Эпоха лишних смыслов

Александра Гардт, 2013

Вы когда-нибудь задумывались, что случается с неизданными книгами? Видели в страшных снах, как очередной графоманский бред про монстров и вампиров вдруг становится частью нашего мира? Как улицы городов заполняют легионы зомби, а небеса кишат кораблями инопланетных пришельцев, стремящихся поработить нашу несчастную Землю? Между тем для Германа, Розы и Максима это не кошмар, а серые будни. Их работа – сражаться с чудовищами, порожденными больной фантазией непризнанных гениев, рискуя погибнуть или остаться внутри текста навсегда. Ради того, чтобы сон разума никогда не стал явью. Итак, добро пожаловать в «Закрытие фантастических реальностей»!

9

— И… как Лондон? — наконец-то выдавила я.

Вопрос мучил меня последние два с половиной часа. С одной стороны, задавать его и расписываться в собственной слабости не хотелось, с другой… Черт возьми, как же я соскучилась по этому странному городу.

Эйдан, живописно расположившийся у окна, медленно повернулся ко мне, и я едва удержалась от восхищенной улыбки: красавчик, каких поискать.

— Я правильно понимаю, что ты не была дома пять лет? Сколько ни рылся, так ничего и не смог найти по твоим прилетам в Великобританию.

Я помолчала мгновение, вслушиваясь в обрывки туровского телефонного разговора и стараясь отвлечься от ломоты в висках, всегда обрушивавшейся на отсутствие сна и пустой желудок. Посчитала годы. Действительно пять лет. Целая жизнь.

— Да, не была ни разу.

Эйдан помялся мгновение, устраиваясь на подоконнике поудобнее.

— Сильно. Даже спрашивать не буду. Рискну предположить только, что это как-то связано с разводом твоих родителей?

Я раздраженно хмыкнула. Гамов должен был вернуться с минуты на минуту, а красавчик Эйдан Ноулз все никак не переходил к сути.

— Ах да, Лондон! — Он на мгновение опустил взгляд. — А ты приезжай, сама посмотри, что я тебе рассказывать буду.

— Ну как, соскучились? — На пороге появился сияющий Гамов. — Оливия, есть контакт, Арлинова дала добро.

Непривычное имя резануло слух, и я поморщилась.

— У меня новый паспорт.

— У тебя раздвоение личности. — Гамов обнял меня за плечи и поцеловал в лоб.

Если бы не находившийся в кабинете Эйдан, я бы, наверное, устроила скандал.

— Что?

— Раздвоение личности. Эйдан, прости меня за отвратительный английский, я жутко комплексую говорить в вашем с мисс Розен присутствии.

Тот улыбнулся и мотнул головой. Гамов взял со стола телефон, бросил его в карман джинсов и с довольным видом посмотрел на меня:

— Идем закрывать недельный план.

Услышав такие слова прежде, я бы вскочила с места и понеслась вперед, как радостная собачонка, но сегодня мне хотелось спать, у меня ломило виски, чертов красавчик не сказал, что с Лондоном, да и в целом жизнь напоминала весьма дурной фильм.

— А Геру мы с собой не берем? — нашлась я.

Гамов уставился на меня изумленно.

— Пускай тоже полюбуется, пообщается с Эйданом, дел-то. Да и в книги пусть заглянет с нами. Посмотрит на то, как настоящие деконструкторы работают. Ему пригодится.

— Хорошо, возьмем Геру. И пойдем уже. Нам надо закрыть план и повезти коллегу ужинать в какое-нибудь приличное место.

— Не стоит, — Эйдан поднял руки, как будто капитулируя. — Я прилетел договорить, Макс, потому что на Конгрессе, судя по всему, мои идеи воспринял только ты.

— Традиции русского гостеприимства, — оскалила зубы я. — Не отвертишься. А говорить нам можно в любом месте и на любые темы. Все равно услышавший разве только в скорую позвонит.

— Пошли. — Гамов нетерпеливо дернул плечом. — Оливия, бери своего ненаглядного Геру и пошли.

Отчаянно захотелось врезать ему по щеке, чтобы остался красный след. Я вздрогнула, возвращаясь из этой прекрасной вероятностной ветки, и отметила про себя, что стала испытывать слишком много эмоций.

Отметив — вышла из кабинета и стукнулась к Турову.

— Открыто, — грубо брякнул он.

Чертыхнувшись про себя, я заглянула внутрь. Туров сидел, уставившись в экран ноутбука, не иначе, нашел что-то интересное.

— Пойдем с нами, — сказала я. — Собрались перед Эйданом хвастаться, и Арлинова…

— Да я слышал, думаешь, совсем тут погряз в очередном шизофреническом шедевре, Оливин?

— Ну и пошли.

Я кашлянула и подумала, что трачу непозволительно много времени на излишне короткие фразы.

— Еще чего, — Туров оторвался от ноутбука и нахмурился.

— Пошли. Потом в какой-нибудь ресторан.

— Оливин, — протянул он как-то чересчур сладко, и под ложечкой засосало. — А это правда, что ты поцеловала агента Ноулза, пока он был в книге вместе с тобой?

Под землю я не провалилась только по чистой случайности. Дьявол нынче ловил совсем других людей.

— Решила заставить Гамова ревновать, поцеловав персонаж? Это поистине умное, а главное — нестандартное решение!

Я шваркнула дверью уже за спиной, не дослушав тираду до конца, и двинулась по направлению к стоявшим у выхода Гамову и Эйдану; медленно сосчитала до пяти. Ровно на “шесть” Турова вынесло из кабинета, как пробку из бутылки шампанского, он догнал меня и схватил за плечо, правда, совсем не больно.

— Не трожь, — прошипела я, старательно улыбаясь.

Гамов кивнул — видимо, нам обоим — и открыл дверь магнитной картой.

— Вниз? — поинтересовался Туров.

— Нет, на крышу пойдем! — Я чуть было не схватилась за лоб от возмущения, а потом вспомнила, что мне не полагается чувствовать. Жизнь ведь скучна и предсказуема.

— Плечо пусти!

— А вот и не пущу! — Он мотнул головой, и мы пошли по ступенькам в сцепке.

— Тактильные маньяки, — проворчала я себе под нос, но он услышал.

— Да ты же сейчас унесешься к своему Гамову ненаглядному, а мне что делать? Я вообще по-английски ни гугу.

Даже в отсутствие света было видно, как он покраснел. Я дернула плечом и наконец-то освободилась:

— Во-первых, ты явно проецируешь свои чувства к Гамову на меня.

Под ногами мелькали ступеньки. Через мгновение мы оба взорвались хохотом, да так, что пришлось останавливаться на пролете. У меня аж слезы из глаз брызнули, а Туров заливался, как мальчишка.

— Я боюсь предположить, что в таком случае… — его голос трясся и ходил ходуном, — что в таком случае во-вторых.

Странно, но я и не думала испытывать досады из-за неудавшейся защиты.

— Во-вторых, ты нормально говоришь по-английски, я слышала.

— Нет. — Туров был убийственно серьезен. — В таком случае я действительно проецирую на тебя свои чувства к Гамову.

— Где вы там? — нетерпеливо поинтересовался последний откуда-то снизу.

— Идем! — прокричала я и действительно сделала шаг, оглядываясь на Турова.

— Просто он мне нравится больше, чем ты. — Я пожала плечами. — И неудивительно. А по-английски ты говоришь сносно, что уж там, любопытствовала.

— В дни, когда собирала на меня компромат? — Туров ссутулился и наконец зашагал следом.

— Я всегда собираю на тебя компромат, Герман. Так что отвянь уже.

Вяло переругиваясь, мы добрались до открытых дверей подвала, в котором Гамов усаживал Эйдана поудобнее. Догадался воды взять, надо же. Мы с Туровым, в свою очередь, не принесли вообще ничего. С другой стороны, если все пойдет, как по маслу…

— Сколько книг прочитала? — резко спросил Гамов.

Я вздрогнула. Память забросила меня на истфак — и зачет по истории Отечества. Про источники нас спрашивали примерно в таком же тоне. На этот раз, правда, у меня все было в порядке.

— Семь.

Туров упал на стул, вытянул ноги и с удовольствием на нас уставился.

— На две больше, чем нужно, значит?

Я кивнула.

— Твое счастье, что я тоже прочитал семь. А то неудобно как-то вышло бы перед дорогим гостем. — Гамов ухмыльнулся.

Эйдан только и делал, что переводил взгляд с меня на него. Туров порылся в кармане, достал телефон и включил какую-то развесистую мелодию.

— Это что за цыганщина? — бросила я, потирая ладони и подпрыгивая на месте.

— Это The Horrors, между прочим, деревня! — обиженно отозвался Туров.

— Последний альбом, — кивнул Эйдан.

Сердце неприятно кувырнулось.

— Англичане? — Я искренне надеялась на отрицательный ответ.

Эйдан кивнул, а Туров расплылся в улыбке. Я прикрыла глаза — что поделать, когда дома не живешь, пропускаешь новинки — и приготовилась нырять в первую книгу. В этот момент Туров вдруг нажал на “паузу” и с заговорщическим видом произнес:

— А давайте, кто быстрее?

Гамов, стоявший около Эйдана, мгновенно сделал шаг вправо и отнял у Турова телефон.

— Давайте без “давайте”, — сердито сказал он. — Ходим вдвоем, страхуем друг друга, как обычно.

— Но Макс… — вмешался Эйдан, глядя при этом на меня. — Я так понимаю, что книги, о которых вы говорите, пока даже близко не подобрались к уровню энергии прорыва.

Гамов осторожно кивнул.

— Так и бояться тогда нечего. Хотя, конечно, я неправ, остерегаться нужно всегда, но здесь-то что такого?

Идея переливалась и манила. Все почему-то смотрели на меня. Я развела руками — жест на публику, вспомнила несчастного Бориса и, вздохнув, покачала головой.

— Нет уж. Никаких соревнований. Опасно. Заиграемся — и придет кому-нибудь конец.

Гамов наконец-то расцвел в улыбке:

— Вот это мой напарник, знакомьтесь.

Как ни старалась, не смогла не поднять уголки рта в ответ.

— Зануды, — пробурчал Туров. — Айфон верните.

Под звуки неизвестной мне песни и уверенное туровское “Смотри, за сколько упра…”, мы с Гамовым вошли в первую книгу.

Мир переменился, заиграл красками и цветами. Светило солнце, стоял пригожий день. Гамов сощурился и протянул мне руку. Как обычно. Стало тепло и уютно.

— Что это были за фокусы с поцелуями в лоб? — задиристо поинтересовалась я, оглядываясь в поисках подходящих строений.

— А что были за фокусы с поцелуями агентов из чужих стран? — ответил вопросом на вопрос Гамов.

Я потянула его по направлению к деревьям. Вдалеке вился дымок, значит, скоро мы должны были выйти к замку.

— Эйдан рассказал?

— Нет, архангел Михаил, — возмутился Гамов.

— Смотри, — кивнула я, и он не сумел сдержать смеха. Замок напоминал плод работы художника-сюрреалиста, а все потому, что автор не догадался начертить для себя хотя бы примерный план, и комнаты прыгали по книге туда-сюда.

Земля мерно задрожала, трава полетела наверх, и мы вышли в подвал, не отпуская друг друга. Туров как раз договаривал фразу: “…ятся”, — но мы и не думали останавливаться, как в дни моих тренировок, просто шагнули в следующий роман. Тут уже должен был работать Гамов.

Глаза долго привыкали к почти полной темноте. Элегантность отделок да не наше небо за окном мгновенно сложились в планетарную станцию.

— Звезды, — брякнул Гамов, и куски обшивок немедленно полетели мимо нас.

Фокус был столь же прост, сколь и сложен. Я верила Гамову безоговорочно, Гамов перестал верить в мир, и в результате реальность развалилась почти мгновенно, а я даже утруждаться не стала.

— Так Эйдан проболтался?

Мы уже находились в школе со зловещими подростками-телепатами, проходившими по моей части.

— Учитывая, что я психовал, как не знаю кто, пока у тебя был отключен телефон, я его не виню.

Я посчитала вероятности и решила уточнить:

— А чего это ты надумал звонить мне ночью?

— По поводу Эйдана, — как-то нехотя отозвался он.

— Эй! — окликнула я девчушку лет двенадцати.

— Конечно, я вас внимательно слушаю, — проговорила она.

Гамов замотал головой в изумлении, а мы уже шагали в следующий мир.

— Блин, ну детей-то сейчас все умеют писать. Без высокого стиля.

— Как видишь, нет. Так что насчет Эйдана?

Ветер, метель, одинокий лес — и летящие куски мира.

— Он просил меня поговорить и с тобой.

— Серьезно?

Я на минуту потеряла нить беседы, потому что стоять посреди моря лавы оказалось сложновато.

— Да. Я набрал тебе, разволновался, и ему пришлось рассказать обо всем.

Я кивнула — и тут же взвизгнула. Со всех сторон на нас наползали демоны.

— Спокойно, — сказал Гамов, — это очень просто…

— Молчи!

— Набралась суеверий.

Последнее он проворчал, когда мы уже стояли на скале, возвышавшейся над чужеродной красивой цивилизацией.

— Самое тупое, кстати, — покачала головой я. — А суеверие, по-моему, правильное. Вот так расскажешь кому-нибудь о предполагаемой точке напряжения, а в мире ее увидеть не сможешь, потому что она уже облечена в слова.

Конец ознакомительного фрагмента.