Жернова времени

Александр Свистунов

Данная книга является сборником лучших рассказов конкурса «Жернова времени». Пятнадцать жутких историй отправят читателя в миры, где демоны реальны и живут по соседству, а сухая логика может ответить далеко не на все вопросы. Книга содержит нецензурную брань.

Черный рассвет

ВЛАД КОСТРОМИН

Казенный кабинет с подержанной мебелью казался каким-то пыльным.

— Сергей, теперь о деле, — пожилой мужчина с ежиком седых волос и армейской выправкой достал из ящика стола карту, расстелил.

— Провинция, — хмыкнул Сергей, крепкий мужчина лет тридцати, в толстых очках в роговой оправе. — Что там не так?

— Студент сельхозинститута, сын вождя африканского племени, — на карту легла фотография, — пропал.

— Мы тут при чем? Милиция пускай ищет.

— При том, — сверху лег тетрадный лист в клеточку.

Карандашный набросок — оплетенная корнями голова с искаженным страданием лицом и неровно оторванной шеей, с лоскутами кожи и обрывками артерий.

— Для меня все негры на одно лицо, — задумчиво сличил фото с рисунком Сергей, — но определенное сходство есть…

— Это он, не сомневайся. Эксперты проверили, — на карту лег лист заключения.

— Рисовал «пророк»? — поправил очки.

— Да, — отвернулся к окну.

— И что все это значит?

— Ты же знаешь, с «пророками» нет полной ясности…

— Знаю… Максимка там как? — голос дрогнул.

— Нормально… Это он и нарисовал…

— Твою мать! Простите, Егор Михайлович.

— Ничего, Сережа, я понимаю.

— Что еще странного? — взял себя в руки Сергей.

— Три студентки института пропали.

— Одногрупницы вожденка?

— Только одна, Света, — из ящика стола показалась еще фотография, следом еще две.

— Маньяк?

— Сергей Викторович, ты же знаешь, в Союзе маньяков нет, это не гнилой Запад.

— То есть, милиция эти дела не объединила?

— Нет.

— Понятно… — снова взял в руки рисунок. — Что за корни?

— Дерева… пока нет ясности, эксперты работают.

— А что за деревца на заднем фоне? — повернул рисунок.

— Вишня и яблонька.

— Там есть сады?

— Есть частный сектор, — карандаш очертил районы. — И два садовых товарищества: «Рассвет коммунизма» и «Максим Горький».

— Дачи посреди города? — удивился Сергей.

— Там река, как видишь, и овраги глубокие. На склонах дачи. Все заросло, настоящие джунгли, — положил аэрофотографии.

— Зеленка, — Сергей задумчиво наложил фотографии на карту. — Дачи и частный сектор — там нужно армейским подразделением прочесывать. Егор Михайлович, а сами вы что думаете? Маньяк? Вроде Джумангалиева?

— Может и маньяк, а может и кто-то с той стороны… Не знаю я, Сергей, не знаю. Но даже если маньяк, ты лучше справишься, чем местные анискины.

Сергей промолчал.

— Я на кладбище был в субботу, — опять отвернулся к окну Егор Михайлович. — Что же ты не сказал, что памятник Лене на могилу поставил?

— Так получилось, — развел руками. — И что об этом говорить? Пустое…

— А деньги? — Егор Михайлович повернулся и пристально посмотрел на Сергея. — Памятник кучу денег стоит.

— Я, как сейчас говорят, на хозрасчете, — встал со скрипучего стула, сворачивая карту. — Не надо мне денег.

— Сергей, ты рискуешь с этими своими делишками. Цеховики эти, кооператоры…

— Это мое дело!

— Хорошо, делай, как знаешь, — устало махнул рукой. — Сережа, поедешь ты не один. Паренек один есть на примете.

— Что за паренек?

— Миша зовут, комиссовали «из-за речки» недавно. Его отделение в горах на шайтана напоролось.

— Печально.

— Шайтан всех положил, один Миша остался. Штыком шайтана завалил.

— Хм, догадался, что пули его не возьмут?

— Не знаю, но когда стал рассказывать, решили что сошел с ума от страха и быстренько комиссовали. Парень один, на гражданке никому не нужен.

— Я тут при чем?

— Племянник он мой, сестры сын…

— Лена не говорила, что у нее есть двоюродный брат.

— Она много чего не говорила… Я матери его обещал позаботиться, если что.

— У нас шансов сыграть в ящик больше, чем в Афгане. Устройте его водителем куда-нибудь или в таксопарк.

— Шайтан его укусил…

— Твою мать! — хлопнул ладонью по столу.

— Поэтому и прошу, чтобы ты взял над парнем шефство. По-человечески прошу, Сережа.

— Что он знает о нашей работе? — медленно спросил Сергей.

— Я вкратце обрисовал.

— Стрелять умеет?

— В учебке научили.

— Ладно, штыком владеет — для начала хватит. Стрелять научится, если в живых останется. Все?

— Поедете как инженеры «Красного пролетария», — протянул толстую папку из кожзама. — Тут билеты, удостоверения и деньги.

— Хорошо, — взял папку, пожал руку пожилого, прихрамывая, пошел к двери.

— Береги парня, — сказал Егор Михайлович в спину зятя.

— Постараюсь.

— И сам не рискуй.

— Попытаюсь, — вышел из кабинета.

Егор Михайлович, разом обмякнув, смотрел вслед.

Поезд прибыл рано утром.

— Интересно, до гостиницы далеко? — глядя на медленно приближающийся пустой перрон, спросил Миша.

— Далеко, — Сергей деловито затянул ремень на чемодане. — Она в другом районе.

— Как добираться будем?

— Через пятнадцать минут в ту сторону пойдет электричка.

— Почему там? Ближе нет?

— Потому, что мы с тобой инженеры, приехали перенимать опыт на машиностроительный завод, а гостиница при заводе.

— Придется на завод идти? — совсем по-детски спросил парень.

— Конечно, командировки же надо отметить.

— Ясно.

Поезд остановился. Немногочисленные пассажиры потянулись к выходу.

— Счастливого пути, — привычно желала замотанная проводница.

— До свидания, — сказал Миша.

Сергей молча кивнул.

Утренняя прохлада обняла приезжих.

— Пригородные кассы там.

— Сергей Викторович, вы тут уже были?

— Миша, у нас по всей стране вокзалы похожи. С незначительными различиями. И если бы я тут был, то вряд ли пришлось возвращаться, — запахнул дефицитный югославский плащ и зашагал к кассам.

Сонная дежурная равнодушно смотрела новенький «Рубин-714».

— Здравствуйте. У вас забронировано?

— Забронировано, — Сергей подошел к стойке с пыльной табличкой «Мест нет». — На фамилии Чащин и Снегов.

— Сейчас проверю. Молодой человек, — посмотрела на Мишу, — пока делать нечего, поправьте антенну.

Миша посмотрел на старшего.

— Поправь, — кивнул Сергей.

Дежурная ковырялась в каких-то журналах, Миша неуверенно потрогал рогатую антенну на телевизоре.

— Из Москвы? — наконец спросила женщина.

— Да.

— Двухкомнатный?

— Да.

— Надолго?

— Пока не знаем, командированные мы.

— Учтите, больше месяца жить нельзя.

— Я знаю, не первый день замужем.

* * *

— Давайте сюда паспорта, а сами пока заполняйте анкеты, — протянула два пожелтевших листочка. — Вот ключ, — сняла с доски за спиной ключ с большой деревянной биркой.

— Двенадцатый номер. Будете выходить — ключ сдавайте. Карточки гостя носите с собой, без них ключ не дадут. Буфет на втором этаже. В буфете яйца есть куриные, бутерброды, сардельки бывают. Все ясно?

— Ясно, — Сергей подхватил паспорта и ключ и уверенно пошел по коридору.

Миша, оставив в покое антенну, поспешил за ним. Администратор вновь безучастно уставилась на экран.

— Прибыли, — Сергей положил чемодан на кровать и, подойдя к окну, подозрительно осмотрел улицу.

— Что дальше? — Миша сел на одеяло, напомнившее недавнюю армию.

— Надо бы завтрак сварганить, — кивнул на графин, достал из чемодана жестяную банку индийского кофе, буханку хлеба, банку тушенки и маленький кипятильник. — Схожу, воды наберу, а ты пока тушенку на хлеб намажь, пожуем.

После завтрака карта перекочевала на столик.

— Три района, почти четыреста тысяч жителей, — водил карандашом по карте Сергей, — особых достопримечательностей нет. Начнем где-нибудь здесь. Спустимся в овраг и пойдем вдоль реки.

— Что ищем? — Миша отхлебнул остывший кофе.

— Пока не знаю. Наша с тобой цель — частный сектор и дачи.

— И что, вишни с яблонями осматривать будем? Как мы найдем нужные?

— Я, — Сергей тяжело посмотрел на парня, — почувствую. Ясно? Он находится где-то здесь. Мне надо просто «зацепиться» за него. Еще вопросы?

— Так точно, — подобрался Миша. — Когда мы его найдем, что будем делать? Милиции сдадим?

— Миша, ты совсем того? Отдать его нашему, самому гуманному в мире суду? А доказательства? Ты, когда в горах штык в шайтана втыкал, о суде и милиции думал? — глаза за стеклами очков налились свинцовой тяжестью, стали серыми и тусклыми, как бетон.

— Нет, — медленно ответил Миша, отводя взгляд.

— Нет, — повторил Сергей. — Ты просто взял и воткнул штык в, кстати, как он выглядел?

— Старик, это был старик…

— Всадил штык в старика, без всякого суда и следствия. Так?

— Он ребят, — Миша сглотнул, — ребят на куски порвал. Они стреляли, а ему хоть бы хны! — голос дрогнул.

— Ты молодец, парень, — взгляд Сергея потеплел, — и все сделал правильно. И тут мы тоже должны все сделать правильно.

— Но маньяк, — Миша осторожно подбирал слова, — он же человек?..

— Тот, кто такое делает, сам лишает себя статуса человека. Значит, и поступать с ним надо так, как ты поступил с той тварью.

— А если его тоже пули не берут?

— Тогда осиновый кол, пули серебряные, святая вода.

— Святая вода? Из церкви что ли? — удивился Миша.

— Не из всякой церкви, но да.

— Но бога же нет, нам так в школе говорили, почему она действует?

— Не знаю, но она действует. Так и с, — запнулся, — пророками. Никто не понимает, как они действуют, но действуют.

— Они кто? — осторожно спросил Миша.

— В пятьдесят четвертом на Тоцком полигоне, — нехотя ответил Сергей, — проводились учения. Солдат и технику прогнали через эпицентр атомного взрыва.

— Как в Чернобыле?

— Примерно. Кто-то умер, кто-то жил, как ни в чем не бывало. У некоторых родились дети… а потом внуки… некоторые из них отличаются…

— От кого?

— От тебя, от меня, от других детей, — неожиданно раздраженно ответил Сергей. — Не важно. У некоторых проявились странные способности. Они могут видеть будущее. Комитет собрал их и использует…

— Комитет?

— КГБ. Что ты так на меня смотришь?

— Мне дядя Егор, ну Егор Михайлович сказал, что у вас…

— Что? — Сергей как-то обмяк.

— Ну… сын… пророк…

— Хватит! — Сергей выставил ладонь. — Вводный инструктаж проведен, принимаемся за дело, — встал, сложил карту, одел плащ.

Достал из чемодана наган, засунул за пояс.

— Вы прямо так, с пистолетом пойдете?

— Да, — деловито уложил в авоську оставшийся хлеб, пук зеленого лука, стаканы. — Что может быть безобиднее, чем гуляющие по городу подвыпившие командированные?

— А если милиция?

— Отдам червонец, — аккуратно достал из чемодана бумажный пакет с вареными яйцами и добавил в авоську. — Сегодня суббота, милиция сама отдыхает.

— А мне?

— Что тебе?

— Оружие, — покраснел Миша.

— Нож у тебя есть, пока хватит. И не бойся, сделай то, что надо. Помнишь, в кино, есть такая профессия Родину защищать?

— Помню.

— Ты ее в Афгане защищал, интернациональный долг выполнял. Теперь здесь будешь защищать.

— Там понятно было, — внезапно севшим голосом сказал Миша, — в кого стрелять. А тут?

— И тут разберемся, не суетись, солдат. Чемодан надо в сейф сдать, — поднял с кровати.

— Не боитесь?

— В номере оставлять опаснее, мало ли кто тут шарится. Меня пару раз пытались в гостиницах обокрасть. Неси, только аккуратно, яйца не разбей, — отдал авоську Мише.

— Крупные. Чьи такие?

— Гусиные. Пошли

На улице заметно потеплело.

— Сейчас садимся на троллейбус, — Сергей уверенно шагал по городу, — и едем к автовокзалу.

— Зачем?

— Там должны стоять таксисты. Купим у них водки.

— У таксистов?

— Хочешь попробовать в магазине? — нехорошо усмехнулся Сергей. — По талонам в очереди? Так еще «ленинский час» не наступил. Да и сомневаюсь, что тут кроме морской капусты даже по талонам что-то продается.

— Нет…

— В ресторане?

— Нет… может на рынке?

— Здравая мысль, но рынок напротив автовокзала. Значит, таксисты. Вон и наш троллейбус идет, поехали.

— Земляк, выпить есть? — улыбнулся Сергей мордатому таксисту.

— В магазине, по червонцу, — буркнул таксист. — И не факт, что привезут.

— А если побыстрее?

— Пятнашка, — воровато оглянулся по сторонам.

— Дорого, земеля, — Сергей все так же улыбался. — Помоги, трубы горят. Будь человеком.

— Четырнадцать.

— Вот дело, — вынул деньги.

— Народ и партия едины, — таксист с усмешкой кивнул на плакат на стене автовокзала, — различны только магазины.

— Что делать? — пожал плечами Сергей.

Купив водку, сели в другой троллейбус, проехали проспектом Ленина мимо площади Ленина.

— Красивый город, — сказал Миша. — Зелени много.

— Обычный город, просто ты за речкой отвык от зелени.

— Людей немного.

— Выходной, все на дачах, за городом.

Вышли на конечной остановке.

— Река там, — показал Сергей в сторону деревьев. — Спустимся к реке и пойдем вдоль.

— Плащ ваш не сильно приспособлен для прогулок на природе.

— Зато никто не подумает, что я прячусь.

Крутой спуск к реке напоминал глубокий овраг.

— А тот берег пологий, — посмотрел через реку Миша.

— Есть такой, — кивнул Сергей. — У большинства рек в Северном полушарии правый берег всегда крутой.

— Правда? — удивился парень. — А я не знал.

— Теперь знаешь. Ты как, переплывешь?

— Я плавать не умею, — залился румянцем Миша. — А вы?

— А я умею. Тут и начнем, — Сергей достал из кармана бутылку. — Чего стоишь? Постели газету, доставай стаканы!

— Прямо здесь пить будем? — Миша оглянулся назад, где за деревьями еле слышно шумел город.

— Прямо здесь. Мы же приезжие, ничего тут не знаем.

Миша, решив не спорить, расстелил «Правду», поставил на нее стаканы, положил хлеб, лук, сверток с яйцами.

— Охотники на привале, — расстегнув плащ, Сергей присел на корточки. — Хлеб порежь, — достал из кармана кулек с крупной пожелтевшей солью, выложил на «Правду». Сковырнув головку, до половины налил стаканы.

Миша, усевшись на подстеленную газету, порезал хлеб.

— Бери, не чокаясь. Будем.

Выпили. Поморщившись, Сергей взял лук, макнул в соль, зажевал. Миша потянулся к яйцу.

— Не трогай! Хлеб с луком ешь.

— А яйца? — обиженно спросил парень.

— Не яйца это, Михаил. Это оружие последнего шанса.

— Яйца?

— Возьми и посмотри, только аккуратно.

Миша взял яйцо.

— Тяжелое.

— Граната, начиненная серебром и замаскированная под яйцо. Побочная продукция оружейников Комитета, — снова разлил по стаканам. — Конверсия, мать ее, в действии. А вон те — с термитной смесью. Один хороший человек, земля ему пухом, сделал. Хорошая штука. Надо только сильно надавить большим пальцем на тупой конец яйца и все, бросай. Ладно, бери, не чокаясь. Вздрогнули.

Выпили.

— Передайте Ильичу, нам и десять по плечу… — Сергей задумчиво покачал бутылку, рассматривая оставшуюся водку. — Теперь слушай, — перевел неожиданно трезвый взгляд на слегка «поплывшего» Мишу. — Пойдем в ту сторону. Оно где-то здесь, я чувствую. Не спрашивай как, — заметив попытку напарника, прервал. — Чувствую и все. Держись в паре шагов позади и что-нибудь рассказывай. И будь готов ко всему, — встал. — Собрать ничего не забудь. И стаканы не посей, — спрятал бутылку, — а то в гостинице высчитают за них.

Поспешно собрав остатки пиршества, Миша пошел следом.

— А что рассказывать? — спросил тихо.

— Не знаю… «Ты семнадцать мгновений весны» смотрел?

— Да.

— Вот и рассказывай.

— Ну, там… — идти среду кустов, деревьев и крапивы, успевшей вымахать выше пояса, было нелегко, но Миша упорно рассказывал.

Слева вверху замелькали дощатые заборы. Домики.

— Вот и пришли, — поднял руку Сергей.

От реки мирно пахло тиной. После запаха гор, горячей пыли и ароматов армейского госпиталя, тина пьянила не хуже водки. В реке плеснула крупная рыба.

— Смотри внимательно, где-то должна быть тропинка вверх.

— Если ее тут нет? — перевел дух Миша.

— Есть, как-то они ходят рыбу ловить? Или стирать на речку. Или за водой?

Тропинка вынырнула из-под но0о почти сразу.

— Поднимаемся вверх. Если что, то ищем Кольку Пискунова, он с зоны пришел недавно.

— А кто это?

— Не знаю, я только что имя придумал. Кстати, обратил внимание, что тут птиц нет?

— Разве нет? — завертел головой.

— Наверху в городе голуби, воробьи, а тут, в лесу возле реки, где их должно быть полно — тишина.

— Как в «Женитьбе Бальзаминова», — поднявшись к покосившимся заборам, сказал Миша. — Фильм такой, — на недоуменный взгляд Сергея объяснил он.

— Интересный? — равнодушно спросил Сергей.

— Да, там Вицин снимается.

— А теперь помолчи.

Крепко уперевшись кирзовыми сапогами в землю проход перегородили двое мужиков, глядя на подходящих мутными полузакрытыми глазами. Михаил подобрался.

— Пройти можно? — спросил Сергей.

— Можно Машку за ляжку и козу на возу, — осклабился стоявший слева, в грязной тельняшке.

— Разрешите пройти, — снова сказал Сергей.

— Вы чего тут шароеб… сь? — спросил второй, одетый в лоснящуюся фуфайку горчичного цвета.

— Кольку Пискунова ищем, он откинулся недавно. Не знаете?

Мужики с усилием переглянулись.

— Что за дела? — спросил тельняшка.

— Дело к нему, ему и скажем.

Местные застыли, будто прислушиваясь к чему-то.

— Нет у нас никакого Пискунова, — выдал телогрейка, — проваливайте отсюда.

— Где же хваленое местное гостеприимство?

Мужики снова застыли безмолвными истуканами.

— Хорошо, мы уходим, — Сергей примиряюще выставил ладони, широко улыбнулся и пьяно покачнулся, едва не упав. — Нет, так нет. Пошли, Дима, — хлопнул Мишу по плечу, — поищем в другом месте. Не будем мешать людям.

Развернувшись, пошли обратно. Возле тропинки к реке Миша не выдержал и оглянулся. «Аборигены» стояли, молча глядя вслед. По спине парня пробежала дрожь.

— Не оглядывайся, — сквозь зубы процедил Сергей. — Не надо провоцировать их.

Обратный путь прошел в молчании.

— Допьем, — повелительно сказал Сергей, поравнявшись с местом пикника.

— Газеты расстилать?

— Стоя выпьем, не баре. Стаканы только достань, не охота из горла хлебать.

Добили водку. Сергей, подойдя к воде, тщательно вымыл бутылку и отправил плыть по течению.

— Сергей Викторович, зачем вы ее мыли?

— Отпечатки, Миша, отпечатки. Мало ли что произойдет здесь ночью, и мало ли кто будет осматривать место происшествия. Негоже оставлять свои «пальцы» на чем ни попадя.

— Сегодня ночью?

— Чем тебе не нравится нынешняя ночь? Луна будет полной, самое время для романтических прогулок.

— Для романтических прогулок нужна девушка, — робко пошутил Миша.

— Будет девушка, — заверил Сергей, — всем девушкам девушка. С косой… острой такой… Пошли, нам пора.

— Вы думаете, это здесь? — глядя в широкую спину, спросил Миша.

— Где-то поблизости, будь уверен, — обернувшись, трезво посмотрел на напарника Сергей. — Эти два жлоба не сами по себе стояли, как два тополя на Плющихе. Их кто-то контролировал, — снова зашагал вверх.

Конец ознакомительного фрагмента.