Котэ, любовь и дом с привидениями

Александра Санина

«Ведьмино гнездо» – заброшенный дом. Он пустует с начала 20 века, оберегая свой покой и храня мрачные тайны.А если… Ведьма – несчастная жертва? А Дом мечтает обрести новых хозяев и сделать их счастливыми? Но что за странные звуки доносятся из ниоткуда? Куда исчезали люди? И вновь покой Дома потревожен. Археологи, бандиты, экскурсовод с подозрительным прошлым, родная правнучка Ведьмы – все собираются провести лето в «Ведьмином Гнезде». Чем всё закончится?Найдут ли они там гибель или…?

Глава 6. Все ближе и ближе

На следующий день, с самого утра, Кот вел себя… как настоящий мартовский кот.

— Любовь нечаянно нагрянет, когда ее совсем не ждешь! — орал в душевой Костя.

— И твой друган моментом станет на балбесину похож! — громко рифмовал вредный Вервольф.

— Ты видел Оксану? — Костя вылетел в одном полотенце и принялся лихорадочно причесываться. — Эдик, мне как лучше — как есть, или сгонять подстричься?

— Побриться, оставить только челку, и носить оленьи рога… Хотя… Ладно, не надо. Потом свои отрастишь!

— С чего ты взял, что Оксана станет мне изменять? — оскорбился Кот.

— С чего ты взял, что она вообще станет с тобой встречаться?

Костя сумрачно покосился на свое отражение… Ну да, где она — успешная предпринимательница, а где он — обычный жулик… Ладно, обычный электрик!

— У меня идея! — Костя подбросил расческу до потолка. — Давай, пока ремонт делаем, найдем золото саргатов!

— Ты в адеквате? Хотя, о чем я спрашиваю! — отозвался Вервольф. — Какое, на фиг, золото?

Костя коротко поведал о находке в рояле.

— Так его прежние хозяева забрали! — пожал плечами трезвомыслящий Эдик. — Или кто этот рояль двигал.

— Нет, — возразил Костя, — иначе Тасенька там бы не шастала по дому.

— Она и не шастает. Привидений не бывает! — Эдик махнул рукой.

Смартфон Вервольфа тревожно зажужжал. Парень торопливо ответил на звонок.

Тем временем, в «люксе» происходило примерно то же, что и в деревянном домике.

Сникерс носился на крыльях любви. Он натянул модные джинсы, свежую футболку, заказал букет из пятнадцати огромных роз и теперь тщательно прихорашивался у зеркала.

— Это ты на завтрак так идешь? А че не с бабочкой на шее? — хохотал Спрут.

— Ты добазаришься, — пообещал старший брат и метко бросил в него расческой.

— Ай! — Спрут отбил расческу ладонью, та улетела в окно. — Валерка!

— А я причем? — удивился Сникерс. — Это ты косячишь! Серый, пусть наши дуболомы присмотрят, чтобы Марину Юрьевну не обижал никто.

— Ага. А заодно узнаем, не ментовская ли она… — начал Спрут, но Сникерс так приподнял бровь, что размышлять вслух стало опасно.

— Короче, так! — Сникерс скрестил руки на груди. — Даже если она — майор полиции… Или сексот со стажем… Оберегать, как зеницу ока, язык при ней… И о ней! Не распускать. Короче… Ну, ты меня понял, да?

Спрут кивнул с самым серьезным и послушным видом.

Когда Сникерс исчез за дверью, заботливый братишка взял смартфон и дал задание «дуболомам»: установить круглосуточное наблюдение за избранницей лидера группировки.

— Из сумрака выходить только в крайних случаях, если ей угрожает опасность. А так — прикинуться кустами, столбами, мышками и мишками… В смысле — стать невидимками! Она должна быть в безопасности, как у родной мамы на кухне. И я должен знать о ней всё, вплоть до любимых цветов и размера обуви! — Спрут положил трубку и добавил: — А то мало ли… Всякое может быть!

Клумбы возле «Гнезда» давно затянулись травой. Они исчезли в буйной зелени, захватывающей все большую территорию.

Трава оказалась живучей. И даже не примялась под разношенными кроссовками, когда в клумбе прятали очередной «товар».

Точно так же трава упруго разогнулась после контакта с пляжными шлепанцами, которые наркоман со стажем — Тындин Петр Тимофеевич — носил всегда и на все случаи жизни.

Полканыч, ремонтирующий веранду, мигом заметил появление этого субъекта возле «Гнезда». «Ненадежная личность! Еще стащит чего! Надо пугануть!» — решил опытный местный житель.

— Петька! — грозно рявкнул Полканыч. — Чего шастаешь? Медом мазано? А ну, брысь отсюда!

Парня словно ветром сдуло.

Разбуженный кот свесил голову с крыши, проводил наркомана взглядом.

И не только кот…

Съемочная группа с шумом и смехом загрузилась в микроавтобус.

— Прощай, цивилизация! — помахал в окно Никита.

— Завезут вот в глушь лесную… Темную, совсем пустую… Шариться заставят там… Нас на радость комарам! — язвил Стас.

— Снимем блокбастер… Войдем в список классики кинематографа… — мечтал Степан.

— Путешествие на родину началось! — сказала себе Лиза и повернула ключ зажигания.

Перед глазами замелькали дома, широкие улицы мегаполиса, бесчисленные машины.

— А скоро я окажусь на природе. Далеко-далеко отсюда. И пройду по половицам дома, построенного моими предками. Увижу гору, лес и реку, которые помнят моих прабабушку и прадедушку. Это же просто путешествие во времени! — Лиза пожалела, что ей не с кем обсудить такую волнующую тему.

Степан, Стас и Никита активно вливались в коллектив… Знакомились друг с другом поближе. Соображая на троих на заднем сидении.

«Эдак, когда устану, Степка уже будет не в состоянии меня подменить. И ему плевать, устала я или нет… Боюсь я ездить по трассам или нет!»

Лиза сосредоточилась на дороге.

«Ладно, что тут поделаешь. Джентльмены перевелись совсем. В наше время их не найдешь. А Степка хотя бы умный и добрый. Зачем мечтать о чем-то большем? Только тратить нервы и время!»

В «Гнезде» гремели последние такты симфонии ремонта. Долбил перфоратор. Стучал молоток. Шуршали новые обои…

Вервольф огляделся и позвал:

— Павел Александрович! Пал Саныч!

Откуда-то вынырнул искомый объект с карандашом за ухом.

— Не тушуйся! Меня все Полканычем зовут, и ты зови!

Эдик улыбнулся.

— Долго еще? У нас народ обзвонился.

Полканыч извлек из кармана клетчатой рубашки мятую пачку сигарет.

— Пошли, перекурим.

Они подошли к окну. Вид на «подкову» ничем не уступал виду с горы.

— Не жалко вам народ, — Полканыч протянул пачку Вервольфу, — Тасенька опять встала. Скоро люди пропадать начнут!

— Что значит — Тасенька встала? — Эдику пришлось взять предложенную сигарету… для установления доверия.

Полканыч задумчиво оглядел парня.

— Ходит Тасенька. Многие ее видели. Маруся ее недавно видела…

— Да ну! — некурящий Вервольф зажег сигарету… И сразу убрал ее в сторону, эффектно зажав между указательным и большим пальцами, как типичный жулик. — Бред! Даже надоело уже.

— Не веришь! — с достоинством кивнул Полканыч. — Ну, не верь. Утащит вот тебя, как уже трех утащила!

— В смысле утащила? — пожал плечами Эдик, самоотверженно возвращая окурок на его законное место. Дыхание перехватило. Вервольф изобразил, будто закашлялся от волнения.

— В смысле — вошли они в дом, а назад не вышли. Исчезли, как Тасенька, в свое время.

— Значит, этому есть рациональное объяснение. Я не верю в нечисть.

Вервольф наконец-то избавился от окурка и под ту же марку сразу проверил шпингалеты на окнах. Оглядел новенький потолок.

— Сам натягивал! — похвастался Полканыч.

— Годится! — Вервольф собирался идти дальше, но тут с клумбы послышался мужской голос:

— Хомяков Андрей Михайлович! Пройдемте со мной до отдела!

— Слово «пройдемте» не существует! — известил Вервольф, выглядывая на улицу.

Участковый, стоял внизу, сдвинув фуражку на затылок, и грозно смотрел на Эдика.

— Вы отказываетесь подчиниться законным требованиям сотрудника полиции?!

— Эх, майор Алексеенко! Ну, не могу! Не могу… вам отказать! Вообще, решительно невозможно!

Эдик закрыл окно и быстрым шагом направился вниз.

— Иди-иди, не бойся, — проворчал полицейский, приоткрывая дверцу служебной машины.

— Было бы, кого бояться! — дерзко откликнулся Вервольф.

До отделения ехали молча.

Наконец, участковый свернул в тесный двор старинного здания, с трех сторон обнесенный высоким железным забором. Ворота захлопнулись, отрезая путь обратно. Вервольф оглянулся. Старенькая «Нива» остановилась.

— Выходи, — бросил майор Алексеенко и посигналил.

Вервольф послушался.

Из неприметной двери появились сразу трое полицейских. Вчерашний побитый молодой участковый с распухшей щекой и перевязанной рукой, его разъяренный начальник и мрачный начальник уголовного розыска. Выражения лиц встречающей делегации не внушали ни малейшего оптимизма.

— Всем добрый день, — Вервольф потихоньку отступил за «Ниву».

Алексеенко из вредности проехал вперед, убирая препятствие между доставленным и полицейскими.

— Иди, иди сюда, — выразительно поманил пальцем начальник уголовного розыска, — что, мы, взрослые люди при больших звездах, за тобой бегать будем?

Вервольф облизал губы и прямо спросил:

— Мне капец, да?

— Да еще какой! — рявкнул начальник участковых. — Это что такое? Я тебя спрашиваю! Это что?!

Он указал на своего пострадавшего подчиненного.

— Это был боевой прием… какого-то… единоборства! Я не хотел причинить ему вред! Он просто упал на столик, — зачастил Вервольф, — опять же, в пылу драки получилось! Нечаянно! Я не хотел, правда.

— За нечаянно бьют отчаянно! — намекнул начальник участковых.

— Что ты там делал, не на своей территории? — вдруг обернулся начальник угрозыска.

— Я должен был Буйнову опросить! Бармена! Она на моей территории труп нашла! — прохныкал потерпевший, на вид, парнишка лет двадцати трех.

— А что у тебя случилось с форменным обмундированием? Почему в гражданке пошел? Тоже нарушение! — рявкнул начальник уголовного розыска.

— Не надо тут… В чужом глазу сучок искать! — взвился начальник участковых.

— Я служебное удостоверение предъявил! А откуда-то появился… вот этот молодой человек… — начал побитый.

— Откуда-то! — поджал губы Вервольф, — Вот этот! Ну и манера выражаться!

— И со словами: «Чего надо?» оттолкнул меня от барной стойки, — вовсю жаловался потерпевший.

— Я думал, ты просто к Буйновой пристаешь! Она просила помогать ей выпроваживать особо активных! — оправдывался Вервольф.

— Я и ей, и тебе тоже, продемонстрировал служебное удостоверение. Представился…

— Неразборчиво!

— А потом ты меня швырнул на столик, и на помощь к тебе подошли двое…

— А к тебе сколько?

— Мои были в форменном обмундировании!

— Я ППС и не трогал! — воскликнул Эдик.

— И пошла драка! Причем тех двоих мы повязали без проблем…

— Кого вы повязали? Удирали, как коты от собаки!

— Одного из твоих — приемом «загиб руки за спину», второго — положили на пол. А ты разбушлатился… сделал «вертушку», попал мне ногой в челюсть, я опять упал на столик и повредил руку.

— Маленький, не плачь! — сострил начальник угрозыска.

— Слово «разбушлатился» — не литературное! — придрался Вервольф. — Говори нормально… В натуре.

— А ты не выпендривайся! Всё едино — нападение при исполнении! — поднял указательный палец начальник участковых.

— А когда сотрудники ППС попытались прийти ко мне на помощь, задержанные воспользовались случаем и убежали! А некоторые присутствующие… — продолжал пострадавший.

Конец ознакомительного фрагмента.