Поиск. Часть 1.

Александра Морозова, 2023

Главная героиня, Юлия, переживает сложный период: она не может заниматься любимым делом, с мужем постоянно вспыхивают ссоры, единственный сын тяжело болен. Но однажды она знакомиться с поисковиками спасательного отряда "0911", и это помогает ей по-новому взглянуть на свою жизнь.

Глава 1

Если сделать крем слишком жидким, ничего не получится.

Я помнила об этом, поэтому добавила сливки пожирнее, и крем вышел идеальным. Покрашенный серым красителем он ложился на коржи мягко и послушно, словно подтаявшее масло.

Дома было тихо. Мирик давно уснул, набегавшись вечером в парке. Не забыть бы зашить его штаны после того, как закончу с тортом. Умудрился же порвать… И ещё потерял свою любимую машинку. А слёз было сколько! Я сама едва не зарыдала. Пришлось пообещать, что завтра, когда со мной расплатятся, куплю ему такую же.

Илья ещё не пришёл. Наверное, задержался на работе. Честно говоря — понятия не имею, где он. В последнее время я почти никогда не звоню ему. Только если нужно что-то срочно решить или узнать.

Сейчас мне не нужно ничего.

Я негромко включила музыку. Фрэнк Синатра. «I won’t dance».

Эта песня всегда поднимает мне настроение, и для выпекания торта лучшего музыкального сопровождения не найти.

Оля говорит, что готовить надо в хорошем расположении духа, иначе еда получится невкусной. Наверное, сестра права.

К сожалению, я мало что умею готовить. Но! Когда я готовлю торты под Фрэнка Синатру, они получаются бомбическими — из последнего отзыва на торт «Груша-карамель» для дочери моих знакомых.

Мне нужно было ещё залить шоколад в трафарет для надписи, когда дверь в прихожей открылась. Домой пришёл Илья. Долго копошился в коридоре, чем-то шуршал (был в магазине?), что-то уронил (зонтик?).

— Ю-у-ль! Возьми пакет.

— Не могу, — отозвалась я из кухни. — Руки заняты. И не кричи. Мирик спит.

— А что ты делаешь? — спросил Илья, заходя на кухню. — А, торт.

Он положил пакет на стул и пошёл в ванную мыть руки.

Я выключила музыку. Назовите меня жадиной, но делиться с Ильей Синатрой мне не хотелось. Всё равно не оценит.

— Опять до ночи будешь кулинарить? — спросил мой супруг, вернувшись.

— Надеюсь, нет. Тут почти всё готово, только домазать и украсить.

Илья достал из пакета маленькую бутылку лимонада, открыл, выпил прямо из горлышка и присел к столу.

— А всё-таки они странные, — сказал он, кивнув на торт. — Кто мужику дарит сладкое?

Мне показалось, что сегодняшний вечер может обойтись без ссор. Я взглянула на Илью.

Он спокоен, даже настроен как-то благожелательно, не против поговорить. И ведь пьёт газировку, а не пиво.

Резко и неудержимо захотелось постучать по дереву.

Я пожала плечами и стала снова мазать торт кремом.

— День рождения у человека. Его друзья хотят соблюсти традиции. А может, он просто сладкоежка.

Илья усмехнулся, посмотрев на свои руки.

Когда-то давно, когда мы встречались, и я в форме фельдшера скорой выбегала после смены к его машине, я была безумно влюблена в эти руки. Крепкие, длиннопалые, с красивыми аккуратными ногтями. Сейчас они — как и весь Илья — прилично поправились. Обручальное кольцо оказалось обездвижено, попав в ловушку разбухшего безымянного пальца.

Илья отпил ещё лимонада.

— Всё равно не понимаю. Хочешь? — протянул мне бутылку.

Я мотнула головой.

— Спасибо.

Илья допил, закрутил крышку, поставил пустую бутылку на стол.

— У тебя же на завтра не было никаких планов? — спросил он.

Я сразу почувствовала, что ветер переменился. Хуже этой фразы может быть разве что: «Я тут подумал…»

— Вообще-то, были.

— Какие?

— Мне нужно отвезти торт, а потом мы с Олей хотели куда-нибудь сходить.

— То есть она завтра свободна и может посидеть с Миром, пока ты будешь отвозить торт? — спросил Илья.

Я отложила в сторону шпатель.

— Оля не будет завтра сидеть с Миром, потому что она будет сидеть со мной, — выговорила я, стараясь не повышать голоса. — У тебя выходной, поэтому с сыном останешься ты.

Раздражение набросилось на меня стайкой голодных пауков. Ненавижу, когда Илья путает мои планы.

— В том и дело, что у меня выходной, и я хочу отдохнуть, — сказал он. — Поэтому я завтра поеду играть в футбол.

— Какой футбол? — спросила я. Сначала показалось, что он шутит. — Ты же не играл никогда.

— И что, что не играл? — ответил Илья, вставая. — Серёга позвал вчера. У них в команде кто-то заболел, нужен человек на замену.

— Но ты-то здесь при чём? — насупилась я.

— А что я не футболист, что ли? — изогнул брови Илья. — И вообще, в школе я полгода в секцию ходил. Так что всё. Еду.

Я выдохнула, изо всех сил сдерживаясь и надеясь, что ещё можно решить всё без жертв.

— Ладно. Хорошо. Допустим. Ваш футбол ведь будет с утра? И где? На нашем стадионе?

Нашим я назвала стадион «Ловкий», прячущийся в нашем микрорайоне сразу за последними высотными домами.

— Не. Поедем в соседний район, на Южку. Думаю, это растянется на весь день. Мы ещё хотели с ребятами в бар потом пойти…

— Погоди. Я тебе неделю назад сказала, что в субботу хочу встретиться с сестрой.

Илья поморщился.

— Ты постоянно с ней встречаешься. Ничего страшного не случится, если вы в этот раз посидите дома.

— Мы хотели сходить в кафе.

— Начинается! — закатил глаза Илья. — Берите Мира и идите куда хотите.

— Да разве Мир даст нам спокойно поговорить! — от обиды мой голос звучал громче, чем я хотела. И тоньше.

— Господи, да о чём вам таком говорить, что ребёнок помешает? — Илья так задрал голову, что непонятно было к кому он обращается: ко мне или к потолку. — Будешь рассказывать, какой я козёл? Или она расскажет тебе о своём новом ухажёре? — Он посмотрел на меня, ехидно хихикнув. — Если да, я даже готов остаться.

— А можно сегодня без твоих идиотских шуточек?

Илья выдохнул и сказал раздражающе наставительным тоном:

— Оставайтесь дома, включите Миру мультики. Посидите на кухне, приготовьте что-нибудь. В кои-то веки дома будет нормальный ужин.

— Я не хочу сидеть на кухне, не хочу ничего готовить, не хочу потом убирать и не хочу никаких мультиков! — взорвалась я. — Мне надоело каждый день слышать эти дурацкие мультики! Я устала и хочу отдохнуть.

— Да от чего ты устала-то? — искренне недоумевал Илья. — Дома сидишь целыми днями.

— Просто сижу? — я была готова его задушить. — Серьёзно?

— Серьёзно! Посмотри, какой бардак вокруг!

И, не видя того, за что хватается рука, я кинула ему под ноги тарелку с кремом. Стекло — вдребезги. Крем — по ламинату, холодильнику, ножкам стола. По нашим носкам и штанинам.

— Ма-ам! — послышался из комнаты испуганный голос Мира.

— Счастлив, идиот? — прорычала я, глядя на Илью. — Разбудил?

— Я разбудил? — Илья выпучил глаза, будто он один сейчас имел право злиться. — Это ты начала орать. Истеричка. Штаны мне ещё испачкала своей фигнёй.

Потом развернулся и ушёл в ванную.

— Мамочка-а!

Я сжала кулаки и зубы. Из глаз уже рвались слёзы, но я знала — стоит капнуть хоть одной, потом их никак не остановишь.

Вытерев руки о полотенце, а глаза о рукав кофты, я перешагнула испорченный крем и пошла в комнату сына.

Мирик сидел на кровати, прижимая к груди изрядно потрёпанного зайца, с которым привык спать.

— Всё хорошо, — сказала я и улыбнулась.

Наверное, не очень радостно, потому что волнение никуда не делось с маленького детского лица.

— Вы с папой опять кричали.

— Мы с папой немного поспорили. Не обращай внимания. Спи.

Мирик поколебался и не сразу лёг обратно на подушку.

— Только не выключай ночник! — попросил он.

Я подошла к сыну, поцеловала в лоб. Внутри всё рвалось и взрывалось, как будто в меня стреляли автоматной очередью.

— Засыпай, ладно? — прошептала я.

— Хорошо. Только вы больше не ругайтесь.

Я закивала головой.

— А прочитаешь мне на ночь стихотворение?

— Давай, — прошептала я и, заставив голос звучать громче, радостней, спросила: — Какое ты хочешь?

— Про судмарину.

Я улыбнулась.

— Субмарина, малыш.

(По коридору, крадучись, Илья прошёл в спальню).

И начала:

— Над чёрным носом нашей субмарины

Взошла Венера — странная звезда¹…

Я часто читала Мирику взрослые стихи, которые знала наизусть и любила сама. Наверное, это неправильно, но книжки для детей вечером после ужасного утомительного дня грозили стать последней каплей.

Когда я дочитала, ещё раз поцеловала Мира и ушла на кухню, прикрыв дверь в детскую.

На столе так и стояла пустая бутылка из-под лимонада. Я села на стул, глядя на серую лужу крема с блестящими в ней осколками. Хотелось разрыдаться.

Примечания

1

Константин Симонов — «Над чёрным носом нашей субмарины…».