Алексей Ваямретыл – лежащий на быстрой воде. Путь преданного своему хозяину камчатского самурая

Александр Северодонецкий, 2022

Это новый роман знаменитого камчатского автора об Алексее Ваямретыле и о камчатском самурае, прототип которого действительно жил на Камчатке, и автор пытается понять его мысли и понять его такую короткую жизнь, сличая и изучая её как бы под неким электронным микроскопом, это длинный рассказ автора о событиях, участником которых был сам автор живя 37 лет на Камчатском полуострове и это могут быть его беглые воспоминания об людях Камчатки, их особых традиционных камчадалов нравах и об их жизни.

Глава 12.

Почему же, даже пчелы гибнут на дальнем востоке Р

оссии и за что всё это нам?

И налегке, войдя в салон просторного европейского А-310, расположившись в мягком кресле бизнес класса Александр Уголев уже, не мог по условиям полета включить свой незаменимый для него ноутбук и продолжить свой поиск по «Интернету» по самим строгим правилам этого полета и он решил дочитать, заинтересовавшую его статью в журнале о пчелах:

«На дальнем Востоке Российской Федерации численность пчелосемей снизилась за последние 10 лет почти в 10 раз с 334,5 тысяч семей в 1992 г. до 66,4 тысяч семей в 1999 г. по результатам учета, только в Приморском крае, раньше славившемся своими медами.

В целом же по России в 1999 г. было 3 457 500 пчелиных семей. Пчеловоды любители содержат до 83% пчелиных семей, 15% занимают хозяйства общественного сектора и только 2% крестьянские хозяйства. В России в связи с этим потребляется в 7 раз меньше в настоящее время меда, чем в развитых зарубежных странах Европы, Австралии, США, где его потребление достигает 3,0 — 3,2 кг в год на одного жителя.

Пчеловоды издавна заметили, что мед, прополис, пчелиное молочко, пыльца, перга, воск, пчелиный яд обладают кроме своего энергетического эффекта за счет естественных углеводов фруктозы и глюкозы еще и невероятным лечебным действием. На Руси давно занимались бортническом и заметили, что после, множественных, ужалений пчелами и после развития первоначальной опухоли в месте укуса и местной болезненности, проходят некоторые нервные, кожные заболевания ранее, не поддающиеся лечению другими средствами».

И он как бы задумался:

— А ведь в XVII-XIX веках на Камчатке пчел не было, — сам как и спросил себя, заранее зная утвердительный этот ответ.

После же развития авиации, упрощения методов доставки пчелиных пакетов, появились энтузиасты, пытающиеся внедрить пчеловодство на полуострове и появилась возможность у народных целителей использовать не только привозными, но и своими на месте полученными продуктами пчеловодства.

Эта отрасль на Камчатском полуострове еще молодая: ей нет и 10 лет. Попытки завоза пчел на Камчатский полуостров принимались пчеловодами любителями в сороковых годах, но они не оказали существенного влияния на хозяйственный комплекс Камчатки, хотя областной центр Петропавловск Камчатский расположен на широте Ростова, Харькова, где практикуется и интенсивно развивается пчеловодство.

Пчеловоды давно обратили внимание, что на Камчатке до сих пор первозданная природа, много разнотравья, практически никогда ранее и теперь не применяются пестициды и ядохимикаты, нет и того давнишнего радиоактивного загрязнения окружающей среды, да и мало здесь тепловых электростанций, разве только в Петропавловске-Камчатском. Пчелы могут собирать и найти для себя обильные нектароносы и пыльценосы, и их запасов хватает, чтобы им затем пережить здешнюю длинную, и более суровую зиму, чем в более южных регионах. Но до конца семидесятых лет прошлого тысячелетия практически не было на полуострове пчеловодов любителей.

Более интенсивное заселение полуострова пчелами началось с 1987 году, когда из Омска были доставлены пчелы карпатской породы, они успешно выдержали первую зимовку и показали хорошие для камчатского региона сборы меда и сборы других продуктов пчеловодства (пыльца, воск, пчелиное молочко, пчелиный яд).

Пчел содержат в основном на юге полуострова и в центральной его части в районе Елизово и вблизи Петропавловска Камчатского в районе реки Апачи. А уже в 1993 году в Елизовском районе был открыт первый пчелопитомник «Елена» с 26 семьями.

По состоянию на 2001 год на Камчатке насчитывается 280 пчелосемей у более чем 50 пчеловодов любителей, еще 90 семей пчел содержится в крестьянских хозяйствах и 5 на сельхозпредприятиях.

С разведением в области пчеловодства, стало возможным внедрять кроме такого метода терапии, как медолечение и другие методы в частности апитерапию, которую уже давно и широко используют в других регионах Российской Федерации и в мире в целом.

Одним из наиболее значимых и распространенных в мире естественных лечебных средств являются продукты пчеловодства — мед, прополис, маточное молочко, пыльца (перга), воска, пчелиный яд. Их лечебные свойства известны людям с глубокой древности.

Уже 5 — 7 тысяч лет назад в Индии и Китае использовали мед, прополис, пчелоужаления для апитерапии — лечения людей продуктами пчеловодства (апис — пчела).

Упоминание о лечении препаратами меда и медоносной пчелы дошли до наших дней в папирусе Эберса «Книги приготовления лекарств, для всех частей тела», которая была написана по свидетельству историков более чем 3,5 тысячелетия назад. Эту книгу можно считать первым, дошедшим до нас руководством по апитерапии. В нём подробно охарактеризовано и рекомендовано применение меда, воска, прополиса против многих заболевания человека и для использования, и в косметологии.

Также об этом методе и об этом способе лечения есть упоминание в трудах знаменитых врачей древности Гиппократа, Галена, Авиценны.

Надо заметить, что Россия, издревле, развивающая пчеловодство, впервые в мире начала на научной основе вести исследования лечебного действия разных сортов меда, маточного молочка, пчелиного яда, прополиса, трутневого расплода. К сожалению, несмотря на безусловные лидерство в исследовательских разработок в этом направлении и практически, неисчерпаемые возможности технологического производства биологически активных продуктов пчеловодства, наша страна сегодня сильно отстала от зарубежных стран в масштабах заготовки и внедрения этих продуктов в широкую медицинскую практику. На сегодня отечественный фармацевтический рынок насчитывает всего 10 лекарственных форм с препаратами и продуктами пчел, но в таких странах, как Франция, Италия, Китай, Япония, Испания их разработано более сотни.

В соседнем с нами в Китае в 2000 г. было заготовлено и произведено 800 тонн (!) маточного молочка, а в России — менее 10 тонн т. е. в 80 раз меньше!

К примеру, сегодня Российский фармацевтический рынок наводнен таким препаратом как «БОЛЮСЫ ХУАТО» из Китая, в состав которого входит натуральный мед, активированный уголь и несколько лекарственных трав. Такую композицию, а то и лучше, наши фармацевтические фабрики могли бы производить и полностью удовлетворить в ней внутренний рынок, не допуская на рынок конкурента и, создавая рабочие места для своих граждан.

Широко мед использует в Корейской народной и научной медицине для изготовления медовых лекарственных шариков с лекарственными травами, он скрывает неприятный вкус используемых продуктов и сам является лечебным фактором.

Продукты пчеловодства имеют самое разнообразное применение и обладают такими эффектами, как противомикробное свойства, иммуностимулирующим, противовоспалительным, анестезиологическим, радиопротекторным. Именно наличием таких эффектов, обусловлена высокая эффективность их применения при нервно-психических, сердечно-сосудистых, желудочно-кишечных заболеваниях, болезнях печени и почек, легких и ревматизме. При этом, с учетом естественного природного характера этих продуктов, как правило, нет серьезных вредных последствий.

Продукты пчел нормализуют обмен веществ в организме человека, стимулируют кровообращение, повышают защитные функции организма, ускоряют физическое и умственное развитие детей.

И он от своего ноутбука вернулся, к заложенной странице в журнале «Наука и религия»:

«…Наряду с гибелью птиц по всему миру наблюдается еще один необъяснимый феномен — массово вымирают целые колонии пчел. Вероятно, самых древних обитателей земли видевших и тех динозавров и видевших как сам человек становился человеком. Только в 2009 году в США погибло 60 процентов семей, в Европе — 70 процентов. При таких потерях европейское пчеловодство может полностью исчезнуть в течение ближайшего десятка лет. А причины, так называемого «коллапса пчелиных семей» так еще и не выяснены ни ветеринарами, ни учеными энтомологами. И аналогичные процессы идут даже далеко в 10 тысяч км от Европы, на Российском Дальнем Востоке, что говорит о каком-то глобальном компоненте и глобальности самой этой пчелиной проблемы…

Альберт Эйнштейн как-то в частной беседе корреспонденту сказал, что если на Земле погибнут все пчелы, то через четыре года исчезнет и само человечество. Кому-то такой прогноз покажется максимально преувеличенным, однако последствия такой катастрофы очевидны: гибель пчел приведет к неизбежному сокращению многих видов продовольствия и сильному росту цен на них, социально-экономическим и экологическим катаклизмам…

На расследование причин происходящего сегодня все страны мира направляют миллиарды долларов, однако дальше гипотез дело до сих пор не пошло. В 2008 году сотрудники научно-исследовательских институтов во Франции, Бельгии и Англии подготовили доклад своим правительствам, в котором указали факторы снижения популяции пчел: 29 биологических агентов (среди них: паразиты, грибы, бактерии, вирусы), химические агенты, а также не контролируемые изменения окружающей нас среды, зачастую связанные и обусловленные не столько с глобальными космическими обстоятельствами, а больше с человеческой деятельностью и те же тепловые электростанции, приводящие к обильным кислотным дождям летом, когда и растения, и сами насекомые не выдерживают такого на них воздействия, и выбросы современного транспорта, и многое другое, что современный еще человек вероятно сам и не осознал.

Весьма вероятно, что одной из причин гибели пчел стали инсектициды нового поколения — неониконоиды (а вспомним еще тысячи и десятки тысяч тонн агента оранж, который был в тысячах тонн вылит на джунгли многострадального Вьетнама в 50-е годы, а современные высокотоксичные диоксины с многочисленных горящих по всему миру рукотворных свалок, а известный и ныне запрещенный всем ДДТ, который через рыб и жиры морских зверей, тюленей и китов попадал в наш организм и в 50-е, и 60-е годы, а современные разнообразные дефолианты, которые беспощадно применяют на подсолнечнике, хлопке и много-много других условно так называемых «технических» культурах). Понятно, что входящие в их состав вещества токсичные не только для наших любимых маленьких пчел. Они накапливаются в организме насекомого и нарушают его способность к запоминанию, к обучению да и к самому их существованию, как созданий здесь на Земле поистине Божьих.

Один раз, вылетев из улья, отравленная пчела обратно уже не вернется!

Так и наш молодой герой — Алексей Александрович Ваямретыл, один раз вышел он из дому, вышел он из села Тиличики и ушел о как бы в никуда.

— И, вероятно ушел он от нас всех навсегда…

— Покинув нас навечно, — и в этом теперь Александр Уголев уверен однозначно, постоянно переживая эту свою ничем невосполнимую не только его а и его семьи утрату…

Уголев А.Я. еще где-то в глубине своей души, покуда мальца милиция не нашла в тундре верил, что тот жив, что юный друг его вернется. Он верил, что тот легко как и ранее справится со всеми жизненными трудностями, и где-то он беззаботно путешествует по просторам бескрайней здесь тундры с Хаилинскими оленеводами или даже отдыхает он у девчонок в том же Ачайваяме, или даже у знакомых в Манилах, а то и в далеких отсюда от тихоокеанского берега в Слаутном или в Таловке, или может даже его занесло к сказочным Анадырским чукчам. Парень-то он такой молодой, довольно энергичный и такой еще смелый ведь, настоящий он преданный своему хозяину камчатский верный самурай.

Еще одну опасность для всех нас и самих древних насекомых пчел представляют собой новые не так давно изобретенные человечеством генномодифицированные (ГМ) культуры, не ведомые ранее нам новые вырабатываемые ими белки, которые опасны для самого пчелиного организма. Данные об их пагубном влиянии на опылителей публиковались в США еще в средине 90-х годов, но с тех пор эта проблема больше ни разу на должный уровень знающим научным сообществом и не поднималась.

— Да и кто даст долларовые гранты на такие исследования?, — так думал Уголев, — Иными словами проблема всеми замалчивалась и замалчивается.

— Эта наша версия косвенно подтверждается аналогичными случаями в других странах.

Не исключено, виноваты и сами пчеловоды, которые в течение нескольких десятилетий вмешивались в тонкие вековые процессы естественного отбора, отдавая предпочтение особям пчел с большей производительностью, а не с большей устойчивостью к болезням, и с большим жизненным потенциалом у них.

Вот так, вероятно и наши камчатские школьные, пришкольные-интернаты, которые есть в каждом национальном селе, как те инкубаторы за десятилетия, вырастили из поколения молодежи 70-х-80-х-90-х годов, то совсем ни к чему не приспособленное к реальной жизни камчатское особое новое человеческое племя, полностью как бы уже изнутри и там как бы выхолощенное, как те китайские дворцовые преданные хозяину, но ранее кастрированные евнухи. За эти три десятилетия выросло то особое интернатовское молодое племя камчадалов, которое вне четырех интернатовских стен теперь уж и это точно не способно себя уже и прокормить, не способно уже отстоять себя у самой здешней жизни и, главное оно то поколение не способно уже противостоять всем тем ведомым и неведомым нам глобальным вызовам, которые сама всегда суровая к нам жизнь постоянно нам здесь именно на Камчатке их и ставит.

Так как, по сути, сам школьный интернат лишает человека самого главного — он лишает его той искони русской первичной ячейки — родной семьи, он лишает его особой, ничем другим невосполнимой социальной среды и одновременно лишает их той особой семейной неповторимой ауры, которую воссоздать в других условиях никто еще на земле из нас не научился.

Сам школьный или пришкольный интернат, как особое учреждение, лишает здесь на Камчатке подрастающего человека будь то девушка или юноша особой той родной, той особой родственной среды, лишает их тех кто там вырос естественной исторической преемственности нескольких поколей, когда самый младший всегда уважает старшего, а старший одновременно заботится о младшем, и это не зависит от их реального календарного возраста, так как и брат о брате заботится, и брат о сестре тоже заботится с самого малолетства, как осознает себя как человека, как осознает, что в его помощи кто-то рядом еще так и нуждается.

И даже наоборот, и сын о матери волнуется, и она о сыне безмерно по ночам трепещет, как сама высоко летящая здешняя горлица, как самая злая медведица заботится буквально пол зимы о своих подрастающих на её живительном молоке медвежатах.

И даже как эта анадромная красная рыба, войдя в наши камчатские реки всегда она, заботится о своей, отложенной самкой красной икорке, оберегая её и от гольчика, и от здешнего такого шустрого харитончика.

Современный камчатский интернат лишает детей той естественной исторической семейной преемственности, которой и славилась вся наша Великая и древняя Русь, так как только в преемственности поколений, бабка одновременно учит и дочь, и внучку свою, а дед — тот наставляет и сына своего, и внука его, а то и своего подрастающего родного ему правнука, только может быть, становящегося на свои слабенькие ножки…

И только, в настоящей преемственности поколений и рождается здесь на Камчатке и во всей Руси безмерной человек сильный, человек устойчивый, человек мужественный, да и семье своей он еще преданный…

Не может современный школьный камчатский интернат, вне дома, вне истинного поля семьи, взрастить настоящего семьянина, настоящего заботливого отца, преданную и верную внучку, дочь, еще и верную жену…

И теперь, читая и думая о пчелах, и думая об их проблемах, об их улучшающей селекции Уголев Александр Яковлевич, понял и осознал он, что те современные школьные интернаты на Камчатском полуострове, легко и буквально с корнями вырывали детей из их привычной среды, как и корни деревьев, которые в какую бы ты удобренную затем почву их не сажай не хотят приживаться вне своей естественной почвенной пусть и бедной, как нам кажется особой их родственной среды…

Он, это хорошо помнил и по той савинской сосонке, как школьником вырвал он её на Довгалевке с корешком из родного и, как бы для нас самих не плодородного песка и затем, попытался посадить её на невероятно плодородный, невероятно жирный до метра в глубину савинский чернозем и та юная сосна, не желая расти в такой жирной почве просто в его первом школьном опыте увяла и засохла, а вот груша, да и яблоня, то же рядом им посаженные, одной рукой, и одновременно им политые, те даже с обрезанными корнями уже через четыре или пять лет и легко укоренились они, дав новую поросль корням своим, и еще дали хорошие побеги, и даже первые вкусные свои плоды по осени принесли они.

И, он откуда-то из глубин своего сознания теперь вот додумался, теперь вот докопался, что именно благодатная семейная «почва» всему основа в нашей жизни. Именно «корни» наши человеческие должны быть так тщательно удобрены, так тщательно укоренены они, так же твоей семьей пусть и бедной, пусть и не совсем полной сдобрены, чтобы затем уже дать сам по-настоящему зрелый и сочный зрелый тот семейный плод. И, вот он явственной осознал, буквально ощутил своей шкурой, то о чём же хотел на самом деле он написать, начиная свой этот труд сначала как эссе, как повесть, а затем и как многостраничный роман об Алексее Ваямретыле, о друге своем младшем и, о таком верном, а еще и невероятно преданном своему хозяину камчатском самурае…

Он теперь хотел именно написать и описать о всех наших корнях, обо всех его истоках…

Он хотел написать, что у Алексея Ваямретыла именно его «корешки», именно его тонкие «корешочки» не были, как надо сдобрены той первородной нежностью его родной матери Татьяны, а еще может быть той полу отцовской заботой о нём его старшего брата Дениса, чтобы нисколько, самому не выгорая и самому в миг не сгорая, и ему самому затем все то же отдавать своим любимым детям, дочери Диане и его родному, и его любимому им сыну Александру, его супруге Айна и уже затем всем на кто шел рядом с ним по его узенькой камчатской тропе и тропиночке…

___