Осколки

Александра Маркова, 2020

Никто не идеален. У каждого в шкафу спрятаны скелеты и страшные тайны, которыми никто не готов делиться. После смерти отца Женя жила, словно в тумане, плывя по жизни, как по реке забвения. Она не искала любви, не искала жалости и не собиралась открывать ничьих секретов.Но они нашли ее сами, застав врасплох. И любимый не тот, кем кажется, и отец не там, где должен быть.Ей 18, скоро… Пора взрослеть!

Глава 3

Не без труда стряхнув с себя наваждение, Павел повернулся к столу, кинул быстрый оценивающий взгляд на Дэна, на приближающегося к ним администратора, на редких посетителей, глядевших на их столик со всех сторон.

— Сядь! — сказал он негромко.

Денис сразу понял, что начальник обращается к нему, прекратил дергаться, замер и, разведя в сторону руки, недовольно произнес:

— У меня штаны мокрые! Ожог, наверное, будет! Мне в больницу надо!

— Сядь! — рявкнул Павел чуть громче, сквозь стиснутые зубы, — И заткнись.

Денис подчинился и уселся на мягкий стул, немного поерзал, пытаясь устроиться удобнее, но, поймав тяжелый взгляд начальника, замер. В этот момент к столу подошел администратор. Молодой человек с бейджиком на белой рубашке осмотрел место происшествия и спокойно произнес:

— Вам лучше уйти!

— Я еще не получил свой заказ, — также спокойно, как будто ничего не случилось, ответил Павел.

— Не думаю, что вы его получите, — пожал плечами юноша, — Если вы не покинете заведение, мне придется вызвать полицию.

— Уверен, что получу, — улыбнулся Павел в ответ на угрозу, — Мой компаньон только что пострадал от действий вашего сотрудника. Возможно, серьезно! Думаю, если мы с вами сейчас не договоримся, мои адвокаты будут решать этот вопрос с вами в суде…, — он вытащил свою визитку и протянул менеджеру.

Юноша взял карточку, бегло пробежал по ней глазами и изменился в лице.

— Извините, Павел Павлович, мы сейчас же подадим ваш обед! За счет заведения! Я немедленно распоряжусь. Не могли бы вы пересесть за другой столик? Здесь необходимо прибраться…, — заегозил администратор, признав в посетителе местного бизнесмена средней руки.

Сам по себе Павел не представлял какой-то особенной угрозы для кафе, не было у него таких связей, чтобы нанести им хоть сколько-нибудь значимый ущерб. Но фамилия его была у всех на слуху. О его жене по городу ходили настоящие легенды. И никто в здравом уме не стал бы бодаться с этой «бешеной стервой» в зале суда.

— Мы останемся тут, — ответил Павел, пряча визитницу в нагрудной карман, — Более того, я настаиваю, чтобы девушка, натворившая все это, — он указал рукой на беспорядок, — Немедленно извинилась перед моим другом лично.

— Но…, — возразил, было, молодой человек, но, поймав тяжелый взгляд недовольного клиента, осекся, — Хорошо, сейчас я ее найду…

***

Женя выскочила из кафе и спряталась за какими-то коробками, стоящими у стены. Она изо всех сил пыталась остановить поток слез, льющийся из глаз. Ей не было больно, уже нет, но обида так и разъедала ее изнутри.

«Он же сам этот поднос опрокинул! А на меня набросился, как будто я ему специально кофе на штаны вылила! Надо было так и сделать! Тогда, хоть, не обидно бы было! А теперь еще и накажут! Заставят за этот бизнес-ланч заплатить! Петька так и сделает. Никому спуска не дает… Лишь бы не уволили, а то еще работу придется искать… опять…»

— Женька, ты куда пропала? — из-за коробок появилась голова менеджера, — Тебя там клиенты ждут!

— Какие? — протянула Женька, вставая и смахивая последние слезинки с раскрасневшихся щек.

— Недовольные, — скривил гримасу Петька, — Ты знаешь на кого ты кофе вылила? Это ж сам Скрага… Требует, чтобы ты лично его другу извинения принесла, а то он на кафе в суд подаст.

— Я не пойду, — всхлипнула Женька.

— Пойдешь, пойдешь, — менеджер схватил девушку за рукав и потащил ко входу в кафе, — Просто извинишься и все, от тебя не убудет.

— Нет! Он сам поднос уронил, — упиралась она, — Я ни в чем не виновата…

— Мне плевать, кто виноват, — он опустил ее рукав и со всей серьезностью посмотрел девушке в глаза, — Мне проблемы не нужны.

— Тогда сам и извиняйся!

— Ладно, — Петька демонстративно повернулся ко входу и сделал шаг, — Тогда, ты уволена!

— Стой! — выпалила Женька, — Я пойду…

Она понуро опустила голову и обреченно проследовала за менеджером в помещение кафе к столику номер пять, за которым, ожидая ее извинений, сидели двое мужчин в строгих дорогих костюмах.

— Извините, — сказала она, подойдя к столику, не поднимая глаз от пола, — Этого больше не повторится.

— Не повторится? — подал голос Денис, — А кто мне оплатит химчистку? У меня ожог, вообще, мне в больницу надо…

— Я не хотела, простите…, — шмыгнула носом девушка.

— Не хотела она! — Денис, почувствовав свое превосходство, перешел на крик, — Мне от этого не легче… Ты мне костюм испортила!

— Я все оплачу, — сказала Женька, взглянув на мужчину из-под бровей.

— Оплатит она! Да, ты, овца, и денег таких в руках не держала!

— Так, все! — прервал этот фонтан откровенностей Павел, — Куда ты там собирался? В больницу? В химчистку? Иди! Свободен! Дальше я сам разберусь.

— Но я ж без машины, — моментально сменил тон Денис.

— На автобусе доедешь, — сказал Павел без тени улыбки, — Уйди с глаз моих!

Денис, прекрасно зная, что когда начальник в таком настроении, с ним лучше не спорить, медленно встал со стула, отлепил от пятой точки мокрые брюки, и по-утиному, разведя ноги в разные стороны, направился к выходу из кафешки.

Женька, наблюдавшая это со стороны, невольно хихикнула.

— Возьми стул и сядь, — сказал Павел, пристально глядя на девушку.

Она невольно поежилась, подтянула поближе стоявший у соседнего столика стул и села, скрестив руки на коленях.

— Ты прости моего друга, — вдруг смягчился мужчина, — Он бывает невыносим. Тебя как зовут?

— Женя, — негромко сказала она.

— Евгения, — улыбнулся он, — Красивое имя. Меня Павел…. Павлович.

У столика появился Петька с подносом и стал расставлять тарелки перед клиентом, косясь недовольно на Женьку.

— Ты есть не хочешь? — спросил ее Павел, заметив обвиняющий взгляд менеджера.

Ему приходилось выполнять работу официанта, пока Женька прохлаждалась, сидя за клиентским столиком.

Женя отрицательно покачала головой.

— Не против, если я перекушу? — спросил он девушку, беря в руки вилку, — Я с утра ничего не ел.

— Не против, — Женька удивленно вскинула бровь, — Может, я пойду? Мне работать надо…

— Посиди немного, куда торопиться? Смотри, как ваш администратор хорошо управляется, — он засмеялся негромко и принялся поглощать, принесенную ему еду.

— Давно ты тут работаешь? — спросил он, жуя.

— Не знаю, — пожала плечами Женька, — Около года.

— А лет тебе сколько?

— 17…

Павел приподнял удивленно брови, и Женька совершенно точно прочитала на его лице разочарование.

— 18 будет через несколько дней, — поспешила поправиться она.

— Ммм, — промычал Павел, — Где учишься?

— В школе…

— Класс?

— Одиннадцатый…

— А куда поступать будешь?

— Никуда.

— Как так? — Павел чуть не подавился от возмущения.

В его понимании, все выпускники школ должны были идти куда-то учиться, хотя бы, в местное профессиональное училище, техникум или захудаленький, но близкий к дому, ВУЗ.

— Мне работать надо, — ответила Женя, — У меня брат маленький.

— А родители что ж?

— Только мама, и она… больна…

— Оу, — Павел состроил страдальческую физиономию, — Мне очень жаль! — он отложил вилку, выпил залпом свой, остывший уже, кофе и, посмотрев на часы, причмокнул недовольно языком, — Мне надо бежать! Но я бы хотел с тобой еще немного пообщаться… Ты до скольки работаешь?

— До девяти, — ответила она.

Павел достал из кармана бумажник, выудил оттуда несколько тысячных купюр и, поднявшись со стула, сунул их в нагрудной карман девушки. Она подняла на него свои большие зеленые, полные удивления, глаза.

— На чай, — улыбнулся он, подмигнув ей, и ушел не оборачиваясь.

***

Остаток вечера прошел для Женьки на удивление спокойно. Богатые чаевые быстро сгладили неприятный осадок от происшествия, они грели карман и обещали несколько дней сытной жизни.

Она мечтала, что зайдет после работы в супермаркет, купит колбасы и конфет, чтобы насладиться собственной значимостью и порадовать брата. Можно даже купить Сашке небольшой подарок, машинку или шоколадное яйцо. Он уже и забыл, наверное, какой на вкус молочный шоколад. А еще нужно было завтра прикупить тетрадей в школу, а в выходные сходить с братом на рынок и подобрать ему новые ботинки. Старые совсем истрепались.

Этот Павел Павлович сначала показался ей таким страшным. Не внешне, нет, а морально. Особенно пугал этот его допрос и пронзительный, пробирающий до костей, взгляд. Что он хотел от нее? К чему все эти вопросы?

А она то, как последняя дурочка, выложила ему все, как на духу… Могла бы и соврать. Сказать, что живет хорошо, собирается поступать в МГИМО, например, и что даже документы уже подала… Могла бы… Но не стала.

Никогда Женька врать не умела. И даже, когда сказала, что мать больна, голос предательски дрогнул. Хотя, она ведь и не соврала вовсе. Алкоголизм — это же тоже болезнь… Но чувство внутри было такое, как будто она произнесла вселенскую ложь и будет за это вечно гореть в аду.

— Женька! Не спи! — крикнул Петька, заглянув в кухню, — Надо третий столик обслужить!

— Ага, — девушка отложила ручку и отодвинула тетради в строну, — Иду…

***

Отбросив навязчивые мысли, Павел поехал прямиком к офису Алины. Нужно было оценить предложение японцев с юридической точки зрения, контракт был действительно очень привлекательным, но время пожимало.

— А ее нет, — сказала секретарша, едва увидев Павла, — Сегодня же пятнадцатое…

— Черт, точно, — мужчина озадачено взглянул на папку в своих руках, потер лоб и снова посмотрел на секретаршу, — А кто есть?

— Ирина Сергеевна еще на месте, но она собиралась уходить уже…

— Отлично, Ирка подойдет, — и он направился к кабинету адвоката.

— Ир, — с порога выпалил он, поискав женщину глазами, и не найдя ее там.

— Иду, — послышалось откуда-то из-за шкафа, и из-за угла высунулась хорошенькая женская голова, увенчанная короткими, даже слишком, почти черными, волосами.

— Посмотришь контракт? — спросил Павел, входя в помещение, — Нужно срочно!

— А что, Алина не может? — выпорхнула из-за шкафа Ирина Сергеевна, накидывая себе на плечи легкую кашемировую кофту, — Мой рабочий день закончен…

— Она сегодня занята, — недовольно буркнул Павел, — Сегодня пятнадцатое…

— Ах, точно, день памяти, — вздохнула Ирина, усаживаясь на свое место за столом, — Ну, давай, гляну…

Он протянул ей папку и сел в кресло, напротив.

— А ты почему не с ней?

— Некогда…

— Понимаю, — щелкнула языком Ира и посмотрела на документ, — Слушай, ну тут чтения на целую ночь… Давай, я тебе завтра отзвонюсь и расскажу, что да как…

— Не вопрос, — Павел встал и направился к двери.

Он уже схватился за ручку и повернул ее, открывая замок, но вспомнив кое-что, снова обернулся к женщине:

— Ир, — сказал он негромко, — Если будет звонить, не говори ей, что я приходил…

Ирина Сергеевна удивленно вскинула брови:

— Хорошо…, — неуверенно произнесла она

***

Без пятнадцати девять черный Мерседес стоял у входа в кафе, и Павел, сидевший за рулем, время от времени озирался по сторонам в ожидании появления рыжей головы Женьки. Он уже почти не помнил, как она выглядит, и ужасно боялся ее не узнать.

В его памяти остался лишь образ, легкое напоминание о нахлынувших на него чувствах, и два больших зеленных глаза, полные слез.

Что это было? Что за неведомая сила заставила его остановиться, замереть, перевернула его мир с ног на голову, ускорила биение его сердца? Эта сила словно магнитом тянула его сюда, и голова его вертелась из стороны в сторону, как у деревянного болванчика, а глаза выискивали в сумерках огненно-красную копну волос, заплетенную в тугую толстую косу. Взгляд цеплялся за каждого прохожего, попавшего в поле зрения, выискивал в каждом лице знакомые черты.

Дверь кафе скрипнула, брякнули ветряные колокольчики, и на улице появилась она. Тонкая джинсовая курточка, драные на коленках джинсы, неизменная рыжая коса на плече и старый велосипед в руках.

— Велосипед…, — разочарованно протянул он, — Ну, и куда я его дену?

Он приоткрыл окно пассажирского сиденья и крикнул:

— Жень!

Она вздрогнула, услышав свое имя, и огляделась по сторонам. Но не найдя никого, запрыгнула на велик и поехала, быстро удаляясь от него и его машины.