Не отпускайте меня

Александра Лаврова

Порой очень быстро оказываешься за чертой, или можно это назвать линией, незаметно перешагнув которую, падаешь на самое дно.Юная Зоя в водовороте событий, стечения обстоятельств – исчезла из привычной среды обитания. Потеряла все ниточки, связывающие ее с семьей. Цепляясь за жизнь, блуждая в темноте, однажды встречает таинственного незнакомца. Кто он? Друг или враг? Найдет ли она верный путь?

Часть 2

Наступило раннее утро. Проснулась от озноба. Уснула то, так быстро, да в таком месте, очевидно, стресс сказался, а не отнюдь, что оказался в мягкой постели «комфортабельного пятизвездочного отеля». Все просто, где обрела пристанище, там и спи. Один из неписанных законов, живущих на улице людей. Денек, судя по всему, обещал быть холодным. Но это ничего, доводилось и зимой проводить не один день и не одну ночь на улице. Приоткрыв глаза, пошире, увидела перед собой троих людей, с любопытством и вызовом, уставившихся на нее. Все они были, как и она, без определенного места жительства. Свояк свояка, видит, из, далека. И дело не только, в грязной и неопрятной одежде, дело во взгляде бездомного человека.

В этой компании выделялся молодой человек. Ему было лет двадцать, или чуть больше. Он выглядел увереннее, нежели, сотоварищи. Стоял, чуть впереди, словно предводитель, несчастных и оказавшихся за чертой, приемлемой жизни, людей. Высокий, худощавый, с темными волосами, орлиным носом и тонкими губами. Казалось, что глубоко посаженные, карие глаза парня, видят тебя насквозь. Чуть позади него, с безразличным видом и отсутствующим взглядом, находился мужчина, лет сорока, именно находился, физически, где в данный момент обитает душа, похоже, и сам не знает. Внешность у него, ничем не примечательная, разве что внешний вид вполне красноречив — грязная одежда настолько, как будто специально вывалялся в грязи. И тут же, стояла рядом, пожилая женщина, одним словом — пьяница, лет шестидесяти.

Молодой человек, первым, нарушил молчание, вкрадчивым, тихим голосом, учтиво поинтересовавшись:

— Ну, что, замерзла?

— Да, — коротко ответила Зоя.

— Ничего, сейчас обогреем. Идем с нами, тут недалеко. Видели, как ты вчера металась, в поисках укрытия. Не стали тебе мешать. Понаблюдали немного, что ты за фрукт такой. Поняли, что не в первый раз на улице ночуешь.

Зоя всегда следовала ситуации. Ей ничего другого не оставалось, как согласиться с незнакомцем и принять его предложение:

— Хорошо. Идем, — покорно ответила она, — сейчас только соберусь, подождете немного? Пару минут.

— Конечно, не торопись, — ответил высокий брюнет.

Первым делом, сложила одеялко в рюкзак. Взяла в руки кроссовки, еще не высохли, естественно, а других то и не было, пришлось надеть на ноги то, что есть. Это ее замешательство, не осталось незамеченным. Вожак стаи учтиво предложил:

— У нас есть кое-что из вещей, да и обуви полно всякой. Выберешь себе обновки, что приглянется. Идем уже.

Разношерстная компания, потянулась к пляжу. Там, в одном из заброшенных торговых павильонов, они, как выяснилось, и обосновались. Парень открыл дверь, ключом, который достал из кармана. Галантно пропустив гостью вперед, следом вошли остальные. Сразу бросился в нос неприятный запах грязных тел, прогнивших остатков пищи, перегара. А что делать? Помещение было маленьким, захламленным. Метров десять в длину, и пару-тройку метров — в ширину. При входе, в углу, лежал ворох старой, не чистой одежды, небольшая кучка обуви, даже красные туфельки на каблуках, со сбитыми набойками. В другой стороне, было нечто, отдаленно напоминающее спальное место. Сколоченная из подручных средств — кровать, на ней лежал плед, и даже подушка. Одна. Интересно, кто на ней спит из этой троицы? Дама или вожак? У небольшого окошка, что посередине, самодельный столик, с грязной посудой и остатками еды. Около — несколько маленьких табуреток. Жутко, удручающе. Но, похоже, эти люди, настроены к ней вполне дружелюбно, и, возможно, примут в свою стаю. Это было бы хорошо. На какое то, время.

Гостеприимный хозяин, наконец-то, представился:

— Меня зовут Антон, это — указал на другого мужчину, — Максим, а леди, зовут Лида. Те молчали. Им было, похоже, все равно до происходящего. Впрочем, тетка погладывала в сторону девушки.

— А тебя как зовут? — поинтересовался Антон.

— Зоя.

— Зоя? — удивился молодой человек, — редкое имя. У меня нет знакомых девушек с таким именем. Вот здесь, — указал рукой на кучу барахла, — поищи себе новые обутки, да может, еще что, приглянется. Бери, не стесняйся. Запасы наши постоянно пополняются, с ближайших помоек.

— Спасибо большое, — девушка была искренне благодарна за такое предложение. Особенно, обрадовала возможность, найти новые « обутки». А то, что это все «добро» с ближайшей помойки, а не с ближайшего бутика модной одежды, даже не резануло слух. Не только к хорошему, привыкаешь быстро, но и к плохому тоже.

— Да не за что, — простодушно отозвался парень, — Ладно, дамы, занимайтесь домоводством, а мы пойдем с Максом по делам, уже время. За обедом поболтаем, познакомимся поближе.

Мужчины ушли. Поначалу, Зое было неловко наедине с пожилой, не совсем трезвой дамой. Первой, спустя некоторое время, нарушила молчание Лида. Голос у нее был тихий и хрипловатый:

— Ты то, как, оказалась на дне? Такая молоденькая, хорошая девчонка.

— Так получилось. Уже почти четыре года скитаюсь.

— Натворила, что?

— Нет, ничего. Так сложились обстоятельства.

Сказав это, Зоя расплакалась. Навзрыд. Впервые, за уже долгое время. А казалось, что уже сполна отдала дань этому человеческому явлению, как способность плакать. Давным-давно уже. Ей приходилось выживать, всегда, несмотря ни на что. Попросту некогда было ныть. А тут ее как то по-человечески пожалели, искренне, и она не удержалась, дала волю, накопившемся эмоциям, отчаянию.

Новая приятельница, подошла, крепко обняла девушку, словно объявившуюся блудную дочь. Погладив по спине шершавой ладонью, вкрадчиво, убаюкивающее произнесла:

— Не плач, ты молодая, все наладиться, образуется. Вот увидишь, все будет хорошо.

Как же были важны для девушки эти слова! Все будет хорошо!

От немолодой женщины сильно разило перегаром, по одутловатому лицу было видно, что она беспробудная, безнадежная пьяница, но жалела девушку искренне, от всего сердца. Удивительно, думалось Зое, в каждом человеке, при любых стечениях обстоятельств, что бы с ним не произошло и где бы он не оказался, остается, хоть капля сострадания. Эта мысль, неожиданно, пугающе повисла в воздухе. А ей, Зое, кого то, еще жаль, кроме как себя?

Вдоволь проплакавшись, девушка почувствовала колоссальное облегчение. После чего, нашла себе ботинки, правда на размер больше, чем надо, и мужские. Но крепкие. А то, что все потертые, со сломанной молнией, так это полная ерунда. Главное, подошва на месте. Тем временем, Лида нашла себе бутыль, там была, какая то мутная жидкость, коричневого цвета. Совсем немного, буквально пара глотков. Женщина закинула их в глотку одним махом, и подсела к Зое на импровизированную кровать, где девушка скромно расположилась к тому времени. И как водиться, раз выпила, захотелось пооткровенничать, благо, есть свободные уши:

— Милая девушка, а со мной вот, что вышло, — скрученным указательным пальцем, с черным ногтем, тыкнула в потолок, — Всем урок! Мне в первую очередь. Бомжую уже лет десять. Да. Где то так. Лет десять. А раньше была приличной женщиной. Можешь в такое поверить? — не дожидаясь ответа, продолжала свое повествование, — жила в двухкомнатной квартире со своим любимым и единственным сыночком. Воспитывала его одна, без отца. Тот нам не помогал. А я и не просила. Из гордости. Работала то там, то сям. Кусок хлеба всегда был в доме. Когда Ромка, закончил школу, сам пошел работать. Учиться дальше нигде не стал. Трудился, на каком то, заводе, что то делал. Руки у него золотые. К чему не дотронется, все починит. Не знаю даже, где научился. Не в семье, это точно. Когда ему стукнуло двадцать пять, начал встречаться с девушкой. Нет, раньше у него тоже были, какие то девахи, меня с ними даже не знакомил, а с этой, как то сразу все по серьезному. Познакомил нас. И мне она очень понравилась. Образованная, юрист, работала, в какой то крупной компании. Правда, вся в себе, такая, как сказать, не очень общительная, но вежливая была, до поры до времени. Она немного старше была сына, лет на пять. Кажется. Не помню точно. Поженились они. Скромно. Я ничем помочь не могла, ее родители тоже не изъявили желания торжество финансово поддерживать. Расписались и отужинали это дело. Меня не позвали. Да, вроде, вообще, никого не звали. Родили ребеночка, буквально через девять месяцев, мальчонку. Хорошенький такой ребеночек, помню, светленький, румяный. Не долго, мне дали с ним водиться. Начались чудеса. Поселись молодые у снохи, в однокомнатной квартире, небольшая, но хорошая, уютная. Я бывала там как то, и еще порадовалась, что невеста «с углом» досталась. Нам то, считала, делить нечего. Двушка в старом доме, комнаты маленькие, даже не изолированы друг от друга. Не разменяешь никак, думалось. А вышло, что ошиблась я. Раздели. По суду. Новая родственница же юрист. Сначала, выделили долю какую то. В этом ничего не понимаю. Нанимала адвоката, кучу денег заплатила, а суд проиграли! Потом продали «молодые» свою долю. Ко мне в квартиру заселилась целая толпа, нерусских. Жизни мне не давали, били часто, выгоняли, воровали продукты. Обращалась к участковому, все без толку. Только руками разводил, и говорил, что сына надо было лучше воспитывать. Вот так. Пришлось продать им, этим бесстыжим новым соседям, свою долю за копейки. Купить на них даже комнату в коммуналке не вышло. Вот и оказалась на улице. Без ничего. Копейки эти «проела». А сыночек, что сделал? Добавили денег от продажи «его» доли, куда то, переехали. И как в воду канули. Родственнички, немногочисленные, тоже от меня отвернулись. Сказали, сама виновата, что без жилья осталась. Вот живу на улице. Слышала, что и Ромка мой по миру пошел. Юристка и его, вокруг пальца обвела. Лишила семьи, жилья и сына. Где сейчас, ребенок мой, не знаю.

Договорив, столь печальную историю своей жизни, завалилась на боковую, спать. Тут же раздался дикий храп. Бедная женщина! Вот, как оно бывает. Зоя, тем временем, не знала, чем себя занять, постаралась навести «порядок» в жилище. Сложила бывшие в употреблении вещички в углу, аккуратненько, по стопочкам — майки к майкам, штаны к штанам. Собрала мусор в найденный здесь же мешок. А он был повсюду. То кожура от картофеля, то фантик, а то и просто, ошметок грязи. Оглядевшись по сторонам, пришла к выводу, что справилась с поставленной задачей, присела на краешек « кровати», чтобы не беспокоить спящую Лиду. И стала ожидать остальных « домочадцев». Даже стало как то интересно, с чем придут, чего расскажут.

Мужчины явились часа через два, с того времени, как ушли. И не с пустыми руками. С довольным видом, выставили пару грязных пакетов на стол. Антон, гордо скомандовал, обратившись к Зое,

— Хозяйка, накрывай! Сегодня шикуем, доставай все. С нами, не пропадешь! Вот увидишь. Девушка принялась с энтузиазмом выполнять поручение. Есть хотелось шибко. Да и вроде, приняли за, свою. Да и что еще остается делать.

В одном из пакетов, были аккуратно сложены в прозрачные пакетики: несколько недоеденных кусочков пиццы, салатик «Оливье», порезанные огурцы, помидоры. Правда, овощи пожухли, однако, гнилью не пахло. Настоящая, кладезь витаминов, для бездомных людей! И, о чудо! Несколько кусков пожаренного мяса. Даже не обкусанного. Девушка незаметно его понюхала, вроде, не испорченное. Чудеса.

От шумных приготовлений к трапезе, проснулась и Лидка, с воодушевлением уставилась на стол, облизывая, при этом, пересохшие губы. Зою затошнило от мысли, что придется, есть с этими людьми, да вдобавок, за кем-то доедать. Может за больными людьми даже. Уже год, она этого не делала. Питалась очень скромно, но не с помойки. Однако, виду не подала. Не в ее положении, говорить, о чем думаешь. Следует быть, как все.

Антон, поблагодарив девушку за хлопоты, усаживаясь перед столом, с умным видом, настоящего гуру, с ходу, принялся объяснять, чем они тут дышат:

— Есть у нас несколько помоек в округе. Ежедневно, делаем обход, берем, что нам надо. Так в одном из домов, живет милая женщина, которая нас «балует», не дает сдохнуть с голоду. Каждый день, что то, приносит, в основном объедки, и что очень удобно, точно в определенное время. Так что все, четко по расписанию. За жратвой, ходим как на работу. И что приятно, всегда в чистеньком мешочке. Не как к свиньям отношение. Иногда, соленья всякие, целыми банками перепадают. Может, им и срок вышел или еще что, а нам сойдет! Бывает, просроченные консервы подкинет, прокисшую, молочку. А нам, все в пору! Как встречаемся иногда у помойки, здороваемся. Знакомится поближе, не стал, чтоб не спугнуть тетку.

И вправду — милая женщина. Как не крути

В другом мешке оказались всякие помойные мелочи, которые, по-видимому, решили мужчины, пригодятся им в нехитром быту. Антон продолжал свою речь, тихим и вкрадчивым голосом:

— Мы все здесь, как одна семья. Все у нас общее, вот это, — обвел рукой вокруг помещения, — наша временная крыша над головой. Стараемся вести себя тихо, дружелюбно. В здешних местах, много таких, как мы. Скоро зима, тут холодно будет. Надо будет подыскивать новое место. А живем мы так, день прошел, и хорошо. Каждый вносит вклад в общее дело — выживание. И для тебя мы найдем, работенку. Попозже займусь этим вопросом.

— Официально я не могу, никуда, устроится, — робко произнесла Зоя.

— О, это понятно! Не волнуйся. Так, что-нибудь подыщем. Не официально.

Зое стало не хорошо, от его тона и взгляда. Когда он произнес последнюю фразу. Антон посмотрел ей прямо в глаза. Девушка внезапно почувствовала исходящую от него опасность. Впервые, с момента знакомства. Он это уловил, и тут же мило улыбнулся. Витавшая в воздухе опасность — растворилась. Чародей. Парень, взял ответственность, за людей под этой крышей. И за нее, получается тоже. Это подкупило девушку. Устала все сама, да одна. За четыре года первый раз, думают за нее, где добыть еду, чтоб не сдохнуть. Антон был не плох собой, даже, что то аристократичное было в его внешности, хотя и изрядно потрепан жизнью. О себе не сказал ни слова, как оказался на улице. Девушка была благодарна за то, что и у нее не выпытывали никаких подробностей личной жизни. И не интересовались содержимым ее рюкзачка. Главное богатство — пятьсот рублей, надежно спрятанные в тайном кармашке.

Максим был молчаливым, угрюмым мужчиной, лет сорока. Полностью подчинялся воле младшего товарища. Ручной, цепной пес. Без своего мнения. Возможно даже, психически не здоров. Уж слишком, отрешенный взгляд. Но и справок тут, никто ни у кого не спрашивал.

За обедом, съели все до последней крошки. С жадностью и аппетитом. На вечер, ничего не осталось. Все объедки с барского стола, пошли на благое дело. Неизвестная добрая женщина накормила четверых, взрослых людей. К слову сказать, вполне способных, самостоятельно зарабатывать на пропитание. За стенами этого незамысловатого сооружения беспросветно лил дождь, барабаня по железной крыше свою мелодию. Хорошо, что она есть, эта самая крыша. Под мостом одинокой девушке было сейчас тяжко существовать. Так что надо жить и радоваться, что все так неплохо на данный момент. С пятью сотнями рублей, никуда не сунешься, нигде надежно не укроешься от холода. Максимум, на сутки можно снять жилье, и то, если постараться. А это не спасет ситуацию. Уж лучше припасти эти денежки на еду, в случае крайней необходимости. Пятьсот рублей можно надолго растянуть. Неделю, точно можно на булочках продержаться. Целая неделя жизни есть в запасе. Вот что для девушки значили эти пятьсот рублей.

Прошло несколько дней. Каждый, из которых был похож на предыдущий. Питались с помойки. Спасибо благодетельнице, не подвела ни разу. Все четко, в определенное время, недоеденная пища по мешочкам. Свою половину булки хлеба, Зоя съела тайком. Когда мужчины уходили на промысел, а в это время, Люда выходила по нужде. « Удобства» все на улице, да где придется. Без специального, отведенного места. Запах зловоний стоял повсюду. Впрочем, ко всему привыкаешь, и к этому тоже. Лапша быстрого приготовления, лежала на «черный» день, все там же, в рюкзачке. Что это такое, «черный день», Зоя знала не понаслышке, и всегда держала про запас, что-нибудь «зажевать». Это когда уже совсем, нет сил дальше существовать без пищи — полнейшее истощение. А пока, здесь, с едой перебоев нет. Все по расписанию, хоть и раз в день, в основном. Мыться тоже было негде. Даже импровизированного «душа» не было приспособлено. Вода в море холодная. Можно, было бы и там, совершать водные процедуры, но у соседей это не было принято. Как не было и мыльных принадлежностей, полотенец. Максимум, что делали, это подходили к воде, мыли руки и лицо. Страшно чесалась голова, тело неприятно пахло. Но это никого не смущало, кроме нее. Все жили одинаково.

Зоя не думала о том, как развивались события на квартире, после произошедшего там убийства. Удалось сбежать, и ладненько. Понятно, что ее знали в лицо соседи, и скорей всего, уже составлен фоторобот. Возможно, ее ищут. Возможно, подозревают в том, чего она не совершала. Возможно все. И все не справедливо. Но, пока везет, если ее и ищут, то не находят. Она в домике. А сколько еще она сможет бежать в никуда?

Скоро исполнится девятнадцать лет. Эта цифра, кажется, какой то, символичной. Некий рубеж, перехода во взрослую жизнь. Когда исполнялось восемнадцать, такого ощущения не было. Несмотря на то, что именно с восемнадцати лет, человек считается совершеннолетним, юридически дееспособным. Нет, накануне восемнадцати лет, такого ощущения не было. А вот, девятнадцать! Это уже, взрослая. От чего же она бежит? Или от кого? Зачем?! Мертвые тела, лица убитых людей ее преследуют. Периодически. Надо не думать о них. Надо не думать о том животном страхе, который она испытала, когда, практически, на ее глазах убили человека, это тогда, несколько лет назад, ей было почти пятнадцать. Убийца не успел расправиться с ней, хотя решимость на это в его глазах она видела. Определенно точно. Доносившейся шум с улицы, его спугнул. Убийце пришлось бежать. И ей, следом. Бежать. Без остановки. До сих пор.

Антон, относился к ней покровительственно. Взамен за свою «доброту», требовал полного подчинения своей воле. Доминантный самец в стае. Впрочем, и ко всем остальным, относился также, взамен требуя того же. Никому из обитателей торговой будки и в голову не приходило, что он попросту само утверждается за их счет, оказавшихся за гранью несчастных людей. Все время говорил о приближающейся зиме. И что надо им всем, что то придумать, что то сделать на общее благо. Все согласно кивали, и ждали команды, что именно надо будет сделать. Лида, каждый день находила, что выпить. Кто ищет, тот всегда найдет. Иногда «шиковала», покупала одеколон за двадцать рублей, были у нее свои «денежные места», где можно поживиться копейкой. Ходила на автобусную остановку и там просила деньги. Кто то, давал, что то, собирала с земли, копеечку к копейке. И, если удавалось прикупить волшебный пузырек, искренне считала, что день прошел не зря. Лиду, Антон спокойно отпускал на промысел. По крайней мере, алкоголь для этой дамы, не его забота. Как только женщина выпивала вожделенную жидкость, начинала учить жизни, неизменно начав разглагольствования, с поднятого вверх указательного пальца. Изо дня в день, повторяя историю про сына. История ужасная, Зое было жаль ее. Но слушать про это каждый день, тяжело. Девушка пыталась у Лиды, выведать какую-нибудь информацию про Антона. Было очень любопытно. Однако, собеседница, толком сама ничего не знала, только однажды проболталась, что тот еще в подростковом возрасте сбежал из интерната. С тех пор и скитается. И больше ничего о нем не известно.

Максим, послушно следовал за хозяином. Практически не разговаривал. Лишь, изредка, односложно отвечал — да, или нет. И то, не всегда. Очень странный тип, жутко пугающий своей отрешенностью. Остаться с ним один на один было бы страшновато. Хорошо, что такого не было. С Антоном все чувствовали себя спокойнее.

Прошла еще неделя. Новый день, ничем не отличался от предыдущего. Мужчины, как обычно, в определенное время ушли «по делам», а пришли с добычей, что лежала у заветной помойки. Стаптывая с ботинок прилипший снежок, и отряхивая рукавицы, Антон с порога объявил:

— Зоя, тебя менты ищут! Подозреваешься в тяжком преступлении! В местных средствах массовой информации, в новостях, показали твой фоторобот. Сегодня с Максом зашли в пивнушку погреться, там у них телек работает, круглосуточно, и ба! Увидели! Знакомые все лица. И даже, предлагается небольшое вознаграждение, за выдачу твоего местоположения. Чего натворила то, девочка моя, сероглазая?

В голове девушки отчетливо послышались звуки молотка «Бам, бам, бам», это конец. За что, все это? Как же невозможно существовать в этом мире. Одной. Совершенно одной. Сил больше, нету. Ну, как же здорово, хочется жить! Заколотилось сердце. Что же делать? Разум ответил одно: «Бежать, бежать, бежать». Вперед, только вперед. Какие есть еще места на примете?

На остальных же, «домочадцев», эта новость не произвела абсолютно никакого впечатления. Попросту, пропустили мимо ушей. Мыл, подумаешь, велика новость. И не такое видели и слышали.

Собравши, мысли в кучку, дрожащим тоненьким голоском, в свое оправдание, Зоя сказала:

— Я ничего плохого не делала.

Антон рассмеялся, громко, страшно, даже Максим слегка вздрогнул. Лида выпучила глаза. Зоя стояла, не дыша. Перестав неистово хохотать, хозяин кучки людей, попытался по-дружески, выразить свою поддержку:

— Не переживай, с нами ты в безопасности. И правильно делали, что тебя не «светили» на улице. Подумаешь, у кого, что в прошлом осталось. Я вот, ничего не знаю про Макса. И не хочу знать. Главное, он верный мне человек. Я ценю верность в людях. Про Лидку все понятно. Глупая баба, но тоже верная мне. С тобой, как то, пока, не могу определиться. Да, ладно. А, кстати, — тон его изменился, повеселел, хитро прищурил левый глаз, — есть и хорошая новость, я нашел для тебя работу! Скоро зима, деньги нам не помешают, для улучшения жилищных условий.

— Что за работа? — поинтересовалась девушка, хотя сама догадалась, что ничего хорошего ей не предложат.

— Потом, потом поговорим. Не хочу тебя обнадеживать, пусть сначала ребята окончательно подтвердят свое намерение взять тебя.

Вечером того же дня, когда Лида и Максим дружно захрапели, Зоя сидела на табурете, смотрела в окошко. Безысходность ситуации давила, но она сидела и думала о своем потаенном сокровище. А именно — о французских духах. Если бы сейчас она была одна, достала бы их из рюкзачка, зажала в ладони, потом, сняла бы крышечку, вдохнула аромат. И тогда, замечталась бы, как оно будет, потом, когда это все будет позади. И стало бы, полегче.

К ней на соседнюю табуретку подсел Антон, только что вернувшейся с улицы. С довольным видом, не сняв куртку. Взяв ее руку в свою, поймав взгляд девушки, сообщил следующее:

— Я нашел нам местечко, где никто мешать не буде. Идем дорогуша, перепихнемся.

Зоя попыталась вскочить с табурета, выдернуть совою руку. Но, не тут то было. Антон схватил ее еще сильнее.

— Сидеть, я сказал! И будешь делать, что я велю! Никто не смеет мне отказывать! Одевай сейчас же свой пуховик, ботинки и идем за мной. Дернешься или заорешь, сразу к ментам отправишься, — и, сменив гнев на милость, с улыбкой прошипел, — будешь хорошей девочкой, и все будет хорошо. Радуйся еще, что с Максом тебя делить не буду, как это обычно бывает.

Как выяснилось спустя пять минут, «местечко нашел» Антон в пяти минутах ходьбы, в такой же заброшенной будке. Там все и произошло.

Ночью все спали, кроме Зои. До чего же ей было противно. Даже те парни, с которыми она делила кров, на той злополучной квартире, такого себе не позволяли. Как то сразу все определились, что между ними не будет интимных отношений ни по доброй воле, не по принуждению. Об этом не разговаривали, так сложилось. А тут… « Неужели, — думала она, — только так все и будет? И бывает ли это по-другому? Бывает ли это как в кино, красиво и по любви?» Она опять вспомнила своего первого насильника, грубого мужика, который обманом девушку привез в свой загородный дом, и сделал грязное, подлое дело. Противно. В памяти воскресло, его мертвое лицо. Далее — лицо его убийцы. Его взгляд. С ней, он не успел разделаться, шум с улицы его спугнул, и тот поспешно ретировался, а она, следом за ним, гонимая страхом, бежала, и бежит до сих пор. Куда приведет эта невиданная дорожка, и когда все это закончится? Когда, можно будет остановиться? И начать жить, по другому?

На следующий день, с утра пораньше, все ушли. Зоя осталась одна. Ее заперли. Никак не выбраться. Звать на помощь бесполезно, да и зачем? Кому она нужна? Стало очень тяжело дышать. Сильная, резкая боль, защемила в груди. Девушка испугалась не на шутку. А что, если ей нужен врач? Никто сюда, не придет на помощь. Никто. Нет телефона. Да и не помнит она, из школьной программы, номера специальных служб. Помнится, на классном часу, просили их записать в дневник эти самые номера. Сейчас, ничего этого не помнит. Только на себя рассчитывать приходиться. Так больно, а что если это сердечный приступ? И молодые умирают от этого. Помнится ей, в соседнем доме девушка внезапно скончалась, даже врачи, прибывшие по вызову через десять минут, спасти не смогли. Зоя сильно нервничала. Значит, надо успокоиться. Так хочется жить! Вдох через нос, выдох через рот. И так — раз, два, три… Отпустило. Резкая боль ушла. Немного отлегло. Необходимо мыслить трезво. Окно заколочено, дверь, она не вышибет. Сил не хватит. Выбраться, не представляется возможным. Надо ждать, что будет дальше. Только сейчас до нее дошло, что ее, Лида попросту сторожила, находясь с ней все время, пока мужчины, якобы, на промысле. Промысел у них и заключается в том — дойти до помойки, собрать объедки. И радоваться, что жизнь удалась. У каждого здесь своя роль и работа. Что делать, непонятно, остается ждать новостей, по поводу ее «трудоустройства». Плохих новостей. Остается сидеть и ждать. Других вариантов, нет.

«Стоп! Я же одна!» Неожиданно обрадовалась девушка. Присела на краешек табуретки, из своего рюкзачка, достала, украденный недавно, и уже так давно, флакончик французских духов. Аккуратно, грязными руками, с обломленными ногтями, достала их из коробочки, вдыхая тонкий аромат. Какое же это сокровище! Золотистый пузырек. Держала его в ладонях и грелась от этого приятного ощущения. Оно дало ей успокоение, надежду, мечты. Жизнь, наладится. Когда-нибудь наладиться. У нее будет дом, туалетный столик, с ящичками и зеркалом, со всякими такими милыми безделушками, косметикой, сережками и колечками, много вкусной еды. И, еще, это обязательно, это она уже решила точно — купит те волшебные капсулы для волос, что видела по телевизору, и будут у нее блестящие, шелковистые локоны.

Прошло еще несколько дней. Антон, за завтраком, торжественно объявил, своим «подопечным»:

— Друзья! У нас сегодня банный день, договорился с приятелем, затопят для нас баньку и даже выдадут мыльно-рыльные принадлежности. Готовьте чистое белье, у кого, конечно, оно есть. Как стемнеет, будем выдвигаться.

Обрадовались все, даже Максим выразил какие то, судя по всему, положительные эмоции. Лида, так и вовсе, захлопала в ладоши, громко объявив, что у нее нет чистых трусов.