Были одной жизни, или Моя Атлантида

Александра Михайловна Азанова, 2020

Моя книга не поразит острыми сюжетными ходами, детективными историями, философскими рассуждениями. Собственно, это даже не книга в обычном смысле – она рождалась так, как рождается растение: постепенно, листочек за листочком. На рабочем месте в медучреждениях свободных минут немного. И домашнее хозяйство, семья оставляют женщине совсем мало времени для творчества. Самая «обычная» жизнь. Трагические и комические, горькие и смешные случаи женской судьбы. Но сколько же мужества, настоящего героизма эта обыденность требует от маленькой девочки-несмышлёныша, юной женщины в беспощадном мире, женщины-матери, ежесекундно переживающей тысячи страхов за детей и близких. На обрывках из школьных тетрадей, на бланках и рецептах записывала я свои воспоминания. Об этом просили дети. Воспоминание – листочек деревца моей жизни, маленький рассказ. Как вспоминалось, так и записала – без хронологии: летописцев без меня хватит, а мои воспоминания могу передать только я. Может быть, кому-то будет интересно.

Половодье в Дедюхино

Начиналась бурная весна 1935 года. Мы с подружкой Надей учились в третьем классе. На любимых наших водоёмах для летних купаний были сплошные заросли ивы. Ива росла не могучим деревом, как в городах, а тонкими ветвями из земли. И такие эти веточки были тонкие и длинные, и такие густые заросли, — так летом манили к себе в тень… И ещё любили мы наломать этих веточек охапок, чтобы дома попытаться сплести корзинку, но только ничего у меня не получалось — учителя не было. А сейчас, весной, жители посёлка ходили к зарослям: за цветущей вербой. Так называли иву во время её цветения.

Заросли ивы были почти у самого берега Камы, только отделены от него земляным валом, где-то очень высоким, а где и не очень. В половодье огромные пространства за этим валом заливались камской водой, а как Кама входила в свои берега, тут оставались наши изумительно чистые купальные водоёмы с песочным дном.

Находились эти милые места сразу за посёлком. На окраине посёлка был сользавод. Кругом лежали горы белой соли, соль в плитках невостребованная навалом лежала в заброшенных варницах, куда приходили коровы и козы и лизали солёные плитки. На сользаводе столяром работал мой папа и я ежедневно после уроков прибегала к нему. Мне нравилось играть стружками. Длинные, очень красиво завитые и пахнущие свежим деревом, они уводили меня в сказочный мир. Я вся обвешивалась стружками, украшала ими голову и устраивала для папы весёлую пляску. Он посмеивался, глядя на меня, я веселила его.

На Каме был ледоход. Мы всем классом ходили смотреть на движение льда, чтобы потом написать сочинение на тему: «Ледоход на Каме». Мы смотрели, как громадные льдины налетают одна на другую, громоздятся ввысь, с грохотом ломаются, скрежещут, и всё это несётся по течению, и не найдется силы, чтобы остановить движение.

После школьных занятий я позвала Надю сходить за цветущей вербой, мы за ней никогда не ходили. На переднем пути мы зашли к папе, поиграли стружками, сказали, что пошли за вербой. И ушли.

Снега почти уж не было, но песчаная почва была тверда, ноги не проваливались в песок, как летом. Мы шли, весело переговариваясь. Дойдя до зарослей ивняка, мы были потрясены досель ещё невиданной красотой расцветшей ивы! Заросли утонули в золоте! Листочков ещё не было, а веточки усеяны крупными золотыми бомбошками. Целое море золота, насколько видит глаз! Мы вошли в заросли, стали срывать тонкие длинные прутики, вдыхали аромат, сосали, как конфеты, сладкие гроздья. Мы увлеклись, бродя в зарослях, ломая веточки, выбирая самые красивые.

Спохватившись, наконец, что уже поздно, пошли в обратный путь. Выйдя из зарослей, мы не узнали ландшафта, по которому пришли: мы оказались на острове, кругом — вода!

Вода заливала сушу прямо на глазах! Мы бегом побежали к подъёму с низины на сользавод. Добежав почти до подъёма тропы, мы в ужасе обнаружили, что там бурлит быстрый поток воды. Суши нам осталось совсем ничего! А вода всё прибывает и прибывает! Мы смотрим на заводские дорожки, в рабочее время тут всегда кто-то ходит, а сейчас нет никого, все ушли по домам. Мы перепуганные стояли и не хотели верить, что погибаем! Кричать было бесполезно, и мы тихо обе заплакали.

Но вот наверху, там, где была папина мастерская, появилась мужская фигура с двумя длинными жердями в руках. Человек приближался, мы узнали моего папу! Вот он спустился, подошёл к воде, вошёл в воду в своих худеньких сапожках, осторожно ступая по скользкому ледяному дну, борясь с потоком, опираясь на жерди. Вода доходила ему до колен. Вот уж он подсадил на спину Надю, понёс её на тот берег и идёт за мной, а я знаю, что он после болезни. Я крепко ухватилась за папины плечи. Он перенёс меня через бурный, ледяной поток воды. Опустил меня на землю, и только тогда сказал, что давно уже ждёт нас. Несколько раз уходил и вновь приходил. Если бы не знал, что мы пошли сюда, ушёл бы домой! Он специально приготовил две прочные жерди, заострил концы и вбил в каждую по гвоздю, чтобы прочно втыкалась в лёд. Издали он увидел нас с нашими ношами и испугался за нас. Охапки цветущей вербы мы, конечно, побросали в испуге.

Испуг с подружкой мы перенесли сильный, долго не могли прийти в себя. Я запомнила на всю жизнь, как уменьшался клочок земли на глазах, как бурно хлесталась вода, угрожая нам.

Что было бы с двумя маленькими, глупенькими козочками, если бы мой милый, добрый папа не дождался нас?

На землю опустился весенний вечер, было почти темно.