Лунные дети-1

Александр Сиваков

Двадцать шестой век. На Земле появляется очень много детей с поразительно высоким уровнем умственного развития. Для малолетних интеллектуалов открываются специальные школы. Обучение начинается в десятилетнем возрасте и проходит более чем жёстко. Первый роман цикла. В школе Навигаторов под Вологдой, где проводится обучение будущих политиков и руководителей высшего звена, начинается новый учебный год.

Глава 7

Когда наступило шесть вечера, в зале возникло какое-то движение. Я подняла голову. В дверь протиснулся растрёпанный молодой дядечка в очках. Пиджак у него был слегка помят, галстук висел косо, и вообще он производил вид человека, только что выбравшегося из потасовки в школьном коридоре.

— Здравствуйте! — Кивал он детям, мимо которых проходил. — Добрый день! Здравствуйте! Приветствую вас! Здравствуйте!

Таким образом он добрался до кафедры рядом со мной.

Тут же наступила полная тишина.

Дядечка взобрался наверх, остались видны только его грудь и голова. Когда он оглядел нас, по лицу его продолжала бродить растерянная улыбка.

— Здравствуйте, дети! — Сказал он. Микрофона на кафедре не оказалось и говорил он тихо, однако, как я сказала, вокруг царила полная тишина, и в ней было отчётливо слышно каждое слово. — Меня зовут Михаил Сергеевич. Я директор Школы Навигаторов. Рад приветствовать вас в стенах нашей школы. Я очень надеюсь, что годы, проведённые в стенах нашей школы, — он на секунду запнулся, словно понял, что слишком много говорит о «стенах» этого учебного заведения, потом поправился, — что годы, проведённые здесь, запомнятся вам. — Наступила длительная пауза. — У вас есть карточки, — продолжил директор полувопросительным голосом, — а у кого их ещё нет, можно получить их в учебной части, у завуча, это там, недалеко, на первом этаже. На карточке стоит ваше имя и количество баллов. Если баллов станет минус двести пятьдесят, то придётся отчислять вас из «Штуки»… то есть, из школы. Надеюсь, ничего этого не случится… И ещё, я вот тут, на трибуне, оставлю связку браслетиков, — послышался стук металла об дерево. — Они выглядят как обычные мобильники, но таковыми на самом деле не являются. Когда вы оденете их себе на руку, то ваши карточки активируются. Снимать их с руки нельзя до конца периода обучения. Если снимите, то карточка прекращает работать, и это значит, что вы отчислены из школы. Поэтому внимательно выбирайте, куда их одеть; левшам, скорее всего, для этого понадобиться использовать правую руку, а правшам — левую. Самое главное, что вам нужно знать: браслеты и карточки должны находиться рядом друг с другом, не дальше пяти метров. Если расстояние окажется больше, то карточка опять же перестанет работать.

— А если у нас какие-нибудь хулиганы отберут карточку и убегут с ней? — Поинтересовался мальчик, который стоял совсем рядом со мной.

— Надо как-нибудь… чтобы выяснить отношения без таких вот некрасивых эксцессов…

— Или мы купаться будем? — Спросила какая-то девочка.

Директор беспомощно оглядел присутствующих, нервно поправил очки.

— Если вы будете купаться… то… всё равно как-нибудь нужно, чтобы они были вместе. Положите карточку в пакетик… и прицепите… к трусикам, чтобы не потерять… или куда-нибудь ещё… — Михаил Сергеевич смущался всё больше и больше, паузы между его фразами становились всё продолжительнее, мне даже показалось, что у него очки запотели. — Вот, значит, как… Или можно без пакетика, ибо эти карточки невосприимчивы ко всяким… неблагоприятным факторам, в смысле, внешним воздействиям.

Директор перевёл дыхание, словно только что протащил и сбросил с плеч тяжёлый мешок.

— Вот, собственно говоря, и всё…

Михаил Сергеевич мелкими шажками посеменил к выходу. Не дойдя половины расстояния до двери, вернулся.

— Совсем забыл, — с извиняющейся улыбкой промолвил он. — Жить вы будете в пятом корпусе. Как выйдете из нашего Административного корпуса — и по аллейке направо. Там увидите, будет написано «Первый курс».

— А учиться как? — Поинтересовался уже знакомый мне девичий голос. — И где?

Михаил Сергеевич, который уже успел спуститься с кафедры, даже не стал подниматься.

— Завтра подойдёте в учебный корпус — и там сразу разберётесь.

— Во сколько? — Спросила та же девочка. Я привстала на цыпочки, чтобы её рассмотреть. Так и есть — Иванова. Ничего другого я не ожидала.

— В семь или в восемь… можно и в девять, и в десять… как вам будет удобно. Вот…

Во время программной речи директора школы тишина была не совсем полной. Это я поняла, когда он ушёл. Тогда наступила действительно ПОЛНАЯ тишина.

— Кто-нибудь понял, что это был за комик? — Спросила Иванова. Он прошла к кафедре, несколько секунд поколебалась, потом всё-таки решила встать на место лектора. Из-за трибуны осталась видна только её голова.

— Короче так, ребята. Директора у нас нет. Если кто-нибудь сомневается, поднимите руки!

Руки, само собой, никто не поднял.

— Очень хорошо. Сейчас будете подходить ко мне, называть свои фамилии и получать браслеты. Одевать их, я думаю, пока не стоит. У кого почерк хороший? — Иванова оглядела безмолвствующих детей, её взгляд задержался на мне. — Иди сюда!

Я снова почувствовала, что стремительно краснею.

— Я?

— Ты, кто же ещё! Садись рядом и составляй список всех, кто тут есть.

— А если я в персональнике будут печатать, а потом распечатаю, чтобы по алфавиту получилось? — Мой голос дрожал так, словно я разговаривала не с Ивановой, а с самим Сенатором.

— Тоже дело, — легко согласилась девочка, взяла себе тоненький браслетик, покрутила его в руках. — Меня, надеюсь, знаешь, как зовут?

Я молча кивнула.

Марина, которая всё ещё не отпускала из рук куклы, оказалась Добровской, Рома, который с ней знакомился — Кузнецовым, Никита — Крикливым, впрочем, последние две фамилии я и так уже знала. Интересная, замечу, у Никиты фамилия. Необычная. Такую раз услышишь — и больше никогда не забудешь, даже если очень захочешь это сделать.

Кстати, если я уж заговорила об именах. До сих пор я считала, что Полина — довольно редкое имя, а в нашем классе их оказалось целых три, включая Иванову, которая даже с какой-то ревностью разглядывала неожиданно появившихся своих тёзок.

Через несколько минут все браслеты, кроме одного, были разобраны.

— Это чей? — Спросила дочка Сенатора, поднимая его над головой. — Ничей? Ну и ладно, — она небрежно сунула его в карман шорт. — Пойдёмте пятый корпус искать, что ли?

Ребята послушно потянулись за ней.

Я вышла из Административного корпуса самой последней, не переставая дивиться абсурдности происходящего. В роли директора я ожидала увидеть кого угодно: от старенькой суховатой бабушки до той кобры в очках, которая выдавала нам карточки. Но человек за кафедрой на роль директора нашей «Штуки» не годился ни по каким параметрам. Всего моего смирения не хватит даже для того, чтобы уважать этого дядечку, не говоря о большем.

Он был жалким и напуганным, каждый раз смотрел на нас так, словно мы его сейчас начнём бить (Может, его старшекурсники и бьют время от времени?), а когда произносил свою речь, то двух слов связать не мог. И это — главный человек здешней «Штуки» — главного учебного заведения всей планеты? Не верю!

Странные тут, однако, порядки. Зачем он только здесь нужен, этот свадебный генерал?

На всякий случай я отложила в голове этот вопрос, чтобы было, о чём подумать на досуге. Априори следует признать факт, что всё, что здесь происходит, кому-то и зачем-то нужно. Только вот кому и зачем?

Пятый корпус, как это ни странно, мы отыскали быстро. Большое двухэтажное строение из обтёсанных брёвен напоминало сказочный теремок, если бы только не тёмные стёкла окон, которыми тот смотрел на мир, и этим по солидности очень напоминал административный корпус. На парадной двери висела медная, потемневшая от времени табличка «ХОЛЛ 1 КУРС» — и больше ничего.

Мы, все тридцать девять человек, остановились, глядя на этот пейзаж. Замок на двери отсутствовал, на ней не было даже самой примитивной ручки.

— Что вы все на меня смотрите? — Буркнула Иванова. Судя по всему, она была озадачена не меньше нас.

«Может в двери скрытый сенсозамок?» — Мелькнуло у меня в голове.

Иванова, похоже, подумала то же самое. Она подошла к двери и поводила рукой над тем местом, где обычно делали такие замки: чуть выше и правее геометрического центра двери. Тщетно. Дверь оставалась закрытой.

И тут заговорил Никита. Подсознательно я чувствовала, что без него дело не обойдётся, он обязательно найдёт способ высунуться из толпы прочих ребят.

— У нас карточки не активированы. Стоит только пройти активацию — и всё тут же заработает.

Иванова оглядела его с головы до ног, хмыкнула:

— Если ты такой умный, может первым активируешь свою и пройдёшь туда?

— Запросто.

Мальчик сбросил с плеча рюкзак, вытащил из кармана браслет, несколько секунд постоял, собираясь с мыслями, наконец перевёл дыхание и решительно защёлкнул его на левом запястье рядом с браслетом мобильника. Карточка в его нагрудном кармане тихонько загудела. Никита озабоченно вытащил её, осмотрел с обеих сторон, снова бросил в карман.

— И что теперь? — Иронически осведомилась Иванова. Мне кажется, она слишком ревниво отнеслась к своей должности руководителя и почему-то увидела в моём знакомом своего потенциального конкурента.

Никита подошёл к двери, и та просто растворилась в воздухе. Пронёсся всеобщий вздох восхищения. Подобные технологии применялись в космической технике, на военных объектах и ещё — в очень дорогих земных гостиницах. Такой эффект называется направленным силовым полем или попросту вакуумным полем. Пробить такую дверь невозможно ничем, кроме, пожалуй, направленного нейронного взрыва. Встретить вакуумные поля тут, в ничем не примечательном холле для детей-суперов — это по меньшей мере странно. Интересно, а стены тут тоже прямую ядерную бомбардировку могут выдержать? При случае было бы неплохо узнать, из чего они состоят.

Вопросы множились с невероятной быстротой, но на них пока не было ни одного ответа.

Загудели активируемые карточки. Я вытащила из кармана свой браслет. Мне почему-то стало тоскливо. Сколько раз я прощалась со своей гражданской жизнью — и не сосчитать. Сначала — когда отправила на граве моих домашних, потом — когда переступала порог КПП, в третий раз — получая карточку, теперь вот — активируя её. Дай Бог, это последняя ступенечка на моём пути в эту школу. Сколько же можно?

Подчиняясь внезапному порыву, я защёлкнула браслет не на левой руке, а на правой. Не знаю, почему. Скорее всего из-за того, что на ней с детства привыкла носить мобильник, который теперь лежал где-то на дне сумки.

Гудение, вибрация, карточка дрогнула, словно живая, цифра «двести пятьдесят» на её экране на несколько секунд сменилась надписью «активация пройдена».

Вот и всё.

Теперь я окольцована на целых пять лет. И всё это время придётся тщательно следить, чтобы карточка не удалялась от браслета больше чем на пять метров. Карман какой-нибудь специальный сделать для неё, что ли? Или на грудь повесить, на цепочку? И последний вопрос, в ряду прочих самый главный: ЗАЧЕМ?