У света и тьмы. Книга первая. Я продал душу дьяволу

Александр Черенов

Герой – наш современник – продаёт душу Дьяволу – по классике: за исполнение желаний на тему собственных фантазий. А как известно, желания чреваты исполнением – и Сатана не упустит такой случай.И вот желания исполнены – и за них надо расплачиваться, независимо от того, благие они или нет. «Pacta sunt servanda»! Сатана выставляет счёт: Князю мира сего безразлично, на какие цели клиент тратит жизнь и душу, которая отныне становится его собственностью…

Глава вторая

Что ж: сделка не состоялась. Жаль: Господь — малый хороший. Душевный. Сердечный. С перспективами. Но какой-то несовременный. Всё — с уговорами. Всё — с обещаниями, которыми, как известно, сыт не будешь. Не деловой человек. Вот ни на столько не деловой! Это же надо: упустить такой товар! (Это я — о себе). А всего-то требовалось: предъявить гарантии состоятельности. В качестве небольшого залога нашей любви.

Как бы там ни было, я сделал выбор. А он мне помог. Господь, то есть. Своей непрактичностью. Поэтому ещё не известно, чей вклад в наш разрыв больше. Может, мне себя и винить не за что. Сам ведь учил отрясать прах.

И я отряс. И пошёл к другому. Молитв уже не творил: работал со своим текстом. Может, оно и лучше: со своим-то? Не по шпаргалке, всё-таки — от души. От сердца. В конце концов, не слова — главное, а мысли. Чувства. Отношение. Я твёрдо рассчитывал на понимание — даже когда ночь за ночью зря надрывался в темноте. «Ни «ау», ни отклика на моё «ау!» — как пелось в другой старинной песенке.

— Да вы, что, сговорились, что ли?! — И то: попробуй, тут, выдержать. — Ну, народ! Как же вы с таким отношением к работе план выполняете?!

И тогда я решил: всё! Хватит! Будь что будет! Как-нибудь проживу и без вас! В ту ночь, когда я это решил, всё и произошло…

— Не договорились?

— Договоришься с вами!

— Хоть бы удивился для приличия…

— («Для приличия»)?

Я развернулся всем телом и уставился в пустой угол, ответственный за ретрансляцию.

— Кто бы говорил!

— Да-а, ты — образец учтивости!

Там, в углу, не пожалели иронии.

— А молчать неделю?

Защищайтесь, милорд!

— Будто ты один такой!

Удар отбит!

— Будто к Вам очередь!

Поглядим ещё, кто из нас — лучший дуэлянт!

— Ну, очередь, не очередь — а народу хватает!

— Вот именно: «народу»!

— А…

Вот тебе и «а…»! Чего зря болтать?! Не слышал, что ли, лозунга «Береги минутку!»? Явился среди ночи — так давай о деле! И нечего тут набивать себе цену!

— («Народу»! «Пипла» — но не товара!)

— Торги объявляются открытыми!

Весёлый парень! Как тут не вспомнить Господа из «Фауста»:

«Из духов отрицанья ты всех мене бывал мне в тягость, плут и весельчак!»

–… Ты бы тогда хоть штаны надел — по такому случаю.

(«Ну, нахал! Прибыл не по сценарию, одет не по форме — и ещё права качает!»)

— Ха-ха-ха!

Хохот ночного гостя оказался совсем не таким, каким его «дают» в литературе. Там он — мелкий, дробный, противный. Должный вызывать немедленное отвращение к автору. А тут — «всё, как у людей»!

— «Не по сценарию»?

(«Телепат, что ли?!»)

— Это что: без клубов дыма, вспышек адского пламени и запаха серы? А «не по форме одетый» — это, как понимать?

— Очень просто. Трудно разговаривать с пустым местом… Ну, в смысле: Вы бы хоть как-нибудь проявились…

— Как прикажете? — хлестнул иронией голос. — В каком виде желаете меня узреть? Классический чёртик с рожками? Чудище из дантова ада? Апокалипсический Дракон о семи головах и десяти коронах? Рогатое парнокопытное с лицом, похожим на задницу, и с задницей, похожей на лицо? Или «джентльмен из общества» в чёрном смокинге, с характерным блеском глаз?

(«Последнее!»)

Я даже не успел огласить выбор: «джентльмен из общества» уже сидел передо мной. Похоже, товарищ и в самом деле подрабатывал телепатом. Джентльмен получился на загляденье: тёмные напомаженные волосы с зачёсом назад, аккуратные «полубаки», смуглое худощавое лицо, умные смеющиеся глаза. И — никаких козлиных бородок! Даже усов — и тех не было! Довершал портрет ладно сидящий на джентльмене смокинг явно не из магазина готового платья, белая накрахмаленная сорочка и галстук-«бабочка».

— А?

— Вполне съедобно!

— Тогда — к делу?

(Шарик — налево!)

— А чего тянуть?! Вам — первое слово!

(Шарик — направо!)

— Так что, слушаю Вас, Ваше… Ваше…

— Вот только не надо!

Ночной гость поморщился, как… как все нормальные люди.

— Не надо «Темнейшества». И «Сатанинского Величества» тоже не надо.

— А как же мне Вас называть?

— «Как ты зовёшься? — Мелочный вопрос

В устах того, кто безразличен к слову,

Кто к делу лишь относится всерьёз,

Кто смотрит в корень, в суть вещей, в основу!»

— Читал! — не удивил я его знанием Гёте. Как и он — меня. — И всё же? Не хотите «Величеством», тогда…

Я отклонился взглядом в сторону — и пошёл по мыслям.

–…Тогда… Ну, раз Вы — Князь тьмы, то — Ваше сиятельство?.. Нет-нет: Вы же — владетельный князь, государь, то есть… Тогда никуда не денешься: Ваша Светлость… в смысле: Тёмность. Ну, Ваше Высочество…

Мысль с опозданием догнала язык — и я почти виновато потупился: оскорбляю ведь товарища! «Недопочитаю» — и даже «недовоздаю»! Следовало немедленно реабилитировать его — да и самому реабилитироваться.

— Нет, без «Величества» не обойтись»…

— Ну, народ! — почему-то не одобрил меня гость. — Никак не могут без ярлыков!

— Так ведь — не муравьи: не по запаху же отличать… А можно, я буду называть Вас Мессиром?

— Мессиром?

Гость щедро поделился со мной наличным скепсисом.

— Не надо литературы! Называй меня… ну, например: Светоносный.

«Погладив себя по головке», «высокий гость снизу» даже порозовел. И вряд ли от смущения.

— Или лучше так: Хозяин. Кстати, Мессир в одном из вариантов перевода: «мой господин». Не коллаж из «мессии», «месье» и «сира» — а «господин»!

(«Господин! Мой!»)

Мне как-то сразу стало не по себе, но от комментариев я благоразумно воздержался. Хотя меня наверняка «прочитали».

— Значит, мне — слово? — усмехнулся гость. — Опять «в начале было Слово»…

— Нет, зачем: «огласите весь список, пожалуйста».

По выражению лица Хозяина я сразу догадался: товарищ знаком с первоисточником.

— Весь список, говоришь… Но ты же знаешь: я — не коробейник, и лотков с мануфактурой не держу.

Я перестал улыбаться. Это было что-то новое в практике договорных отношений. Отход от канона? Как же он тогда думает рассчитываться? Не связкой же бус и не «серебром» на водку?!

— Не понял…

Я счёл за лучшее не оставлять сомнений при себе.

— Не бойся: не обижу!

— Здесь тоже — не фрайера!

На мгновение Хозяин перестал улыбаться. Явно сказывались изъяны практики: клиентура-то, в массе своей — сами понимаете. И правильно: пусть знает, что «здесь вам не тут!».

— Чего же ты ждёшь?

— А Вы не знаете?!

— Знаю, но я работаю по безналичному расчёту! Идём в ногу со временем, так сказать.

Вот это новость! «По безналичному расчету»! Это — как?!

— Объясняю. У меня нет расхожего набора товаров и услуг.

А именно: банковских счетов в Швейцарии, машин, квартир, домов, дач, мест в престижных вузах, турпутёвок со скидкой, фирменных носков и галстуков, долей в уставных капиталах фирм, дочек влиятельных родителей на выданье, половых партнёров и партнёрш «с обложек», мальчиков и девочек… Ничего этого у меня нет.

Максимум того, что я мог сделать — это растеряться. И я сделал максимум.

— А что же есть?

Хозяин ободряюще улыбнулся.

— Ну, ну, приятель: не умирай прежде смерти. Я ведь поменял квалификацию, а не утратил.

Я чуть-чуть ожил.

— В последнее время я работаю исполнителем…

Ничего себе: аллюзии! От слов Хозяина дохнуло чем-то родным, от «тридцать седьмого» — и я отреагировал, как надо: вздрогнул. Хозяин растянул губы — пока ещё свои и всего лишь в улыбке.

–… исполнителем желаний. Даже не так: гарантом исполнения желаний. Никаких товаров, никаких услуг, никакого прейскуранта! Характер желаний оговаривается при заключении сделки. Я только обеспечиваю исполнение. Буквальное.

(«Буквальное»… Вроде и уточнять нечего»).

–…За маленьким исключением.

— Не понял? — не понял я. И правильно не понял: не слишком ли много «но»?! Что за договор: сплошные оговорки?!

— Ну, в твои лета не обязательно уметь играть на «стратокастере» и петь рок. Не мальчик уже.

Лучше бы я понял! Тут и не захочешь — а покраснеешь: «в точку»! «Анонимный рокер-заочник»! Была у меня такая «мечта-идея», но как бы обращённая в прошлое. Я представлял себя рок-звездой не своих, «предпенсионных» лет, а в последнем классе школы. Очень уж хотелось мне, хотя бы постфактум, ретроспективно поразить одноклассников, а ещё больше — одноклассниц. Была там одна, такая… Мда…

— Я знаю все твои желания, — тактично игнорировал моё смущение Хозяин. — И полностью их одобряю, потому, что каждым из них ты перечишь Господу. Так держать! Поэтому всё, о чём ты только подумаешь, исполнится — даже если ты подумаешь об этом невзначай.

— А вдруг я загадаю не то желание? Не то, которое Вы готовы исполнить?

Может, и не стоило мне так ехидно косить глаза на Хозяина — но, что сделано — то сделано.

— Зря старался!

Это он — о чём: о вопросе или о его «сопровождении»?

— Среди твоих желаний таких нет!

А-а-а!

— Тогда, что ж мы тянем: к договору?

Ласка, с которой Хозяин посмотрел на меня, была какого-то нездорового оттенка. От «жёлтого дома». От тех, кто в белых халатах — по одну сторону решётки, в адрес тех, кто в полосатых робах — по другую. Если я не ошибся в интерпретации — обидно, честное слово!

— А зачем он нам? Зачем обижать друг друга недоверием? Мы — джентльмены, и вполне можем обойтись «джентльменским соглашением».

Неплохой каламбур: «джентльменское соглашение» — всего лишь форма устного договора, при котором обязанности сторон исполняются точно так же, как и при письменном его заключении. Эта форма была мне хорошо знакома. Все мои клиенты «на стороне» предпочитали не афишировать наши отношения и «благодарили за советы» «живыми» купюрами в конверте. Именно «джентльменскому соглашению» я обязан избавлению от необходимости изображать из себя «члена трудового коллектива»: на жизнь вполне хватало процентов от вложенного капитала.

— Вопросы?

Надо подумать!

— Один… Нет: два!

— Давай!

Для начала я многозначительно откашлялся. Но он как-то

«не исполнился» — ни внимания, ни понимания. Знал наперёд, что ли?

— На какой срок заключается договор? Не предполагает ли сделка… характера «шагреневой кожи»?

Хозяин улыбнулся и поднял вверх большой палец.

— Хороший вопрос, приятель! Сразу чувствуется юрист! Можешь успокоиться: на продолжительность твоей жизни количество желаний не повлияет. Никак.

Я не понял. То есть, я понял, что мои опасения насчёт «шагреневой кожи» несостоятельны. Но я не понял, какой же тогда интерес преследует контрагент? А без интереса — какой ему интерес?!

— Это и есть твой второй вопрос? — двинул бровью Хозяин.

— Нет: всего лишь уточнение первого.

— Молодец. Вопросы, как и чудеса, надо экономить. Итак, мой интерес в сделке…

Я уже давно — минут пять, «как» — перестал удивляться талантам контрагента. В части подслушивания и подсматривания.

— Можешь не сомневаться: интерес есть. Ты прав: какой же

интерес — без интереса? Как и положено «по роли», мне нужна твоя душа. Но сразу оговорюсь: на сковородках и без тебя есть, кому сидеть. Так что, отступление от сюжета гарантировано. Что же — до времени…

Я напрягся: вот он, момент истины. Как минимум, «один из».

–… Не буду интриговать тебя в стиле Христа: дескать, о дне и часе, никто, кроме Отца Моего Небесного, не знает. О твоём дне и часе я знаю всё. Поэтому скажу прямо: мои обязательства перед тобой будут исполнены тогда, когда исполнится твоя мечта.

–???

Но вместо разъяснений он заскрипел креслом.

— В должный час я появлюсь опять. Не думай, что бросаю тебя на произвол судьбы. Помнишь, как говорил мой оппонент: «Где двое или трое собрались во имя мое — там и я с ними!» Вот так — и я. Что бы ты ни делал, знай: я здесь, я рядом. И не потому, что я — «такой хороший», а потому, что твоя жизнь с сегодняшнего дня принадлежит мне. А я своим добром не разбрасываюсь.

Занавес опустился…