Война в раю

Александр Соломонович Гутницкий, 2020

Рассказ очевидца, у которого после удара молнии разблокировался секретный файл памяти о том, что происходит с человеком после смерти.

Эпизод 8

Я сидел в мастерской злой до чрезвычайности. За что на меня свалились эти чертовы проблемы?Жил себе спокойно, делал вещи. Неплохие, кстати. Никуда не бегал, никого не обманывал. Честно зарабатывал репутацию, повышал уровень — и нате. Куда-то идти, что-то разгадывать. А еще этот наглый Облом. Будет мне еще указывать! Да не пошли бы они все куда подальше! Да, я медленный. И что? Может, еще прикажете летать? Так не умею. И не хочу. Вот назло им сделаю самолет, улечу куда подальше и буду там спокойно жить. Самолет? Нет, самолет в раю будет смотреться странно. Лучше уж сделать ковер-самолет. Или дракона огнедышащего. Змея Горыныча. Доброго, как в мультфильме, что видел на Земле. Вот все удивятся. Я посмотрю, как у Облома поджилки затрясутся. Однако нехорошо быть злым. А лучшее лекарство от злости — работа.

Я включил синтезатор. Структуру Змея Горыныча буду делать аналогично человеческой. Он же не вещь, а живое существо, если оживет, конечно. В раю у человекадва вида жизни. Одна — базовая жизнь, другая — живучесть. Базовая жизнь определяет продолжительность пребывания человека в раю. Живучесть используется в боях. Она уменьшается при ударах сумбуров, но после смерти в бою восстанавливается колонной Возрождения.

Сначала я сделал сосуды для хранения обеих жизней. Потом синтезировал генератор огня и огнеупорные трубы к нему. Энергетическую батарею сделал в двух экземплярах. Змею Горынычу придется меня возить, так что энергии он будет расходовать много. На всякий случай сделал и зарядное устройство. Вдруг Горыныч не сможет заряжаться из фляжки. Тогда будет подпитываться от моей батареи.

Времени на все ушло не так много. Я просто копировал программы со своих устройств и запускал синтез. Раньше такое мне не удалось бы сделать, но после того как мое шестое чувство повысилось до тысячи единиц, я стал видеть свое внутреннее устройство во всех подробностях. Вот с генератором огня пришлось повозиться. У меня такого устройства нет. Но ничего, справился.

От работы я получал истинное удовольствие. Соскучился по ней. Да и с такими параметрами, что появились у меня после получения уникальности, все стало получаться значительно проще и быстрее.

Совсем интересно стало, когда я перешел к созданию блока управления. Привязал Змея Горыныча к себе, чтобы слушался беспрекословно. Залил в блок программу двусторонней связи, добавил, не скупясь, интеллекта. Пусть мой Горыныч будет умным змеем. Туда же закинул программу самообучения, ориентации в пространстве и анализа обстановки. Не поскупился и добавил эмоций. Но когда перешел к установке программы управления движением, понял, что я безмозглый дурак. Я же хожу, а Змей Горыныч должен летать. И Облом, у которого я подсмотрел программу, ускоряющую движение, тоже ходит.Придется разрабатывать новую программу. Не с чего копировать. На это у меня не было времени. Да и ошибок без проверки экспериментомне избежать. Мне будет не до смеха, когда Горыныч вместе со мной грохнется с высоты.Вот Облом с товарищами посмеются.

В сердцах я стукнул себя по лбу и вышел из мастерской. Ведь знал, что когда переполнен эмоциями, нельзя работать. Знал, но поспешил. Вот и сработала земная пословица: «Поспешишь — людей насмешишь». Надо навести в голове порядок. А для этого ничего лучше нет, чем просто полюбоватьсязеленой травой и голубым небом. Сработало. Голова очистилась, и стало понятно, что делать. Надо сделать коня. Буцефала, как у Александра Македонского, или единорога. Или, может быть, кентавра?И тут я вспомнил симпатичную морду Конька-Горбунка из мультфильма. Решено, делаю Горбунка.Пусть у меня будет конек по имени Горбунок.

Я вернулся в мастерскую. Ничего менять не пришлось. Ну, будет конек огнедышащий и что?Даже интереснее. Залил в блок управления программу движения и, наметив границы тела, запустил синтез. С моими новыми параметрами и синтез шел значительно быстрее, чем раньше.

Когда процесс закончился, я вытащил конька из синтезатора и положил на пол. На стол, куда я обычно ставил изготовленные предметы, он не помещался. Сел рядом, ожидая, что программа, формирующая рай, заполнит сосуды конька жизненной энергией. Произойдет ли это, я точно не знал, но надеялся. Выждал в нетерпении пару минут. Проверил. Оказалось, что не все коту масленица. Если сосуд с живучестью был заполнен уже на три четверти, то сосуд базовой жизни был абсолютно пуст. Сумбур меня забери! Что сделал не так?Может, обратиться к целителям? Но я не слышал, чтобы целители кого-то оживили. «Эй, оживай», — похлопал я по спине конька.

Эффект нулевой. Стало горько, обидно и стыдно.Возомнил себя невесть кем и тут же получил по носу. С досады я стукнул кулаком по столу, но боли не ощутил и легче не стало. Только стол попортил. Куда девать конька? Уничтожить его не смогу, рука не поднимется. Он мне уже как родной. Осталосьнадеяться на чудо. Но чуда не случилось, конек не ожил. Даже в раю чудеса если и бывают, то крайне редко.

А вот Богиня ко мне зачастила. Она возникла как всегда из ниоткуда.

— Оживить хочешь? — спросила Богиня, осмотрев конька. — А попросить о помощи гордость не позволяет?

При звуках ее голоса у меня внутри все запело, завибрировало от восторга. Я не смог открыть рот и только утвердительно кивнул.

— Не боишься, что Совет Небожителей накажет, если расценит, что твои действия нарушают установленный порядок?

Верховный Совет Небожителей — реальная угроза. Я в раю всегда вел себя законопослушно, наказаний не получал, но сейчас особый случай. Придется рискнуть.

— Если Совет посчитает, что я нарушил закон, пусть накажет, но оживить конька хочу. Он мне теперь не чужой.

— Хорошо, — заговорила Богиня после длинной паузы, — я дам тебе программу оживления, если согласишься на два непростых условия. Условие первое. Тебе придется отдать оживляемому объекту часть своей базовой жизни.

Я, ни секунды не раздумывая, кивнул в знак согласия.

— Условие второе, — продолжила Богиня, — оживлять будешь в муках.

От удивления у меня прорезался голос.

— Но в раю нет боли!

— Нет боли — нет рождения, — отрезала Богиня. — Так что?

— Согласен.

— Успеха, мастер, и да пребудет с тобой Создатель, — сказала Богиня и исчезла.

Не теряя времени, я открыл подаренную Богиней программу и углубился в изучение инструкции по оживлению объекта.«Шаг первый. Установите с объектом физический контакт».Проще простого. Я положил на конька руку.

«Шаг второй. Используя подпрограмму (приложение 1), сформируйте канал, соединив с его помощью сосуды жизни своей и объекта. Внимание! Ограничьте скорость формирования канала.При высокой скорости велика вероятность получения болевого шока».

Я начал формировать канал и впервые в раю ощутил боль. Однако она была вполне терпимой. Хорошо, что мне оставили земную память. По сравнению с болями, что я испытал на Земле, эта боль была ерундовой. Когда канал был изготовлен, опять обратился к инструкции. «Шаг третий. Используя подпрограмму (приложение 2), увеличивайте давлениев своем сосуде базовой жизни до тех пор,пока жизненная энергия не начнет перетекать в сосуд объекта».

Я активировал подпрограмму и начал процесс. Сначала ничего не происходило. Я даже испугался, что делаю что-то неправильно. Но внезапно энергия пришла в движение. Вот тут мне стало

реально больно. Боль была просто адской. Чтобы выдержать и не прервать процесс, я стал орать. Энергия текла, сосуд жизни конька заполнялся, я орал. Сколько времени этот спектакль продолжался,не заметил. По ощущениям — целую вечность. Наконец сосуд конька заполнился, и я остановил процесс перекачки. Сосуд жизни полон, а конек как лежал без признаков жизни, так и лежит. От отчаянья я вспомнил сказку про Ивана-дуракаи прохрипел: «Встань передо мной,как лист перед травой».И тут меня вырубило. Только и успел заметить, что уровень усталости превысил допустимую величину. Очнулся от того, что кто-то теплый мягко тыкался мне в лицо.Мой конекГорбунок. Ожил все-таки! Горбунок смотрел на меня хитрющими глазами. Черными с огненными искорками. Ура! Победа! Я обнял Горбунка за шею и заплакал бы от радости, но в раю слезы не предусмотрены. Наобнимавшись, я дополз до фляжки с энергетиком, восстановил силы и выпустил Горбунка из мастерской на волю:«Беги, конек, покажи себя!».Горбунок не заставил повторять дважды. Помчался во всю прыть. Я смотрел ему вслед и, не стесняясь, хвалил себя. А кто еще похвалит? Симпатичного конька я сделал. Да за ним ни один сумбур не угонится. Я не удержался и побежал за коньком. Так быстро в раю я еще ни разу не бегал. Словно летел. Но скоро мой полет был прерван. Грубо. Обломом, который стоял у дверей мастерской и ругался: «Эй, Гусь! Сумбур тебя побери! Куда тебя понесло! Я что, должен за тобой бегать?Девяносто девятые собрались, а тебя нет».

Облом перестал кричать и уставился на мои ноги. Лицо его перекосилось.

— Где твоя новая обувка?

— Нету. Не успел сделать.

Облом чуть не задохнулся от возмущения.

— До тебя что, не дошло, что наша операция мирового масштаба? Хочешь её сорвать?! Не понимаешь, какие фигуры задействованы?

Не успел я объяснить Облому, почемунесделал себе новую обувь, как вернулся конекГорбунок и угрожающе уставился на Облома. Если пыхнет в него огнем, мне будет не до объяснений.

Нас окружили воины. Нетрудно было догадаться, что все онииз команды Облома. Среди них я знакомбыл только с одним.

С разведчиком Кимом Хари Серым.

— Что за зверь? Откуда родом? — разрядил обстановку Ким Хари Серый.

— Зверь мой. Я его сделал.

— Ты, выходит, не только мастер-ломастер, но еще и выдумщик, — заржал Облом. И его смех подхватили все,кроме Серого.

Тот поднял руку, и мгновенно установилась тишина.

Конец ознакомительного фрагмента.