва девушка уже приняла и отпустила двух клиентов, забиравших готовые заказы в больших картонных коробках. Здесь царил удивительный порядок и минимализм. Сплошное дерево — прилавок, панели, стулья, картинные рамы (на холстах вполне ожидаемо были изображены торты и пирожные — хоть какое-то напоминание о том, что она находилась в кондитерской), перегородки и двери. Все из дерева, почти однотонное, отполированное и чистое.

Артур показался немного раньше — уже одетый в кожаную куртку и держащий в руках кепи. Он сразу же увидел ее и остановился, очевидно, не зная, как поступить. Ничего, она привыкла к тому, что люди ее стыдятся — Рита просто поднялась со стула, незаметно кивнув ему и направляясь к выходу. Так он сможет солгать, что не знает ее, а она при случае скажет, что искала кого-то другого. Правда, это будет сложно, поскольку она уже назвала его по имени, но зато ему не придется объясняться с девицей у прилавка, и проблем для мальчика не будет.

— Рита, вы ведь ко мне? — вдруг раздалось позади.

Она повернулась к нему, почти слыша удары своего сердца. Непонятно, что именно так сильно взволновало ее, но она едва смогла удержать спокойное выражение лица.

— Да.

— Так почему же вы уходите? Или… может, вы хотите пройтись?

— Я на минутку, скоро уйду, — словно оправдываясь, пробормотала она.

— Я сейчас же сменю куртку, и мы сможем уйти. Подождете?

Девушка за прилавком ухмыльнулась:

— Она и так прождала тебя полчаса.

Внимание Артура переключилось на нее.

— И ты не позвала меня? Почему ты мне ничего не сказала?

— Не положено, — очевидно, не испытывая сожаления пожала плечами она.

— Положено или нет… а впрочем, Роза, все понятно. В следующий раз зови меня сразу же, вот и все.

— Я продавщица, а не консьержка, — беззлобно ответила Роза.

Рита почувствовала себя неудобно. Уж лучше бы он притворился, что не знает ее, так было бы приличнее.

Между тем он уже вышел из внутренней двери, держа в руках серое опойковое пальто.

— Пойдемте, — открывая перед ней дверь и пропуская вперед, сказал он.

— Я не думала, что это вызовет такие сложности, — очутившись на улице, начала извиняться она. — Если бы…

— Это не проблемы, просто Роза вредничает со всяким, кто не платит денег, вот и все. Винить ее в этом грешно, поскольку хозяин часто проверяет нашу работу, а он также не любит, когда в магазине находятся посторонние.

— У вас нет витрины. Точнее есть, но она пустует, — заметила Рита. — И ты оделся в куртку. Все такое странное у вас в вашем магазине.

— В пекарне еще более странно, но вам лучше туда не заглядывать, — улыбнулся Артур. — Обычно я предпочитаю ездить на мотоцикле во время перерыва, а пальто мешает, поэтому я надеваю куртку.

— Холодно, простудишься.

— Уже простудился бы, если бы мог.

— Неужели?

Он остановился, вынуждая ее сделать то же самое.

— Вы хотели мне что-то сказать, — глядя на нее с какой-то непонятной болью, сказал он. Его голос был немного хриплым.

— Да, — ощутив эти перемены в нем, Рита немного растерялась, но продолжила говорить, как ни в чем не бывало. — Я зашла сказать, что сегодня хотела бы пройтись с тобой. Вечером, если можно.

— А как же ваши открытки?

— Мои открытки…

То, как хорошо он помнил все, что она ему говорила, почти пугало.

— С ними все прекрасно. Я вчера сдала их в почтовое отделение, их измерили и одобрили. Остается ждать.

— Значит, вы свободны?

— Абсолютно.

— Я буду рад прийти к вам сегодня вечером. Если вы не возражаете, я хотел бы показать вам другую часть города — там тоже много интересного. Больше кованых решеток, витрин и даже есть мерцающие вывески. Я еще не бывал на тех улицах вечером, но полагаю, что вид там прекрасный.

— Хорошо, — кивнула она. — Так даже лучше, будем гулять в другом месте, где нас никто не знает.

— Придется проехаться на конке.

— Это не беда, я люблю ездить в общественном транспорте.

— Никогда этого не любил, — вяло заметил он. — Однако мне еще не приходилось ездить в компании.

— Значит, это будет первый раз, — стараясь улыбаться и выглядеть при этом не слишком напряженной, сказала она.

Раз уж он все равно надел куртку, Рита подумала, что может провести с ним весь перерыв. В конце концов, он был не против — судя по тому, что он медленно шел рядом с ней, не останавливаясь и не выказывая желания уйти обратно.

Ходить рядом с молодыми людьми ей еще не приходилось — перед тем как выйти замуж за Антона, она видела его всего несколько раз, да и то во время семейных обедов, когда ее мама делала все возможное, чтобы произвести хорошее впечатление. Тогда Рита была юной, стройной и красивой девушкой, перед которой открывались все двери. В те времена она не понимала, сколько преимуществ может дать приятная внешность, но теперь, растеряв все то, что люди называют красотой, Рита стала ярче ощущать, как нелегко быть непривлекательной.

В почтовом отделении все говорили с ней сквозь зубы, а служащий, который проверял открытки на соответствие, окинул ее таким презрительным взглядом, что она была готова провалиться сквозь землю.

— Никогда не стыдитесь себя, — вдруг сказал Артур, вновь делая остановку.

На этот раз они встали прямо на углу, где заканчивался Старый квартал.

— Я и не стыжусь, — солгала она.

— Мне приходилось носить такие вещи, что… в общем, это были лохмотья. Обувь, которая просила каши, брюки, которые болтались над ботинками, свитера, рукава которых были испещрены дырами и уже расплетались… Я тоже стыдился себя, полагал, что заслужил тот смех, которым меня одаривали остальные дети. Но вот, теперь у меня есть приличная одежда, и надо мной уже никто не смеется, хотя я остался прежним. Значит, и того смеха я тоже не заслуживал.

Непреодолимое желание коснуться его, накатило на нее тяжелой волной, но Рита удержалась. Трогать нельзя, она не имеет права портить этот момент.

— Я заслужила, — едва слышно сказала она, признаваясь тем самым, в том, что действительно стыдится себя. — Быть толстым совсем не то же самое, что быть бедным.

— Никакой разницы. Для меня никакой.

— Ты просто святой.

Он улыбнулся с такой горечью, что она потупилась и даже съежилась от этого взгляда.

— О, я далеко не святой. — Последовавшее за этим молчание затянулось, и они явно мешали прохожим, так что через некоторое время он вздохнул и расправил плечи. — Мне пора возвращаться, Юдифь, наверняка ищет меня.

Ей хотелось бы проводить его или, по крайней мере, побыть рядом еще немного, но она не решилась предложить ему это.

— Мы ведь встретимся вечером? — вместо этого спросила она. — Ты ведь зайдешь?

Артур немного подумал, а потом сказал:

— Это будет очень нагло с моей стороны, если я попрошу вас вернуться со мной? Не спрашивайте, зачем, просто скажите, согласны или нет.

Они виделись редко, да и были знакомы всего чуть больше трех месяцев, но Рита поняла, что сейчас с ним происходит нечто странное.

— Конечно, мне совсем не сложно, — согласилась она.

— Я познакомлю вас с Юдифью, если она окажется на месте, — пообещал он. — Она будет рада видеть вас.

Рита предпочла не спрашивать, откуда Юдифи известно о ее существовании. Она просто двинулась обратно по улице, держась рядом с ним.

Обратная дорогая была короче — шли они быстрее, молча и думая о своем. Поэтому, когда показалась уже знакомая вывеска «Сладкий мир», Рита немного напряглась. Бог знает, что за женщина эта Юдифь.

Снова звякнул колокольчик. Розы на месте не было — очевидно, перерыв еще не закончился. Внутренняя дверь была открыта, и помещение оказалось заполненным сладким запахом ванильного сахара, топленого молока и сливочного масла.

— Кто вернулся? — донеслось из пекарни.

— Артур, — отозвался он, снимая пальто.

— Мог бы еще поездить на своей дешевой машине.

— Я не один.

Послышались уверенные шаги, а затем в дверном проеме появилась высокая темноволосая женщина. Статная, строгая, крепкая — Рита поразилась своеобразной красоте и идеальной осанке Юдифи.

— Познакомься, это Рита, — только и сказал он.

Юдифь прошла в «магазин», откинула доску прилавка и приблизилась к ним, не снимая фартука. От нее пахло выпечкой, на ее лице играла загадочная улыбка, и Рита сразу же почувствовала к ней симпатию. Все говорило о том, что эта женщина не представляет опасности.

— Я Юдифь, — коротко сказала она, протянув ей руку.

Рита осторожно ответила на крепкое рукопожатие, подумав, что обычно этот ритуал выполняется мужчинами.

— Так вот какая вы… Родной, иди, погуляй.

— Перерыв скоро закончится, — возразил он.

— Я ее не съем, иди, — прямо сказала Юдифь, коснувшись его локтя.

Он покачал головой.

— Просто хотел, чтобы вы познакомились.

Рита чувствовала себя еще более неловко, чем во время сцены с Розой, и теперь страстно желала уйти из кондитерской, чтобы больше никогда не возвращаться.

— Закажите что-нибудь, и тогда я увижусь с вами вновь, когда Артур не будет охранять вас, — между тем посоветовала Юдифь.

— У меня сейчас нет денег. Я поняла, что в вашем заведении выполняют только большие заказы, а я могу себе позволить только пару пирожных, да и то, наверное, не самых дорогих.

— Я вычту из его зарплаты, не стесняйтесь, — открыто улыбаясь, успокоила ее Юдифь.

— Нет, зачем же… я лучше приду еще раз просто так. Подожду вас, вот и все.

Новая знакомая смотрела на нее, не отводя взгляда красивых темных глаз. Ее четко очерченные брови, прямая линия носа, высокие скулы — все говорило о сильном характере, и Рита почти восхищалась ее красотой.

— Хорошая идея, — одобрительно кивнула она. — Стоит предупредить Розу, чтобы она не выпускала Артура, если вы придете именно ко мне.

Рита не смотрела на своего спутника, но была уверенна, что его лицо залито краской — не то гнева, не то смущения. Неважно.

Значит, ей предстояло нанести, по меньшей мере, еще один визит в этот странный магазин-пекарню, который назывался «Сладким миром», но не имел украшенной витрины и полностью состоял из деревянных покрытий. Здесь работали стеснительные мальчики с фотоаппаратами и мотоциклами; молодые девушки, читавшие газеты; и женщины, говорившие прямо, но в то же время загадками. Рита не могла сказать, что она от этого в восторге, но общество новых знакомых было ей приятно.

Артур взглянул на ее, и в его глазах было столько надежды, что она еще раз протянула руку Юдифи, словно скрепляя договор:

— Я зайду завтра. Может быть, даже куплю что-нибудь, если у вас найдутся излишки.

— О, я уверена, что пирожные номер один придутся вам по душе.

Артур переступил с ноги на ногу, и в это мгновение в магазин зашла Роза. Настал подходящий момент, чтобы улизнуть, и Рита вежливо попрощалась с Юдифью, заметив, что задорные искорки в ее глазах сменились задумчивостью и даже грустью.