Истории, рассказанные бывшим следователем

Александр Черенов

В бытность следователем автор расследовал сотни уголовных дел: убийства, изнасилования, хищения в особо крупном размере. Некоторые из его «клиентов» были расстреляны по приговору суда, другие приговорены к длительным срокам тюремного заключения. Одни из этих дел уже невозможно вспомнить за давностью лет, другие – из-за своей очевидности и простоты: «простые» убийства, «простые» изнасилования. Но некоторые из дел остались в памяти навсегда. Книга содержит нецензурную брань.

Бог шельму метит

Я уже говорил о том, что следователь дел не выбирает: все, какие «Бог пошлёт» — чаще всего, в лице прокурора. Узкая специализация — это для глупого кино. Единственное, что верно: дежурный следователь выезжает на все трупы. На все: убийство, самоубийство, несчастный случай, без признаков насильственной смерти и т. д.

Вот, почему я оказался у небольшого котлована во дворе обычной «сталинской» трёхэтажки. Котлован был рукотворный: слесари районного ЖКХ постарались. Только не до конца постарались: яму выкопали — а огородить её или хотя бы обозначить верёвочкой с флажками поленились. В результате в котлован упала и утонула трёхлетняя девочка. Я сам багром вылавливал её из этого «озера» глубиной в два метра и площадью в тридцать квадратных метров. А так как везти тело в морг было не на чем — «Скорая помощь» в роли «труповозки» — тоже для тупого кино — мы посадили мёртвую девочку на заднее сиденье, а сами с сержантом сели по бокам. (Сержант всю дорогу до морга сидел ни жив, ни мёртв, боялся пошевелиться).

Вернувшись в «контору», я тут же возбудил уголовное дело. Прокурор меня поддержал. За два дня я допросил всех фигурантов: родственников девочки, работяг и их начальство, причём самого главного начальника пришлось доставлять силами ОУР и участкового: начальник кричал, что он всем нам «покажет кузькину мать».

И «показ» начался уже на третий день: и мне, и прокурору пошли звонки. Звонили и по линии ЖКХ (город, область), и из исполкома, и из отделов райкома партии. Наконец, в один из дней в кабинет заглянул белый, как полотно, прокурор.

— Нас вызывают в райком. К первому секретарю…

— Почему «нас»? — удивился я. — Я — беспартийный, даже не комсомолец.

— Ну, ты же ведёшь дело!

Прокурор был изрядный трус: я сразу понял, что вызвали его одного, а меня он тянет за собой как «громоотвод».

В назначенный день мы переступили порог кабинета Первого секретаря. «И грянул гром»!

— Ты кто такой?!

Это он — мне.

— Попрошу «на Вы».

Это — я ему.

— Ах, ты, сопляк! Ты с кем разговариваешь?!

— Я — беспартийный, так что Вы для меня — никто.

Он побелел от ярости.

— Да я тебя… Следователишко несчастный! Статью шестую Конституции забыл?!

Была такая статья в Конституции: о руководящей и направляющей роли КПСС.

— «Следователь — самостоятельное лицо и подчиняется только закону», — процитировал я ему УПК. Я тогда был молодой и оттого бесстрашный и глупый: проблемы карьеры меня не волновали.

«Первый» тут же переключился на прокурора.

— Сегодня же прекратить дело!

— Но… там ведь… — начал мямлить прокурор.

— Сегодня же!!! А насчёт этого…

Он кивнул в мою сторону.

— Я позвоню в «область», чтобы его убрали из района. А теперь — вон отсюда!

Я покинул кабинет первым, следом за мной на подкашивающихся ногах вывалился за дверь прокурор.

— Придётся прекратить дело…

— Через мой труп! И прекратите… не дело: праздновать труса! Что этот ублюдок нам сделает?! За нами — правда и закон!

Дело я, разумеется, не прекратил, а, напротив, на следующий день предъявил обвинение начальнику УЖКХ. Тональность выступлений «общественности» изменилась тут же: мне позвонили уже из горкома партии, величали по имени-отчеству, просили учесть сложную обстановку в районе с ЖКХ, а также то, что местная контора за свой счёт похоронила девочку.

Это было правдой. Более того, нищим родителям «от щедрот отстегнули» три тысячи рублей (для сравнения: государственная цена новой «Волги» была пять тысяч пятьсот рублей). Как тут было не вспомнить Высоцкого: «Рассовал я их в карманы, где и рупь не ночевал…»!

Бедные родители! Маленького росточка, худенькие, в плохонькой одежонке, восемь классов образования! Они пришли ко мне и, плача, уговаривали прекратить дело в отношении начальника: «он — хороший, он нам так помог»…

Суд приговорил «начальничка» к двум годам исправработ. Наказание — почти символическое, но факт радовал: горластый хам и негодяй заработал судимость…

Прошёл год. И вот однажды оперативники БХСС предложили мне «совершить увлекательное путешествие»… на шахту: я как раз получил материал доследственной проверки о хищениях. Там должна была состояться передача взятки должностному лицу. При мне это «лицо» и взяли с поличным.

«Лицом к лицу лица не разглядеть»? Ещё, как разглядеть: бывший Первый секретарь райкома! На выборах его «прокатили», но так как из номенклатуры выбывают только «ногами вперёд», мужичка определили главным инженером шахты. Здесь он и развернулся: «толкал налево» дефицитный металл и крепёжный лес, которыми крепят кровлю и стены очистных забоев.

— А меня узнаёшь?

И тут он увидел меня! Сначала он просто молча пучил глаза, но когда я сказал ему, что теперь мы будем видеться часто, он всё понял, заревел и упал на колени! Этот подонок стоял передо мной на коленях! Всё-таки, Бог шельму метит: возмездие свершилось!..

Я довёл дело до конца, хотя это было непросто: опять вмешалась партия. Бывшему «Первому» дали восемь лет усиленного режима с конфискацией имущества, и больше я его не видел. Да и незачем было: всё, что требовалось, я ему уже сказал и доказал…