Горец

Александр Тамоников, 2009

Капитану спецназа Андрею Дементьеву поставлена задача блокировать место сходки двух банд боевиков, замышляющих теракт. Андрей намерен окружить и после авианалета добить уцелевших бандитов. Но главарь по прозвищу Кабан хорошо подготовился к неожиданностям – для прикрытия он использовал резервный отряд, который внезапно атаковал спецназовцев. После тяжелейшего боя бандиты были разбиты, но Кабану удалось уйти. Месть за гибель боевых друзей стала для Дементьева делом чести. Осталось только разыскать главаря…

Глава 2

Суббота, 3 июня.

Капитан Дементьев проснулся в три часа. Стараясь не шуметь, прошел в душевую. Освежился струями холодной воды, вернулся в номер, оделся в боевую камуфлированную форму.

Закрыл дверь, пошел на выход из общежития. Дежурная, знакомая Надежды, Лиза, супруга начальника штаба артиллерийского дивизиона, то ли спала у себя в комнатушке, то ли поднялась к любовнику. Шторы окна были плотно завешены, окно закрыто. Ключ передавать было некому, и капитан бросил его в карман. На улице включил фонарь. В расположение прибыл одновременно с группой, вернувшейся из столовой. Заместитель доложил, что личный состав позавтракал. Подошел прапорщик Григорьев. Дементьев пожал ему руку, спросил:

— Твои в порядке?

Командир отделения диверсионно-штурмовой группы улыбнулся:

— Сейчас они уже не мои, они наши. В порядке, Андрей!

Усиленное подразделение выстроилось перед казармой.

Дементьев вышел на середину строя:

— Внимание, парни. В 5.00 летим в горы. Задача подразделения обычная — реализация разведывательных данных. В общих чертах, нам предстоит окружить две банды, которые планируют встретиться в старой крепости одного из ущелий, навести на них вертолеты огневой поддержки и не дать уйти после налета. Конкретней задачу поставлю по прибытии в заданный район. Сейчас десять минут перекур, после чего командирам отделений организовать получение личным составом оружия, бронезащиты, боевых аптечек и средств связи. Построение в полной экипировке здесь же в 4.00. Вопрос: кто по каким-либо причинам считает себя не готовым к боевому выходу?

Строй ответил молчанием.

Капитан кивнул:

— Хорошо! Старший лейтенант Коробов ко мне, остальным разойтись!

Строй рассыпался. Бойцы сводной, или усиленной, разведывательно-штурмовой группы толпой направились в курилку.

Коробов подошел к Дементьеву:

— Да, командир?

— Проследи за экипировкой всего подразделения. Надеюсь, средства связи вчера проверили?

— Проверили.

— Аккумуляторы запасные захвати, а то у нас нередко бывает, все проверим, дома станция работает, а в горах затыкается, аккумуляторы отчего-то мгновенно садятся.

— Захвачу!

— Дополнительное вооружение только среди наших распределил или и Григорьеву что-нибудь досталось?

— Всем досталось. Поровну. На отделение по дополнительному «ПК» снайперам и по две «Мухи» стрелкам!

— Добро! Как спалось? Отдохнул?

— Да ни хрена. До часу маялся. А тут еще кондер забарахлил, то охлаждал нормально, а то ни с того ни с сего перешел на режим вентиляции. Что-то внутри щелкнуло, и пошел ящик воздух по комнате гонять, не охлаждая. Но час все же поспал. Этого достаточно. Да и ампулы с препаратом против сна под рукой. Все нормально. Ты лучше мне скажи, что это за хмырь к тебе вчера вломился, чего хотел и чем закончился базар?

Дементьев посмотрел на заместителя:

— Тебе это надо, Игорь?

— Интересно!

— Ну, если интересно, слушай. Парень, что вломился вчера в номер, — командир взвода пехотного полка, лейтенант Шаповаленко. В свободное от службы время жених нашей медсестры Надежды Дерник.

Коробов воскликнул:

— Серьезно? Значит, зацепила-таки себе женишка Надюха?

— И довольно крепко. А до лейтенанта дошли слухи, что она якобы со мной кружит. Или я достаю ее. Что-то в этом роде. Вот лейтенант и решил разобраться.

— Теперь понятно, почему он вел себя борзо.

— Пришлось объяснять ему, что с Дерник у меня ничего не было.

— Если не считать ночки с 9 на 10 мая, да?

— Сколько мне говорить, что и тогда у нас с Дерник ничего не было. Ей хотелось представить, будто мы переспали, но не получилось. Впрочем, если честно, что было в ту ночь у нее в номере и как я вообще там оказался, ни хрена не помню! Но то, что не трахал ее, точно. Не в том состоянии был. Не получилось бы ничего, даже если бы и захотел.

— Я, конечно, тебе верю, а вот другим, согласись, твою версию принять сложно. Особенно мужикам. Ну как это, завалиться, пусть на автопилоте, с аппетитной бабенкой в кровать и не трахнуть ее? Не все же время ты был в отключке? Утром-то спокойно мог кайфануть. На похмелку оргазм сильный. И желание более обостренное. А ты взял и ушел? Нет, Андрюха, в это никто не поверит.

— Да мне плевать.

— Это понятно! А чего он раньше не наезжал, ведь прошло-то сколько времени?

Дементьев прикурил сигарету:

— Он, может, и вчера не пришел бы. Наверное, Надежда сумела убедить его в необоснованности слухов, но мы с Дерник днем еще встречались. Она ждала меня на аллее.

— А чего ждала? Уж не повторить ли попытку случки?

— Нет! Просто поговорить. Поговорили. А лейтенанту кто-то, видимо, о нашей встрече стуканул. Вот он и рванул с полигона. Ревнивый парнишка!

— Безголовый он! Не видит, с кем связывается? Это я насчет Дерник. Или не слышал о ее похождениях? Надежда — баба оторви да выбрось. Агрессивная в желаниях женщина.

— Как говорится, Игорь, любовь слепа, полюбишь и козла.

— Я про козу анекдот слышал. Недавно. Вопрос: почему у козы постоянно глаза грустные? А? Почему?

— Да мне без разницы.

— Скучный ты человек. А потому, Андрюха, что ее муж — козел! В нашей ситуации скоро у лейтенанта очи погрустнеют.

— Да пусть живут, как хотят. Дались они тебе!

Дементьев посмотрел на часы:

— Так! Отставить базары! Конец перекуру!

И тут же раздались команды командиров отделений:

— Первое отделение, стройся!

— Второе отделение, стройся!

Старший лейтенант поправил куртку:

— Ладно! Начинаем работу!

— Давай, Игорек!

Проверив на построении экипировку и вооружение личного состава, Дементьев приказал Коробову вести сводную группу на аэродром.

Вертолет, отряженный на обеспечение боевого выхода разведывательно-штурмовой группы, стоял на ближней площадке, медленно вращая несущим винтом. Командир экипажа ждал спецназовцев у трапа.

Подойдя, Андрей поздоровался с майором Ступиным, которого давно знал и с которым поддерживал дружеские отношения:

— Привет, Витя!

— Здорово, Андрюх! Вновь в горы на охоту?

— Что ж поделать, если выбрали такую работу.

— Да, работенка, прямо скажем, не для слабонервных. Давай, сажай своих орлов на борт, там все готово.

— У меня двадцать восемь человек, плюс я и заместитель! Перегруза не будет?

— О чем спрашиваешь, Андрюша? Я на своей лайбе и по сорок ребят с перевалов снимал. Не оставлять же на растерзание духам? Сажай! Долетим куда надо.

Дементьев отдал распоряжение Коробову и вновь повернулся к командиру экипажа:

— Ты полетное задание получил?

— А без него мы, Андрюша, не летаем!

— Значит, знаешь, где высадить группу.

— Знаю! На плато. Место, скажу, там хреновое, неровное, но сядем, а не сядем, твои орлы спрыгнут с борта.

— Вербин ничего не говорил о возможных проблемах с посадкой!

— Откуда ему знать, что собой представляет это плато? А я туда ребят из ГРУ высаживал. Полчаса искал место, чтобы приземлиться.

— Чего ж они не прыгали?

— Да они готовы были и прыгнуть, и по тросу спуститься, вот только с ними какая-то аппаратура хитрая и очень хрупкая была. Нельзя ни бросать, ни кантовать. Вот и искал площадку.

— Но нашел?

— Кто ищет, капитан, тот всегда найдет. Я и сегодня постараюсь там посадить машину. Около «зеленки», если, конечно, не помешает случайно поваленное ураганом дерево.

— Ясно! Потом уходишь на базу?

— Да! А чего там отираться? Вызовешь, двадцать пять минут — и я у тебя.

— А где «Ми-24» стоят?

— «Полосатики» за ангаром. На боевое дежурство четыре машины перевели, но к работе с вами готовят «двойку». Впрочем, остальные две машины могут подняться в воздух по первому сигналу. Пилоты в дежурке.

— Ясно! Ну что, мои сели!

— Тогда наша очередь!

Командир экипажа пропустил на борт Дементьева, сам поднялся в салон, поднял трап, закрыл дверь и прошел в кабину пилотов.

Ровно в 5.00 «Ми-8», взревев двигателем, плавно оторвался от бетонной площадки и, набирая высоту, пошел на северо-запад.

Сидевший рядом с капитаном Коробов спросил:

— А чего Вербин не пришел проводить группу? Раньше подобного не было.

Дементьев объяснил:

— Подполковника вызвали в штаб округа. С комдивом отправился на рандеву с начальством.

— А зачем вызвали, Вербин не сказал?

— Нет! Он сам этого не знает!

— Плохая примета, Андрюх!

— Почему?

— А хрен ее знает! Плохая, и все! Ребята то же самое говорят. Не так, как всегда, начинается эта последняя боевая операция группы.

— Да брось ты, Игорь!

Коробов неожиданно сказал:

— Знаешь, Андрюх, а я сегодня письмо Наташке написал! Оставил дневальному, чтобы отправил.

— Решил все же вернуть ее?

— Не знаю! Пока написал, что по дочери тоскую, попросил встречу, как приеду. Поинтересовался, как живет. Вот так!

— Значит, решил вернуть?

— Да говорю, ничего я не решил. Мне ее предательство с актером — как удавка на горле.

— Надо уметь прощать!

— Надо, но не умею! Пока не научился.

— Зачем же тогда писал?

— Все равно уснуть не мог! Вот и написал.

— Нет, дружок, перед собой-то душой не криви! Это мне можешь баки забить, себе не получится.

— Короче, не знаю я, Андрюха! Вот уволюсь, вернусь домой, там посмотрю. Но боюсь, ничего у нас с ней больше не сложится.

— Как знать? А то, что написал, одобряю. Правильно сделал.

Коробов вздохнул:

— Тебе легко рассуждать. Ты всегда был птицей вольной. Захотел переспать с женщиной — переспал. И тут же разошелся, чтобы забыть навсегда. Не захотел — пошел напился, и никто дома не пилил, не скандалил. Потому как некому. Честно говоря, я раньше завидовал тебе. А сейчас, когда сам похолостяковал, понял: семья — великая сила. Если, конечно, семья настоящая, крепкая, любящая. Вот лейтенант, что на Надьку глаз положил, тот вряд ли счастье с ней найдет. У них семьи не будет. Впрочем, и у меня с Наташкой тоже! Расслабился я просто. Да и надоела до чертиков эта служба. Война надоела. И без нее как жить буду, не представляю. Короче, перемешалось все в черепе.

— Ты о задании думай, мысли в нужное русло и вернутся. Сразу метания закончатся.

— Чего о нем думать? Сделаем духов — да в обратку. А вот что дальше? Не вижу я свое будущее, Андрюха, будто лечу в один конец и обратной дороги мне нет.

— Да! В башке у тебя кавардак полнейший. Ни разу не видел тебя таким!

— Посмотри, может, в последний раз летим вместе.

— Да прекрати ты хрень гнать! Все будет нормально. И на «гражданке» устроишься. У тебя дочь растет. Не сойдешься с Наташкой, твое дело, но дочь поднять должен. А там другую женщину встретишь. Все ж в твоих руках. Тебе сколько сейчас? Двадцать пять?

— Угу!

— Пацан еще! Вся жизнь впереди!

— А я вот сомневаюсь.

— В чем?

— Во всем! Но ладно, вроде подлетаем, экипаж обороты двигателя сбросил, «вертушку» трясти меньше стало. Значит, снижаемся.

И действительно, в это время в салон вышел второй пилот. Подошел к Дементьеву:

— Товарищ капитан, мы у плато. Командир площадку ищет. Готовьтесь к высадке.

— По штурмовому?

— Майор будет сажать машину.

— Тогда чего нам готовиться? Готовы мы, старший лейтенант.

— Мое дело предупредить!

Пилот вернулся в кабину.

Дементьев крикнул в салон:

— Приготовились к высадке в штатном режиме, по отделениям. Разбег от «вертушки» по плато на пятьдесят метров, в «зеленке», если лес окажется рядом, — двадцать. Оружие к бою! Всем включить радиостанции!

Покружив над плато, майор Ступин нашел площадку и плавно посадил вертолет. Группа тут же по отделениям покинула борт. Дементьев задержался. К нему вышел командир экипажа:

— Значит, так, Андрюха! Как управитесь здесь, вызывай! Позывной Заря-2!

— Это мне известно очень даже хорошо.

— Экипаж будет находиться в состоянии полной готовности к немедленному вылету. Если будет возможность, то лучше отходи к западному району эвакуации. Это в четырех километрах отсюда. Понимаю, их еще пройти надо, но на опушке леса я подберу группу за считаные минуты. Там площадка ровная. А здесь вновь кружить придется, пока сядешь. Впрочем, куда вызовешь, туда и прибудем. Все, давай, удачи тебе и до встречи!

— Давай, Вить! Счастливого возвращения на базу.

— Мы-то долетим, вы тут не нарвитесь на проблемы.

— Прорвемся!

Дементьев спустился по трапу на каменистый грунт горного плато. Через минуту вертолет взмыл в воздух и скрылся за вершинами деревьев леса, рядом с которым высадил разведывательно-штурмовую группу.

Капитан привел в рабочее состояние свою радиостанцию. Начал вызывать подчиненных. Проверив работу средств связи, приказал командирам отделений прибыть к месту посадки вертолета. Вскоре вокруг Дементьева собрались старший лейтенант Коробов, сержанты Латунин, Павлов, Котин и прапорщик Григорьев.

Дементьев передал им карты и начал ставить задачу на марш в заданный район:

— Внимание! Мы находимся в квадрате 22–19. А надо попасть в квадрат 22–18, где в ущелье за перевалом находится старая крепость Кентум. Перевал вы все видите, до него километра три по открытой местности. Он невысок, склоны его пологи и покрыты кустарниковой растительностью. Ущелье широкое. Его мы оценим по прибытии. Сейчас сбор личного состава и первый этап марша от места высадки до подножия перевала. Там — привал и разведка, а также поиск наиболее удобного пути подъема. Порядок походного построения. Учитывая обстановку, мудрить особо не будем. Идем в обычном режиме. Авангард, он же передовой дозор, — первое отделение сержанта Латунина, затем основная часть группы — второе отделение сержанта Павлова и приданное подразделение диверсантов прапорщика Григорьева, в тыловом замыкании, или в арьергарде, — третье отделение сержанта Котина. О том, что при марше необходимо постоянно отслеживать ситуацию на плато, окраине «зеленки» и на перевале, я не говорю. Это само собой подразумевается. Авангард возглавляет старший лейтенант Коробов. В случае обнаружения противника — доклад мне. При неожиданном нападении духов — занятие круговой обороны с открытием огня из всех видов вооружения. Вопросы ко мне есть?

Вопросов не было. В 5.42 сводная группа начала первый этап марша. А в 6.00, когда подразделением была пройдена большая часть пути до подножия перевала, к Дементьеву подбежал связист группы, рядовой Афонин. В руке он держал трубку, похожую на телефонную, с толстым и коротким складывающимся стержнем-антенной:

— Товарищ капитан, вас командир отряда вызывает!

Андрей принял трубку, ответил:

— Валдай-21 на связи! Доброе утро, товарищ подполковник!

— Доброе, если оно действительно доброе. Доложи обстановку.

— В 5.00 группа, усиленная отделением Григорьева, вылетела в квадрат 22–19, куда благополучно прибыла в 5.27. В 5.42 после обычного инструктажа начали первый этап марша до подножия перевала. В настоящий момент прошли две трети пути. Применяем стандартный походный порядок для равнинной местности. Ничего подозрительного в ходе марша не замечено. У подножия планирую привал, рекогносцировку местности, разведку перевала и ущелья. После чего — переход через перевал. Далее начинаем второй этап марша до рубежа, проходящего через ущелье у изгиба и непосредственного выхода на крепость Кентум. С рубежа работаем по обстановке.

— Понял тебя. Значит, все идет по плану?

— Пока все идет по плану!

— Что значит «пока». Так и должно быть!

— Вопрос разрешите?

— Давай!

— Вам отменили вызов в штаб округа?

— Если бы! Нахожусь в штабе дивизии. Жду комдива. Отсюда на аэродром и в Ростов. Связь с тобой буду держать при возможности.

— Думаю, при благоприятной обстановке до 15.00 вызывать группу не имеет смысла. Раньше указанного времени мы вряд ли выйдем на рубеж подготовки активных действий. Ну а если возникнет экстремальная ситуация, то я сам выйду на вас!

— Договорились. Ты молчишь, в 15 часов я вызываю тебя.

— Так точно!

— Как настроение бойцов?

— Нормально! Все идет по плану, в штатном режиме.

— Хорошо! Комдив появился. Давай, Андрей, до связи!

— До связи, Алексей Викторович!

Выключив спутниковый телефон, капитан передал трубку связисту:

— Держи, Костя, и находись рядом со мной. Что бы ни произошло, твоя главная задача — сохранить радиостанцию. От этого во многом зависит, вернемся мы на базу или останемся здесь. Ты же не хочешь стать удобрением для весенних тюльпанов?

— Никак нет!

— Береги станцию!

— Есть, товарищ капитан!

К подножию перевала подразделение вышло в 6.20. Дементьев объявил десятиминутный отдых, вызвав к себе Коробова и Григорьева.

Офицер с прапорщиком присели на траву за валун.

Капитан взглянул на заместителя:

— Игорь, отойдешь на запад метров на двадцать и там поднимешься на перевал. С собой возьмешь одного бойца из первого отделения.

Коробов кивнул:

— Понял, командир!

Дементьев повернулся к Григорьеву:

— Ты, Дима, сделаешь то же самое справа и посмотришь подъем восточнее места выхода. Напарника выберешь из своих ребят.

Прапорщик ответил:

— Есть, капитан!

— Задача у вас простая: определить удобные пути подъема группы на перевал, осмотр ущелья и лежащей за ним «зеленки». Выбрать пути спуска и вообще осмотреться. До крепости двадцать два километра, если верить карте, с востока появление каких-либо бандформирований не ожидается, Бекмураз уже в Кентуме. Выносить далеко посты охранения не станет, людей у него не густо, да и опасаться вроде некого. Но осмотреться надо. И очень внимательно.

Коробов поднялся, потянулся:

— Да понятно все, Андрюх! Как связь держим?

— А когда оценишь ущелье, тогда и вызывай! Несмотря на приличное удаление от базы боевиков, работаем в закрытом режиме, используя функцию кодирования переговоров и передачи их импульсом, дабы нас не могли засечь духи Бекмураза. У него вполне может быть современная техника обнаружения и пеленгации источников подачи радиосигналов. Поэтому страхуемся, не даем возможности противнику по радиопереговорам обнаружить себя.

— Ясно!

— Позови ко мне Арабина!

— Без проблем!

Старший лейтенант отошел за валун, и вскоре к командиру группы вышел коренастый парень с пулеметом:

— Товарищ капитан, рядовой Арабин по вашему приказанию прибыл!

Дементьев указал на место рядом с собой. Боец присел, отложив в сторону «ПК».

Капитан спросил:

— Ну, как перевал? Похож на алтайский?

— Да ладно, товарищ капитан! Это разве перевал? Так, вытянутый на десятки километров холм. Вот южнее тут горы настоящие. А здесь… так, ерунда, у нас на Алтае круче.

— Понятно! Каждый кулик свое болото хвалит.

Солдат улыбнулся:

— И болот у нас хватает!

— Вот и я о том же! А теперь — зачем вызвал тебя! Возьмешь с собой своего земляка Опарина, оставишь тут пулемет, и с другом подниметесь на перевал прямо отсюда. Слева пойдет старший лейтенант Коробов, справа — прапорщик Григорьев. Это для сведения. Посмотришь, что собой представляет подъем и спуск с обратной стороны, но главное, опытным глазом охотника посмотришь через оптику на «зеленку» за ущельем. Нам важно знать, нет ли там людей. Без разницы, боевиков или мирных любителей побродить по местным лесам. Сможешь определить присутствие людей в «зеленке» по внешним признакам?

Рядовой самоуверенно ответил:

— Легко, товарищ капитан! В лесу вырос. Да и Опарин из райцентра. Тоже далеко не город. Мы когда на охоту выходим, обязательно глядим, нет ли поблизости других стрелков, а то ведь можно вместо зверя и человека завалить. В этом деле главное…

Капитан прервал рядового:

— Ты мне потом раскроешь тайны промыслового искусства, хорошо?

— Как скажете!

— Потом! А сейчас зови Опарина и двигайте на перевал. И не забывай, Боря, мы сейчас тоже на охоте. Только добыча наша — стая диких зверей, у которых вместо клыков — оружие. И их гораздо больше, чем нас. Все понял?

— Понял, товарищ капитан!

— Тогда вперед! Связь с перевала после тщательной оценки обстановки в «зеленке»!

Отправив разведку на перевал, командир группы склонился над картой.

Первым на связь вышел старший лейтенант Коробов:

— Валдай-21, я — Валдай-22, как слышишь? Прием!

Дементьев ответил:

— Слышу тебя, Двадцать второй!

— Там, где поднимались, склон не совсем удобный, вершина ничего, широкая, а спуск хуже не придумаешь, обрывистый спуск. В ущелье спокойно. Никого нет. Тишина. «Зеленка» тоже вроде чиста.

— Как дно ущелья?

— Нормально. Пройдем. Правда, вижу его максимум на километр, дальше изгиб небольшой, но думаю, что и далее рельеф не изменится.

— В случае необходимости на этих первых пятистах метрах укрыться группе есть где?

— Есть. И среди камней, и в кустах, что тянутся вдоль подножия перевала. Ну и «зеленка» рядом. Восточнее начинается северный склон.

— Тоже перевал?

— Точнее, холмистая лесная местность.

— Ясно! Оставайся пока на месте. Позже скажу, куда следует перейти.

— Принял!

Следом за Коробовым Дементьева вызвал прапорщик Григорьев:

— Валдай-21, я — Валдай-36!

— На связи!

— Поднялись без проблем, склон пологий, кусты особо не мешают, вершина достаточно широкая. И вниз спуск нормальный! Ущелье и «зеленка» чисты, насколько это можно определить кратковременной разведкой. Дно проходимо. В пятистах метрах на запад изгиб, далее с правой стороны начинаются холмы. Скорей всего дальше их будет больше и будут они выше. Не исключено, что ближе к крепости мы будем иметь еще северный перевал.

— На карте он не обозначен!

— Высоты тоже не обозначены. Только зона «зеленки», впрочем, холмов может быть всего несколько. В ходе марша обстановка прояснится.

— Я понял тебя. Спускайтесь с напарником к месту привала группы!

— Принял, выполняю!

Дементьев переключил станцию на прием, ожидая доклада рядового Арабина. Но штатный пулеметчик первого отделения молчал. Пять минут, десять, пятнадцать.

Капитан переключил рацию на прием-передачу:

— Араб, я — Валдай-21! Как слышишь?

Арабин ответил:

— Слышу вас!

— Ты там не уснул на солнышке?

— Никак нет!

— Почему молчишь, не докладываешь обстановку? Соседи давно уже отстрелялись.

— Так за лесом смотрю! Для того, чтобы понять, есть ли в «зеленке» люди, время надо.

— И много еще времени тебе надо?

— Да нет! Можно прекратить наблюдение.

— Что увидел?

— В «зеленке» людей нет! По крайней мере в той части, которую смог осмотреть. Зверь есть, птица есть, людей нет.

— Точно?

— Точно!

— Хорошо! Как насчет склонов?

— Так себе! И подняться, и спуститься можно, но правее рельеф лучше!

— Давай вниз!

— Понял!

В 7.20 Григорьев и Арабин вышли к командиру группы. Повторили доклады, более подробно доложив о результатах разведки.

Выслушав подчиненных, командир группы произнес:

— Значит, преодолевать перевал удобнее правее, или восточнее.

Прапорщик согласно кивнул:

— Так точно!

— Добро, пойдем там!

Он повернулся к Арабину:

— Благодарю, Боря, за работу, забирай пулемет и иди в отделение.

Пулеметчик и стрелок первого отделения скрылись за валуном.

Капитан предложил Григорьеву:

— Нам надо обойти крепость со всех сторон, точнее, взять под контроль подходы к объекту и пути отхода от него. А значит, по-любому выставлять одно отделение на перевале. Твое, Дима, отделение. Поэтому не вижу смысла тащить его за перевал в ущелье, чтобы потом вновь поднимать на вершину и неизвестно еще по какому склону. Посему поведешь своих орлов с этой стороны. Вдоль подножия перевала.

— Понял!

— Километров пятнадцать можете идти спокойно, а вот дальше следует отойти в «зеленку», обойдя район крепости. Бекмураз обязательно выставит пост на перевале. Где? Неизвестно. Скорее всего прямо напротив крепости, но при условии, что оттуда пост сможет контролировать ближайшие подходы к перевалу. Если по центру не сможет, то пост переместит влево или вправо. Недалеко. Он должен иметь прямой контакт с крепостью. Так что выходить на него лучше, перестраховавшись. Зайдешь на вершину примерно в километре от крепости и по ней начнешь сближаться с Кентумом. Заодно контролировать обстановку в самом ущелье, где также должен быть выставлен пост раннего обнаружения противника.

— Разберусь, командир!

— Твоя задача — обнаружить пост на перевале, подготовить его тихое снятие, рассредоточить личный состав по вершине. У крепости на перевале может оказаться несколько троп. Рассредоточиваешь людей так, чтобы после снятия поста перекрыть все тропы, одновременно сохраняя возможность массированного обстрела и склона, и дна ущелья в огневом секторе отделения.

— А если этих троп там будет с десяток?

— Тогда, Диман, перекрываешь ближайшие к посту, а значит, и к крепости, остальные минируешь. Ставишь растяжки. Так, чтобы потом можно было их снять или при экстренном отходе подорвать. Это тоже, в принципе, страховочная мера: если «вертушки» как следует отработают крепость, то уцелеет немного бандитов, если вообще уцелеет. Но мы обязаны принять все меры, страховочные в том числе, дабы обеспечить выполнение решения задачи боевой операции. Следовательно, наглухо закрыть часть ущелья, где на сход соберутся две банды. Обеспечить даже в том случае, если вертолеты огневой поддержки не смогут атаковать ущелье.

— Это значит принять бой с превосходящими силами противника?

— При необходимости и получении соответствующего приказа — да! На нашей стороне выгодные позиции и фактор неожиданности, а также поддержка, которую Вербин непременно вышлет, если план воздушной атаки по каким-либо причинам станет невыполнимым. И потом, Диман, это последний боевой выход. Давай отработаем его с максимальной выкладкой. Не хотелось бы терять людей тогда, когда формально война для них закончилась.

Прапорщик кивнул:

— Я понял тебя, Андрей!

— Эфир забивать не будем. Связь по необходимости, и обязательно при выходе на перевал, обнаружении вражеского поста и рассредоточения отделения с раскладом по проведенным мероприятиям, связанным с возможным минированием троп или трещин, которые отделение перекрыть не сможет.

— Я все понял! Когда мне выводить личный состав?

— Дождешься подъема группы на перевал, минут десять посмотришь за плато — и в путь!

— О начале движения докладывать?

— Доложи! Чтобы я начал отсчет времени.

— Есть!

— Ну, давай! До встречи, диверсант!

— До встречи, капитан!

Дементьев по радиостанции отдал приказ отделениям группы начать подъем по маршруту, разведанному подразделением прапорщика Григорьева. Группа преодолела перевал за сорок минут.

Капитан вновь объявил короткий десятиминутный привал, вызвав к себе командиров отделений. Личный состав укрылся в кустах подножия склона. Сержанты подошли к офицерам. Дементьев приказал:

— Через десять минут, а точнее, в 8.20 начинаем сближение с рубежом подготовки активных действий. До изгиба ущелья, где находится рубеж, шестнадцать километров. Порядок совершения марша в ущелье. Передовым боевым дозором пойдет первое отделение сержанта Латунина. Командовать им временно будет мой заместитель, старший лейтенант Коробов. В тыловом замыкании — третье отделение сержанта Котина, в центре я со вторым отделением. Дистанция между отделениями определяется расстоянием прямой видимости, но не менее пятидесяти метров. Идем не спеша, выдерживая среднюю скорость передвижения в три километра в час. Через пять и десять километров — пятнадцати — и двадцатиминутные привалы, при выходе на рубеж — большой привал и обед. При движении контролировать и склон перевала слева, и «зеленку» справа. При обнаружении чего-либо подозрительного — немедленный доклад мне и далее действия по команде. При неожиданном нападении противника, что практически исключено, если верить нашей разведке, но теоретически возможно, — организация обороны по обстановке, в дальнейшем — по моим указаниям. В случае выхода меня из строя командование группой переходит к заместителю, старшему лейтенанту Коробову, далее к сержантам отделений, начиная с Латунина. Оружие на марше держать в полной готовности к бою, на предохранителях. Ущелье неровное, любой может споткнуться. Посему все стволы на предохранители. Патрон в патронник. Радиостанции командиров отделений должны быть включены на «прием»! Вопросы?

У сержантов вопросов не было, и капитан отправил их к подчиненному личному составу.

Коробов достал пачку сигарет:

— Покурим?

Дементьев согласился:

— Давай!

Офицеры закурили.

Капитан сказал:

— До рубежа, думаю, дойдем без проблем. Выставлять пост на удалении в шесть километров, а именно столько от развалин старой крепости до изгиба ущелья, Бекмураз не станет. Тем более в сторону Хаба-Юрта, откуда пришел в Кентум. А вот дальше надо продумать варианты охвата района отработки со всех сторон. Отсюда понятно. С востока вытянем в линию одно отделение и ущелье закроем наглухо. Григорьев должен отработать перевал и, соответственно, перекрыть южное направление. Нам же еще надо блокировать север и западное направление ущелья. А это запускать два отделения в «зеленку». В непосредственной близости от базы боевиков и открытых караульных постов, о местонахождении которых мы не имеем ни малейшего представления.

Старший лейтенант, выпустив вверх облако дыма, ответил:

— В «зеленку» пойду я! Ночью с парой бойцов проведу разведку местности. Если посты на севере выставлены, что еще далеко не факт, то мы их обнаружим и продумаем, как снять при охвате объекта перед подлетом «вертушек». Днем выведу оба отделения на позиции блокирования базы боевиков с севера и с запада. Вернусь к скале, под которой расположена крепость.

— Значит, на тебе «зеленка». Я тогда останусь в ущелье.

— Да решим, Андрюх, где кому быть! Надо еще пройти 16 километров. А солнышко, между прочим, уже начинает припекать. Представляю, что будет в полдень.

— Не впервой!

— Это так, конечно! Но… неприятно!

Затушив окурки о камни и засунув их в карманы боевой формы, офицеры уложили в планшеты карты, привели в готовность к стрельбе автоматы.

Дементьев взглянул на часы:

— Так! 8.20! Поднимай группу и уводи первое отделение вперед!

Разведывательно-штурмовое подразделение начало марш по ущелью.

Спустя десять минут на связь вышел старший лейтенант Коробов, принявший командование первым отделением, выставленным передовым дозором:

— Двадцать первый, я — Двадцать второй!

— На связи!

— За изгибом ущелья — холмы, заросшие лесом, и тянутся они насколько хватает взгляда. Фактически справа мы получаем подъем метров на тридцать, но это на данный момент. Дальше холмы выше, по-моему, начинается северный перевал.

— Нет ничего хуже перевала, поросшего лесом.

— А что делать? Природа!

— Будь внимательней!

— Мог бы не говорить этого!

Коробов отключил станцию.

Пройдя километр, Дементьев решил вызвать прапорщика Григорьева:

— Валдай-36, я — Валдай-21! Как слышишь?

Командир диверсионно-штурмового отделения ответил:

— Я — Валдай-36, слышу тебя!

— Как обстановка?

— Нормально. Проводив вас, двинулись сами.

— Тяжело идти?

— Да нет! Нормально! У вас как дела?

— По плану! Прошли километр. Полет нормальный. Ты оказался прав, справа начался перевал.

— «Зеленка» не отошла?

— Нет! Деревья растут от подножия до вершин пока еще череды холмов, которые становятся все выше.

— Здесь-то и хрен бы с ними. Главное, что будет у крепости. А она, если верить разведданным, лежит в ущелье под скалой. А скалы в горах. Но, может, это и к лучшему?

— Что ты имеешь в виду?

— Сверху отрабатывать задачу будет проще.

— Это как сказать. Но ладно, изменить рельеф местности не в наших, да и ни в чьих силах, так что работаем в тех условиях, которые имеем. А топографам или картографам, которые рисовали карты, руки оторвать надо!

— Да они ни при чем! Наверняка пользовались старой документацией. Съемку из космоса не проводили. У нас же сейчас экономят на всем, кроме собственных карманов. Разберемся на месте.

— Разберемся!

— Говоришь, километр прошли? Что-то медленно, я позже вывел свою дружину, а уже полторы версты протопали.

— Так тебе идти дальше. Только ты держи заданный темп не в ущерб безопасности.

— У меня и передовой дозор впереди идет, и фланговый выставил.

— Это верно сделал!

Дементьев отключил станцию.

Ровно в 10.00, выйдя на пятикилометровый рубеж, командир группы объявил подразделению привал. Отделения вновь укрылись в кустарнике у подножия склона. Командиры отделений доложили о состоянии подразделений. Группа сохраняла полную боевую готовность. Да иначе и быть не могло. Что такое для спецназовцев марши в тридцать-пятьдесят километров? Обычное дело!

После привала бойцы продолжили путь. Северная сторона ущелья на шестом километре марша преобразовалась в колючий, заросший лесом склон высотой от пятидесяти до семидесяти метров. Дементьев, не прекращая движения группы, выслал на фланг разведку. По возвращении разведчики доложили, что подъем не является склоном перевала, а выходит на обширный и девственный лесной массив. Измерение специального прибора, определяющего нахождение человека в зависимости от уровня моря, показало, что ущелье плавно уходит вниз.

Во время последнего перехода, когда до рубежа ожидания или подготовки активных боевых действий оставалось чуть более километра, в 14.30 рация командира группы пропищала сигналом вызова. Дементьев ответил:

— Двадцать первый на связи!

— Это Тридцать шестой! Мы вышли на перевал в семистах метрах западнее крепости.

— Что видите с вершины?

— Ну, во-первых, еще до подъема, отойдя в глубь «зеленки», ребята обнаружили сдвоенный пост духов. Он, как и предполагалось, размещен прямо над крепостью. Не сказать что обзор наблюдатели имеют хороший, но непосредственные подходы из леса по склону они контролируют. Пост укреплен, обложен мешками, скорее всего набитыми мелкой галькой. Вооружение — пулемет и два автомата. И еще я видел у одного из наблюдателей довольно мощный фонарь-прожектор.

— Значит, у них нет приборов ночного видения. А прожектор в лесу — что лом в пустыне. Толку никакого. Только внешний понт.

— Согласен!

— Что у тебя во-вторых?

— Во-вторых, мы засекли и пост в ущелье, расположенный в двухстах метрах западнее крепости. Он одиночный. Боевик вооружен автоматом и тоже имеет прожектор. Мы можем снять и этот пост.

— Понятно. Прощупай подходы к главному, сдвоенному посту. Нижний не опасен, а вот верхний может наделать немало бед.

— Мы его нейтрализуем!

— У тебя все?

Прапорщик ответил:

— Нет! Сюрприз приберег напоследок. Я вижу и третий пост!

— Где?

— А прямо над крепостью, у вершины скалы.

— Тоже сдвоенный, укрепленный?

— Одиночный, но дух, что несет службу, вооружен также пулеметом. Позиция обложена камнями высотой сантиметров тридцать!

— Он отслеживает ущелье или «зеленку» с севера?

— Больше «зеленку». Но смотрит и вниз.

— Как ведут себя часовые?

— Спокойно! Заметно, что нападения они не ожидают.

— Ясно! Щупай главный пост, после чего рассредоточивай отделение по перевалу и готовь ребят к работе по постам!

— По трем постам?

— Пока по двум. Ночью мы посмотрим, насколько эффективен и защищен пост на скале, поищем еще духов в «зеленке». Как определим все их посты охранения, решим, кому кого отрабатывать. Но западный нижний и центральный сдвоенный уже твои.

— Я все понял.

Дементьев спросил:

— Как обстановка в самой крепости?

— Никак! Пара духов возится с казанами, остальных не видно. Наверное, забрались в подвалы. Там прохладно.

— Значит, точно определить численность банды Бекмураза мы не можем?

— На данный момент нет! Думаю, во время обеда узнаем, сколько штыков в действительности притащил сюда ублюдок Бекмураз. Вообще-то он сторонник жесткой дисциплины, значит, перед приемом пищи построит банду. Вот тогда мы ее и пересчитаем! Как у вас дела?

— Мы на подходе к рубежу.

— Ясно! Валдай не выходил на связь?

— Нет! Мы договорились, что раньше 15.00 этого делать не следует, а сейчас… 14.37.

— Понял! Ну что ж, работаю на перевале!

Отключив станцию, Дементьев передал по команде ускорить движение. В 15.04 основная разведывательно-штурмовая группа вышла на рубеж, пролегающий условной линией через ущелье у самого крутого изгиба Кентумского ущелья. В шести километрах отсюда за двумя небольшими изгибами лежала старая крепость Кентум, в настоящее время база банды полевого командира Алима Бекмуразова численностью в сорок штыков. Командир группы объявил личному составу подразделения часовой обеденный привал. Командиры отделений развели подчиненных по дну ущелья, Коробов организовал выставление передового и тылового постов охранения.

В 15.10 к Дементьеву подошел связист группы рядовой Афонин:

— Товарищ капитан! Вас по «спутнику» вызывает командир отряда!

Андрей принял трубку. Ответил:

— Валдай-21 на связи!

— Рад тебя слышать. Как дела, Андрей?

— По плану! Вышли на рубеж подготовки действий по реализации плана боевой операции. В настоящее время отделение диверсантов Григорьева находится на перевале западнее объекта и контролирует три поста наблюдения духов. Один их них сдвоенный, на двух, непосредственно расположенных над развалинами, — пулеметы. Правая, северная сторона ущелья на участке рубежа представляет собой лесистый подъем метров на семьдесят с выходом в обширный девственный лесной массив. Ночью планирую провести разведку этого массива с целью выявления возможных дополнительных постов банды и проверки боеготовности уже обнаруженного поста у скалы. К 8.00 завтра, воскресенья, 4 июня сводная группа должна окружить объект «крепость» в квадрате 22.18 и перейти в режим наблюдения за ним, а также ожидания прибытия отряда Лечо Кабадзе. Далее работа по плану боевой операции.

— Я понял тебя, Андрей! Во время марша ничего подозрительного не замечено?

— Нет, ни бойцами основной группы, ни подчиненными прапорщика Григорьева, перемещавшегося вдоль южного склона безымянного перевала от плато по «зеленке»!

— Чем сейчас занимаются люди?

— У Григорьева по его плану, мои обедают. После обеда — отдых до 22.00. После чего формирую разведывательные группы и готовлю их к ночному разведывательному рейду по верхней, северной «зеленке»!

— Понял! План одобряю и утверждаю. В штабе округа заходил в разведуправление. Там подготовили информацию по банде Бекмураза и Кабана. Я имею в виду по численному составу, вооружению и, главное, намерению главарей провести встречу, на которой скорей всего будет принят план дальнейших совместных действий двух банд, сведенных в единый отряд.

— Информацию принял.

— Как выведешь подразделения на позиции поддержки авианалета, свяжись со мной!

— Есть, Алексей Викторович!

— Вопросы?

— Как там, в Ростове?

— Гораздо лучше, чем у нас в гарнизоне.

— А если серьезно? О чем в штабе поговаривают?

— В штабе сейчас больше предпочитают отмалчиваться. Сокращения грозят сильно задеть штабистов. Так что здесь идет своя игра. Ну а о причинах вызова к командующему и о том, что мы обсуждали, я, понятно, тебе не скажу! Так что извини.

— Да мне как-то без разницы, о чем вы беседовали с командующим! То, что касается отряда, все равно скажете, а остальное не моя тема.

— Верно! Ладно, Андрей, занимайся по плану. Жду очередного сеанса связи! Удачи!

— Спасибо! До утра!

Дементьев отключил трубку спутниковой станции, передал ее связисту, приказав:

— Старшего лейтенанта Коробова ко мне и сухой паек на двоих!

— Есть, товарищ капитан!